Прочие ученики ахнули. Мистер Миддлтон, выбитый из равновесия ударом в челюсть, попытался схватить Джоуи, но промахнулся. С воплем «Ненавижу!» Джоуи оттолкнул со своей дороги миссис Вудс. Пробегая мимо Тейлор, крикнул: «А тебя вообще убью!» Тейлор отшатнулась, а Джоуи выбежал из класса.

Он пролетел через главный холл и выбежал из здания. Мистер Миддлтон гнался за ним по пятам. Пробегая мимо учительской, он крикнул секретарше миссис Уэстбрук:

– Позовите миссис Гэлвин!

Миссис Уэстбрук поспешила в директорскую и сообщила миссис Гэлвин, директрисе школы, что Джоуи только что выбежал из здания, а мистер Миддлтон гонится за ним. Директриса выбежала из кабинета и тоже бросилась в погоню. Мистер Сайзмор, один из учителей физкультуры, услышав шум, выскочил из раздевалки и тоже устремился за Джоуи.

Мистер Миддлтон и мистер Сайзмор обнаружили Джоуи на школьной стоянке (он прятался за машиной), выволокли оттуда и притащили обратно в школу. Здесь двое мужчин усадили Джоуи на стул в кабинете миссис Гэлвин.

– Звоните его матери! – приказала секретарше, снова входя в свой кабинет, запыхавшаяся миссис Гэлвин.

Мистер Миддлтон и мистер Сайзмор все еще удерживали Джоуи за плечи. Миссис Гэлвин смерила его суровым взглядом.

– Если тебя отпустить, будешь сидеть спокойно?

Джоуи напрягся, пытаясь вырваться.

– Пусть уберут от меня руки!

– Уберут, когда ты успокоишься и пообещаешь мне сидеть смирно, пока не приедет твоя мать.

Джоуи покраснел, по щекам текли слезы. Он отчаянно вырывался из рук мужчин.

– Не трогайте меня! Отвалите! Пусть они меня отпустят!

– Отпустят, когда успокоишься, – все еще тяжело дыша, повторила миссис Гэлвин. – Мы не потерпим такого поведения в школе!

Но Джоуи продолжал сопротивляться.

– Тише, Джоуи! – попытался успокоить его мистер Миддлтон, хоть челюсть у него все еще ныла.

– Идите на хрен! – отрезал Джоуи, хотя, кажется, отбивался уже не так отчаянно.

– Джоуи, в школе мы так не разговариваем! – одернула его миссис Гэлвин.

– И вы идите на хрен! – рявкнул Джоуи, сердито глядя на нее. Его сопротивление стало еще немного слабее.

– Джоуи, просто расслабься, – посоветовал мистер Миддлтон. – Мне совсем не нравится так тебя держать.

– Тогда отпустите! – прошипел Джоуи. – Вы мне уже чуть руку не сломали!

– Мы не хотим делать тебе больно, – ответил мистер Миддлтон, – но не позволим тебе снова убегать и носиться по школе. Это опасно. Пожалуйста, успокойся, чтобы мы могли тебя отпустить.

Десять минут спустя приехала мисс Лоуэлл, мать Джоуи.

– Что случилось? – с тревогой спросила она, входя в кабинет.

– Они мне чуть руку не сломали! – и Джоуи сердито уставился на миссис Гэлвин.

Мисс Лоуэлл взглянула на руку Джоуи, затем на миссис Гэлвин, ожидая объяснений.

Миссис Гэлвин не боялась говорить начистоту: она гордилась тем, с какой твердостью правит школьным кораблем и в самые свирепые бури.

– Он угрожал убийством однокласснице, – сообщила она. – Такое спускать нельзя! Потом убежал из школы, и нам пришлось силой вести его обратно. От этого у него следы на руках.

– Джоуи, ты угрожал кого-то убить? – переспросила мисс Лоуэлл, стараясь не повышать голос.

– Ну я же не серьезно!

– А почему убежал из школы? – продолжала мисс Лоуэлл.

– Я не знал, что делать на обществоведении, – пробормотал Джоуи.

– Не знал… что? На чем? – непонимающе переспросила мисс Лоуэлл.

– По-видимому, он отказался работать в классе, – пояснил мистер Миддлтон. – Миссис Вудс попросила его подойти к ее столу. Он снова отказался. Тогда велела ему идти к директору – туда он тоже не захотел. А когда я попытался с ним поговорить, он просто выбежал из класса.

– Я не знал, что делать! – упрямо повторил Джоуи.

– Должна добавить, что во время этого эпизода он толкнул миссис Вудс, а мистера Миддлтона ударил в челюсть, – добавила миссис Гэлвин. – Это называется нападением на учителей, и такое в стенах нашей школы совершенно неприемлемо.

– Я случайно… – пробормотал Джоуи, заерзав на стуле.

– Джоуи, не могу поверить, что ты такое сделал! – воскликнула его мать.

Глаза Джоуи наполнились слезами.

– Случайно или нет, но следующие пять дней Джоуи проведет дома, – объявила миссис Гэлвин.

Мисс Лоуэлл уставилась на директрису широко раскрытыми глазами.

– Что вы имеете в виду?

– Что он отстранен от занятий на пять дней. Мы не потерпим таких вещей в нашей школе. Одноклассники Джоуи имеют право на безопасную образовательную среду, и сегодня это право было нарушено. Также мне придется поговорить с инспектором, и, возможно, мы примем и другие меры.

– Другие меры? Какие?

– В нашей школьной системе, когда ученик нападает на учителя или угрожает кого-то убить, школьный дисциплинарный кодекс требует известить об этом полицию. А мистеру Миддлтону и миссис Вудс предстоит решить, будут ли они выдвигать обвинения.

– Полицию?! – вскричала мать Джоуи. – За какую-то случайность?

– Джоуи утверждает, что это случайность, – сурово ответила миссис Гэлвин, – но, судя по тому, что я слышала, я его мнения не разделяю. А теперь вам нужно отвезти Джоуи домой. Все остальное обсудим позже, когда у меня будет больше информации. Джоуи должен понять, что такое поведение недопустимо.

– Он уже знает, что такое поведение недопустимо! – возразила мисс Лоуэлл.

Это утверждение было встречено молчанием.

– Ладно, Джоуи, пойдем, – с тяжелым вздохом сказала мисс Лоуэлл. И, взглянув на мистера Миддлтона, добавила: – Мне очень жаль, что вы пострадали.

Джоуи, опустив голову и засунув руки глубоко в карманы джинсов, поплелся следом за матерью.

Двое школьных администраторов смотрели в окно, как Джоуи и его мать садятся в машину и уезжают прочь.

Так что же нам делать с Джоуи?

Прежде всего, это очень важный вопрос. Ведь не приходится сомневаться, что вокруг нас полно таких Джоуи. Ребят, которым не дается учеба, которые плохо ладят с другими детьми, постоянно нарушают школьные правила и, кажется, плюют на все авторитеты. Ребят, которые с годами становятся только хуже. Порой мы читаем о них в газетах или видим по телевизору, особенно когда их выводят из школы в наручниках. Ставки высоки. Если вовремя не помочь такому Джоуи, мы его потеряем.

А как помочь миссис Вудс? Еще один большой вопрос. В классе у миссис Вудс множество ребят с самыми разными учебными, поведенческими, эмоциональными или социальными проблемами. Она просто физически не в силах оказать им всем необходимую помощь. На протяжении многих лет она тратит массу времени и энергии на помощь «трудным» и «отстающим», и зачастую без особых результатов. Как минимум, ей нужно каким-то образом добиться, чтобы трудные ученики не нарушали порядок в классе и не мешали остальным. А ведь у нее и других забот по горло: контрольные, от результатов которых многое зависит, планирование уроков, бесчисленные летучки и планерки, последние инициативы сверху, которые нужно как-то переварить и воплотить в жизнь… Когда всем этим заниматься? Если мы не поможем миссис Вудс, то потеряем и ее.

А как насчет мисс Лоуэлл? Для родителей трудного ребенка мир выглядит пустынным, недобрым и пугающим, особенно если у ребенка проблемы в школе. Мисс Лоуэлл уже привыкла, что в проблемах сына винят ее, привыкла к осуждающим взглядам людей, узнающих в ней «мать того самого мальчишки». Слишком хорошо знакома она и с разными средствами, предлагаемыми для исправления трудных детей, и с книгами, и телешоу, где таких, как она, клеймят пассивными, потакающими, безразличными, немотивированными, невежественными родителями. Вокруг нас миллионы таких мисс Лоуэлл, и все они думают: «Может, однажды найдется выход? Какой-то способ, который сработает?»

Если мы хотим помочь Джоуи, миссис Вудс и мисс Лоуэлл, для начала придется очень внимательно приглядеться к тому, что мы знаем о том, как трудные дети становятся трудными. А потом разобрать несколько важных вопросов. Как наши школьные методы воспитания дисциплины соотносятся с реальными факторами, порождающими социальные, эмоциональные и поведенческие проблемы у детей? И если никак – какие же методы применять вместо этих?

То, что мы думаем о трудных детях: что они не мотивированы учиться, пытаются привлечь к себе внимание, манипулируют нами, проверяют нас на прочность, предпочитают решать проблемы насилием и что во всех этих свойствах виноваты их пассивные, потакающие, непоследовательные, невнимательные родители, – чаще всего не имеет никаких оснований. В результате меры, которые мы принимаем, исходя из этих предположений, также не достигают цели.

Видите ли, если вы верите, что ребенок ведет себя неадекватно из-за пассивности, потакания, непоследовательности и невнимательности родителей, то сами приложите массу усилий к тому, чтобы быть твердым, жестким, последовательным, внимательно следить, не потакать – словом, стать полной противоположностью этим дурным родителям, как правило, используя метод кнута и пряника.

Мы живем в культуре, где многие взрослые мыслят себе обращение с детьми, не отвечающими их ожиданиям, одним-единственным способом: пусть сам увидит последствия! «Последствия» представляют собой награды (в школе это могут быть особые наклейки или привилегии, похвалы, билетики или жетоны, которые потом обмениваешь на призы) за правильное поведение и наказания (лишение привилегий, дополнительные задания, оставление после занятий, отстранение, исключение) за поведение нежелательное. Всем хороши методы подкрепления, когда работают! Когда не работают, все становится не так радужно. А хуже всего они работают именно на тех детях, к которым чаще всего применяются [1].

Дело в том, что подкрепление, в сущности, помогает нам достичь всего двух целей: 1) объяснить детям на практике, что такое хорошо и что такое плохо; 2) дать им стимул вести себя хорошо. Но – это важно – подавляющее большинство трудных детей уже знают, какого поведения мы от них ждем. Знают, что они должны слушаться взрослых. Что не должны нарушать порядок в классе, мешать другим или убегать из школы, когда чем-то разгневаны или расстроены. Знают, что нельзя бить людей, кричать и ругаться в классе. Нам нет нужды долго и подробно объяснять им, чего мы от них хотим. А еще – хоть в это, быть может, трудно поверить – большинство трудных детей уже хотят вести себя хорошо. Их не нужно мотивировать наклейками, лишением перемен или отстранением от занятий: они уже мотивированы. Им нужно от нас что-то другое.

Основной посыл этой книги в том, что ребятам с проблемным поведением недостает важных интеллектуальных навыков – идея, за последние тридцать лет подкрепленная многочисленными нейробиологическими исследованиями агрессивных детей, тех, кто плохо ладит со сверстниками, детей с диагнозом СДВГ, расстройствами настроения, тревожным расстройством, оппозиционно-вызывающим расстройством, расстройством поведения, расстройствами аутистического спектра и расстройствами речи. Речь не о тех навыках мышления, что требуются для усвоения школьных предметов: чтения, письма, арифметики, – но, скорее, о таких областях, как регулировка своих эмоций, способность предвидеть последствия своих действий, понимание, как твое поведение влияет на других, умение объяснять, что с тобой происходит, или гибко реагировать на изменения в планах. Иными словами, у этих детей присутствуют трудности обучения, своего рода отставание в развитии определенных навыков. Кто-то отстает по чтению, потому что с трудом овладевает навыками, необходимыми для быстрого и легкого чтения, а проблемные дети «отстают по поведению», потому что с трудом овладевают навыками, позволяющими успешно справляться с жизненными социальными, эмоциональными, поведенческими сложностями.