***

Чехия, г.Опава

2030 год

Утром в день нашего отъезда из города Острава я проснулась с тревожным чувством.

Встала и проверила паспорта, наличные и билеты на междугородний автобус – всё было на месте. Аня сладко спала в своей кровати. Я не стала её будить. Пусть выспится перед дорогой.

Воспользовавшись временем, сходила купить нам на завтрак сосисок и свежего хлеба, также прикупила маленькие одноразовые пачки масла, баночку варенья и кефир. Утром, как правило, есть не хочется. В кафе питаться накладно, несмотря на высланную Денисом сумму денег. Я подумала, что завтрак из минимаркета будет приемлемым.

Чувство тревоги не покидало меня на протяжении всего утра: пока мы ели, пока собирали вещи, пока ждали автобус, чтобы добраться до автовокзала. Жаль было покидать такой зелёный тихий городок. В сердце поселилось чувство неугасаемой тоски, не хотелось уезжать. И дело не в том, что за два дня я успела полюбить город. Дело было в другом.

В автобусе от скуки Аня начала задавать мне вопросы. Я не обижалась на неё за них. Это простое любопытство человека, который не терял в жизни никого, кроме котёнка.

– Как убили твоего предпоследнего мужа? Ну, того, который был артистом балета?

– Тот день я иногда не забуду, Ань, – глядя в окно, говорила я. – Нас обманом заманили в Турцию. Моя сестра меня и предала, рассказала о моих планах Махмуду под давлением.

– А Махмуд – это?..

– Это человек, работавший на моего отца.

– А, вспомнила! В которого ты стреляла, а потом он воскрес.

– Именно. Махмуд и убил Роберто. А он был таким внимательным и добрым. Он так и не увидел площадь… и башню с часами в Измире.

– А потом этот Махмуд больше не искал тебя?

Я вдруг задумалась. Действительно, после убийства Роберто Махмуд исчез. Позже я увлеклась Стасом и до сих пор с 2027 года не сталкивалась с Махмудом. Помнится, в это дело вмешался полицейский со словами «Я всё улажу». Так неужели он и в самом деле избавил меня от преследований Махмуда? Я так и не узнала, кем был тот полицейский. Из письма Эбру следовало, что он был её другом.

– Он был стар. Прошло три года, а за это время могло произойти что угодно. Когда-то же Бог должен был его наказать.

Прошло два с половиной часа. Наш автобус двигался по Опаве. Я смотрела в окно, но виды города совсем не радовали. Мы планировали переночевать здесь, а наутро заняться билетами в Россию. Только чувство у меня было такое, что из Опавы мы отправимся не в Россию. Лишь бы не в тюрьму.

Выплюнув нас на одной из остановок Опавы, автобус покатил дальше, а мы с Аней огляделись вокруг. В воздухе пахло сыростью, небо затянуло тучами.

– Пока не начался дождь, надо найти комнату, – сказала я, взяла рюкзак (мы прикупили рюкзаки и кое-какие вещи в Остраве на деньги, которые выслал Ден) и пошла в сторону пятиэтажек.

После недолгих поисков мы обнаружили здание старого типа с надписью «отель». Комната оказалась нам по карману, поэтому, не раздумывая, я оплатила ту, что имела две односпальные кровати.

– Как же я устала от постоянной тряски в автобусе, – заныла Аня. – Мне хватило путешествия на старом автобусе по Африке с кучей вонючих немытых негров.

– Скажи спасибо, что ехать нам пришлось всего пару часов. Бьюсь об заклад, ты больше не захочешь путешествовать.

– Не знаю, – пожала плечами Аня, а потом как крикнет: – Точно не в Африку!

Мы весло рассмеялись.

До самой темноты мы лежали в кроватях. То спали, то болтали. Без телефонов и книг делать особо было нечего, а выходить в город не было никакого желания. И вот я снова нарушила тишину.

– Какие планы? Приедешь в Россию, потом куда?

– Хочешь честный ответ? Я совсем об этом не думаю. Наслаждаюсь сегодняшним днём, потому что «завтра» туманное. Никогда не знаешь, что случится через минуту. Мне нравится путешествовать с тобой, Эла. Видно, что ты опытная и находчивая.

– Спасибо, – я смутилась. – Мне тоже нравится с тобой путешествовать. Знаешь, у меня были временные подруги, но ни с одной я не путешествовала так, как делала это сама… с опасностями и тревогой…

– А кто твоя самая лучшая подруга?

– Думала, что Кати. Но она предала меня.

– Хм. – Аня уставилась в потолок. – Почему самые близкие люди предают? Сестра. Лучшая подруга. Муж.

– Парадокс. И мне это интересно.

Следующий день был теплее и светлее. На небе ни облачка. Солнце светило ярко, а мы с Анькой едва продирали глаза. Ни душ, ни бодрящий кофе не привели нас в чувства. У меня будто душу выбили из тела, и она никак не могла встать на место. А Аню подташнивало.

Нам было любопытно, отчего могло быть такое состояние, если мы не пили ничего, кроме чая, и легли спать рано. Аня списала всё на перемену погоды, а я на усталость.

Об этом мы и говорили по дороге в турагентство, где должны были купить билеты до России. Мы их не купили. Как и не дошли до турагентства.

Чувство тревоги меня не подвело. Опава была для нас опасной зоной. Но кто мог знать?

Кто? Кто сдал нас? Неужели Денис?

И ведь не Стасу! А старому доброму врагу!

Мы с Аней переходили перекрёсток. Одну сторону перешли благополучно, но как только подошли к смежной дороге, чтобы дождаться зелёного, слева повернула машина и остановилась перед нами.

Стекло опустилось, и я отпрянула, узнав в этом пожилом человеке Махмуда.

***

Эквадор, г. Куэнка

2028 год

Солнце постепенно садилось за горизонт, но я не собиралась двигаться с места до тех пор, пока не дочитаю весь этот абсурд и не найду ответы на свои вопросы.

Чуть размявшись и сходив в туалет, я вернулась на место, попросив у официанта чай. Тот мне его любезно принёс и удалился. Когда горячая жидкость растеклась по пищеводу, я откинулась на спинку стула, положила ноут на колени и продолжила чтение.

СТАС: Кажется, я снова смог напугать её.

ОЛЕСЯ: Ради этого стоило тащиться в Китай!

СТАС: Не ёрничай! Пока я её выслеживал, она успела закрутить новый роман с китайцем. Как я понял, она за него замуж собралась.

ОЛЕСЯ: Ха-ха-ха! Бедный, обезображенный Стасик. Элочка снова нашла себе хахаля. Какая ненасытная девочка!

СТАС: С тобой невозможно разговаривать.

Значит, тогда я не ошиблась, и Стас преследовал меня в Китае. Денис решил, что у меня бурная фантазия. Только эта информация мне была совсем неинтересна. Мне было интересно другое: как Стас выслеживал мои передвижения после того, как я избавилась от лэптопа и перестала общаться с Денисом. А переписка выше выглядит, как издёвка со стороны Дениса. Мол, посмотри, что о тебе народ думает! Да, меня задели слова Олеси, но плевать. Кто она такая?

Первый лист закончился. Я перешла ко второму.

ОЛЕСЯ: Что с тобой, Стас? Уже в который раз пытаюсь дозвониться до тебя, не отвечаешь. Думал, Элу поймали? Но она опять сбежала, и я слышала тут, случайно, что Эдиз Демирель прекратил поиски Элы, приказал оставить её в покое.

СТАС: Зато я не хочу оставлять её в покое. И я занят, Лесь. Занят её поисками. Куда она исчезла, ума не приложу! Поверь, я не успокоюсь, пока не обнаружу эту сучку.

ОЛЕСЯ: Деньги выслать?

СТАС: Когда мне понадобятся деньги, я попрошу.

Я вздохнула. Значит, я хорошо спряталась в Манагуа, раз Стас меня вычислить не мог. Да и как бы он это сделал без нашей с Дэном переписки? А вот про то, что папа прекратил поиски – для меня новость. И тут закралась мысль, что Махмуд в Турции появился без ведома отца. Возможно, узнав о самовольном решении поймать меня, папа решил его уволить или… того хуже? Я всё думаю о том загадочном полицейском и связи его с Эбру. Нет, здесь всё не просто.

Итак, что я имею.

Стас не нуждался в деньгах. Он и Олеся сводные брат и сестра. Его отчим и мой отец что-то не поделили, и закрадывается мысль, что те самые украденные мной деньги.

Стас изуродовал себя сам, чтобы я испытывала вину. При этом он не торопился, потратил несколько лет, чтобы воплотить все свои замыслы.

***

Чехия, г.Опава

2030 год

Толкнула Аньку к тротуару и крикнула:

– Беги!

Пока пятилась назад, успела заметить, как умиротворённое лицо Махмуда исказилось в ухмылке. Седая голова ещё не доказывала его немощность. Автомобиль тронулся с места и покатил в том же направлении, куда мы побежали.

– Сюда!

Я нырнула между пятиэтажками во двор. Аня притормозила, но быстро разогналась. Машина заехала на тротуар, и я поняла, что это серьезная погоня.

Доверяй своему внутреннему предчувствию, Эла!

– Кто это? – спросила Аня, забегая за мной в подъезд.

– Махмуд!

– Тот самый?!

– Ань, побереги дыхалку. Нам на последний этаж.

– Ты хочешь на крышу? С ума сошла?

– Машины по воздуху не летают. Вряд ли они видели, в какой именно подъезд мы забежали.

– А если выхода на крышу нет?

– Будем стучаться в квартиры и просить вызвать полицию. Мы сможем спрятаться.

Интуиция не подвела. На последнем этаже мы обнаружили люк с подвесной лестницей. Забравшись на крышу, я закрыла люк. Мы находились на чердаке, и я опасалась, что здесь водятся крысы. Темноту разрезали лучи света, пробивающиеся через щели отовсюду. Запах стоял омерзительный – такой, что мы обе закашлялись.

– Тихо, – шепнула я, прислушиваясь.

В подъезде стояла тишина. Тогда я пошла вперёд на поиски двери, которая ведёт на крышу, на свежий воздух. Дом был построен по типу наших старых домов, где в ряд стояли по шесть подъездов. Длина приличная, чтобы устроить прогулку по мерзкому месту, куда нога человека не ступала уже несколько лет. Нам попадались дохлые птицы. Аньку тошнило, я же более выносливой оказалась.

В конце концов мы нашли дверь. Она легко поддалась. Я ступила на узкий балкончик и посмотрела вниз. Машин не было, людей тоже. Справа от меня обнаружилась пожарная лестница.

– Кажется, мы сможем убежать. За мной!

Первым делом разведка. Едва мои ноги коснулись асфальта, я подбежала к краю дома и выглянула. Машина Махмуда стояла у того самого подъезда. Вот чёрт! Они могут быть где угодно.

– Ну что там? – осведомилась Аня, пристроившись за моей спиной.

Я подтянула рюкзак и попробовала прикинуть, как лучше уйти.

А Аня размышляла:

– Если они там, то нам лучше уйти с обратной стороны.

– Только двигаться придётся очень тихо. Они могут осматривать территорию.

Аня кивнула, и мы вышли с другой стороны дома, попав в гущу деревьев. Трава в этом месте была нам по колено. Что-то кусалось и царапалось. Шикая и айкая мы пробирались сквозь заросли и вдруг наткнулись на толстые трубы.

– Попробуем идти по трубам, – сказала я, ступая на шумный металл и матерясь. – Быстро! Если услышат, нам крышка.

Нас услышали.

Сначала я думала, что шум исходит от наших ног, но потом заметила чёрные тени между деревьями. Пот тёк ручьём по вискам, дыхания не хватало. Я поторапливала Аню, но сил у обеих было мало. Труба делала поворот. Я проскочила, но Анька не успела.

– А-а-а! Эла-а-а! – завизжала она.

Не знаю, что меня толкнуло на следующее действие, но я сделала то, чего никто не ожидал – сбросила рюкзак и полезла на дерево. Им нужна я, но просто так я им не дамся, а Аньку они не тронут, пока я нахожусь в недосягаемости.

– Kolay gelsin! – с издёвкой в голосе пожелала им удачи в их непростом деле на турецком языке. Пусть попробуют достать.

Из грязных ртов посыпались турецкие ругательства. Анька в это время брыкалась и пыталась укусить бандюгана. Где-то вдалеке шуршала трава – идёт паша! Махмуд-бей! Старый лис!

– Эла, Эла, Эла, – вздыхал он, улыбаясь. – Тебе давно не семнадцать, милая моя девочка, что за детский сад ты устроила? Я ведь всего лишь поговорить с тобой хотел.