– Просто… Помните, вы недавно говорили, что у нас каждый боец на счету?

– Помню. – Она покрепче прижала к голове промерзший платок. – Так вы, помимо прочего, и в приемах врачевания разбираетесь?

– Было дело, ходил в учениках у одной Мудрой женщины, – отмахнулся Андрол, после чего опустился на колени, чтобы связать веревкой лежавших на полу.

Певара с облегчением распустила путы Воздуха, но щиты оставила на месте.

– Неужели Мудрая женщина того городка взяла в ученики мужчину?

– Не сразу, – ответил Андрол. – Это… долгая история.

– Отлично. Долгий рассказ поможет не уснуть, пока за нами не придут.

Эмарину и остальным было указано повертеться на виду, обеспечивая алиби всей группе – на тот случай, если Добзера кто-то хватится.

Андрол вновь зажег сферу и пару секунд смотрел на Певару, затем он пожал плечами и вернулся к Аша’манам.

– Все началось, когда один мой друг умер от лихорадки. Мы тогда ловили нерестящуюся щуку-серебрянку неподалеку от Майена. По возвращении на материк я не мог отделаться от мысли, что Сэйера можно было спасти. Вот только как это сделать, никто из нас не знал. Поэтому я отправился искать того, кто меня научит…

Глава 4. Преимущества уз

– Так все и закончилось, – подытожила Певара, по-прежнему сидевшая у стены.

Андрол чувствовал ее эмоции. Оба находились в той же кладовой, где они одолели людей Таима, и ждали Эмарина – тот утверждал, что сумеет разговорить Добзера. Сам Андрол не особо умел проводить допросы. Запах зерна сменился тошнотворной вонью. Бывало, продукты портились – ни с того ни с сего.

Рассказав, как старые друзья убили всю ее родню, Певара какое-то время молчала и ни о чем не думала.

– До сих пор ненавижу их, – наконец, сказала она. – О семье научилась вспоминать без боли, но приспешники Темного… Их я ненавижу. По крайней мере, моя жажда мести хоть как-то утолена, ведь Темный определенно не защитил этих людей. Всю жизнь они следовали за ним, надеясь получить теплое местечко в его новом мире, но умерли задолго до Последней битвы. Думаю, ныне живущим тоже ничего не светит. Когда мы победим в Последней битве, Темный заберет души своих подручников. Хочется верить, их наказание будет долгим.

– Вы так уверены, что мы победим? – спросил Андрол.

– Ну конечно. К чему этот вопрос, Андрол? Сомнениям не может быть места.

– Вы правы, – кивнул он. – Продолжайте.

– Больше сказать нечего. Как-то странно это – выговориться после стольких лет молчания. Прежде мне не хватало сил об этом рассказать.

В кладовой стало тихо. Добзер висел в своих путах лицом к стене. Певара заткнула ему уши каким-то своим плетением. Двое других лежали без сознания. Андрол приложил их как следует, а теперь следил, чтобы они не очнулись раньше времени.

Певара отгородила их от Источника, но если кто-то попробует освободиться, сразу с тремя щитами она не справится. Обычно щит для одного мужчины удерживали как минимум две Айз Седай, а тут целых три Аша’мана… Нет, такое не по зубам ни одному человеку, способному направлять Силу, – и не важно, насколько он силен. Даже если Певара закрепит свои плетения, по настоянию Таима Аша’маны регулярно практиковались в том, как выскальзывать из-под закрепленных щитов, отрезавших их от Истинного Источника.

Да, за этими двумя нужен глаз да глаз, чтобы не очнулись. По-хорошему стоило бы перерезать им горло, да у него рука не поднялась. Вместо этого Андрол протянул к их векам по крохотной ниточке из Духа и Воздуха. Плетение он сотворил одно, причем слабенькое, но исхитрился накинуть его на все четыре глаза, так что сразу узнает, если веки хоть чуть шевельнутся. Этого будет достаточно.

Певара все еще думала о своей семье. Она говорила правду: приспешники Темного и впрямь были ей ненавистны. Все без исключения. Даже спустя столько лет эта ненависть не ослабела, но Певара держала ее под контролем.

Андрол ни в жизнь не заподозрил бы, что эта улыбчивая женщина носит в себе столь глубокое чувство. Он ощущал ее боль. И как ни странно, ее… одиночество?

– Мой отец покончил с собой, – неожиданно для себя признался Андрол, а когда Певара взглянула на него, продолжил: – Мать годами делала вид, что это был несчастный случай. Он ушел в лес и спрыгнул со скалы. А перед этим отец всю ночь просидел с мамой и рассказал, что собирается сделать.

– Она не попыталась его остановить? – ужаснулась Певара.

– Нет, – сказал Андрол. – Лишь за несколько лет до того, как она обрела последнее объятие матери, я сумел добиться от нее хоть каких-то ответов. Она боялась отца. Я был потрясен, ведь отец всегда вел себя по-доброму. Что изменилось в те последние годы? Почему мать стала его бояться? – Андрол повернулся к Певаре. – По ее словам, он видел всякое в тенях. Так начал терять рассудок.

– Ах вот как…

– Вы спрашивали, зачем я пришел в Черную Башню. Хотели понять, почему я сам попросил, чтобы меня проверили. Что ж, ответит на этот вопрос та сущность, что живет во мне. Объяснит, кем был мой отец и почему он сделал то, что, по его мнению, должен был сделать. Теперь я понимаю, как все было. Наши дела шли в гору, причем с небывалым успехом. Отец умел находить залежи камня и рудные жилы там, где о них никто не подозревал. Его нанимали для поиска ценных месторождений. Он разбирался в этом лучше всех. Был сверхъестественно хорош. Ближе к концу я… все увидел, Певара. Мне было каких-то десять лет, но я помню. Помню ужас в его глазах. И теперь этот ужас знаком и мне. – Он помолчал. – Отец спрыгнул с той скалы, чтобы уберечь близких от гибели.

– Сочувствую… – прошептала Певара.

– Я рад, что знаю, кто я такой и кем был мой отец. Это помогает.

Снова начался ливень, и крупные капли застучали в стекло, будто камешки. Входная дверь открылась, и в кладовую наконец-то заглянул Эмарин. Увидев зависшего в воздухе Добзера, он с облегчением выдохнул. А потом заметил других двоих и вздрогнул от неожиданности:

– Что вы тут натворили?!

– Что надо. – Андрол встал. – Почему ты так долго?

– Едва не ввязался в очередную стычку с Котереном, – ответил Эмарин, не отводя взгляда от плененных Аша’манов. – Думаю, время поджимает, Андрол. Как бы они нас ни провоцировали, мы на их уловки не повелись, но Котерен выглядел недовольным. Даже больше обычного. По-моему, их терпение подходит к концу.

– Так или иначе, из-за пленников мы все равно стеснены во времени, – заметила Певара. Она передвинула Добзера, освобождая место для Эмарина. – Вы действительно считаете, что сумеете заставить этого человека говорить? Мне доводилось допрашивать приспешников Тьмы. Крепкие орешки.

– Да бросьте, – сказал Эмарин. – Ну какой из него друг Темного? Это всего лишь Добзер.

– Сомневаюсь, что это он. – Андрол внимательно разглядывал висевшего в путах мужчину. – Мне не верится, что кого-то можно силком заставить служить Темному.

Он чувствовал, что Певара с ним не согласна; она и впрямь думала, что Добзера и других обратили насильно. Любого, кто способен направлять Силу, возможно Обратить, объясняла она. Об этом говорится в древних текстах.

От этой мысли Андрола чуть не стошнило. Заставить кого-то превратиться в носителя зла? Такое недопустимо, просто невозможно! Судьба играет человеком, швыряет его в самые чудовищные ситуации, забирает жизнь, рассудок. Но отобрать у него выбор, чему служить – Темному или Свету… Нет, вне всяких сомнений, подобный выбор должен оставаться за самим человеком.

Тьма, которую Андрол видел в глазах у Добзера, служила для него очевидным доказательством. Человека, которого он знал, больше не было. Он мертв, убит, и в его теле поселилось нечто иное. Нечто злое и скверное. Новая душа. Иначе и быть не могло.

– Кем бы он ни был, – сказала Певара, – сомневаюсь, что вы сумеете его разговорить.

– Важнейшие признания, – заметил Эмарин, заложив руки за спину, – делаются не по принуждению. Певара Седай, будьте добры, снимите плетения, блокирующие ему слух, – но не полностью, а совсем чуть-чуть, как будто они начали распускаться и слабеть. Пусть он услышит, что я буду говорить.

Она повиновалась. Так по крайней мере предположил Андрол. Возникшие между ними двойные узы не означали, что они с Певарой способны видеть плетения друг друга. Однако Андрол чувствовал ее тревогу. Певара думала о приспешниках Темного, которых ей случалось допрашивать, и жалела… О чем?.. О том, что под рукой нет привычного инструмента?

– Я все же думаю, что надо спрятаться у меня в поместье, – надменно заявил Эмарин и горделиво приосанился.

Андрол даже моргнул от неожиданности, увидев перед собой столь властного человека, чей голос стал звучным, а тон пренебрежительным. Р-раз – и его друг превратился в высокородного аристократа.

– Никто и не подумает, что мы там, – продолжил Эмарин. – Предлагаю вам стать моим союзником, а тех, кто помоложе и пониже рангом – к примеру, юного Эвина, – приму к себе в услужение. Если верно разыграть эту партию, создадим еще одну Черную Башню, в противовес этой.

– Я… Даже не знаю, разумно ли… – подыграл ему Андрол.

– Молчать! – велел Эмарин. – Когда понадобится твое мнение, я сам тебя спрошу. Айз Седай, существует единственный – подчеркиваю, единственный! – способ соперничать с обеими Башнями, Белой и Черной. Нужно создать место, где и мужчины, и женщины, способные направлять Силу, работали бы заодно. Пусть это будет… допустим, Серая Башня.

– Интересное предложение.

– И единственное. Все иные варианты бессмысленны, – заявил Эмарин, потом повернулся к пленнику. – Он нас не слышит?

– Нет, – ответила Певара.

– В таком случае снимите путы. Я с ним поговорю.

Певара с неохотой выполнила приказ. Добзер оказался на полу, колени у него подогнулись. Он оступился, едва устоял на ногах, но удержал равновесие и сразу же глянул в сторону двери.

– Мастер Добзер? – Эмарин, подойдя к нему со спины, вытащил что-то из-за пояса и бросил на пол. Мешочек со звонким содержимым.

– Что это? – поинтересовался Добзер. Осторожно присев, он взял мешочек, заглянул внутрь, и его глаза заметно увеличились в размерах.

– Плата, – объяснил Эмарин.

– За какую такую работу? – прищурился Добзер.

– За кого вы меня принимаете, мастер Добзер? – спросил Эмарин. – Я ничего от вас не требую, но предлагаю эту сумму в качестве извинения. Андрол должен был попросить вас о помощи, но, как видно… самодеятельно вышел за рамки данных ему указаний. Я просто хотел поговорить с вами, но по чистой случайности вас обездвижили и подвергли пытке.

– Откуда у тебя такие деньги, Эмарин? – с подозрением оглянулся Добзер. – Кто дал тебе право отдавать приказы? Ты – простой Аша’ман-солдат… – И он снова заглянул в мешочек.

– Как вижу, мы говорим на одном языке, – улыбнулся Эмарин. – Ну что, подыграете мне?

– Я… – Добзер нахмурился и покосился на бесчувственные тела Вэлина и Лимса у двери.

– Вот именно, – подтвердил Эмарин. – Назревает серьезная проблема. Разве можно просто свалить все на Андрола и отдать его Таиму?

– На Андрола? – фыркнул Добзер. – На этого пажа? Никто не поверит, что он уложил двоих Аша’манов. Вообще никто.

– Здравая мысль, мастер Добзер, – подтвердил Эмарин.

– Просто отдай Таиму эту Айз Седай. – Добзер указал пальцем на Певару.

– Увы, она мне нужна. Непростая ситуация, да, весьма непростая…

– Ну, – произнес Добзер, – допустим, я замолвил бы за тебя словечко перед М’Хаэлем. Как бы объяснил, что к чему.

– Моя признательность не знала бы границ. – Эмарин взял стоявший у стены стул, поставил его напротив второго, сел и жестом пригласил Добзера последовать его примеру. – Андрол, займись делом. Принеси нам с мастером Добзером какого-нибудь питья. Чаю. Вы будете с сахаром?

– Нет, – отказался Добзер. – Говорят, здесь где-то имеется вино…

– Вина, Андрол, – щелкнул пальцами Эмарин.