«Что ж, – подумал Андрол, – придется доигрывать роль до конца». Он поклонился и бросил на Добзера нарочито сердитый взгляд, после чего ушел в соседнюю комнату за вином и кубками, а когда вернулся, Добзер и Эмарин уже вели дружескую беседу.

– Так и есть, – сказал Эмарин. – Не представляете, как трудно найти здесь нормальных помощников. Видите ли, категорически недопустимо, чтобы в Черной Башне узнали, кто я такой.

– Оно понятно, м’лорд, – закивал Добзер. – Узнай кто, что среди нас благородный лорд Тира, вам бы все сапоги обслюнявили, это уж как пить дать! А М’Хаэль… ну, вряд ли бы ему понравилось, что в Башню залетела такая важная птица. Совсем не понравилось бы!

– Теперь вы понимаете, почему мне приходится держать дистанцию, – заметил Эмарин и, протянув не глядя руку, принял кубок с вином, который налил Андрол.

«Благородный лорд Тира?» – улыбнулся про себя Андрол. Добзер, как видно, заглотил наживку с той же жадностью, с какой опрокидывал рюмку бренди.

– А мы-то все думали, вы лебезите перед Логайном из-за скудоумия! – воскликнул Добзер.

– Увы, таков мой удел. Будь я ближе к Таиму, он вмиг понял бы, с кем имеет дело. Поэтому пришлось встать на сторону Логайна. Что он, что этот парнишка-Дракон – они оба простые фермеры, не умеющие распознать высокородного человека.

– Признаться, м’лорд, – сказал Добзер, – я кое-что подозревал.

– Так я и полагал. – Эмарин сделал глоточек вина. – Видите, не отравлено. – Он протянул кубок Добзеру.

– Ну что вы, м’лорд! Вам-то я доверяю. – Добзер одним махом заглотнул вино. – Если не верить благородному лорду, то кому вообще верить? Правда?

– Истинная правда, – подтвердил Эмарин.

– Вот что я вам скажу. – Добзер поднял пустой кубок и покачал им, делая знак Андролу – дескать, повтори. – Найдите лучше новый способ держаться в стороне от Таима. Фокус с Логайном больше не сработает.

– Значит, Логайн у Таима… – Эмарин задумчиво отпил из кубка. – Понятно. У меня возникли подозрения, что так оно и есть, когда объявились Вэлин и остальные со своими байками.

– Ага, – сказал Добзер, и Андрол снова подлил ему вина. – Но Логайн-то посильнее прочих. Обратить такого человека не так-то просто. Сила воли, ясно? Еще пару дней провозятся. Так или иначе, вам стоит объясниться с Таимом и рассказать, что у вас на уме. Он все поймет. Таим постоянно твердит, что люди, которых не надо Обращать, полезны ему куда больше. Не знаю почему. Но Логайна Обратить придется, иного варианта тут нет. – Добзер передернулся. – Процесс, конечно, жуткий…

– Стало быть, мастер Добзер, я поговорю с ним. Вы, случаем, не поручитесь за меня? Я прослежу, чтобы… ваши труды не остались без вознаграждения.

– Ясное дело, – согласился Добзер. – Почему бы и нет? – Он допил остатки вина и кое-как поднялся на ноги. – Сейчас Таим проверяет, как дела у Логайна. Каждый вечер к нему заглядывает, примерно в это время.

– И где же его держат? – спросил Эмарин.

– В потайных комнатах, – ответил Добзер. – Там, где тот фундамент, что мы строим… Помните, как обрушилась восточная часть и пришлось расширять котлован? Так вот, ничего там не обрушилось. Это был предлог, чтобы скрыть дополнительную работу. И… – Он вдруг задумался.

– И этого достаточно. – Певара вновь опутала его плетением, подвесила в воздухе и запечатала ему уши, после чего сложила руки на груди и взглянула на Эмарина. – Признаться, увиденное произвело на меня впечатление.

– Я всегда обладал даром сделать так, чтобы человек почувствовал себя как дома, – скромно поклонился Эмарин. – Честно говоря, я предложил взяться за Добзера не потому, что он падок на подкуп. Я выбрал его из-за… так сказать, не самых выдающихся умственных способностей.

– Обратить человека к Тени не значит сделать его умнее, – заметил Андрол. – Но стоило ли нападать на Добзера, если ты и так сумел бы его разговорить?

– Это вопрос контроля над ситуацией, Андрол, – объяснил Эмарин. – На человека вроде Добзера не получится надавить, пока он в своей стихии, в окружении приятелей, которые соображают получше, чем он. Надо было напугать его, заставить суетиться и юлить, а затем предложить способ выкрутиться. – Он помолчал, глядя на Добзера. – Кроме того, мы же не хотели рисковать тем, что он отправится к Таиму. А Добзер запросто мог так поступить, если бы с подобным предложением я обратился к нему с глазу на глаз и не угрожая его жизни и здоровью.

– И что теперь? – спросила Певара.

– А теперь, – ответил Андрол, – мы вырубим этих троих так, чтобы провалялись без чувств до самого Бэл Тайна. Возьмем Налаама, Канлера, Эвина и Джоннета. Дождемся, пока Таим не закончит свою проверку, а потом ворвемся в темницу, вызволим Логайна и вырвем Башню из лап Тени.

Какое-то время все трое молчали. Кладовую освещала одна-единственная мерцавшая лампа. В окно стучал дождь.

– Что ж, – произнесла наконец Певара, – раз уж все так просто, как ты говоришь, Андрол…

Во сне Ранд открыл глаза и даже удивился, сообразив, что уснул. Наконец-то Авиенда дала ему отдохнуть. По правде говоря, она, скорей всего, сама сейчас отдыхала. Наверняка она умаялась не меньше Ранда. А то и больше.

Он встал, оказавшись посреди лужайки, покрытой мертвыми травами. Волнение Авиенды ощущалось не только через узы, но и в том, как она обнимала Ранда. Авиенда – боец, воин, но даже воину порой бывает нужна опора. Свету ведомо: если кто уж точно нуждался в опоре, так это Ранд.

Он глянул по сторонам. По всем ощущениям, это место не было Тел’аран’риодом, хотя и походило на него, пусть и с оговорками. Мертвое поле простиралось во все стороны – предположительно до бесконечности. Нет, это не истинный Мир снов, а некий осколок сна, созданный кем-то из могущественных сновидцев или ходящих по снам.

Ранд отправился в путь. Любопытство влекло его вперед. Под ногами шуршала палая листва, хотя деревьев тут не было. Не забрел ли он в одно из прошлых своих сновидений? Это Ранд умел, хотя в хождении по снам почти все Отрекшиеся могли бы дать ему фору.

«Мне здесь не место, – подумал он. – Ведь я выставил малых стражей». Как он здесь оказался и кто сотворил это мертвое поле? Ранд кое-что заподозрил. Был один любитель использовать осколки снов…

Ранд почувствовал поблизости чье-то присутствие, но продолжил идти вперед, не оборачиваясь. Он шел дальше, но знал, что теперь кто-то шагает рядом.

– Элан, – сказал он.

– Льюс Тэрин. – Элан по-прежнему пребывал в своем самом последнем теле – высокий мужчина приятной наружности в черно-красных одеждах. – Грядет смерть, и скоро воцарится прах. Да, прах… а за ним ничто.

– Как ты обошел моих малых стражей?

– Понятия не имею, – сказал Моридин. – Я знал, что, если создать это место, ты присоединишься здесь ко мне. Ты не способен меня избегать. Этого не позволит Узор. Мы сплетены воедино, ты и я. И так из раза в раз, снова и снова. Два корабля, что пришвартованы у одного берега и ударяются бортами при каждом приливе.

– Поэтично, – заметил Ранд. – Насколько я заметил, ты в конце концов спустил Майрин с поводка.

Ранд умолк и посмотрел на Моридина. Тот остановился. От него исходили жаркие волны ярости.

– Она приходила к тебе?! – требовательным тоном спросил Моридин.

Ранд ничего не ответил.

– Не смей делать вид, будто знал, что она жива. Ты не знал и знать никак не мог.

Ранд не двигался и хранил молчание. Его чувства к Ланфир – или как она теперь себя называет – были неоднозначными. Льюс Тэрин презирал ее, но Ранд знал ее главным образом как Селин, и она ему нравилась. По крайней мере до тех пор, пока не попыталась убить Эгвейн и Авиенду.

При мысли о Селин Ранду вспомнилась Морейн, и его захлестнули напрасные надежды.

«Если Ланфир выжила… Быть может, жива и Морейн?»

Ранд посмотрел на Моридина со спокойной уверенностью.

– Теперь это бессмысленно, – промолвил Ранд. – Она больше не имеет власти надо мной.

– Да, – сказал Моридин. – Верю. Не имеет. Но, думаю, до сих пор… точит зуб на женщину, которую ты предпочел. Как там ее? Ту, что называет себя Айил, но ходит с оружием?

Ранд не утратил самообладания, оставив без ответа попытку вывести его из себя.

– Как бы то ни было, теперь Майрин ненавидит тебя, – продолжил Моридин. – Думаю, она винит тебя в том, что с нею стало. Тебе следует называть ее Синдани. Ей запрещено пользоваться тем именем, которое она себе выбрала.

– Синдани… – Ранд попробовал слово на вкус. – Последний шанс? Как погляжу, у твоего хозяина появилось чувство юмора.

– Шутить он и не думал, – заметил Моридин.

– Да, понимаю. – Ранд окинул взглядом бесконечное поле жухлой травы и высохших опавших листьев. – Трудно поверить, что поначалу я так боялся тебя. Скажи, ты приходил ко мне во сны? Или забирал меня в те осколки снов? Я так и не понял, что это было.

Моридин не ответил.

– Помнится, однажды… – задумчиво произнес Ранд. – Я сидел у костра в окружении кошмаров, по ощущениям похожих на Тел’аран’риод. Ты не смог бы полностью увлечь кого-то в Мир снов, и в то же время я не способен проникнуть в него самостоятельно, ведь я не ходящий по снам.

Подобно многим из Отрекшихся, Моридин обычно посещал Тел’аран’риод во плоти, и это было опасно. Говорили, что входить в Мир снов во плоти – порочный шаг, что так теряешь частицу человечности. Но также и становишься сильнее.

Моридин ни слова не сказал о событиях той ночи. Свое путешествие в Тир Ранд помнил смутно. Ему вспоминались ночные видения, в которых друзья или родственники пытались убить его. Моридин… Ишамаэль… против воли втягивал его во сны, пересекавшиеся с Тел’аран’риодом.

– В те дни ты был безумен, – тихо сказал Ранд, глядя Моридину в глаза. Он почти видел полыхавшее в этих глазах пламя. – И по-прежнему безумен, верно? Просто ты обуздал свое безумие. Чтобы служить ему, необходимо быть умалишенным. Хотя бы отчасти.

– Насмехайся сколько угодно, Льюс Тэрин, – шагнул вперед Моридин. – Близится рассвет последнего дня. Тогда все сущее сгинет в великой Тени, растянется, разорвется и задохнется.

Ранд тоже сделал шаг, и теперь они с Моридином – две фигуры одинакового роста – стояли лицом к лицу.

– Ты ненавидишь себя, – прошептал Ранд. – Я чувствую, как ты себя ненавидишь, Элан. Когда-то ты служил ему ради власти; теперь ты служишь ему, поскольку ничто, кроме его победы – и гибели всего сущего, – не принесет тебе облегчения. Ты предпочел бы не существовать вовсе, чем быть тем, кто ты есть. Ты же знаешь, что он тебя не отпустит. Никогда. Только не тебя.

– Прежде чем все закончится, – недобро усмехнулся Моридин, – он позволит мне убить тебя, Льюс Тэрин. Тебя, златовласую, и женщину из Айил, и ту маленькую брюнетку…

– Ты ведешь себя так, Элан, будто мы в чем-то состязаемся, – перебил его Ранд.

Моридин расхохотался, запрокинув голову:

– Ну конечно! Разве ты до сих пор этого не понял? Клянусь водопадами крови, Льюс Тэрин! Все дело в нас с тобой. Так же, как в ушедшие эпохи, мы сражаемся друг с другом, снова и снова! Ты и я.

– Нет, – сказал Ранд. – Не в этот раз. Между нами все кончено. Мне предстоит битва иного масштаба.

– Даже не пытайся…

Тучи рассек солнечный свет. В Мире снов редко появлялось солнце, но теперь оно приласкало Ранда своими лучами.

Моридин попятился. Он взглянул на свет, уставился на Ранда и прищурился:

– Только не думай… не думай, что я поведусь на твои нехитрые уловки, Льюс Тэрин. То, что ты сделал с Вейрамоном, потрясло его – но удерживать саидин и слушать, как убыстряется человеческое сердцебиение, не так уж трудно.

Повинуясь волевому усилию Ранда, сухие мертвые листья под ногами начали изменяться, стали зеленеть. Между ними принялась пробиваться свежая трава. Зелень распространялась вокруг Ранда, будто пролитая краска, а тучи над головой вспучились и сгинули.