– Общество поджидает беда, – Герман испытывал беспомощность, поскольку не мог склонить на свою сторону тех, кто сумел бы сопротивляться нежелательным изменениям.

– А может просто перемены? – Пожилой хозяин дома усмехнулся, припоминая себя в годы своего гостя. Он также пытался бороться с чем-то непонятным на конкретный момент времени.

– Увидите, что я прав.

– Вы оптимистичны. Я настолько стар, что не уверен в том, что завтра проснусь.

– Боюсь я, Антон Тихонович.

– Заметно, а страх не лучший советчик.

– Что мне делать?

– Отпустите ситуацию. И да, может произойти что-то грандиозное. Более того, предполагаю, кто будет за этим стоять, – пожилой человек пожал плечами и как-то виновато посмотрел на визави.

– И кто же? – Незадачливый журналист слегка подался вперёд, приготовившись услышать нечто эксклюзивное.

– А вот это я пока придержу при себе. Я стар и склонен ошибаться.

Глава 31

Застигнутая врасплох особа прокручивала в голове вопрос, почему к ней пожаловал незваный гость. Она даже упустила из виду необходимость поприветствовать прибывшего к ней человека.

– Здравствуй, дорогая, не мог я и дальше ждать, когда ты собственной персоной очутишься на улицах нашего мрачного города.

– Но для чего это тебе?

– Вижу, не лгали, ты полностью отдалась грусти.

– Не лгали. И что с того?

Хрупкая женщина в чёрном платье, сшитом из весьма тяжелого материала, направилась в ту часть комнаты, что была погружена во мрак. И только бледная кожа и светлые волосы обозначали её присутствие. А ещё глаза, если собеседник приближался к ней достаточно близко. Голубые глаза порою казались двумя кусочками льда, едва ли не сверкающими при малейшем попадании света на роговицу. Только в глазах Иды он видел нечто нечеловеческое. Феликс даже пояснить толком не мог, какими он воспринимал голубые глаза женщины, с первого взгляда поражавшей красотой фигуры и лица. Восхищение от красоты Иды длилось непродолжительное время, поскольку холод, исходивший от её глаз, проникал внутрь чужого тела и обжигал. Только по этой причине Феликс предпочитал не частить к госпоже Сатовой с визитами.

– Скука завладела сердцами. Нашими. Моих дочерей. Я не буду хитрить, ради устройства личного счастья Арины и Алины я удумал устроить какое-нибудь чинное мероприятие, как в былые времена проводили бал дебютанток.

– Об этом задумался почитатель элитарности и узкого круга общения? – Ида не осуждала резкую смену взглядов, но полагала, что на то должна иметься веская причина.

– Я не желаю им одиночества. Оно убьёт их. Сделай одолжение мне, как любящему отцу. – Феликс знал, что госпожа Сатова при всей внешней холодности обладала отзывчивостью.

– А я ведь начинаю ненавидеть одиночество. Намедни мне в голову закралась страшная мысль: одинокие должны вовремя умирать.

– Точно не одинокие. Часто таковыми оказываются лучшие представители человечества.

– Именно так я и подумала после. Одиноким следует править миром. Они умеют видеть мир, а не только себе подобных, – Ида безо всяких опасений быть неверно истолкованной продолжила делиться с пожилым собеседником своими инсайтами.

– Ты и прежде поражала мудростью, а ныне к ней добавились духовные открытия, – таких людей Феликс встречал крайне редко, а потому и посещал эту невероятную женщину, заставляя себя соприкасаться с холодом чужой души.

– Не бойся предоставить дочерям на выбор одиночество.

– Ида, помилуй, меня убивает одна только мысль о том, что они будут, как я.

– Феликс, я просто не знаю, чем тебе помочь. Тебе лучше пообщаться с Эрикой.

Глава 32

– А хочешь я кое в чём признаюсь?

– В чём?

– Я не такая, какой меня привыкли видеть. Вовсе не сильная, и даже не высокомерная. Этот наряд, надетый на мою душу, я забыла снять. Я его и не ощущала – его видели другие. Но речь не об этом. Так же как этот наряд окружающие видели во мне непроходящее состояние счастья и наличие везения. Но ничего этого не присутствует уже долгие годы.

– Не ожидала такого услышать.

– Конечно, душа надёжно спрятана в глубине тела. И не об этом речь.

– А о чём?

– В один момент жизнь может стать неинтересной, и только совершенно понятные, даже где-то простые чувства, смогут сохранить внутри человека потребность продолжать свой путь. Это схоже не на глоток воды в пустыне. Это похоже на объятия обнажённых людей, позади которых ничего не осталось.

Ида не ожидала услышать от Эрики пронзительные признания. В последнее время та сильно изменилась, что начинало озадачивать.

– 

Глубокие суждения.

– 

Ими я обязана тому, кто меня отогрел.

– 

Ты влюблена.

– 

И это то, что я пожелала бы тебе.

– Не спеши мне прописывать свой рецепт счастья. Попробуй его дольше применять на себе.

– Ты боишься. Я раньше тоже так себя вела, – Эрика намеревалась продлить этот разговор как можно дольше, ведь подобные темы подруга настойчиво игнорировала.

– Боюсь? Неподходящее определение. Не нуждаюсь. – Ида не обижалась на непрошеные советы, отпускаемые этой особой, а кому-либо другому не позволила продолжать вести себя в подобном тоне.

– Прости, не верю.

– Ты просто не представляешь, что существует близость, с которой человеческая не сравнится.

– Я бы хотела получить больше сведений по этой теме.

– Скоро.

Глава 33

– Мне требуется твоя помощь.

– Говори, что могу сделать?

Руки мужчины продолжали удерживать в объятиях тайком пришедшую к нему женщину.

– Кажется, появился способ отобрать Иду у затворничества.

– Что нужно делать?

Эрика медлила с ответом, утрачивая сосредоточенность на предмете разговора, и всё потому, что по телу разливались приятные волны от сильных и одновременно с этим приятных прикосновений.

– Идею мне подкинул старый знакомый, и мне она нравится – провести мероприятие в доме Сатовых.

– Я подумаю над темой, а ты дашь мне список, кого следует пригласить.

Эрика обхватила руками мужскую шею, ставши на цыпочки, предвкушая продолжение. Обычно Константин подхватывал её на руки и нёс в свою спальню, оформленную в стиле декаданса. Изначально такая атмосфера не нравилась Эрике, но после испытанных ощущений в объятиях владельца пространства, ей стало близко и его оформление.

Глава 34

Открывавшийся вид удручал, но именно непрезентабельные здания, фасады которых забыли, что такое быть покрашенными, ассоциировались со свободой. Вероятно, той, что граничила с хаосом. И при этом он не стал бы ввергать мир в состояние краха. Катарсис позволялось испытывать человеку. Исключительно человеку. Ничто и никто не смогло бы такого выдержать.

Внешний хаос допускался за пределами собственного мира, и на короткий промежуток времени. Всё-таки он стал конформистом. Только сейчас Филипп задумался над тем, что и не был бунтарём, скорее в нём проснулся новатор.

– Не ожидал тебя так скоро увидеть.

Мужчина, одетый крайне небрежно, и устроившийся на стуле с облупившимся лаковым покрытием, смотрелся колоритно. Всё дело было не в одежде и не в стуле, а в самом человеке, придающего какой-то особенный шарм пространству. Казимир был таким всегда. И окажись он в мире, созданном последователями Сатова, принёс бы тому немало пользы. Не без сопротивления. Казимир точно был бунтарём.

– Мечусь, не могу понять, что со мной.

Филипп поискал глазами на что мог бы присесть, и понял, что придётся устраиваться на земле, точнее на пне, используемом Казимиром вместо журнального столика.

– Все мы растерявшиеся в этой жизни.

– Неожиданно это слышать от тебя.

– Ты имеешь в виду из-за того, что я кажусь свободным?

– Да.

– Я не свободен. И ты не свободен. Никто не свободен.

– Почему ты так думаешь?

– Я это вижу.

Казимир отхлебнул из бокала жидкость, походившую на алкоголь, хоть таковой давно уже не изготавливался для массового потребления, отчего становилось затруднительно его доставать.

– Ты-то точно обладаешь большей свободой, – Филипп нисколько не удивлялся тому, что люди во все времена не ценили того, что имели.

– Ничего подобного. Я завишу от той части мира, в которую помещён. И это не свобода.

– Ты подразумеваешь не перемещение по территории, а нечто иное?

– Осознаёшь?

– В таком случае, можно говорить об объёме свободы.

– Такого не существует. Свобода измеряется не объёмами, а отсутствием границ.

– Ты не подчиняешься правилам моего пространства.

– Подчиняюсь. Инфрамисты только физически покинули территории серых городов.

– Юридически и ментально также.

– От тебя такой наивности не ожидал. Попытка неподчинения закону только подчёркивает тот факт, что он существует. И что наделён властью.

– К чему ты ведёшь? – Филиппу не хотелось оказаться в положении человека, не внявшего сути, лежавшей на поверхности. Но и делать вид, что ему всё понятно, было бы ошибкой.

– Человеку не избавиться от оков, пока он закован в теле, – Казимир запрокинул голову назад, чтобы устремить взгляд в небо. – Кстати, я стал чаще смотреть в небо, не знаешь, к чему это?

Глава 35

Внушительное пространство, созданное внутри серого дома, не угнетало площадью, ибо заполнилось невидимым присутствием того, кто потихоньку лечил человеческую душу. Лечил дозировано, словно страдать обладательнице души полагалось. Возможно, раньше она бы его обвинила в чём-то подобном, но ныне многое изменилось. Отношения Иды и того, кого она явственно ощущала рядом, приобретали едва ли не единственную суть. Может быть, она и родилась, чтобы познать эту истину.

Вот только следовало скрывать от неподготовленных то, что открывала при помощи собственных ощущений. Ида перестала сомневаться в обоснованности своих догадок. Он точно был рядом. Он приходил на помощь всякий раз, когда она в этом нуждалась и, тем более, просила. И даже исполнял её мечты. Всё, что она думала – он знал. Он творил для неё чудеса. Он превратился для неё в причину продолжать свой скучный жизненный путь.

И ей не терпелось о нём рассказать весьма близкому человеку. Но только аккуратно, чтобы не обнажить его. Такие, как он, нуждались в бережном отношении.

Глава 36

Приглашение собраться в легендарном городском доме, запускало интригу. Но тот, кто его составил, мог и не подозревать к чему приложил руку. На самом приглашении красовалась подпись организатора мероприятия. Виктор набрал номер приятеля, проникнувшись обоснованным любопытством.

– Неужто ли госпожа Сатова решилась нарушить своё уединение?

– Госпожа Мезанс, и, собственно, я пошёл ей навстречу в этом вопросе.

– Замечательное стечение обстоятельств, посему прошу тебя выписать приглашение и на имя моего хорошего знакомого, – Виктор немного опасался получить отказ.

– Сбрось мне в сообщении его данные, – Константин с лёгкостью согласился, что немного удивляло ввиду последовавшего уточнения: – Принимая во внимание крайне ограниченное количество гостей, оформлю пригласительный в качестве исключения. Отправлю его тебе персонально.

– Благодарю. И я в предвкушении.

– Полагаю, что тебе понравится.

– Буду ждать.

Глава 37

Женский силуэт в чёрном одеянии перемещался по дому, тонущему в серых тонах. При этом данное видение не носило удручающего характера. Оно скорее наводило на размышления о чём-то величественном и основательном. Утончённость человеческого тела и массивность интерьера с каменными статуями вступали в дивный консенсус.

– Дорогая, тебе придётся принарядиться.

Ида остановилась возле лестницы, и только через несколько секунд повернулась в сторону человека, произнёсшего нечто такое, отчего она успела отвыкнуть.

– Ты о чём?