– Разрезал ей живот! Что вам еще надо?

– Кейси Бек… – произносит Дженнифер, видимо, вспомнив, что микрофон включен, проглатывает последний слог: Кейси Бекер.

– Нет! – Синн перекладывает телефон к другому уху, чтобы было громче и понятнее. – Гвен Стэплтон! И с дверцами он что-то сделал. Я не могу выйти!

В разговор вмешивается Мэг:

– Я позвонила домой Мэнксу.

– Так быстро?! – вскрикивает Баннер, так и не вернув себе микрофон.

– Сестра Тоби сказала, что он и… Гвен Стэплтон в «Конце тропы». Это мотель.

Услышав это, Синн начинает реветь прямо в телефон.

Потом дает ему соскользнуть вниз, вдоль тела, теперь и он в крови.

Она изо всех сил втягивает сопли, собирается с духом и обеими ногами бьет в лобовое стекло.

Тоби отлетает с той стороны стекла, потом сползает на него обратно.

– Прости, прости… – бормочет Синн и снова, и снова лупит ногами. Наконец, стекло под ее каблуком трещит, чуть выше тела Тоби. Еще два удара – сапог пробивает стекло насквозь, и осколки каскадом летят на нее. Она их отпихивает, ведь они обязательно ее порежут, оставив тысяча и одну царапину.

Отчаянно тряся головой, она выползает в дыру, которую пробила, и сваливается прямо на Тоби.

– Извини, извини, извини, – шепчет она, стараясь не встречаться с его мертвыми глазами, скользит по капоту, елозит по нему коленями и тряпичной куклой вылетает в пушистый снег.

Встает, оборачивается…

Перед ней огромный грузовик, из переднего бампера торчит покрытый коркой плуг для уборки снега.

Машину вогнали в прилесок – насколько можно, но не очень глубоко.

Синн смотрит на Гвенни: та покачивается на ветру, лента из кишок опускается вниз, словно якорь.

– Нет… – произносит Синн и опускается на колени.

Потом заставляет себя встать: холод невыносимый, кровь начинает густеть. Синн пытается бежать, но через несколько шагов застревает в снегу, а небо вокруг сверкает белизной, холодные иглы пронзают тело.

Она падает, скользит на ладонях. Снова поднимается.

Так она преодолевает парковку, зовет на помощь. В окнах мотеля зажигается свет, но остановиться она не может, не хочет, надо бежать отсюда как можно дальше.

Спотыкаясь, она выбегает на Главную улицу, поднимает руку навстречу фарам: эй, остановитесь, не надо меня давить.

Это не легковушка, не грузовик.

Это городской ратрак, что обычно ездит взад-вперед по улицам.

Он резко останавливается, и из кабины уже выпрыгивает с большим таким пистолетом в руке Баннер – боже, какое счастье, – а с другой стороны вылезает девушка-женщина… да это же Джейд гребаная Дэниэлс. Она впереди, с распахнутой курткой наготове.

Джейд набрасывает куртку на плечи Синн, крепко прижимает к себе, и тут начинается настоящая тряска.

И все прочее.

Ее звали Джейд

В тот декабрь Мрачный Мельник не был единственным убийцей в городе.

За два дня до его «Тура воссоединения» Дженнифер «Джейд» Дэниэлс блистала, если можно так выразиться, в своем «Специальном возвращении» после четырехлетней отсидки по решению суда штата. Ее трудности с законом проистекали из «Резни Озерной Ведьмы», для всех остальных – «Бойни в День независимости».

Дженнифер родилась 31 июля 1998 года в семье выпускников школы «Хендерсон Хай» Джуниора «Открывашки» Дэниэлса-младшего и Кимберли Ледбеттер. И чтобы вы не сочли это ошибкой, мистер Армитедж, «Джуниор» в начале и «Младший» в конце фамилии ее отца не вызывали недоумения ни у кого в о́круге или администрации, потому что именно так написано под его исчезнувшей фотографией класса выпуска 1997 года; это же имя вписано от руки на его свидетельстве о рождении; то же самое – под его крошечной фотографией в подборке некрологов «Пруфрок Стандард»; оно же фигурирует и в качестве доказательства против Дженнифер в Бойсе.

Может быть, в 1980 году, давая людям имена, исходили из других соображений?

Но нам важны обвинения против Дженнифер, и у вас наверняка есть доступ к ее легендарно толстому личному делу в школе «Хендерсон Хай», так что мне нет нужды эту часть ворошить. Скажу только, что ее школьные похождения в Пруфроке, равно как и жизнь после выпуска, были бурными.

Однако, если бы не пост Тиффани Кениг, взорвавший «Инстаграм»^[1], последние четыре года жизни Дженнифер могли бы сложиться… по-другому. До «Бойни в День независимости» активность на страничке Тиффани в «Инстаграме» колебалась от семидесяти пяти до восьмидесяти подписчиков – в основном это были родственники либо земляки, но 5 июля один из ее постов получил два миллиона и семьсот восемьдесят тысяч лайков. Снятое на телефон видео тряслось, свет и фокус никуда не годились, но на записи была запечатлена «Бойня в День независимости», снабженная комментарием: «Неужели эт происхдит в моем родном городе!»

Ошибки и сокращенное написание слов только усилили впечатление от видео, которое к тому времени, когда аккаунт Тиффани был заморожен (правила «Инстаграма» не допускают «грубость» и «жестокость»), скачали и перепостили по всему интернету, с разными наложениями и фильтрами, с переходом на замедленный режим, световыми выделениями и повторами.

Шило не просто вытащили из мешка, оно стало доступным всему миру.

В результате 6 июля, реагируя на сообщения средств массовой информации, подразделение спецназа на вертолетах прилетело на дамбу Глен и задержало Дженнифер Дэниэлс. Она сидела на плоской крыше будки управления, обняв руками колени. Ей требовалась срочная помощь из-за полученных травм, включая внутривенное вливание – справиться с обезвоживанием.

Как и Мрачный Мельник – возможно, даже в тот же день, – Дженнифер проснулась прикованной наручниками к больничной палате. Она была в Айдахо-Фолс. Ей предъявили обвинения в убийстве и уклонении от ареста.

На записи Тиффани Кениг, приобщенной судом к делу в качестве доказательства, видно, как на мелководье озера Индиан, рядом с городским пирсом, убивают пять человек, в воде плавает еще шесть трупов, а последний умирает чуть глубже в воде, чуть дальше, на самой грани возможностей телефона Тиффани.

На этих зернистых кадрах смертоубийства видна Дженнифер, явно в спецодежде. Она недавно постриглась, почти налысо; кожа головы бледнее, чем на лице и шее. Свет от экрана четко выделяет ее, будто Тиффани ищет затишье в центре кровавой бури. Потом кадр соскальзывает на бесхозную доску для серфинга, которая скользит среди нагромождения тел, Тиффани в жутком волнении кричит, что-то кому-то советует. Видео подпрыгивает вместе с Тиффани; похоже, прыжки были призваны усилить впечатление от ее советов (в школе «Хендерсон Хай» Тиффани входила в состав главной группы чирлидерш).

Впоследствии запись приходит в норму, и в кадр попадает странное каноэ: оно дрейфует от пирса. Тиффани утверждает: она смотрела туда, чтобы узнать, нет ли в воде детей, которые барахтаются и нуждаются в помощи. И тут она увидела, что кто-то, стоя на скамейке каноэ, замахивается и вонзает мачете в шею человека, точно опознанного как Открывашка Дэниэлс.

Этот «кто-то» одет в комбинезон, как у Дженнифер, у него голый незагорелый череп, а властям стало известно, что в начале недели Открывашка выселил Дженнифер из дома и оставил ее без крова.

Улика железобетонная.

Единственный другой человек в Пруфроке, одетый тогда в такой же комбинезон, радикально отличался по типу телосложения, а кожа головы Дженнифер, когда ее вели вниз с дамбы Глен, оставалась выбритой, и на камерах спецназа видно, как она спокойно смотрит вниз со своей крыши и спрашивает, что же полицейские так припозднились?

Поскольку на ту минуту ей еще не зачитали ее права, юристы Дженнифер добились того, чтобы этот спонтанный выпад не использовали против нее: все-таки она была ранена, обезвожена, травмирована, почти голая и, наверное, не в своем уме, что подтверждается ее попыткой вырваться, когда ее уводили в наручниках. В результате до выздоровления ее поместили под особое наблюдение как возможную самоубийцу, хотя неясно, пыталась ли она в тот день спрыгнуть на сухую сторону дамбы или в озеро.

Пока Дженнифер выздоравливала, в соцсетях ей перемыли все кости, породив множество теорий и объяснений. Народ вовсю возмущался, и адвокаты подали ходатайство, которое в итоге было удовлетворено: перенести рассмотрение дела в другое место. Их аргументы сводились к тому, что Пруфрок и его окрестности полны предрассудков насчет образа жизни и наследственности Дженнифер, значит, нужен более широкий круг присяжных, которые не так предвзяты.

К тому времени Дженнифер исполнилось восемнадцать, и ее можно было судить как взрослую.

Видеосъемку в зале суда запретили, но появился снимок, на котором федеральные приставы сопровождают ее на похоронах в Свон-Вэлли. На ней оранжевый комбинезон, оковы на руках, талии и лодыжках – эта фотография известна всем. Я на этом фото увидела ее впервые.

Ей разрешили присутствовать на похоронах Грейда Полсона, единственного неместного, погибшего в «Бойне в День независимости». Он был подсобным рабочим на стройке в Терра-Нове, и ее владельцы выплатили его матери двадцать пять тысяч долларов; она видна в уголке этой фотографии.

После этого три с половиной года никаких фотографий Дженнифер Дэниэлс не появлялось. Только рисунки и описания. На этих рисунках Дженнифер в модной юбке и яркой куртке – похожа на человека, которого обвинили по ошибке, но поза выдает ее отношение к происходящему. Раньше она была готова дать отпор и решительно вскочить со стула, сейчас она выглядит смирившейся, будто сидит на очередном скучном уроке в школе.

Повторю: суд переваривал ее четыре года и четыре с половиной месяца. Этого времени хватило, чтобы, благодаря настойчивости ее адвокатов и за их счет, она смогла заочно окончить двухгодичный колледж – свидетельство того, что у нее есть планы на будущее.

Ее защита поначалу выдвинула версию о том, что в «Бойне в День независимости» виновна местная озерная легенда, Стейси Грейвс, но обвинение предъявило свидетельство о рождении на имя «Стейси Грейвс», выписанное в 1912 году. Это значит, в судьбоносный день 4 июля ей должно было быть 103 года, а местный фольклор гласил (свидетельства о смерти нет), что она умерла – или почти умерла – 95 лет назад.

Тогда линию защиты Дженнифер решили выстроить на показаниях тех, кто после той ночи остался в живых. Но эти показания разнились самым решительным образом. Все свидетели сходились на двух пунктах: 1) те насильственные действия совершила особа женского пола; 2) на ней был какой-то костюм.

На этом этапе обвинение предъявило несколько фотографий Дженнифер Дэниэлс в хэллоуинских нарядах, из чего следовало, что она уже давно и регулярно пугает окружающих.

На рисунке, сделанном в суде в тот конкретный день, Дженнифер сидит, откинувшись на стуле, скрестив руки на груди, и злобно взирает на большую государственную печать над головой у судьи.

Но больше всего версия Дженнифер о том, что все эти злодеяния совершила мертвая девочка, родившаяся 103 года назад, пострадала от письменных показаний, которые по требованию обвинителей зачитала сама Дженнифер. Показания были письменные, потому что принадлежали девятилетней девочке. Ее мама, Мисти Кристи, жительница Пруфрока, успешно торговала недвижимостью и стала жертвой «Бойни в День независимости».

Из показаний доподлинно следовало: Дженнифер была рядом с Мисти Кристи в момент ее смерти, а потом оставила дочь возле трупа матери, как в жестоком розыгрыше.

После этого Дженнифер на долгие месяцы отказалась выступать в собственную защиту.

На руку ей, хотела она того или нет, сыграли два обстоятельства: низкое качество телефонной записи Тиффани вызвало сомнения по поводу того, кто все-таки был в этом каноэ, а также… отсутствие трупа.