Устраивают же школьники и студенты вылазки в Нижний Сеул. Особенно те, кто носит на себе или в себе иридий. Беда только в том, что он всего-то поможет держать сущностей на определенном расстоянии. А от того ужаса, что вызывают многие из них, не убережет ничего. Обычно такие вещи отчаянные юнцы понимают тогда, когда становится слишком поздно. На центрах помощи пострадавшим дядя Пак хорошо заработал.

За заграждением стало тихо. Ли Ухён подошел ближе и заглянул в окошко. Имуги там не было. Взгляд выхватывал из темноты, подсвеченной лунным светом и огнями Нового Сеула, бок низкого покосившегося здания, какую-то кучу мусора слева и побитую и уже заросшую травой дорогу, уходящую во мрак. Похоже, змей обиделся или потерял интерес и уполз.

Неожиданно сверху раздался шум и рядом с Ли Ухёном упала толстая веревка.

– Забирайся. Если сможешь, конечно, ― раздался знакомый глухой голос. ― Я ее держу.

Возможно, генеральный директор «Иридиум групп» и впрямь повредился рассудком, раз решил сунуться в Нижний Сеул, да еще и взять в напарники одного из сущностей. И тем более бросить вызов давнему страху. С другой стороны, живут же там люди, хоть и плохо.

В голове мелькнуло, что опасаться как раз следует местных жителей, которые с легкостью убьют, чтобы отобрать или вырезать из тела иридий. Сущностям он ни к чему.

Последний раз Ухён лазал на тренажере «Скалолаз» лет пять назад, как раз незадолго до смерти отца. После на нового главу «Иридиум групп» свалились все прелести управления огромной корпорацией, и о многих приятных вещах пришлось забыть.

Он, пыхтя, удачно добрался до вершины забора, проверил, на месте ли сумка с деньгами, которую он перекинул через плечо, и посмотрел вниз. Зеленые глаза пристально глядели на него с чешуйчатой морды, а вокруг хвоста действительно была намотана веревка.

– Тебе налево, там свалена ветошь, ― сообщил Имуги. ― Будешь ближе к земле, прыгай.

Вспотевший Ли Ухён, уже проклиная затею, сполз по веревке и, почувствовав, как завибрировало силовое поле от бластера, соскользнул вниз, приземлившись на что-то мягкое, очень пыльное и плохо пахнущее.

Он чихнул, вскочил на ноги и заметил, что рядом с Имуги, свернувшим длинное тело в кольца, стоит женщина в старинном платье.

– Ты кто такая? ― резко спросил он, отмечая, что поле от иридиума, вплавленного в бластер, завибрировало сильнее.

– Я проходила мимо, а чешуйчатый попросил веревку. Мне стало любопытно, и я помогла ее найти, ― ответила та мелодичным голосом. ― Тебе нужно к той башне, человек? Так пойдем.

– Дама вперед, ― буркнул Ухён, стараясь не сильно показывать недовольство, раз он уже здесь. С глупого змея станется привлечь еще с десяток друзей-подруг. И хорошо, если не страшных и агрессивных.

Ухёну внезапно стало холодно, и он передернул плечами. Попроситься обратно? Он огляделся. До небоскреба от силы минут пять ходьбы, правда, через какой-то бурелом и руины, маячившие впереди. Нет, не для того он заставил себя сначала обратиться к брату-изгнаннику за помощью, а затем и к сущностям, чтобы теперь сбежать. Он быстро осмотрит местность, а затем свяжется с Джихёном и переберется через забор в ближайшей к зданию, где их ждал похититель, точке.

– Что тебя заинтересовало в башне, человек? ― спросила женщина, идущая впереди.

– Это называется небоскреб. Считайте, что я пришел на небольшую экскурсию, ― уклончиво ответил Ли Ухён. ― К тому же Имуги первым заговорил со мной. Можно сказать, пригласил.

– Последнее не правда, ― отозвался змей, ползущий сбоку на почтительном от человека с иридием расстоянии.

Женщина рассмеялась, и Ли Ухён невольно заслушался. Наверное, так могла смеяться самая красивая и нежная женщина на свете. Если бы не была при этом потусторонней сущностью.

Через несколько минут, когда они уже подошли к старому небоскребу, Ухёну стало казаться, что он попал в странный сон или другую реальность. Или вернулся в ту далекую ночь, когда они с родителями и братьями, забившись в автокар, пробивались через город, наполненный хаосом. Правда, теперь не было страха, а только легкое волнение. И облегчение от того, что на пути им не встретились другие люди.

У входа в небоскреб, зияющего проломом с вырванными когда-то широкими дверями, Имуги и его спутница остановились.

– Вы не пойдете дальше?

– Я не помещусь в вашу подъемную штуку, а по стенам лезть долго, ― ответил змей, свиваясь в кольца и тут же расправляя их, будто потягиваясь. ― Да и вообще: тебе это надо.

– Штуку? ― переспросил Ли Ухён, сдвинув брови. ― Лифт до сих пор работает?

– Я могу пойти с тобой, мне несложно добраться по лестнице, ― снова засмеялась непонятно чему женщина. ― На каком этаже встретимся?

Ли Ухён задрал голову и прикинул в уме дальность обзора.

– Двадцатого хватит.

В старом небоскребе действительно работал лифт. Ли Ухён рискнул зайти туда и посмотреть на кабину и панель управления. На обшарпанном полу валялся мусор, а цифра четыре отсутствовала, замененная буквой.

Откуда-то неожиданно всплыло давно забытое воспоминание, как он еще ребенком смотрел видео, записанное родителями. Там брат, который едва дотягивался до панели управления лифта, уверенно жал букву, а голос отца умилялся тому, какой он уверенный и бесстрашный. Кажется, больше он не видел записей с Джихёном. А ведь когда-то их было очень и очень много. Брата даже звали сниматься в кино. Или нет, и последнее воспоминание уже ложно? Как и то, где брат, весь в крови, держит в руке осколок стеклянного бокала.

Из лифта Ухён все же вышел. Неизвестно, насколько хватит нестабильного в Нижнем Сеуле электричества, и что будет, если он застрянет или, чего доброго, обрушится вниз. К тому же если тут до сих пор кто-то живет, ни к чему привлекать внимание.

Когда он добрался до двадцатого этажа по иссеченной пулями лестнице, женщина уже стояла на смотровом балконе с оторванным парапетом и смотрела вдаль, приложив ко лбу руку козырьком. Совсем как человек.

Ли Ухён тоже кинул взгляд вперед, только не вдаль, а вниз, где, как на ладони, раскинулись кривые постройки с этой стороны забора и получше и постройнее с той. Вот и дом. Сзади и слева редкий сад, прекрасно сейчас просматриваемый, спереди и справа ничего, кроме понатыканных кое-где деревьев. А вот и дорога, по которой он шел. И никаких признаков засады. Интересно, внутри ли уже похититель? Дождаться, пока он придет? Хотя нет, условия нарушать не стоит, иначе мама получит собачью голову, а «Иридиум групп» панику среди партнеров и падение акций.

Завибрировал смарт-браслет, и тихий голос Джихёна, казавшийся чужим в этом месте, произнес:

– Пятнадцать минут. Я на подходе. Встречаемся напротив входа.

– Я скоро.

Женщина повернулась к нему и чуть наклонила голову, как бы с интересом. И только сейчас Ли Ухён заметил, что на голове у нее, среди пышных волос, торчат медвежьи уши. Спасибо, что не рога.

– Уже уходишь, человек? ― спросила она.

– Да, пора, ― кивнул Ухён, хотя даже в Нижнем Сеуле было куда приятнее, чем там, куда он собирался. ― Поможешь перебраться?

– А разве тот, с кем ты говорил, не поможет тебе?

– С вами будет быстрее, ― не задумываясь, ответил Ли Ухён, перебрасывая с плеча на плечо свернутую веревку.

– С нами?

– Имуги же подождал нас?

Женщина изумленно расширила глаза и повела ушами.

– Люди, – фыркнула она. ― Любите заставлять служить вам. Но ты забавный, хоть и собрался сделать то, о чем пожалеешь.

– Что ты имеешь в виду? ― насторожено спросил Ли Ухён.

– Ты не первый хозяин города, кто появился у нас, ― уклончиво ответила женщина, одним прыжком оказываясь в проеме, ведущем к лестнице. Почему-то подумалось, что для нее не составит труда спуститься и по стене, как говорил Имуги.

Второй раз подниматься и спускаться с помощью веревки оказалось проще. Ли Ухён распрощался с сущностями через зарешеченное окошко, взял в руки сумку с деньгами и зашагал по дорожке.

Брат действительно ждал его снаружи. Он был одет в такую же темную и удобную одежду, как Ухён, и хмурился.

– Минута. Еще немного, и время выйдет. Откуда ты подошел? Я не видел тебя.

Ли Ухён только отмахнулся, полагая, что объяснения могут подождать. И одновременно почувствовал тревогу. Что-то было не так. Что-то не сходилось. Но что именно и откуда вообще взялось это чувство, он не мог сказать. Надо бы остановиться и подумать, но это сейчас последнее, что он мог себе позволить.

Открытая дверь здания неприветливо дыхнула на них черным проемом. Ли Ухён зажег фонарь на смарт-браслете и шагнул внутрь, слыша шаги Джихёна позади. Они прошли по узкому коридору, миновали широкий холл со стойкой рецепции и заметили полоску света, пробивающуюся из-под закрытой двери.

– Постучать и спросить, можно ли войти? ― шепотом спросил Ухён, поворачивая голову к брату.

– Или просто войти, ― тихо ответил Джихён, но голос звучал напряженно и даже удивленно. ― Наверное, высокий деревянный ящик, о котором говорилось в сообщении, там.

– Но зачем свет? ― возразил Ухён. ― Почему ящик просто не поставили при входе?

– Не у меня спрашивай, ― отчего-то зло и отрывисто шепнул брат.

Что-то точно было не так. Если и раньше действия похитителя выглядели странно, то теперь вовсе стали походить на непонятную игру. И она совершенно не нравилась Ухёну. Он выругался про себя. Хотя наверняка ждавшие за дверью уже знали, что он тут. Зайти, просто оставить сумку здесь и уйти или же уйти с деньгами, и сущности с ним, с псом? Но что он скажет матери, когда она станет рыдать, хвататься за сердце и звонить дяде Паку?

Ли Ухён выставил вперед левое предплечье и шагнул к двери. Но его опередил Джихён, который смело вышел вперед и пинком распахнул дверь.

В глаза молнией ударил яркий свет, раздался тихий щелчок, тело брата рухнуло на пол, подняв облако пыли. Ли Ухён, недолго думая, выстрелил. Сразу же развернулся, чтобы добраться до стойки рецепции и укрыться. Женщине с медвежьими ушами понадобился бы один прыжок. Хотя какая она женщина, если не человек. Впрочем, сейчас Ухён с радостью поменялся бы с ней местами.

Под второй щелчок он бросился на пол. Послышалось ругательство, а затем хрип, голос Джихёна с трудом произнес:

– Что ты творишь? Ты убила меня…

Ли Ухён наконец-то забрался за спасительную преграду стоки. Снова, не глядя, активировал ручной бластер. Промахнулся. Осторожно выглянул, увидел в льющемся из распахнутой двери ярком свете женский силуэт. Он неумолимо приближался.

– Стойте! ― крикнул Ухён. ― Пистолет не пробьет стойку. А как только вы подойдете, я уже не промахнусь.

Силуэт остановился.

– Вы Квон Сохи? ― продолжал Ухён. ― Зачем вам наша с братом смерть?

В ответ раздался издевательский смех.

– Братом? Да это он заманил тебя сюда. Хотел, чтобы я выстрелила в тебя из темноты. А он бы забрал деньги и твою корпорацию. Так он сказал.

Вот оно, то, что не давало ему покоя. Ли Ухён вспомнил, как смотрел с небоскреба и не видел внизу идущего Джихёна, хотя тот сообщил ему, что подходит. Значит, он уже был здесь, вместе с сообщницей.

– А вы? ― крикнул Ухён.

– Твоя семья убила мою дочь, ― ответила Квон Сохи и неожиданно всхлипнула. ― Принесли ее в жертву проклятой дороге и деньгам. Чем больше вас умрет, тем будет справедливее!

Дорога на южной окраине. Ли Ухён ничего не узнал о погибшей школьнице, и теперь это сыграло с ним злую шутку. Как и с Джихёном. Значит, брат не смирился и после смерти отца решил вернуть себе положение, которого его лишили. А заодно и отомстить. Кража собаки матери – хорошая наживка. В другой ситуации Ли Ухён ни за что бы не сунулся в ловушку. Однако одно дело забрать выкуп и совсем другое приказать убить. Корпорация? Но если Джихён так хотел получить наследство, зачем было ссориться с отцом?

– Мне жаль вашу дочь, госпожа Квон, ― как можно искренне сказал Ухён. ― Но я не хочу умирать. Как и вы, я полагаю. Поэтому уберите оружие и дайте нам уйти. Я оставлю вам деньги.