– О господи, умирать буду – не забуду. – Отец Бельтран шарит рукой на вешалке, отец Бельтран берет свой головной убор, надевает его и застывает по стойке смирно. – В жизни не думал, что Сухопутные войска моей Отчизны могут докатиться до такого. То, что я сегодня услышал, весьма прискорбно. Позвольте мне удалиться, мой генерал.

– Ступайте, майор, – отпускает его генерал Скавино. – Видите, Пантоха, до чего довела Бельтрана злосчастная Рота добрых услуг. Я вполне его понимаю. И прошу вас на будущее: избавьте нас от скабрезных подробностей вашей работы.

– Как я сочувствую твоей свекрови, Почита! – Алисия подымает крышку кастрюли, Алисия пробует с ложечки, улыбается, гасит плиту. – Вот ужас-то, наверное, все это видеть! Она все еще «сестра»? Ее не беспокоили? Говорят, полиция ищет виновных и арестовала всех, кто ходил в Хранилище креста.

– Зачем вы просили аудиенции? Вам известно: я не хочу, чтобы вы тут показывались. – Генерал Скавино смотрит на часы. – Чем яснее и чем короче вы доложите, тем лучше.

– Мы лезем вон из кожи, – расстраивается капитан Пантоха. – Прикладываем нечеловеческие усилия, стараясь быть на высоте возложенной на нас ответственной задачи. И ничего не можем поделать. По радио, по телефону, по почте нас засыпают просьбами, а мы не в силах удовлетворить их.

– Каким дерьмом вы там занимаетесь – три недели в Борхе не было ни одной оперативной группы! – Полковник Петер Касауанки приходит в ярость, полковник Петер Касауанки встряхивает телефонную трубку, кричит: – Из-за вас, капитан Пантоха, мои солдаты как в воду опущенные, я буду жаловаться командованию!

– Я просил оперативную группу, а мне прислали вывеску. – Полковник Давила Максимо грызет ноготь на мизинце, полковник Давила Максимо сплевывает, негодует. – Вы полагаете, две единицы могут обслужить сто тридцать нижних чинов и восемнадцать сержантов?

– Что вы от меня хотите, некого мне послать к вам для услуг! – Чучупе размахивает руками, Чучупе брызжет слюной в радиопередатчик. – Я же не высиживаю девочек, как наседка цыплят! Да, мы послали вам только двух, но одна из них, Печуга, стоит десяти. Кстати, с каких пор ты стал со мною на «вы», Крокодильчик?

– Я буду жаловаться командованию Пятого военного округа на дискриминацию и необъективность, точка, – диктует полковник Аугусто Вальдес. – Гарнизон на реке Сантьяго каждую неделю принимает одну оперативную группу, а я получаю оперативную группу только раз в месяц, точка. Если вы думаете, запятая, что в артиллерии мужчины хуже, запятая, чем в пехоте, запятая, то я готов доказать вам противоположное, запятая, капитан Пантоха.

– Нет, свекровь не беспокоили, но Панте пришлось идти в комиссариат и объяснять, что сеньора Леонор не имеет никакого отношения к преступлению. – Почита тоже пробует суп, Почита восклицает: «Божественно, Алисия!» – И еще к нам домой приходил полицейский, расспрашивал про то, что она видела. Какое там «сестра», она и слышать больше про них не хочет, а этого брата Франсиско за такие штучки своими руками распяла бы на кресте.

– Все знаю и очень огорчен, – кивает генерал Скавино. – Но ничуть не удивляюсь: играя с огнем, можно обжечься. Дальше – больше, люди развращаются, аппетиты растут. Лиха беда начало. Теперь эту волну не остановить, требования будут возрастать день ото дня.

– А я день ото дня буду все хуже их удовлетворять, мой генерал, – печалится капитан Пантоха. – Мои сотрудницы измучены, я не могу требовать от них большего, я рискую потерять их. Необходимо пополнить личный состав роты. Я прошу разрешить мне пополнение в пятнадцать человек.

– Лично я возражаю. – Генерал Скавино упирается, генерал Скавино хмурится, трет лысину. – Но, к несчастью, последнее слово за стратегами из Лимы. Я передам им ваше прошение, но с негативной резолюцией. Десять публичных женщин на содержании у Сухопутных войск более чем достаточно.

– Я приготовил докладную, расчеты и графики на пополнение. – Капитан Пантоха разворачивает листы диаграмм, капитан Пантоха показывает, подчеркивает, старается вовсю. – Тщательное исследование стоило мне многих бессонных ночей. Обратите внимание, мой генерал: при увеличении бюджета на двадцать два процента размах операций возрос бы на шестьдесят процентов – другими словами, с пятисот до восьмисот добрых услуг еженедельно.

– Принято, Скавино, – решает Тигр Кольасос. – Игра стоит свеч. Выходит дешевле и надежнее, чем добавка брома в пищу, – от брома толку не было. В рапортах сообщается: с тех пор как вступила в действие ЖРДУГЧА, инциденты в населенных пунктах резко сократились, да и войска довольны. Дайте ему набрать еще пять сотрудниц.

– А как быть с авиацией, Тигр? – Генерал Скавино крутится на стуле, генерал Скавино вскакивает, снова садится. – Разве ты не видишь, Военно-воздушные силы против? Несколько раз они доводили до нашего сведения, что порицают деятельность Роты добрых услуг. Да и в Сухопутных войсках, и в Военно-морских силах есть офицеры, которые думают так же: это учреждение и армия – вещи несовместимые.

– Бедная моя старушка от всего сердца жалела этих «братьев», сеньор комиссар. – Капитан Пантоха пристыженно опускает голову. – Вот и ходила иногда в Моронакочу отнести кое-что из одежды для их ребятишек. Странное дело, знаете ли, прежде она вообще была равнодушна к религии. Этот случай ее вылечил раз и навсегда, уверяю вас.

– Дай ему деньги и не упрямься, – смеется Тигр Кольасос. – Пантоха хорошо делает свое дело, его надо поддержать. Да не забудь: скажи ему, чтобы новых подбирал поаппетитнее.

– Ваше сообщение безмерно обрадовало меня, Бакакорсо, – облегченно вздыхает капитан Пантоха. – Пополнение позволит нам выйти из трудного положения, столько работы – все с ног валятся.

– Видите, вышло по-вашему, можете набирать еще пятерых. – Лейтенант Бакакорсо вручает приказ, лейтенант Бакакорсо дает подписать чек. – Подумаешь, Скавино и Бельтран против, зато начальники из Лимы, такие как Кольасос и Викториа, поддерживают.

– Разумеется, мы не станем беспокоить сеньору вашу матушку, не волнуйтесь, капитан. – Комиссар берет его под руку, комиссар провожает его до дверей, пожимает ему руку, прощается. – Должен признаться, трудно будет найти тех, кто распял ребенка. Мы арестовали сто пятьдесят «сестер» и семьдесят шесть «братьев», и все говорят одно и то же: «Ты знаешь, кто распял?» – «Да». – «Кто?» – «Я». Один за всех и все за одного, как в «Трех мушкетерах», – знаете этот фильм с Кантинфласом, видели, конечно?

– И кроме того, это позволит мне внести качественные изменения в работу. – Капитан Пантоха перечитывает приказ, капитан Пантоха ласкает бумагу кончиками пальцев, раздувает ноздри. – До сих пор я подбирал персонал, руководствуясь функциональными критериями, исключительно с точки зрения рентабельности. Теперь же впервые вступит в силу эстетико-художественный фактор.

– Одним выстрелом – двух зайцев, – одобряет лейтенант Бакакорсо. – Вы хотите сказать, что отыскали Венеру Милосскую у нас в Икитосе?

– Только с руками, и мордашка такая – мертвый поднимется. – Капитан Пантоха откашливается, капитан Пантоха часто моргает, теребит ухо. – Извините, мне пора идти. Жена сейчас у врача, хочу узнать, как ее дела. Два месяца осталось до рождения кадетика.

– А что, если вместо кадетика прибудет нашего полку? – Чучупе хохочет, Чучупе замолкает, пугается. – Не волнуйтесь да не смотрите на меня так. Пошутить с вами нельзя, уж больно вы серьезный для своих лет.

– Ты что, не видела этого плаката? А ведь должна подавать пример! – указывает на стену сеньор Пантоха.

– «При исполнении служебных обязанностей шутки и игры воспрещаются», мамочка, – читает Чупито.

– Почему рота не построена на поверку? – Сеньор Пантоха смотрит вправо, сеньор Пантоха смотрит влево, цокает языком. – Медосмотр закончили? Чего ждете, стройтесь на перекличку!

– Строиться, строиться! – складывает ладони рупором Чупито.

– В два счета, мамулечки! – вторит ему Китаец Порфирио.

– Каждая называет себя и свой порядковый номер, – хлопочет Чупито. – Ну-ка, попробуем!

– Первый, Рита!

– Второй, Пенелопа!

– Третий, Кока!

– Четвертый, Пичуса!

– Пятый, Печуга!

– Шестой, Лалита!

– Седьмой, Сандра!

– Восьмой, Макловиа!

– Девятый, Ирис!

– Десятый, Лохмушка!

– Все как одна, целиком и полностью, сеньол Пантоха, – склоняется в поклоне Китаец Порфирио.

– Ее избавили от предрассудков, но она опять становится набожной, Панта. – Почита чертит в воздухе крест. – И знаешь, куда она бегала, когда мы так за нее волновались? В церковь Святого Августина.

– Медицинское заключение, – приказывает Панталеон Пантоха.

– «Медицинский осмотр показал, что все рабочие единицы находятся в состоянии боевой готовности, – читает Чупито. – У так называемой Коки обнаружены на спине синяки, которые могут снизить ее производительность труда. Подпись: санитарный инспектор ЖРДУГЧА».

– Враки, этот идиот ненавидит меня за то, что я смазала ему по морде, и мстит. – Кока спускает бретельку, Кока показывает плечо, руку, бросает полные ненависти взгляды в сторону медпункта. – Пустяковые царапины, от кота, сеньор Пантоха.

– Все к лучшему, лапонька, – ежится под простыней Панта. – Раз уж положено ей с годами удариться в религию, лучше в настоящую, чем в варварские суеверия.

– От кота по имени Хуанито Маркано, он же Хорхе Мистраль, – шепчет Печуга на ухо Рите.

– Которого ты мечтаешь заполучить хоть раз в жизни, хоть на большой праздник, – извивается змеей Кока. – Свиное вымя!

– Десять солей штрафа с Коки и Печуги за разговорчики в строю. – Сеньор Пантоха не теряет спокойствия, сеньор Пантоха вынимает карандаш, записную книжечку. – Если ты, Кока, считаешь, что можешь ехать с оперативной группой, – пожалуйста, санинспекция разрешает, не устраивай сцен. А теперь рассмотрим план работ на сегодня.

– Три оперативные группы выезжают на сорок восемь часов, и одна вернется сегодня ночью, – появляется позади строя Чучупе. – Они тянули жребий, сеньор Пантоха. Одна оперативная группа из трех девочек отправится в лагерь Пуэрто-Америка на реке Мороне.

– Кто поведет группу и каков ее состав? – Панталеон Пантоха слюнявит карандаш, Панталеон Пантоха записывает.

– Поведет сей раб Божий, а полетят со мной Кока, Печуга и Сандра. – Чупито тычет в них пальцем поочередно. – Псих уже заправляет свою «Далилу», так что минут через десять отбудем.

– Пусть Псих ведет себя прилично и не выкаблучивается, как всегда, сеньор Пан-Пан. – Сандра показывает на фигурку, оседлавшую покачивающийся на воде гидроплан. – Если я убьюсь, внакладе будете вы. Завещаю вам своих детишек. А у меня их шестеро.

– Десять солей с Сандры за то же самое, что с предыдущих. – Панталеон Пантоха поднимает кверху указательный палец, Панталеон Пантоха записывает. – Веди свою группу на пристань, Чупито. Счастливого пути, работайте вдумчиво и с огоньком, девочки.

– Группа на Пуэрто-Америка, пошли! – командует Чупито. – Берите свои чемоданчики. И прямиком к «Далиле», чучупочки.

– Вторая и третья группы отправляются на «Еве» через час, – рапортует Чучупе. – Во второй: Барбара, Пенелопа, Лалита и Лохмушка. Веду группу я, направляемся в гарнизон Болоньези на реке Масан.

– А вдруг от всех этих переживаний из-за распятого ребенка кадетик родится уродом? – готовится заплакать Почита. – Вот ужас-то, Панта, вот кошмар!

– Тлетью веду я по воде в часть Йавали, – пилит рукой воздух Китаец Порфирио. – Здесь будем в четвелг, к полудню, сеньол Пантоха.

– Порядок, отправляйтесь на погрузку и ведите себя как следует, – прощается Панталеон Пантоха с группами. – А вы, Китаец и Чучупе, зайдите на минутку ко мне в кабинет. Поговорить.

– Еще пять девушек? Замечательная новость, сеньор Пантоха, – потирает руки Чучупе. – Как только вернемся из поездки, я вам их достану. Легче легкого, от желающих отбоя нет. Я же говорила, мы становимся знаменитыми.