И лишь с натяжкой можно сказать, что у этих людей иммунитет к вирусу, потому что он все же наложил на них своеобразный отпечаток. Они уже не люди. Но все еще не монстры.

В народе их прозвали «отмеченными».

Марго привстает и наклоняется над парнем. Осматривает шею. Ничего. Аккуратно оттягивает ворот футболки и находит то, что искала, – рваный шрам почти у самого плеча. Ее руку перехватывают и отбрасывают от себя.

– Не трогай меня.

Она садится обратно на стул, стараясь придать себе безразличный вид.

– Тебе повезло. Остальные решили, что это был просто выброс адреналина, но мы-то с тобой знаем, что оторвать голову голыми руками едва ли возможно.

– Не понимаю, о чем ты. – Парень упрямо смотрит в стену.

– Я видела твои когти, не отнекивайся.

– И что теперь? На органы меня пустишь?

– Нет. – Марго вдруг чувствует вселенскую усталость. – Но я могу показать тебе, где у нас тут душевые, если скажешь, как тебя зовут.

Незнакомец молчит, явно пытаясь сориентироваться в ситуации. И найти подвох. Марго уже решает даже, что опять о глухую стену головой бьется, как слышит тихое:

– Дин.

– Что ж, Дин, – она мгновенно хватается за эту ниточку, – пойдем, умоешься хоть, а то на тебя смотреть страшно.

Ей отвечают тяжелым взглядом, но Марго совсем не в настроении поддерживать эту игру в гляделки. Встает первой, отходит к двери и приподнимает брови в ожидании. Нехотя, но Дин встает тоже, морщась по пути.

На самом выходе Марго врезается в Лив – наверное, пришла недавно, чтобы узнать, как дела.

– Ты вовремя. – Она хватает ее за плечи. – Зайди ко мне в комнату и… – Она осекается, бросая себе взгляд за спину, оглядывает Дина с ног до головы. – Зайди к Максу и свистни у него какую-нибудь одежду чистую. Занесешь потом в душевые на втором этаже.

Лив вытягивает шею, боязливо, но все равно заинтересованно смотря на маячащего позади Марго парня. Возводит глаза к потолку, явно прикидывая что-то про себя, и кивает. Когда подруга уходит, Марго еще какое-то время рассматривает Дина, стоящего посреди комнаты, переступая с ноги на ногу. Она вздыхает, поджимая губы, и подходит к нему ближе, доставая из карманов наручники, которые сняла с чужих запястий сразу после того, как приволокла в камеру.

– Без фокусов, хорошо? – Она защелкивает железные браслеты. – Иди за мной.

– Не боишься, что я со спины ударю?

– Бей, – безразлично отзывается Марго. – Толку только от этого никакого. Тебе некуда бежать, сто раз говорила уже. А силушкой своей богатырской ты сейчас не в состоянии пользоваться.

Дин щурится, но все равно коротко кивает.

Они добираются до душевых на втором этаже без эксцессов. Марго лишь пару раз оглядывается назад – в те моменты, когда они натыкаются на других людей по пути. Одна девчонка так испугалась Дина, с ног до головы обмазанного в крови, что вжалась в стену, а потом припустила дальше по коридору, чуть ли не крестясь.

Помещение встречает их рядом кабинок и раковин напротив. Дин подходит к одному из зеркал, смотрит на свое отражение буквально несколько секунд, а затем под внимательным взглядом Марго включает воду и начинает смывать с рук засохшую кровь.

– Ты с чего вдруг подобрела так? – спрашивает он, когда заканчивает. – Решила взять на себя обе роли?

– Какие роли? – не понимает Марго.

– Плохой и хороший коп. Фильмы не смотрела, что ли? – На нее глядят через отражение.

Она с досадой морщится, что не укрывается от взгляда Дина, который довольно усмехается. Дверь приоткрывается, и внутрь протискивается Лив. Она быстро кидает стопку одежды и полотенце на один из стульев и сразу же исчезает, явно не желая смотреть на голые задницы.

– Тоже выйдешь или хочешь посмотреть? – Дин вытягивает руки. Марго с каменным лицом расстегивает наручники и отходит обратно на прежнее место, вовсе не собираясь уходить в коридор. – Как знаешь.

Искоса наблюдая за тем, как Дин без стеснения снимает с себя одежду, раскидывая ее вокруг, она лихорадочно пытается сообразить, как поступить дальше. Дело принимает неожиданный оборот, а ведь она даже не сможет объяснить другим, почему вдруг решила оставить пленника в живых. Такое никому не нужно знать – правда ведь на органы растащат. Джеймс так вообще расцветет тюльпанами от счастья, если узнает, какой ценный кадр находится непосредственно на их базе.

Но какое дело Марго, если подумать? Какое ей, блять, дело? Любой бы сказал, что таких, как Дин, в живых оставлять нельзя – они не менее опасны, чем обычные зараженные. И ничем от них не отличаются.

От нечего делать Марго собирает разбросанную одежду и складывает ее на стуле. Потом поднимает взгляд и смотрит через запотевшее зеркало на чужой темный затылок. Такие, как Дин, не могут просто от балды быть за тех, из-за кого случилась катастрофа. Должна быть причина – причем очень веская. Настолько серьезная, что за нее скорее умрут, чем выдадут сведения о тех, за кого приходится выступать. Что же это?

Пар на зеркале собирается в капли, и те срываются вниз, разрезая мутное отражение Марго на лоскутки. Она не оборачивается, когда стихает шум воды и слышится шлепанье чужих босых ног.

– Я закончил.

Марго вздрагивает и переводит взгляд на Дина. На его груди чернеет какой-то рисунок, но она не успевает толком рассмотреть – тот прячет его под футболкой.

– Давай поступим по-другому, – предлагает Марго, глядя в чужие глаза прямо и твердо. – Ты должен мне что-то рассказать. Пусть это будет то, что ты рассказать можешь. Такое ведь есть?

– Не уверен.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать два, – нехотя отвечает Дин.

– Видишь, все же есть, – улыбается Марго. – Слава богу, что ты совершеннолетний.

– А то что? Совесть бы сожрала?

– Может быть.

На обратном пути она не надевает на Дина наручники. И молится про себя, чтобы не ошиблась хоть в этом.

* * *

Марго не сразу понимает, что наступил вечер. Первым замечает Дин – внимательно смотрит в маленькое окошко под самым потолком, за которым уже темным-темно. Они уже три часа молча сидят друг напротив друга, а Марго не решается даже отойти поесть, будто ее отсутствие может как-то повлечь за собой исчезновение пленника. Это, конечно, обычная паранойя, не более того, но кто его знает.

И самое удивительное – Дин больше не пытается полезть с ней в драку. Сидит себе спокойно на кровати, подпирая спиной стену, и оглушительно громко молчит. Смотрит периодически в окно под потолком и молчит. А Марго пытается разглядеть в его движениях хоть что-нибудь, похожее на подсказку: за что цепляться, куда бить, с какой стороны пробовать подступиться.

Она поднимает левую руку – бинты на пальцах уже давно потрепались – и какое-то время разглядывает бурые пятна крови на посеревшей повязке.

– Ты можешь передавать вирус? – Первый вопрос, который Марго задает за последние часы.

Дин поворачивает к ней голову. Его волосы после душа высохли беспорядочной копной.

– Могу, – следует вкрадчивый ответ; Марго вскидывает брови. – Могу, но не в те моменты, когда выгляжу как человек. Ты понимаешь, о чем я. Так что расслабься, ничего тебе не будет.

– Да я-то спокойна. – Она немного наклоняется вперед, упираясь руками в стул между своих ног. – А ты вот почему само спокойствие?

– Я устал, – пожимает плечами Дин. Звучит предельно честно.

– Ты устал из-за того, как мы над тобой издевались, или из-за… – Марго выставляет вперед руки и крючит пальцы, явно делая вид, что у нее когти. Смотрится, наверное, тупо.

– У тебя глупые вопросы, – раздраженно морщит нос Дин.

– Зато ты на них отвечаешь.

– Первое.

– Вау. Реально отвечаешь. Может, расскажешь тогда, что еще ты умеешь делать? – Марго искренне удивляется. – Прости мне мое любопытство, но я почти ничего о вас не знаю.

– О нас? – кисло переспрашивают у нее. – О нас, говоришь.

– Могу дать точное название, но оно вряд ли тебе придется по душе. – И точно: Дин сразу же отворачивается, чтобы не было заметно выражения его глаз. – Как давно ты заразился?

– Почти сразу.

Жестоко. Когда по планете распространился вирус, Дину было семнадцать. Совсем ребенок. Он и сейчас выглядит совсем зеленым, но явно старше – значит, на взросление это не влияет. Вирус не тормозит процесс развития организма, не требует крови… но чем-то же приходится платить? Чем же? Марго решает пока не задавать этот вопрос.

– Так вот почему вас только пятеро было в городе? Из-за тебя? Да уж, наверное, не так страшно соваться в пекло, когда на твоей стороне такой ценный солдат.

– Ты на это рассчитываешь? Что я переметнусь на вашу сторону? Ты прекрасно знаешь, что этого не произойдет, – сердито выдает Дин.

– И в чем причина?

Тишина в ответ.

– Брось, для своих ты давно уже мертв. Не думаю, что они будут тебя искать.

– Я бы не был так в этом уверен. – Дин говорит слишком тихо, но Марго все равно отчетливо слышит каждое его слово.

Выражение «ценный солдат» мгновенно обретает новые краски. Насколько же ценный, если его могут кинуться спасать из вражеского лагеря, наплевав на свое главное правило «своих – бросаем». Бросают же, правда. Марго не раз наблюдала картину, как они оставляли раненых – не смертельно даже – и делали ноги.

– Почему ты не боишься меня? – Дин бьет с неожиданной стороны, заставляя Марго растеряться. – Я же могу при желании тебе голову оторвать, а потом вылезти вон в то окно и скрыться на крыльях ночи.

– Во-первых, окно слишком маленькое, у тебя жопа не пролезет, а во-вторых, силенок сейчас не хватит мне конечности отрывать.

– Хочешь проверить?

– Валяй.

– Или я могу просто тебя укусить, но не как в прошлый раз, а по всем правилам. – Дин широко улыбается, а Марго невольно глядит на его зубы. – На это у меня сил точно хватит.

Где-то здесь, наверное, любой другой и правда бы испугался и выскочил за пределы камеры, хлопая железной дверью, но Марго только хрипло смеется, запрокидывая голову. Обрывает свой смех почти сразу, смотрит какое-то время в испещренный мелкими трещинами потолок, а затем возвращается в исходное положение, с ироничной улыбкой глядя на Дина. Тот – удивлен. И даже не пытается свое удивление как-то скрыть.

– Если ты хотел страху навести, то миссия провалена.

– Да ты куда более ебанутая, чем я, – шепчет Дин.

– Возможно.

В дверь осторожно стучат, и Марго бросает незаинтересованный взгляд через плечо.

– Открыто.

Внутрь камеры заглядывает Лив с сердитым выражением лица.

– В смысле, блять, открыто?

– А что? Он никуда не денется, пока тут я, – уверенно отвечает Марго, чем заставляет Дина презрительно фыркнуть.

Левый глаз девушки заметно дергается, но она решает никак не комментировать произнесенные слова.

– Тебя Нейт вызывает.

– А чего ему надо?

– Вот иди и сама спроси, надоело уже почтовым голубем быть.

Марго, если честно, не хочется покидать камеру – не сейчас, когда с Дином начало складываться некое подобие диалога. Хотя, может, час-другой в тишине и одиночестве пойдут пленнику на пользу – будет время подумать обо всем. О сказанном – особенно.

– Надеюсь, это ненадолго. – Она встает со стула.

Прежде чем первой выйти в коридор, Лив в нерешительности останавливается посреди помещения и запускает обе руки в карманы своей огромной мешковатой кофты, в которых явно что-то есть – и довольно увесистое. Дин напрягается, ожидая не то оружие увидеть, не то булыжник, но Лив достает из одного кармана маленькую бутылку воды, а из другого – две вареные картофелины. Она кладет это все на стул и, не глядя никому в глаза, шустро покидает камеру.

Марго провожает ее с усмешкой, а потом поворачивается к Дину.

– Ты ее чуть не убил тогда в городе, а она тебе еду таскает. – Она цокает языком, а затем добавляет прежде, чем самой выйти в коридор: – Мы тебе не враги, Дин.

Если угрозами делу не помочь, значит, она заставит пленника начать ей доверять.