Мы продолжили идти и молчать, я не хотела ни о чем с ним говорить, мечтала уже оказаться в космическом корабле и лечь спать, выбросить из памяти события последних суток, забыться, попытаться смыть след невидимой королевской крови на руках…

– Повелитель!

Арктур застыл. К нему подбежал…о нет…я узнала эту хитрую наглую рожу. Крисс. Мой бывший одноклассник и друг Арнольда Харриса, мальчишка, которого долгое время я считала обычным идиотом, а он оказался тайным шпионом Гардоса и Арктура.

Облаченный во все черное, он подбежал к Арктуру и поклонился. Затем взор его блеклых голубых глаз застыл на мне, и я увидела в них потрясение. Он удивленно рассмотрел мои прямые блестящие желтые волосы, светлую фарфоровую кожу и не мог понять, куда делать старая веснушчатая Беатрис с облаком темно-рыжих вьющихся волос.

– Что хотел, Крисс? – Арктуру не понравилось, что тот замолчал и посмотрел на меня.

– Срочно подойдите и посмотрите, что мы нашли. Прям срочно, повелитель, прошу!

Арктур закатил наверх глаза:

– Это «срочное» не может подождать? Мне нужно привести Беатрис к порталу.

Мальчишка нервно затараторил:

– Нет, надо сейчас и немедленно!

Арктур, недовольно сдвинув брови, быстро сказал мне:

– Подожди, пожалуйста, здесь, я разберусь и вернусь за тобой.

Я кивнула.

– Никуда не уходи. – бросил он мне, – А ты веди. – и, взмахнув плащом, направился следом за побежавшим Криссом.

Не знала, что там случилось, но в глубине души я была рада избавиться от Арктура, ибо он странно влиял на осколок души. Поцелуй на щеке продолжал пылать, и в глубине души захотелось вновь почувствовать прикосновение его губ на себе…бр-р-р, о чем я думаю?! Я тряхнула головой, надеясь отбросить этот странный и пугающий мираж и прижалась спиной к прохладной гладкой каменной стене. В коридоре никого не было, и меня это радовало.

Закрыв глаза, я начала томно дышать, надеясь, что это желание перестанет мучать душу, но щека, горящая его губами, горела. Я терла ее, терла, но след не пропадал. Если из-за него у меня так пылала щека, то что же будет с губами, если он их поцелует…

«Хватит думать об этом, Беатрис! Тебе не стыдно?! А как же Нефрит!»

«И я тебя очень люблю, Беатрис, моя милая Беатрис»

– Еще раз здравствуй, Триса, – ядовито кто-то усмехнулся мне в ухо.

Испуганно подскочив, я резко открыла глаза и увидела возле себя Лилиат и Элизабет. Смотря на меня, они обе широко и хитро улыбались, будто что-то задумали.

– П-привет… – растерянно сказала я.

Элизабет обратилась к Лилиат:

– Крисс надолго его отвлек?

– Думаю да, – кивнула Лилиат.

– Отлично…

– Вы о чем? – не поняла я.

– О том, что теперь ты наша. – усмехнулась Лилиат и хлопнула в ладоши.

Внезапно стена позади меня резко, подобно двери, распахнулась, и я всем телом рухнула вниз и упала в грозные объятия тьмы. Свет, шедший из проема, где когда-то была прочная стена, угас, все вокруг смешалось во тьму, и паника, медленно нарастающая внутри, ледяным цунами затопила всю меня изнутри. Я ничего вокруг не видела, лишь ощущала, какой жуткий холод шел от пола и как он насквозь просачивался мне под кожу.

Звонкие шаги дошли до меня, и кто-то вновь хлопнул в ладоши. И яркий свет пронзительно ударил по глазам, и я тут же заслезилась.

Сквозь слезы заметила, что убранство вокруг выглядело пугающе. От вида этой зловещей комнаты меня охватила жуткая дрожь. Светлые стены, похожие на палаты больницы, измазаны старой свернутой кровью и увешаны кривыми крюками, и разнообразными инструментами для яростных пыток. Мой взгляд нервно обвел стулья, увенчанные острыми шипами, словно зубы хищника, готового разорвать свою жертву на части. В углу на столе лежали и блестели ножи и крючья, словно зловещие глаза, готовые пронзить плоть любого смельчака. В пугающей тишине раздавался тонкий приглушенный мерзкий скрип веревок, словно они жаждали обвиться вокруг чьей-то шеи и отобрать последнее дыхание жизни.

На полу разбросаны щипцы, похожие на хищные клыки, и они светились в тусклом свете, словно приглашая на танец со смертью. По углам стояли копья, словно они ждали момента, чтобы вонзиться в тело и разрывать его на части. Атмосфера этого места была пронизана аурой страха, я ощутила, каким пронзительным порывом весь тот страх, которые испытывали бедные жертвы этой комнаты, одним ударом впечатался в меня, слившись с моей паникой, и меня очень сильно затрясло.

Пыточная…о боже мой, это настоящая пыточная!

И здесь со мной эти две ненормальные бестии сделают то, ради чего эта комната была сооружена.

Элизабет грубо схватила меня за шкирку, подняла на ноги, резким ударом прижала к стене и оскалилась:

– Тварь, прошмадовка, как ты посмела… – она не успела договорить, настолько была безумно зла, что с трудом дышала, и слова застревали в горле. Это бесило Элизабет. Она хотела выплеснуть такой порыв ярости, но собственные чувства подводили, и она не могла ими совладать. Но руки были все также сильны, и одна ладонь, ледяная, жесткая и пропитанная безумием, резко нанесла мне пощечину.

Я вскрикнула от удара, но не успела опомниться, как Лилиат вцепилась мне в волосы, накрутила их вокруг кулака и стукнула затылком по стене.

От мощного удара перед глазами полетели фейерверки. Свирепая боль впечаталась в макушку и одним ударом начала раскалывать всю голову.

– За что?.. – задыхаясь от ужаса, кричала я.

Лилиат выхватила из своего кармана кулон со знакомым знаком Легендам и прошипела:

– Ты отнимаешь у нас все. У Элизабет отняла Арктура. У меня отняла отца.

– Будь ты проклята, земная шлюха! – яростно крикнула Элизабет и нанесла мне вторую пощечину. От нового удара все тело безумно затряслось от смешавшегося коктейля страха и муки. Застрявший в горле крик свирепо душил. А нога женщины ненавистно ударила меня по животу, и из ее губ сорвался восторженный смех.

Обессилев, я упала коленками на пол, и Элизабет ловко скрутила мне одну руку, а на вторую ладонь наступила длинным острым каблуком. Новый адский удар пронзил до костей, и горло затянуло болью от пронзительного крика.

– Что там сказал Гардос? – Элизабет грубее надавила каблуком мне в ладонь, и стены затряслись от мощного болезненного крика, срывающегося из меня сильными ударами. – Что ты займешь мой трон? МОЙ ТРОН? – завопила она мне в ухо, отчего новая порция боли полилась и по ушной раковине, и по ладони, жутко покрасневшей от грозного каблука Элизабет.

Я не успела ничего сказать, как она сжала мою голову ладонями и резко стукнула лбом по полу. Крики вырывались друг за другом, но я не слышала саму себя, они смешались между собой и словно скрылись за туманом. Лишь чувствовала муку, раздирающую лоб.

Сил подняться и сопротивляться не было, мне что-то мешало, что-то не давало дать отпор, но не могла понять что. И когда перед глазами блеснул знак Легендам, меня озарила одна мысль, но я не успела переосмыслить ее. Новые удары оглушительно разрывали голову, и терпеть муку не осталось сил…

– Почему ты бьешь меня за то, что сказал Гардос? – чувствуя, как по лицу лилась кровь, прохрипела я. Элизабет перестала меня колотить, она застыла, но ее ладони, сжимающие мои щеки, затряслись. – Ведь это он сказал, а не я. Почему не пойдешь с претензиями к нему?

Элизабет ахнула:

– Ты мне, тварь, ещё указывать будешь, что я должна идти и говорить?!

Она грубо подняла меня на ноги и толкнула к стене.

– Я сейчас сниму с тебя кожу, – сжав меня за горло, сквозь зубы проговорила Элизабет.

– И сопротивляться ты не сможешь! – лукаво рассмеялась Лилиат и резко ударила меня по лбу кулоном с Легендам.

Символ плотно прижался ко лбу и начал раскалывать его, мучительная боль медленно бурлила и отнимала последние капли сил. Страх окутывал своим мрачным величием, как пелена, затеняющая разум. Сердце билось быстрее, чем когда-либо, словно пыталось ускользнуть от предстоящей угрозы. Мучительно-яркие образы пытки, как с меня начнут живьем снимать кожу, источали невыносимое напряжение по всему телу, и я от ужаса обмякла и поняла, что совершенно не имела ни капельки силы сопротивляться. Знак Легендам жег лоб, и этот жар достигал уже черепа. Я была полностью наполнена страхом ужасающего прощания с жизнью.

А они были опьянены кровожадной жаждой мести. И не успокоятся до тех пор, пока не отберут с мучением мою душу.

«Они меня сейчас убьют…я сейчас умру…»

Элизабет выхватила крюк и ударила кончиком меня по груди, словно целилась в сердце, но намеренно промахнулась и оставила глубокую дыру, чтобы принести новую мучительную порцию для меня, которая так безумно ее ликовала. Я кричала, а они продолжили меня мучать. Лилиат ударяла по щекам, по животу, кулак плотно врезался в глаз. Элизабет продолжала разрывать крюком мое туловище. Я не слышала своих криков, лишь ощущала, как боль скручивала каждую клеточку тела, словно она была огненным клинком, пронзающим плоть насквозь. Острые грани мучений били по душе. Я хотел закрыть глаза и убежать, но страх парализовал меня, лишив всякой надежды на свободу. Не было сил поднять руку, мысленно настроиться и сосредоточиться, знак Легендам заблокировал мою силу, и для телепатии я сейчас была ужасно слаба и истощена муками…

«Арктур…Гардос…помогите мне!» – мысленно заорала я.

Но тут началась новая адская пытка, от которой чуть не потеряла сознание: Элизабет начала растягивать раны от крюка, выпуская много крови. Я кричала, кровь фонтаном лилась по всему телу, раны кипели и бурлили болью. Элизабет собралась рассечь когтями мне лицо, но я успела увернуться, и женщина ненавистно схватила меня за волосы и оторвала целый клок.

«Они меня хотят убить…»

Лилиат, крутя в руках щипцы, громко хлопнула в ладоши, и знак Легендам начал потихоньку врастать в мой лоб. Жгучая раскаленная боль стукнула меня, и я ощущала, как болезненно и мучительно чужеродный элемент входил в мою кожу, и неистово, душераздирающе вопила, разрывая стены пыточной страшными криками. А по телу продолжили появляться новые глубокие раны, по которым бешено бурлила кровь. На веках выступили слезы, и они остро жгли глаза. Я ничего не видела перед собой из-за пелены слез, кроме крови, несколькими каплями падающей на пол.

«Арктур…помоги…»

Элизабет рассекла мне грудную клетку. Лилиат свернула руку так, что я перестала ее чувствовать, она одним ударом разорвала связки, и рука жутко онемела и повисла. Я не могла ей шевелить…Девчонка этим воспользовалась и впилась щипцами в палец. Громкий хруст сводящихся рукояток, и лезвия начали разрывать мизинец. До черепа начал касаться острый угол знака Легендам. Еще чуть-чуть, и я упаду в обморок… боль поглощала последние остатки сил. Голос охрип, я не могла уже орать. Чувствовала лишь то, как потихоньку угасало сознание, потихоньку заливая тьмой глаза.

«Я сейчас умру…они меня сейчас убьют…»

Но внезапно Элизабет и Лилиат что-то мощное оттолкнуло от меня и подбросило в воздух. Сквозь льющиеся слезы и нарастающую тьму в глазах я увидела ошеломленных Гардоса и Арктура, застывших у проема. Арктур держал за шкирку бледного от испуга Крисса.

Я упала животом на пол, на собственную кровь, голова от бессилия рухнула на плитку, и знак Легендам еще глубже впился в плоть, и от нового потока боли я чуть не провалилась в бесконечное черное небытие.

Но сквозь его темный омут услышала знакомый голос:

– Что происходит?! – страшно воскликнул Гардос.

Чьи-то шаги направились ко мне, кто-то крепкими руками приподнял меня. Тьма немного рассеялась перед глазами, и я поймала на себе обеспокоенный взгляд Арктура. Его пальцы удивленно коснулись торчащего окровавленного края кулона. Он быстро надавил на него, и под тихий приглушенный сквозь зубы крик знак перестал врастать в меня.

Элизабет и Лилиат упали коленками на пол и затряслись под яростным взглядом Гардоса.