На обратном пути прошу маму высадить меня у скейт-парка. Я впервые нахожусь здесь без скейта, поэтому мне кажется, что дорога вдоль площадок к «чаше» занимает целую вечность.

А еще впервые за долгое время все мои мысли занимает Джейк Элфорд. Я не смогу заснуть, пока не поговорю с ним, и если нужно, буду умолять его о том, чтобы он молчал. Он мне должен хотя бы за мое многолетнее молчание.

На улице уже стемнело, народу в парке не так много. Люблю приходить сюда кататься по вечерам, когда свободны не только площадки, но и аллеи, освещенные яркими фонарями. С разных сторон доносится звук скользящих колес и ударов досок о рампы – мой любимый звук. После голоса Оливера, разумеется.

Подходя ближе к бетонной чаше, я замедляю шаг. На газоне сидит компания девчонок, среди которых я замечаю светлую макушку Пайпер, а это значит, что Джейк точно где-то поблизости.

Я останавливаюсь у бетонного бортика чаши, плавные изгибы уходят в глубь, напоминая пустой бассейн. Внизу в самом центре стоит Констанс, сжимая в руках телефон, она снимает Рэма, который взметает на доске со скоростью пули и, придерживая скейт за нос, упирается одной рукой в бортик рампы; замерев на мгновение в стойке на руке, он снова скользит ко дну. Остальные ребята полосуют чашу изнутри, проезжая совсем близко друг от друга.

– Тряпка, какого черта ты здесь забыла? – выкрикивает Пайпер. – Отойди, не дай бог попадешь в кадр и испортишь вид.

– Я ненадолго, просто пришла к твоему парню. Бывшему.

Улыбка сползает с губ Пайпер, и я чувствую себя чуть лучше.

Остановившись неподалеку от Констанс, Олли смотрит на меня с недопониманием, словно я ему мерещусь и все, что я говорю – откровенный бред. Хотя в каком-то смысле так и есть. Чтобы я сама пришла для того, чтобы поговорить именно с Джейком Элфордом – что-то за гранью разумного.

– Ты правда ко мне, Рамирес? – спрашивает Джейк, проносясь мимо.

– Да. – Обняв себя за талию, кошусь в сторону Пайпер. – Сильно соскучилась, знаешь ли.

Джейк делает еще один круг, разгоняется, взметает по стенке чаши и плавно приземляется на бортик. Смахнув со лба взмокшие волосы, он вскидывает брови в немом вопросе.

– Отойдем? – прошу я, попятившись в сторону.

Пожав плечами, он идет следом.

Я останавливаюсь только тогда, когда убеждаюсь в том, что нас точно никто не услышит. Джейк встает напротив. Какое-то время я смотрю на логотип «The Killers» на его футболке, а затем, набравшись смелости, наконец-то поднимаю подбородок.

В карих глазах Элфорда отражаются блики фонарей, а еще в них горит заинтересованность, пока я стою и без остановки открываю и закрываю рот, потому что не знаю, как начать этот чертов разговор.

– Еще немного этого неловкого молчания, – медленно произносит он, – и я начну думать, что ты хочешь пригласить меня на выпускной.

– Только если он закончится как в фильме «Кэрри».

Рассмеявшись, Джейк складывает руки на груди.

– В чем дело, Рамирес?

– Насчет того, о чем ты сказал сегодня в коридоре… Прошу, не говори ничего Оливеру.

– О чем?

Я ненавижу этого парня.

– Ты знаешь.

– Нет.

– Прошу, Джейк, хватит издеваться. – Прикрыв веки, я потираю лоб. – Ты должен пообещать, что ничего ему не скажешь.

– Должен?

Открываю глаза и внимательно всматриваюсь в его лицо. В детстве я всегда могла понять, о чем Джейк думает, лишь взглянув на него. Сейчас все изменилось. Тонкий шрам, рассекающий его бровь, напоминает мне о том мальчике, который, не задумываясь, бросился вперед, чтобы уберечь меня от летящих осколков.

Затем наступило лето, он переехал; из-за занятости родителей мы не могли видеться часто. А осенью, когда мы перешли из младшей школы в среднюю, Джейк вдруг стал избегать меня, скрывал от всех, что жил в трейлер-парке. Он стыдился своего прошлого, а значит и меня, поэтому и вычеркнул из своей жизни. Мне больно от этого до сих пор, потому что когда-то Джейк был моим самым близким человеком.

И даже несмотря на наши нередкие словесные перепалки, он никогда не оскорблял меня, не унижал меня или мою маму. И не могу не признать, что за все то время, что за мной тащится данное Констанс прозвище, Джейк ни разу не назвал меня «Тряпкой», не падал так низко. Он лишь зачем-то поддевает меня, словно не может вести себя иначе, и я делаю то же самое в ответ.

– Никак не могу понять, – шепчу я, – в какой момент я потеряла тебя?

Раскрыв губы, Элфорд не скрывает удивления, хотя абсолютно точно понял о чем я хотя бы потому, что не съязвил в ответ.

– Не хочу прибегать к этому, но я кое-что знаю о твоем прошлом. У меня остались фото и много, а если это нисколько не смущает тебя, то я попрошу у Долли снимки из твоего младенчества, где ты абсолютно голый. Так что если начнешь рушить мою жизнь, то я начну рушить твою в ответ, Джейк.

– Начнешь рушить мою жизнь при помощи фото из младенчества? Господи, только не это. – Прикусив губу, он перекатывается с пятки на носок и, кажется, изо всех сил пытается не рассмеяться. – Знаешь, думаю тебе стоило немного поработать над угрозами перед тем, как начать этот разговор.

Черт, не могу не согласиться. В голове все звучало жестче и весомее. Но меня бы лично напугала угроза с голыми фото, пусть даже из детства.

– Ладно. Еще у меня есть история про твое имя. С деталями наверняка не знакомы даже парни из группы, я права?

Сжав челюсть, Джейк молчит какое-то время, а затем неожиданно выдает смешок.

– Ты очаровательна в шантаже, Микаэла.

– Я не шучу.

– Знаю. Но мне нечего бояться, потому что я и без того не собирался ничего рассказывать Оливеру.

Я с облегчением выдыхаю, и все напряженные мышцы в теле постепенно расслабляются.

– Точно?

– Что за зануда? Я ведь только что ответил.

– Тогда не бросай больше эти дурацкие намеки.

– Этого пообещать не могу.

– Джейк?

Я поворачиваю голову на голос Пайпер.

– Тебя зовет Констанс, хочет снять еще пару дублей. Идем.

– Я разговариваю.

 Сцепив ладони в замок, Пайпер остается молча стоять неподалеку от нас. Светлые волосы убраны в высокий хвост, край теннисной юбки колышется на ветру, обнажая ее подтянутые загорелые ноги. Губы плотно сжаты, словно Пайпер едва сдерживается, чтобы не выругаться – капитан группы поддержки ненавидит, когда ее заставляют ждать.

– Это приватный разговор, – поясняет Джейк и кивает в сторону, молча прося бывшую уйти.

Вздрогнув, Пайпер замирает на несколько долгих секунд, а затем вздергивает подбородок и, хмыкнув, уходит. На ходу она сжимает кулаки и оборачивается, послав мне настолько злобный взгляд, что становится не по себе.

– Интересно, – задумчиво произношу я, – завтра в школе она выстрелит мне в голову или ударит ножом в живот?

– Скорее, съест заживо, не зря же она капитан «Пираний».

– Мало мне ссор со всеми подряд, не хватало только войны с чирлидершами.

Спрятав ладони в передние карманы джинсов, Джейк пожимает плечами, словно спрашивая: «Я могу идти, или ты еще не закончила?».

– Я точно могу рассчитывать на твое молчание?

Закатив глаза, он цокает языком.

– Сколько еще планируется одинаковых вопросов? У меня мало времени.

– Поняла. – Хлопнув ладонями по бедрам, я пячусь. – У меня все. И спасибо. Хотя нет, подожди, я хотела извиниться за то, что ляпнула тогда на уроке. Я не должна была, это мерзко. Мне правда очень и очень жаль.

– Боже, – Джейк прикладывает ладонь к груди, – хорошо, что ты извинилась, а то я все места себе не находил, переживал.

Его голос сочится сарказмом, и я начинаю раздражаться по новой. Нужно уходить, пока я снова не сказала что-нибудь, о чем пожалею.

– Микаэла, – зовет он, как только я разворачиваюсь. – Ты правда думала, что напугаешь меня тем, что расскажешь всем, где я вырос и что значит мое имя? Я уже давно не тот глупый мальчик, который стыдился бедности.

– Разве?

В ответ он молчит, мой вопрос лишь заставляет его с усмешкой качнуть головой.

Глава 7. Синий как цвет океана

Интересно, Оливеру хоть на йоту тяжело так же как мне сейчас? Мы не разговариваем уже четыре дня. Мне трудно дается наша ссора, потому что я не могу отправить ему глупый мем или понравившуюся песню. Не могу рассказать, что после уборки последнего выезда на работу вместе с мамой, мои волосы насквозь пропахли луковым супом и картошкой фри, потому что эта квартира находилась прямо над дешевой забегаловкой.

И, как оказалось, в школе у меня нет друзей, потому что все те, с кем я общалась, принадлежат к окружению Оливера. Получается, что к Олли привязано не только мое сердце, но и возможность общаться с людьми. Он не виноват, это я выстроила свой мир вокруг него, рисунков и просмотра сериалов.

Но сейчас я не только безответна влюблена в Олли, я злюсь на него, потому что он так просто отказался от меня. Если он ждет, что я приду и буду извиняться, то он ошибается. Моя гордость не позволит просить прощения за свое собственное мнение.

Самое трудное в новых школьных буднях – перерыв на ланч. Сжав поднос, я долго брожу вдоль столиков, пока не вижу размахивающего рукой коротышку Клиффа.

– Тряпка, прыгай сюда!

Глянув в другой конец кафетерия, где собрались «Норд» и их приближенные, я тяжело вздыхаю и сажусь рядом с Клиффом и Брианой. Бри играет роль второго плана в школьных спектаклях, мы познакомились во время подготовки постановки «О мышах и людях», в которую меня так и не взяли актрисой, зато приняли постер с анонсом, который я рисовала три вечера подряд.

Бри заправляет за оттопыренные уши короткие волосы, выкрашенные в фиолетовый цвет, и открывает йогурт.

– Почему ты сидишь здесь? – прямо спрашивает Бри. Не отводя от меня заинтересованного взгляда, она проводит языком по фольге, слизывая йогурт. – Разве ты не из компании рокерского стола?

– Поругалась с Оливером, – честно отвечаю я, подхватывая сэндвич.

– В чате писали, что ты подкатила к Джейку, поэтому Пайпер выгнала тебя из компании избранных. – Клифф топит в соусе сразу три ломтика картошки и отправляет их в рот.

– Что еще за чат?

– Норд-фан. Вся школа в нем сидит.

– Я не сижу, – фыркает Бри, опуская ложку в йогурт. – Вообще не понимаю их песни и слушаю только этническую музыку.

– А я не понимаю, – задумчиво произношу я с набитым ртом, – почему меня никто не пригласил в этот чат.

– Тебе там не понравится, – уверенно заявляет Клифф, и я указываю на уголок его губ, испачканный соусом. – Изначально он был создан для поддержки и планирования флешмобов для концертов, вроде рисования постеров, но постепенно превратился в поток школьных сплетен.

– Ребята из «Норда» тоже там сидят?

– Конечно, но они ничего не пишут. Не уверен, что они вообще читают его. – Клифф вытирает рот тыльной стороной ладони, но тут же снова пачкается соусом. – Я все хотел спросить: ты случайно не знаешь, парни когда-нибудь говорили о том, что готовы взять пятого участника? И в какой период времени они обычно прослушивают демки?

– Понятия не имею.

– Ты ведь с ними постоянно, Тряпка.

– Если еще раз так меня назовешь, я попрошу Оливера затолкать микрофон тебе в задницу.

Замерев, Клифф округляет глаза, и на мгновение мне даже кажется, что ему по душе эта идея.

– Я думал, что тебе нравится, когда тебя так называют. Это же рокерское прозвище, типа «блохи» из «Red Hot Chili Peppers». Разве нет?

– Нет, идиот, – со вздохом отвечает Бриана. – Кому вообще понравится такое прозвище?

– Мне, например. Я думал взять псевдоним «Грязный Клифф».

– Что имело бы буквальное значение, – я указываю на футболку, которую он умудрился испачкать соусом.

– Парни сказали, что в этом году будет много новых песен. Ты их уже слышала?