Кивнув, он лезет в карман за телефоном.

– Констанс уже начала прямой эфир, – читает оповещение вслух Олли. Он тут же открывает эфир, напрочь забыв о песнях. Не могу поверить, что Оливер действительно с умилением улыбается, глядя на то, как его девушка неразборчиво шепчет, издает чавкающие звуки и водит по микрофону ногтями или кистью для макияжа.

Проходит несколько бесконечных минут, и когда Констанс начинает жевать жвачку и при этом стучит ногтями по своим зубам, у меня потихоньку заканчивается терпение.

– Что насчет песен? – спрашиваю я, допивая маргариту.

– Да, сейчас. Еще минуту.

– Ты помешан на ней, ты в курсе?

– Что плохого в том, чтобы быть влюбленным?

– Ничего, если ты влюблен в хорошего человека.

– Микки. – Улыбка тут же исчезает с губ Оливера, и он ставит телефон на блокировку. – Мы уже проходили это. Я хочу, чтобы вы с Констанс поладили.

– Это невозможно. Во-первых, мы слишком разные. Во-вторых, я видела, во что она превратила тебя в прошлом учебном году, Олли. Ну и самое главное, она предала тебя. Я просто не могу забыть об этом. Ты посвятил ей песню о любви, и я уверена, что среди новых текстов будет много слов о Констанс, но просто надеюсь, что в этом списке на нее найдется хотя бы один дисс².

– Знаю, что ты говоришь так только потому, что переживаешь за меня. Но это моя личная жизнь, и что мне делать с отношениями и с кем быть – я выбираю сам. От тебя, как от хорошего друга, я жду лишь поддержки, Мик.

– И что мне делать? Врать тебе в глаза, говоря, как я счастлива, что ты снова с той, которая уже один раз предпочла тебе другого? Это не дружба, а лицемерие.

– У вас с Джейком и Ником что, одна отрепетированная речь на троих? – Оливер лезет в карман и, достав бумажник, бросает на стол пару купюр. – Я не буду слушать советы о том, как мне жить и кого любить.

Он встает из-за стола, и я тут же поднимаюсь следом.

– Оливер…

– Поговорим, когда будешь готова понять меня и принять мой выбор. Потому что если ты оскорбляешь мою девушку, то наша с тобой дружба будет таким же лицемерием, но уже с моей стороны

Глава 6. Разбитые сердца в моде

День не задался с самого утра. Я проспала, поэтому не успела сходить в душ и едва успела на автобус. Половину ночи я ворочалась с бока на бок, думая о нашей с Оливером ссоре. На первый урок я пришла на математику, хотя по расписанию стоял английский.

Несколько раз сверяюсь с расписанием в телефоне, прежде чем вытащить из локера учебник по биологии. Он вываливается из рук словно сам собой и падает прямо мне на ногу, углом задевая большой палец. Острая боль пронзает ногу до самого бедра, и, зашипев, я подпрыгиваю. Меня чуть заносит в сторону и я врезаюсь плечом в соседний локер.

– Черт!

– И тебе доброе утро, солнышко, – беззаботно бросает Джейк, останавливаясь в паре локеров от меня.

Согнув ногу в колене, я сжимаю челюсть и жду пару долгих секунд, когда боль немного поутихнет. Как только становится чуть легче, делаю шаг и, нагнувшись, поднимаю учебник. Не успеваю до конца выпрямиться, как врезаюсь затылком в раскрытую дверцу.

Да чтоб меня!

Присев на корточки, я потираю горящий затылок.

Металлический грохот явно привлек внимание Джейка, потому что он хоть и не смотрит на меня, но стоит, замерев, и держит пальцы на замке, но так и не набирает код.

– Даже не знаю, что мне делать: спросить в порядке ли ты или рассмеяться?

– Можешь просто пойти к черту.

– Люблю, когда ты нежничаешь со мной, Рамирес. – Он набирает код и открывает дверцу.

Сжав учебник, я осторожно выпрямляюсь и вижу, как по коридору, держась за руки, идут Констанс и Оливер. Ну разумеется, это день не мог стать еще лучше.

Мои ладони потеют от волнения, потому что я не знаю, как вести себя после вчерашней ссоры.

– Идешь вечером в скейт-парк? – спрашивает Олли Джейка, а заодно кивает мне в молчаливом приветствии, и я делаю то же самое в ответ.

– С радостью, если бы не репетиция. Ты же в курсе, что нам нужен солист?

– Я предложила Оливеру поснимать вас в парке, нарезки можно будет вставить в клип, – отвечает Констанс. – Да и вообще соцсети группы нужно обновлять чаще, вы постоянно должны поддерживать связь с подписчиками.

Захлопнув локер, Джейк складывает руки на груди и прислоняется плечом к дверце. Уголок его губ приподнимается в ухмылке.

– Я так понимаю, у нас новый смм-менеджер?

– Констанс понимает, как нужно вести соцсети, какой контент выкладывать и под каким ракурсом лучше снимать. Думаю, парни будут не против, если она станет частью нашей команды. Конечно, нужно обговорить это всем вместе.

– Для начала переговори с Рэмом. Ты его знаешь, пока вы не уладите вчерашний конфликт, он и слушать не станет.

– Как раз собирался поговорить с ним после уроков.

Олли и Констанс уходят, а я даже не знаю от чего мне обиднее больше: от того, что он не сказал мне ни слова или от того, что меня не позвали в скейт-парк.

Я провожаю Оливера взглядом до тех пор, пока не раздается голос Джейка:

– Проблемы в раю?

Сжав лямку рюкзака, я раздумываю, что ответить. Хочется съязвить и сказать, чтобы не лез не в свое дело, но меня мучает один вопрос:

– Почему, если вы с парнями против Констанс, то Олли с вами разговаривает, а со мной нет?

– Потому что мы сказали это лишь один раз, когда он спросил, что мы об этом думаем. А ты наверняка не можешь не поднимать эту тему при разговоре с ним. И будешь делать это снова и снова, потому что любишь его.

– Вот именно, я люблю и забочусь о своем друге, поэтому мне сложно молчать.

Эти слова заставляют Джейка усмехнуться.

– Да брось, Микаэла.

– Что смешного я сказала?

– Мне правда нужно пояснять?

– Сам же говорил, что вопросы задают для того, чтобы получить ответ.

Закусив колечко в губе, он склоняет голову на бок и постукивает тетрадью по бедру, словно раздумывает ответить мне или промолчать.

– Наверняка очень больно врать и притворяться заботливой подругой, сидя во френдзоне с разбитым сердцем и умирая от ревности, м?

Он разворачивается и уходит вперед по коридору, оставив меня в ступоре.

Нет, нет, нет и еще раз нет.

Только этого мне не хватало.

Я не хочу, чтобы Джейк Элфорд ходил по этой земле с полной уверенностью в том, что я безответно влюбленный аутсайдер из френдзоны. Одно дело, когда он держал свои мысли при себе или кидал намеки. Но чтобы вот так прямо и уверенно, посреди дня прямо в коридоре полном людей… Знаю, что сама спросила, но… А если кто-то услышал? Если Джейк вдруг случайно или назло ляпнет это где-нибудь еще, то мне конец. А вдруг он уже сказал кому-то?

Если Олли спросит об этом, глядя мне в глаза, то не уверена, что смогу соврать, точно так же как и не уверена в том, что осмелюсь сказать правду. После того как он сошелся с Констанс даже после измены и написал ей чертову дюжину песен, я понятия не имею, что мне делать. Только знаю, что не могу потерять Олли, а именно это и произойдет, если все вскроется.

Мне тяжело дышать от одной лишь мысли об этом.

Олли не умеет врать, он честен с близкими, поэтому если правда выйдет наружу, он не сможет скрыть мои чувства от Констанс, а это значит, что выпускной класс превратится для меня в настоящий ад.

Недолго думая, я несусь вперед и догоняю Элфорда. У него длинные ноги и один его шаг – два моих. Поэтому я семеню рядом со вскинутой головой, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Не знаю, что ты там себе придумал…

Джейк резко останавливается. Повернувшись, он заглядывает в мои глаза, и все аргументы, которые я собиралась выдать, застревают во внезапно одеревеневшем горле.

– Я уверен, у тебя уйма интересных вещей, которые ты хочешь сказать, но я опаздываю на урок. – Протянув руку, Элфорд похлопывает меня по плечу. – Просто смирись, малыш. Разбитые сердца в моде.

Подмигнув, он сворачивает и заходит в кабинет.

В животе разливается холод. Оглянув опустевший коридор, я судорожно пытаюсь понять, что делать дальше.

***

Мама забирает меня после уроков на машине, и мы едем в восточный район Уэст-Мемфиса, чтобы убраться в доме после студенческой вечеринки. Или после корпоратива в аду, потому что по-другому это сложно назвать. На полу повсюду липкие пятна, окурки валяются везде, даже в недоеденной пицце. Бутылок и стаканов так много, что мне страшно представить, сколько же человек вчера было в этом доме.

Мы быстро переносим из машины в дом водопылесос, моющие средства и тряпки. Пока я шустро бросаю стаканы в пакет, мама идет в туалет и, громко ахнув, захлопывает дверь.

– Туда не заходи, – просит она, прикрыв веки. – Я сама уберу. Там все двенадцать баллов.

Мы всегда ставим грязи в доме оценки по десятибалльной системе, и если мама говорит, что там все двенадцать, то проще опечатать эту комнату и ни за что не заходить.

Подтянув перчатки, я наклоняюсь, чтобы подхватить закатившийся под журнальный столик стакан, а под ним нахожу использованный презерватив и, поморщив нос, быстро бросаю его в пакет.

– Когда я стану студенткой, – говорю я, – то буду отрываться так же.

– Тогда ты не доживешь и до выпуска. Кстати, о том, что будет до него, как дела с Оливером?

– Мы в небольшой ссоре.

– Знаешь, что я делала в твоем возрасте, когда парни в очередной раз расстраивали меня? Устраивала девичник. Может, пригласишь пару подруг к нам в гости? Для ночевки тесновато, но я могу оставить трейлер в вашем распоряжении до позднего вечера.

Замерев на мгновение, я отмахиваюсь.

– Это выпускной класс, все с первого дня завалены дополнительными занятиями перед поступлением, так что как-нибудь в другой раз.

К моему удивлению, мама с легкостью отступает от этой темы. А может бардак в доме не позволяет ей сосредоточиться, не знаю. Из года в год я вру ей о своей жизни в школе, рассказываю о том, что у меня есть несколько подруг. Не хочу, чтобы мама расстраивалась и думала, что я чувствую себя одинокой. Это не так.

Самое легкое в уборке – собрать крупный мусор, тяжелее всего бороться с засохшей липкой газировкой и пятнами от жирной еды. Пока мама моет окна и протирает пыль, я тщательно пылесошу каждый угол дома, а заодно пытаюсь придумать, что делать с Джейком.

Собирается ли он рассказать все Олли? А если нет, то зачем вообще говорить мне то, что сказал сегодня в коридоре? И почему сейчас? Легче нанять киллера и убить этого парня, чем искать логику в его поступках.

К счастью, я знаю то, чего Джейк Элфорд наверняка стыдится. Его детство. Еще ни разу не слышала, чтобы он говорил о том, где родился и рос.

С того момента, как Долли съехалась с Сэмом, у Джейка Элфорда появилось детство. Настоящее. С новой одеждой, игровой приставкой, конструкторами, комиксами и походами в кондитерскую в любой момент, а не раз в месяц, когда мама получает жалкие гроши на ненавистной работе.

Большинство ребят в школе не помнят или не знают о том, что трейлер-парк был его домом. С переходом из младшей школы в среднюю и с последующим образованием группы все будто забыли об этом, а к моменту перехода в старшую школу уже никто и не знал этого факта. Даже не уверена, что парни из «Норд» в курсе. И я никогда не рассказывала Олли о том, что мы с Джейком дружили, он лишь знает, что наши мамы общаются.

Конечно, Элфорд уже настолько популярен в школе, что вряд ли это нанесет какой-то вред его репутации, максимум пара шуток от друзей. Но если он не хочет, чтобы по школе разошлись его детские фотографии из трейлер-парка, то он не станет говорить Оливеру то, что может разрушить нашу дружбу. Я не могу потерять лучшего друга. Не уверена, что смогу перенести подобное во второй раз.

Мне нужно поговорить с Джейком, причем незамедлительно.

***