– Отец, очнись! – завопила Лилиат. – Раньше я была твоей любимой дочкой, а сейчас что?! Ты променял меня на нее!

– А ты меня! – обиженно воскликнула Арктуру Элизабет.

Учащенно дыша от пульсирующей боли, я испуганно наблюдала за происходящим. Крисс забился в угол и затрясся. Мужчины возмущенно оглядели девиц, и Гардос яростно взмахнул руками. Элизабет и Лилиат стремительно ударило по стене, и они с криком и грохотом рухнули на пол, и крюки опасно затряслись над их телами.

– Еще раз вы тронете Трису – я изобью вас куда хуже, куда больней и куда беспощадней, чем вы. От вас не останется живого места. – сквозь зубы прошипел Гардос, его глаза горели страшным ненавистным огнем. – Она среди нас, и вы не должны к ней так относиться.

Арктур мягко поднял меня на руки и тихо сказал:

– Сейчас Триллани тебя вылечит.

Ощущая, с каким адским огнем горели раны, я, с трудом дыша, не чувствуя в себе никаких сил, развалилась на его руках, и он вынес меня из комнаты. Едва я могла видеть, что дальше делал Гардос, но испуганный крик Лилиат яростно врезался мне в уши.

– Ужас… – вздохнул Арктур, ошеломленно смотря на меня и неся на руках. – мне придется тоже наказать их за это, особенно Элизабет…

– Она…просто…ревнует… – тихо, с заплетающимся языком, промямлила я.

Его рука нежно коснулась моей щеки, и он шепнул:

– Я ее бросил, она не может это принять, и винит тебя, хотя виноват я. Я заслуживаю этой боли, но не ты. Сейчас тебе станет легче, милая.

Теперь его рука осторожно прижалась к окровавленному разорванному лбу и глубже надавила на кожу. Вместе с этим прикосновением меня наполнила приятная мягкая нежность, с теплом обволакивающая изнутри. Она затмевала все вспышки боли, заглушала всю пелену муки, стирала следы пыток. Это словно обезболивающее, но намного сильней и быстрей. Я перестала чувствовать мучения, и несмотря на открытые раны и льющуюся из них кровь, мне очень сильно полегчало.

– С-спасибо…боли нет… – я слабо улыбнулась, и капля крови затекла в рот и обдала кончик языка горечью.

Он мне мягко улыбнулся и стер пальцем след этой струи крови.

– Остальное уже сделает Триллани. Расслабься, больше боли не будет.

И эти слова подействовали на меня, как колыбельная, и я всем сознанием провалилась в мягкий забвенный сон.

***

– Вот те на…а ты заслужила! – радостно завопила Триллани, рассматривая мое окровавленное избитое тело, устало сидящее на высоком стуле.

Арктур страшно нахмурился и схватил девушку за руку. Резко скрутил ее ей за спину и зашипел:

– Если ты не заткнешься и не вылечишь ее, то присоединишься к своим подружкам. – грубо бросил он ей и толкнул на пол.

Триллани умудрилась сохранить равновесие и сверкнула мужчину злобными глазами:

– Как прикажете, господин. – ее голос задрожал от ярости.

– Приду через пять минут. Чтобы она вся сияла и улыбалась. – подойдя к проему, сказал Арктур. Быстро обернувшись к Триллани, грозно добавил: – хоть одну царапину увижу – и тебе конец. – эти слова сильно ошеломили Триллани, она громко ахнула, а Арктур исчез в темноте коридора.

Несмотря на то, что боль уже не мучала меня, сидеть здесь, напротив этой бестии с фиолетовыми волосами, мне было некомфортно. Я ощущала, какие злобные вибрации лились от нее. Она была испугана и зла – эти чувства сильно отразились в ее огромных глазах.

Триллани обернулась ко мне, и мои коленки от испуга затряслись. Тяжело здесь дышать, в этой маленькой комнатке, залитой приглушенным оранжевым светом, скользящим лучами по гладким темным камням. Чувствовала, как накалялся воздух. И чувство сильнейшей ненависти, шедшей от девушки, вонзалось до самих костей. Она ненавидела меня такой же безумной яростью, как Лилиат и Элизабет. Но у тех были причины: Лилиат ревновала Гардоса, а Элизабет Арктура. Но в чем я провинилась перед ней? Хотя Триллани меня с самого начала презирала.

Триллани присела на корточки напротив меня, взяла за запястье и молча оглядела руку, омытую кровью, багровые ручьи зловеще поблескивали на широкой длинной ране, шедшей от локтя и до кисти. Затем грубо смахнула с моего плеча испачканные волосы и провела пальцем по разрезанной коже возле ключицы.

– Молодцы девчонки, жаль не успели… – тихо прошептала она, затем резко и испуганно повернулась назад, словно испугалась, что за ней наблюдал Арктур.

Я молчала, мои губы дрожали, мне хотелось сейчас раствориться в воздухе. Вот какая плата за то, что я не по своей воле служу этим двоим. Смерти невинного короля недостаточно. Мне предстоит еще много чего пережить, чего я никогда не хотела.

Триллани взяла мою вторую руку, оглядела и фыркнула:

– Ты тварь. Сама виновата. Нечего было Арктуру на шею кидаться.

– Так я не кидалась. – тихо сказала я, желая убрать с ее цепкого захвата пальцев свою руку, но сил до сих пор не хватало. – Он сам.

Триллани недовольно посмотрела на меня, и ее пухлые губы сжались в тонкую линию.

– Ты виновата в том, что разрушила такой прекрасный союз. Ты разрушила их любовь, ты украла у Элизабет Арктура. Ты виновата в том, что отправила Лилиат на второе место. Ты виновата во всем. Ненавижу своего отца за то, какими глазами он смотрит на тебя.

Ужас пульсировал в моем горле, но я продолжала молчать.

– Черт возьми, будь проклят дух моего деда, но чем ты такому повелителю, как Арктуриан, понравилась? Пустышка бесполезная, безмозглая, на тебя смотреть тошно.

Мои глаза начало жечь, и я молила саму себя держаться до конца и не показывать перед ней свою слабость.

– Такая же уродка, как Саранта. – непонимающе качала головой Триллани. – Неужели реально молодого тела ему захотелось? Элизабет красотка, уверенная, опытная, но ты…украла у нее мужчину ее мечты…влюбилась в него и украла…

Я не выдержала страшного градуса напряжения, и из моих уст язвительно вырвалось это:

– Я не люблю Арктура. Мне нравится Гардос.

Руки Триллани застыли в ужасе.

– Что?.. – с трудом спросила она.

Мне хотелось позлить ее и этим самым отомстить за то, что она когда-то прилюдно меня опозорила на Кохабгде и лишила прекрасной возможности посетить без приключений Тенион. Мне хотелось позлить ее за эти гадкие слова. Я знала, что она меня будет меня лечить не по доброте душевной, а потому что ей приказали, и делала она это с полным отвращением и нежеланием, что прекрасно демонстрировала ее гнусная грязная речь.

– Да, а что такого? – я наиграно подняла брови. – Мне не может нравиться сам Гардос? Такой сильный, могущественный, властный.

Триллани не дышала, пока слышала это. А потом с трудом произнесла:

– Ты…ты…убить тебя надо было.

– Так ты попробуй. Только потом не удивляйся гневу Гардоса.

Она грубо впивалась в мои раны своими сияющими ладонями, принося новую порцию мучительной боли. Кусая губу, я терпела эту пытку, а недовольная Триллани отпустила руку с раны, и та начала потихоньку соединяться. Лёгкий приятный трепет пробежал по коже, и рана, страшная, длинная, глубокая, быстро затянулась. Затем вторая рана, третья, четвертая… Все порезы, нанесенные сильной обезумевшей рукой, начали стремительно заживать сами по себе.

Вросший кулон со знаком Легендам осторожно вышел из кожи, и рана срослась, не оставив даже шрама. Символ, измазанный темной кровью, мягко упал мне на ноги.

Триллани хоть и не хотела этого делать, но лечила она просто изумительно. Все раны пропали, все полоски шрамов исчезли. Даже следы крови пропали.

– Все, ты здорова. – хмуро отчеканила она и встала на ноги.

Я с восторгом оглядела свои здоровые руки, пощупала свое чистое лицо, дотронулась до гладкого лба. Это волшебство! Я ощущала себя такой свободной, такой воздушной, а главное полностью исцеленной!

И сейчас я посмотрела на Триллани не злобно, не злорадно, а очень-очень благодарно.

– Спасибо! Спасибо тебе! – искренне улыбнулась я ей. На секунду сильно накрыло желание обнять ее, но вспомнив, кто она такая, и что она говорила мне недавно, я тут же пришла в себя и сдержалась.

Триллани криво улыбнулась в ответ.

– Ну что у вас?

К нам зашел Арктур. Триллани, услышав его голос, вздрогнула и, даже не смотря на него, недовольно махнула рукой в мою сторону.

– Она здорова. Забирай и уводи ее отсюда.

Арктур ничего ей не сказал, внимательно заглянул мне в глаза и махнул головой:

– Идем.

Я вышла следом за ним, продолжая восторженно рассматривать свои исцеленные руки, щупала гладкую кожу ключицы и не верила, что такая магия реальна. Эх, была бы Триллани хорошей девушкой, она бы творила настоящие чудеса и столько жизней бы спасла. Но ее прекрасный дар тратился не в то направление.

***

Арктур привел Беатрис к порталу, и она вернулась к своим друзьям на корабль, где продолжит с ними путь и делать вид, будто ничего не произошло, будто она просто спала. Триллани очень эффективно вылечила все грубые уродливые страшные раны, и по Беатрис теперь не скажешь, что пару минут назад она подверглась пыткам. Но Лилиат и Элизабет за это еще будут наказаны. Правда сейчас нужно наказать мальчишку Крисса, которого эти две ревнивицы подговорили, чтобы отвлечь Арктура и затащить Беатрис в смертельную ловушку, где бы ее ни смогли найти, ибо эта комната хорошо запечатана. Как хорошо, что он смог почувствовать исходящий от Крисса страх, уловить обман и благодаря связи душ ощутил вибрацию боли и опасности, шедшую от Беатрис, и так нашел ее.

Когда портал сомкнулся за ее спиной, Арктур мрачно направился в тронный зал и хотел обдумать предстоящий план наказания Элизабет, но мысли о Беатрис продолжали назойливо крутиться в разуме, словно мозг не хотел думать о бывшей, он сходил с ума по другой и хотел думать только о ней.

От воспоминания, как он поцеловал ее, пускай пока щеку, губы плавились огнем и хотели еще. Он осознал, что желал ее всю. Полностью. Безумно. Прямо сейчас. Никто, ни Сара, ни тем более Элизабет не вызывали у него такую эйфорию, как Беатрис.

Он не понимал, почему именно она, но только она смогла растопить его сердце и опьяняла его душу таким сводящим в дрожь экстазом.

Он еще давно мечтал заполучить ее, но именно сейчас захотел ее безумно.

И как жаль, что Гардос почувствовал то же самое. Арктур был зол, порой он хотел прикончить своего друга, ибо Беатрис он делить не хотел. Он хотел, чтобы она принадлежала ему полностью. Она его и только его…

Манящая. Сладкая. Желанная. Он мечтал прижать ее к себе. Он горел живьём от этого желания. Он бы отправился сейчас прямиком за ней и сделал бы все, о чем так отчаянно мечтал…прикоснуться к ее губам, коже, шее, груди, волосам…но не делал. Она должна сама этого захотеть. Она должна сама его полюбить.

Но, к своему ужасу, он замечал, что она слишком часто обращала внимание на Гардоса.

Взмахнув рукой, словно отгоняя от себя эти мысли, он мрачно вздохнул и пошел искать Элизабет, чтобы показать ей, что будет вновь ожидать ее, если она посмеет хоть одним пальцем тронуть девушку, которую он смог безумно полюбить спустя столько лет.

***

Корабль стремительно рассекал бескрайние космические просторы, и крохотная песчаная планета Тенион потихоньку приближалась к нему навстречу. Никто не ожидал, что полет окажется настолько внезапным…они готовили один корабль, но его охватил огонь, и теперь по космосу летел совершенно другой летательный аппарат…без большого количества еды, без запасной одежды…без ничего…

Но у всех была только одна цель – найти способ связи со Стражами Хаоса. Гардоса надо немедленно остановить.

Беатрис мирно спала в крохотной комнате. Сон девушки настолько был крепким, что она даже не услышала, как корабль начал плавно приближаться к Тениону. Роберт тоже в этот момент спал, хотя так сильно хотел увидеть посадку. Жаль, что никому не сказал о своей мечте, так бы его разбудили.