– Хорошо, тогда расскажу. Это подсчеты и статистика. Это сотни и сотни электронных таблиц. Это попытка объяснить сложные концепции с помощью чрезмерно упрощенных диаграмм клиентам, которые отчаялись в этом разобраться. Это значит работать на компанию, которая обдирает людей до нитки. В моем случае это также включает в себя наличие босса, несносного мерзавца. Зато зарплата отменная.

Я молчала, но про себя оценила тот факт, что он не стал грузить меня техническими подробностями.

Клайв заплатил за наш кофе. Я не возражала ввиду упоминания о его отменной зарплате.

– Что ж, было приятно пообщаться, Элли, – сказал он. – Давай как-нибудь повторим.

Повторим мы или нет, я не знала.

Дома я забила в поисковике слово «актуарий». Википедия сообщила мне, что оценка риска состоит из двух компонентов: величины потенциального ущерба и вероятности его наступления. На их основе рассчитывается цена страховки. Должно быть, Клайв умеет рассчитывать вероятности, подумала я. Чего стоят вещи и какова вероятность их потерять? Актуальные жизненные вопросы.

Я сама, когда дело касается риска, расчеты делать не умею. Я могу долго мучиться, но в конце концов моя интуиция всегда диктует, нырнуть мне в дело с головой или воздержаться. Я решила, что в подходе Клайва гораздо больше логики.

Когда он позвонил на следующий день и пригласил меня на свидание, я согласилась. Потом засомневалась. Я все еще не разобралась в своих чувствах к нему. Но я была польщена. Я волновалась. Радовалась. Говорить ли об этом Джейн? Я решила не говорить.

Клайв переживал непростой период, и я задавалась вопросом, понравилась бы я ему при иных обстоятельствах. Мне было важно, что он обо мне думает. Ведь я привыкла всех разочаровывать, не так ли? Он решит, что я сумасшедшая. У меня никогда не найдется столько умных тем для разговора. Я выбрала несколько тем и раз за разом прокручивала в голове наши с ним беседы.

На свидании я напрочь забыла все, что репетировала, но это оказалось неважно, потому что всю работу взял на себя Клайв. Я и не ожидала, что он умеет так развлекать. Он рассказал, что его мать имела привычку подбирать больных собак и ее дом был постоянно заполнен хромающими терьерами. Вонючими. Клайв добавил, что они пришли на замену его отцу, который тоже вонял. (В переносном смысле. Отец сбежал со своей секретаршей несколько лет назад.) Я рассказала ему о своих родителях. О маме, которая тогда критиковала каждый мой шаг и любила повторять: «Стоит Элли появиться, как все начинает идти наперекосяк». О папе, который сочувственно подмигивал мне, но никогда с ней не спорил.

– А вот я с ней поспорю! – возмутился Клайв. – С тех пор, как ты появилась, здесь ничто не пошло наперекосяк. Как раз наоборот! – Он сопроводил свою речь взглядом, растопившим мое сердце.

Мы говорили о Джейн и… уже в тот день или на следующий он сказал мне, что я стою двадцати Джейн.

Мне было так приятно, что меня ценят! Такое ощущение, словно внутри поселился теплый, пушистый зверек.

Полгода спустя Клайв поддержал меня во время большого кризиса. Благодаря появлению новой автоматизированной системы библиотека перестала нуждаться в моих услугах. Я была опустошена. Джейн успела перейти на работу в университетскую библиотеку и больше не выходила на связь, хотя я слышала, что у нее все хорошо. О том, что встречаюсь с Клайвом, я ей так и не сказала.

Жаль, что у меня нет уверенности в себе, как у Джейн. Я подавала заявки на множество вакансий, которые мне даже не нравилась, но все безуспешно. Отец изредка подкидывал мне денег. Мама вздыхала. Но каждый раз, когда я получала очередной отказ, Клайв присылал мне букет цветов. Его преданность трогала меня и укрепляла мою пошатнувшуюся самооценку. Одним ветреным днем во время прогулки по пляжу Клайв сделал мне предложение. Я опешила, особенно когда он сунул руку в карман и вынул кольцо. Я смотрела на него не мигая. Это было кольцо с бриллиантами и изумрудами. Дорогое.

– Клайв, ты серьезно?!

– Ну конечно, я чертовски серьезен!

То, что мужчина захотел провести со мной остаток жизни, казалось невероятным чудом. Особенно такой успешный и привлекательный мужчина. Тогда все в нем было привлекательным, даже его перепады настроения. Мое сердце закружилось в танце благодарности.

– Да! – прошептала я, но мой ответ потонул в грохоте волн.

– Ты сказала да? – прокричал он.

– Да. Да, да, да!

Это было похоже на яркое приключение.

– Я буду зарабатывать столько, что хватит на нас двоих, – объявил он, когда мы прошлись немного дальше по пляжу. – Тебе и палец о палец ударять не придется.

Я притворно ахнула.

– Значит ли это, что вся готовка и уборка будут на мне?

– Естественно, нет! Только если ты сама этого захочешь!

Недолго думая, я заверила его, что захочу.

– Так будет справедливо! – заявила я. – Из нас получится старомодная пара! Ты кормилец, а я домохозяйка!

Тогда это была скорее шутка. Но новую работу я так и не нашла и действительно увязла в роли домохозяйки.

* * *

– Чем займемся на твой день рождения? – спросил Клайв и опустил ладонь мне на плечо, отчего я подпрыгнула. Я отложила книгу, которую только делала вид, что читала.

– Не знаю. Я еще не думала.

– Может, сходим куда-нибудь вкусно поесть? Или в кинотеатр? Или съездим куда-нибудь? Ну же, Эл! Чем тебе на самом деле хотелось бы заняться?

На самом деле я хотела бы съездить в Амбар «Арфа», но так как мой день рождения выпадал на субботу, это было невозможно.

– Гм-м… может, пригласим к нам на ужин друзей?

– Друзей? – удивился он, как будто я произнесла иностранное слово. – Кого ты имеешь в виду?

– Ну, Кристину, разумеется… – Он едва заметно наморщил лоб. – Это не обязательно будет только Кристина, – поспешно продолжила я. – Мы могли бы пригласить Фила и Рэйчел – или у тебя есть друзья с работы, которых ты хотел бы позвать? Может быть, Энди?

Энди был единственным коллегой, которого Клайв упоминал хоть с каким-то оттенком энтузиазма.

– О, нет, только не Энди, – простонал он.

– Почему нет? По-моему, он милый. – Я попыталась вспомнить те несколько раз, когда видела Энди, но единственное, что мне вспомнилось, так это то, что он – крупный мужчина с густой бородой и раскатистым смехом. – Он ведь не женат? – добавила я. – Вдруг он поладит с Кристиной?

– Сомневаюсь. Он только и умеет, что отпускать грубые шутки. Я уверен, что Кристине с ним будет скучно. – Клайв открыл шкаф и достал упаковку свиных чипсов. Он вскрыл пакет и предложил мне, хотя знал, что я не в восторге от таких закусок. Я сморщила нос и отмахнулась. Запах был отвратительный. Он закинул в рот горстку чипсов и громко захрустел. – Почему бы нам не поужинать в пабе, вдвоем?

– Звучит неплохо. – В каком-то смысле так оно и было, но если бы Дэн и моя арфа рассматривались в качестве варианта (а они не рассматривались), я бы вполне могла представить себе что-то более похожее на вечеринку с участием гостей. Я и без того редко общаюсь с другими людьми. Принцип Клайва заключается в том, что есть мы и больше нам никто не нужен.

– Значит, только мы вдвоем! Куда пойдем? – спросил Клайв, скрутил верхнюю часть пакета со свиными чипсами и отложил его в сторону. – А, знаю! Как насчет «Вороньего гнезда»? Это маленькое местечко неподалеку от долины Дун.

– Что ж, очень приятно ужинать, когда перед тобой открывается красивый вид, – подумав, решила я. – Но в прошлый раз, когда мы там были, я промерзла до мозга костей. Я уверена, что там всегда на градус или два холоднее, чем здесь. Скорее всего, наверху воздух становится более разреженным.

– Нет ничего плохого в том, что наверху воздух разреженный, – изрек он и пригладил волосы.

– Разумеется, нет, милый! – Тут я вспомнила, что в «Вороньем гнезде» подают местное пиво, которое особенно любит Клайв.

– «Воронье гнездо» – прекрасный вариант, – произнесла я.

– Тогда решено! – сказал он.

Как хорошо, что один из нас способен принимать решения.

9

Дэн

Моя подруга Косуля говорит, что это позорно, что люди так редко готовы платить за музыку. Как люди не понимают, недоумевает она, сколько лет тяжелой работы требуется, чтобы научиться играть на инструменте? Сколько часов практики каждый день! И это не говоря о трудностях, связанных с тем, чтобы тащить арфу на концерты, страховать ее, заменять порванные струны, не говоря о стрессе от живого выступления. А еще хлопоты и расходы, связанные с настройкой и поддержкой веб-сайта, рекламой, записями, фотосессиями и тому подобным. Моя девушка Косуля очень огорчена подобными вещами, потому что, по ее словам, никто не ожидает, что сантехник придет и починит краны бесплатно. Вы же не станете говорить ему, как ему повезло, что он родился с таким талантом, и какое это, должно быть, для него удовольствие – заниматься любимым делом. Вам и в голову не придет, что ремонт сантехники сам по себе является наградой. Вы ему щедро заплатите. И не менее щедро нужно платить музыканту (то есть ей) за игру на арфе.

Я согласен со своей девушкой Косулей. Не столько в вопросе денег (я не денежный человек), сколько в вопросе ценности. Врачи заботятся о здоровье. Премьер-министры заботятся о политических потребностях. Водопроводчики обслуживают краны. Но арфисты (да и вообще все музыканты) служат иным целям. И эти цели гораздо глубже, чем то, что мы можем видеть, и гораздо важнее. На мой взгляд, музыка служит истинному человеку, который скрывается внутри человека-оболочки. На мой взгляд, истинный, настоящий человек внутри человека-оболочки жаждет музыки и нуждается в ней каждый день. В противном случае настоящий человек превращается в ничто.

* * *

В то утро я проснулся и увидел, что стекла покрыты конденсатом, но в окна все равно пробивался солнечный свет. Я быстро натянул сапоги и куртку и выбежал на улицу. Воздух искрился и пах сырой сосной. На земле переливались капли росы. Каждая травинка сверкала шелковистым серебром, и каждый камешек вдоль дорожки сиял, как бриллиант. Живя в Эксмуре, я чувствовал себя богачом. Птицы наслаждались красотой так же, как и я. Меня окружали громкое пение и чириканье! Над облаками привычно парил канюк. Облака в тот день были белыми, блестящими, свежевымытыми и причесанными.

Вокруг меня расстилались холмы, некоторые из них украшал косой рисунок шашечной доски, составленный из разноцветных полей, некоторые были усеяны овцами, другие покрыты лесом, сосновым бором, дубовой или буковой рощей. Горделиво вздымались холмы, поросшие утесником, вереском и папоротником, цветами вересковых пустошей.

Когда я вернулся в амбар, мои глаза, легкие и душа были наполнены Эксмуром. Как раз к этому времени подъехала Элли. Она вылезла из машины, держа в руках широкую холщовую сумку через плечо и большой пирог.

Мы вместе зашли в амбар. Элли поставила пирог на стол.

Это был коричневый пирог, круглый, с густой мягкой глазурью. Для украшения она воткнула сверху три еловые шишки. Я подумал, что это хорошее украшение, оно гораздо приятнее, чем пластиковые пингвины, которых всегда втыкает в торт моя сестра Джо. Если, конечно, она сподобится испечь торт. Что случается крайне редко.

Я сказал Элли, что для меня это впервые. Я никогда не пробовал пирог с еловыми шишками. Она громко рассмеялась, слегка пофыркивая в своей обычной манере.

– Это не еловый торт, а шоколадный, – объяснила она. – Я его только что купила. В пекарне в Порлоке. Я бы и сама могла такой испечь, но… у меня не хватило времени. Хотя еловые шишки я добавила сама. Они из леса в долине. – Я с восхищением рассматривал еловые шишки. – Я их тщательно промыла, чтобы не осталось никаких букашек, – добавила она.

Я похвалил ее за мудрость. Я полагал, что букашки и жучки уж точно никак не улучшат ни вкус, ни текстуру. Я съел жука только однажды, когда он сел на бутерброд с яйцом и кресс-салатом в самый неподходящий момент, то есть за долю секунды до того, как бутерброд оказался у меня во рту. То был неприятный опыт как для жука, так и для меня.

– Торт! – потирая руки, воскликнула Элли. – Я подумала, что это прекрасный способ немного отдохнуть от бутербродов.