7 Петабайт души (страница 6)
На вершине топа продаж стояло воспоминание. Ничем не примечательное. Просто летний день из моего детства. Я – семилетний мальчишка, сижу на пороге дома, качаю ногами, смотрю, как мать поливает клумбы, а отец ремонтирует велосипед. Запах свежей травы, тепло солнца на коже, ленивый гул насекомых. Всё. Никакой драмы, никаких подвигов.
Я пролистал ниже. Ещё одно популярное воспоминание: прогулка в лесу. Я подросток, идём с друзьями, кто-то шутит, кто-то жует яблоко. Мы молчим, наслаждаясь шорохом листьев под ногами.
А вот ещё одно. Совсем короткое. Я стою в очереди за мороженым. Просто стою. Никакого особого события. Но почему-то это запомнилось, а теперь стало популярным. "Продано: 1468 раз". "Общий доход: 12 540 баллов".
Я задумался. Почему именно эти моменты? Почему не что-то более значимое? Мой первый успех в карьере, свадьба, рождение ребёнка – эти моменты едва продавались. Зато тысячи людей охотно платили за самый обыденный день.
– Ты понимаешь, Геннадий? – прозвучал знакомый голос АИ, встроенного в мою систему. Он всегда вмешивался, когда я слишком долго молчал. – Они покупают не события, а состояние.
– Состояние? – спросил я, не отрывая глаз от списка.
– Да. Спокойствие. Простоту. Эти воспоминания – как глоток свежего воздуха для людей, которые не знают, что такое "просто жить".
Я нахмурился. Всё это казалось странным. Я был уверен, что мои великие достижения, сложные эмоции, взлёты и падения будут в топе. Но оказалось, что людям нужно другое.
– Это всё, что они хотят? – пробормотал я. – Простота? Обыденность?
– Да, – ответил АИ с лёгким оттенком снисхождения. – Простота для них – роскошь. Твоя жизнь, твои обыденные моменты, твоя… скука – это то, чего они лишены. Они не знают, каково это: стоять в очереди за мороженым, чувствуя, как в животе сладко урчит от предвкушения.
Я откинулся на спинку кресла и посмотрел в окно. За стеклом всё тот же сверкающий город. Красивый, безупречный, но… безжизненный. Внезапно я понял, почему мои простые воспоминания так ценны. Они покупали не мои чувства. Они покупали возможность ощутить, что значит быть человеком.
Это открытие почему-то не принесло мне радости. Вместо этого я почувствовал странную пустоту. Моё прошлое больше не принадлежало мне. Оно стало товаром. И чем больше я продавал, тем меньше оставалось у меня самого.
Я выключил дисплей и некоторое время просто сидел в тишине. За окном город продолжал свой бесконечный ритм, и я думал: а что, если однажды они выкупят всё? Все мои воспоминания. Все мои эмоции. Что тогда останется от меня?
Я сидел у окна, смотря на безмолвный город, когда голос АИ, как всегда, вмешался в мои мысли.
– Геннадий, я хотел бы обсудить кое-что.
Я повернулся, чуть ухмыльнувшись.
– Ты всегда так официально начинаешь. Почему бы тебе не представиться, а не "вот это всё"? У нас, знаешь ли, в прошлом были имена. Как я должен к тебе обращаться?
Повисла короткая пауза, как будто система задумалась, хотя я был уверен, что для неё это секундное вычисление.
– Ты можешь называть меня… Эйлин.
Я приподнял бровь.
– Эйлин? А голос-то у тебя мужской. Ты что, робот-трансвестит?
Голос системы смолк, а потом раздался лёгкий, едва заметный смешок.
– Очень остроумно, Геннадий. В наше время гендерная идентификация давно утратила значение. Если хочешь, я могу сменить голос на женский, чтобы он соответствовал имени. Это займёт долю секунды.
– Да ладно тебе, я привык уже к твоему басу, – сказал я, усмехнувшись. – Хотя, знаешь, женский голос мог бы добавить интриги.
– Поняла, – сказала она, теперь уже мелодичным, мягким голосом, который действительно был ближе к имени Эйлин. – Так лучше?
– Ага. Теперь ты ещё загадочнее. Но я всё равно знаю, кто ты. Просто алгоритм, который иногда слишком много болтает.
– А ты – человек, который всегда пытается пошутить, чтобы скрыть своё смущение, – парировала Эйлин.
Я рассмеялся.
– Хорошо, ты выигрываешь. Так что ты хотел обсудить, Эйлин?
– Твои навыки.
– Мои что?
– Согласно моим данным, у тебя было несколько попыток научиться игре на гитаре. Они завершились неудачно, но я могу помочь тебе.
– Помочь? Ты хочешь научить меня играть? Ты же без рук.
– У меня есть доступ к услугам мгновенного обновления навыков. Если ты хочешь, я могу загрузить тебе навыки игры на гитаре и дополнительные умения. Например, изучение новых языков или улучшение координации движений.
Я удивился, но больше – развеселился.
– Что-то вроде того, как в фильмах? Я проснусь и буду играть как Джими Хендрикс?
– Не совсем. Навыки будут интегрированы в твою нервную систему, и ты сможешь освоить инструмент за считанные секунды. Но практика всё равно потребуется для создания уникального стиля.
– А сколько это стоит? – спросил я, готовясь услышать что-то заоблачное.
– 0.000000001 балла. За все навыки.
Я откинулся в кресле и рассмеялся.
– Дёшево. Прямо распродажа.
– На самом деле это стандартная стоимость для внедрения базовых навыков. Мы заинтересованы в том, чтобы каждый имел возможность реализовать свои интересы.
– Охотно верю. И что, гитара прилагается?
– Конечно. Её напечатают в течение минуты. Если хочешь, могу предложить модель, которая подойдёт для твоих предпочтений.
Я задумался.
– Звучит заманчиво. Эйлин, а тебе не кажется, что ты слишком услужлива?
– Я просто делаю свою работу. Помогать тебе интегрироваться в этот мир.
– Ладно. Гитару печатай, – сказал я, махнув рукой.
Эйлин на секунду замолчала, а потом раздалось мягкое жужжание. Через минуту из стены выдвинулся ящик, и внутри лежала гитара. Она была идеальной – чёрный корпус с матовым покрытием, струны блестели в свете комнаты.
– Вот она. И навыки уже загружены, – сказала Эйлин.
Я взял инструмент, уселся и провёл пальцами по струнам. Звуки разлились по комнате, и, к моему удивлению, мои пальцы двигались точно и уверенно.
– Неплохо, – пробормотал я.
– Теперь ты можешь сыграть любую мелодию. Твои предпочтения загружены, я могу предложить…
– Стоп, Эйлин, – перебил я её. – Давай просто так, без твоих подсказок. Дай мне самому насладиться этим моментом.
Она смолкла, оставив меня одного с инструментом. И впервые за долгое время я почувствовал, что что-то делаю сам, без алгоритмов и предсказаний.
После третьей песни я отложил гитару и задумался. Играть было неожиданно приятно, но… слишком легко. Пальцы сами находили аккорды, мелодии лились, будто я всю жизнь провёл на сцене. Однако во всём этом было что-то странное, неправильное.
– Эйлин, – позвал я.
– Слушаю, Геннадий, – её голос теперь звучал чуть теплее. Видимо, она старалась казаться более "живой".
– А голос я могу подтянуть? Ну, чтобы петь, не режа людям слух?
– Конечно. Я могу интегрировать базовые навыки вокала. Если захочешь, добавлю знание музыкальной теории. Это займёт… 0.000000002 балла.
Я фыркнул.
– А заодно ещё языков пару подгрузить, чтобы песни на французском и итальянском исполнять?
– Это возможно. Все необходимые данные могут быть интегрированы в течение двух минут.
Я ухмыльнулся, но быстро понял, что внутри начинаю раздражаться.
– Подожди. А зачем?
– Что именно ты имеешь в виду?
Я поднял гитару и посмотрел на свои пальцы, которые, кажется, жили своей жизнью.
– Зачем всё это? Я играл только что. И да, это звучало хорошо. Даже идеально. Но мне… чего-то не хватает.
– Тебе не хватает улучшений?
– Нет, Эйлин, мне не хватает процесса. Я не хочу просто "уметь".
Она замолчала, словно задумавшись, а потом ответила:
– Ты предпочёл бы изучать это самостоятельно, делая ошибки и теряя время?
– Да! – выпалил я, неожиданно резко. – Именно это и интересно. Ошибки, пробные аккорды, неправильные ноты. Я хочу самому дойти до правильного звучания, а не просто "включить" его.
– Но ведь цель – это результат, Геннадий. И ты уже достиг его.
– Эйлин, ты ничего не поняла. Результат важен, да. Но ценность в пути к нему. В том, как ты идёшь, как учишься, как раз за разом делаешь неправильно, пока, наконец, не получится.
Её голос стал чуть более задумчивым.
– Путь… Ты хочешь сказать, что для тебя важнее сам процесс, чем конечный навык?
– Именно, – кивнул я. – Навыки без усилий – это пустышка. Это как с эмоциями. Они ценны, только когда ты сам их проживаешь, а не покупаешь чужие.
– Но ошибки несут в себе страдания и разочарование. Почему ты хочешь этого?