– Найду тебе платье. А ты уж почисти кружево, красавица, сделай милость.

Раньше я понять не могла, зачем нужна бытовая магия. Ведь все то, что я делала, мог сделать и обычный человек – руками, тряпками, мылом. Но сейчас я была собой довольна, лучшей магии и не пожелаешь!

Пока я скрупулезно очищала пелерины, хозяин куда-то сбегал и принес два теплых платья на Амалу, как я и хотела: серые, самые простые, с деревянными пуговицами. А еще большую деревянную чашку с горячим сбитнем и три теплые еще ватрушки. От еды я отказываться не стала, магия забрала немало сил.

– А ну ка, госпожа, выпрямись, – скомандовал хозяин, когда я отложила в сторону последнюю пелерину. Я уже и сама была готова самыми последними словами отругать криворукую сиротку, но воспитание не позволяло. Попробуй-ка каждую ниточку высуши! Работа тонкая, кропотливая, куда сложнее, чем просто окна помыть или пыль убрать даже и в бальной зале. Продешевила я. Нужно было деньги просить. Но что уж, слово обратно не вернешь.

– Я закончила.

– Вижу, вижу.

Хозяин покопался в ворохе кружева, вытащил одну накидку, поглядел на свет… и накинул мне на плечи. Расправил складки, завязал ленты.

– Спасла ты меня, госпожа бытовичка. Это тебе, не отказывайся от подарка. И детишкам твоим узелок собрал.

– Да что ты, господин, дорогая же вещь! – запротестовала я, теребя ленты. Расставаться с обновкой не хотелось, но честное слово, лучше бы деньгами!

– А то ж. Тут у меня их много. И все пришлось бы чистить. Славная работа. Как тебя зовут-то?

– Марта Плетнева.

– Вдова, я вижу?

– Вдова.

– Ну, коли работу ищешь, так ко мне приходи. А то и… замуж, небось, не желаешь пока?

Я засмеялась от неожиданности.

– Ну уж нет, господин! Несладко мне замужем было. Супруг и пил, и лупил почем зря. Больше я в это дело не полезу.

– Эх, а славная из тебя жена бы вышла. Детки опять же красивые. Ну, если надумаешь, то я хоть завтра жениться готов. Поликарп Лучевой я, на улице Осенней лавка. Запомни.

Я кивнула, подхватив под мышку узел с одеждой, накинула на шею связанные веревкой детские ботинки и взяла за руку присмиревших детей.

– Благодарствую, добрый человек. Я не забуду.

Осенняя улица – это вообще где? На окраине, наверное, я про такую и не слышала. А пелерина славная. Раньше б я не надела такое, но теперь рада была, словно мне платье из салона госпожи Дюваль подарили.

– Я устал, – на выходе с площади заявил Марэк и демонстративно уселся на землю. Амала поглядела на него и сморщила нос. Сейчас заплачет – из солидарности.

Присела рядом с сыном, заглянула ему в лицо.

– Маленький мой, мы до угла только дойдем, а там извозчики будут. У мамы немного денежек осталось, поедем на бричке, хорошо?

– Нет, – мотнул головой маленький упрямец. – Карету хочу. С кучером.

Я тяжело вздохнула – ну что за барские замашки?

– Карет на Юге нету, малыш. Есть брички. Колеса большие, сиденья мягкие, а? Пойдем, выберем самую красивую лошадь.

– Я с кучером поеду.

– Послушай, малыш, – я медленно начала закипать и повышать голос. – Нам давно пора домой. Амале спать нужно. Нужно слушаться маму.

– Ты не мама, ты ведьма!

Глубоко вздохнув, я набрала в грудь воздуха и…

– Нужна помощь, госпожа?

Я оглянулась и с растерянностью уставилась на молодого мужчину в синей шелковой рубахе, широких штанах и красных сапогах. Экий селезень! Никак не могу привыкнуть к ярким нарядам южных горожан!

– У меня бричка, куда вас отвезти?

– Не утруждайтесь, господин. Мы сами дойдем.

– Глупости. Жара стоит, дети устали. Мне не сложно помочь.

Я заколебалась. Может, и согласиться? Да нет, это вне всяких правил приличия. Я же этого мужчину и не знаю.

– Егор, душечка, кто у тебя тут? – Рядом с нами остановился ландолет госпожи Шанской. – Марта? Душенька, что же у тебя сынок на травке сидит?

– Я устал, – громко заявил Марэк, а Амала, поглядев на него, плюхнулась рядом и злобно прищурилась.

– Так полезайте ко мне, – тут же радушно предложила одна из самых богатых дам Большеграда. – Довезу вас куда пожелаете. Только вот ведь беда…

Я, уже открывшая рот, чтобы согласиться, замерла.

– … молодой человек испачкался в траве. Придется ему сесть рядом с кучером!

Милейшая женщина, я сразу же полюбила ее всем сердцем!

– Премного благодарна, госпожа Шанская. С удовольствием воспользуюсь вашим предложением.

– Я согласен! – вскочил на ноги Марэк.

Мужчина в синей рубахе посмотрел на меня с укоризной и покачал головой. Ну, милейший, вы не сравнивайте! Вас я в первый раз вижу… наверное. А в доме Береники Шанской уже несколько раз работала.

– Гор, ну что ты стоишь как вкопанный! – громко фыркнула пожилая дама. – Помоги барышне подняться в ландолет! Да не этой, болван, а младшей!

Молодой человек, который протянул мне руку, тихо засмеялся.

– Виноват, тетушка. Но у меня же две руки! Я могу подать их обеим барышням!

Я поднялась с колен, ухватившись за твердую мужскую руку и попыталась подхватить Амалу, но незнакомый мне Гор успел первым. Подхватив девочку, он буквально закинул ее на мягкое сиденье из вишневой кожи. Марэк с ловкостью обезьянки вскарабкался на скамейку рядом с кучером. И куда только делась его усталость!

– Я сама, – неодобрительно покосилась на Гора я.

И без труда запрыгнула в ландолет.

– Это мой племянник, сын брата мужа, – защебетала госпожа Шанская, бесцеремонно ткнув кучера длинным зонтиком в спину. – В кондитерскую Подгорных, любезный, да не гоните лошадь. Весьма приятный молодой человек, вы не находите? Подает большие надежды.

– Вот как? – рассеянно откликнулась я, крепко прижимая к себе ерзающую Амалу.

– Да. У него неплохой магический дар, и служить Егор решил по полицейской линии, как и его отец, и дед, и прадед.

Я кивнула, тут же решив, что не зря этот мужчина мне сразу не понравился. Нет, я ничего не имею против полиции… Но и дружить с ними не собираюсь!

– Спасибо вам, Береника Силовна, вы меня очень выручили. Марэк заупрямился…

– Ну что ты, дорогуша, у меня четверо детей и дюжина внуков. Я все прекрасно понимаю. Кстати, помнишь наш последний разговор?

– Про прачечную? – закивала я.

– Да. Что ты скажешь, если я… кхм… помогу тебе с этим?

– Но как? – осторожно спросила я.

– Дам денег, – прямо сказала Шанская. – Долевое участие. Половина прибыли моя. У меня есть аптечная лавка в Лавровом переулке, была, точнее. Сейчас там пусто. Для прачечной места хватит, нужно лишь водопровод провести, но с этим я поспособствую. Итак, я предоставлю тебе помещение и помогу с клиентами. А ты возьмешь на себя основную работу.

Я задумалась. Заманчиво, конечно, но отдавать половину прибыли? А с другой стороны – если она приведет ко мне своих подруг… Я гораздо быстрее встану на ноги.

– Мне нужно будет выправлять патент, – задумчиво пробормотала я. – Дорого.

– И ехать к князю Озерову, – согласилась Шанская. – Но зато помещение бесплатно. С водопроводом.

– Лавровый переулок – это где?

– Недалеко от Фонтана. Два квартала и в подворотню. Двор глухой, есть где ландолет развернуть.

– Отчего же там аптека закрылась? – полюбопытствовала я, зная, что супруг госпожи Шанской – владелец трех аптек и двух табачных лавок. – Если рядом с центром и подъезд хороший?

– Маленькие окна, места мало, – пожала круглыми плечами моя благодетельница. – Тесновато стало для аптеки. Витрины новые, светлые не поставить. К тому же там рядом цирюльня открылась. Стригут, бреют, зубы лечат. Совсем другая публика ходит.

– Для начала я бы взглянула на вашу лавку, – решила я. – Если понравится мне, то будем дальше сговариваться.

Шанская хитро прищурилась и расплылась в довольной улыбке.

– А ты ведь обманщица, Марта Плетнева.

– В каком это смысле? – обмерла я.

– Говорила, что вдова неграмотная, а сама, вижу, куда умнее, чем притворялась.

– На Юге не любят умных женщин, – тихо сказала я, пряча глаза. – Скажи я, что получила неплохое образование – разве взяли бы меня в “Петуха” подавальщицей? А у меня детки малые, их кормить и одевать нужно.

– Не юли, ты молодец. Дурой прикинуться не каждая сумеет. А красивой и молодой дурочке куда больше веры, чем свободной умной женщине. Все верно ты придумала. Сначала прачечная своя, потом, глядишь, и мужа найдешь хорошего да послушного. Мальчишке твоему мужская рука не помешает.

Я промолчала; к тому же мы уже и приехали к моему дому. Замуж точно я не рвусь, ничего там хорошего нет. И мужчинам не доверяю, они лгуны и предатели.

Глава 5. О лгуне и предателе

Дети, утомленные прогулкой по ярмарке и поездкой в роскошном ландолете, уснули почти сразу. Я же меряла шагами комнатушку и раздумывала об открывшихся перспективах.

Раз шаг, два шаг, три шаг, окно. Нужно сходить и взглянуть на этот Лавровый переулок. Раз, два, три, стена. Даже если я дам согласие, Шанская обещала ремонт и водопровод. Это не быстро, у меня будет время подкопить еще денег. Раз, два, три, окно. Месяц-два, может, и три. Зима будет. Зимой найдутся ли клиенты? Раз-два-три-стена. А что я теряю? Разорвать соглашение можно в любой день, не привяжет же меня Береника Силовна к корыту и гладильной доске? Зато времени не в пример больше останется, а что до денег… Нужно сесть и посчитать.

В дверь тихонько поскреблись, я открыла. На лестнице обнаружилась Катерина – в новеньком лиловом платье и точно такой же пелеринке, как у меня.

– Госпожа Плетнева, матушка вас с детками сегодня на ужин зовет, – шмыгнула носом девчонка. – День-то праздничный.

– А какой нынче праздник? – удивилась я.

– Так Равноденствие. Дальше осень настанет, день короче станет.

– М-м-м… на Севере мы и не праздновали никогда.

– Да как же так? – удивилась Катарина. – Принято же урожаем делиться, вдовам и сиротам помогать. А вы ведь это самое… Ой, какая славная у вас накидочка. У дяди Поликарпа купили, да?

Неуклюжая попытка девочки перевести разговор не сработала. На миг я почувствовала себя уязвленной, но вовремя вспомнила северную пословицу: надел заячью шкуру – так беги от волка. Ну да, и вдова, и сироты, и все сразу. Не сказала бы, что мне помощь нужна, но и отказываться не с руки. Во-первых, подозрительно это, а во-вторых, Подгорные мне нравились. С удовольствием с ними поужинаю.

– Кати, а ты занята сейчас? – вкрадчиво спросила я.

– Неа. А что, присмотреть за маленькими?

– Спят они и еще час точно спать будут. Я в одно место сбегаю и быстро вернусь, хорошо?

– Ой, бегите, конечно, мне же и лучше. Матушка меня пироги печь не заставит. Я пока книжку почитаю. Вот, в книжной лавке купила!

И она гордо продемонстрировала мне томик “Рыцаря и пастушки”. Я быстро надела ботинки, завязала белую косынку и побежала вниз по лестнице.

Так, где там этот Лавровый переулок? Нужно к главной площади выйти, там есть указатели. Я так спешила, что не замечала никого вокруг. Ну что ж, на Юге улицы широкие, просторные, никого не сшибла с ног, и хорошо.

– Тиль! – раздался мужской оклик за спиной.

Я вздрогнула. Нет, это не меня зовут. Я Марта. Марта Плетнева.

– Тиль! Матильда?

Не оглядываться, не оглядываться! Я очень тороплюсь..

– Матильда, подожди! – меня бесцеремонно ухватили за рукав, разворачивая. С мрачной обреченностью я взирала на виновника всех моих неприятностей.

Вот уж кого я больше не хотела бы встретить! Мой бывший жених.

Княжич Асур Синегорский.

И откуда только взялся на мою голову? Почему именно сейчас, когда все начинало налаживаться?

– Господин, вы ошиблись, – пропищала я, горбясь и пряча глаза. – Меня зовут Марта.

– Так, – протянул княжич, щелкая пальцами. – Любопытно. Марта, говоришь?

– Марта Плетнева, вдова, господин. Я могу идти?