К счастью, она согласилась и села на место. Мы с Нильсой завернули за барной стойкой в коридорчик. Впереди был туалет, а слева лестница. Я поинтересовалась у официанта, куда она ведёт, он сказал – на террасу. «А там есть выход?» Парень, который говорил на ломаном английском, с подозрением уставился на меня. «Пожалуйста, – сказала я. – Нам нужно уйти от подруги, до жути надоедливая». Улыбнувшись, парень махнул рукой, чтобы мы следовали за ним.

Он вывел нас через кухню. Оставалось незаметно добраться до машины, сесть в неё и уехать. Что мы и сделали.

Спустя десять минут, когда напряжение спало, я расхохоталась.

– Мам, почему ты смеёшься? Скажи мне, я тоже хочу смеяться.

– Просто мне весело, милая, – ответила я.

Не скажу же я своей малышке, что бросила девушку в кафе и не оплатила блинчики. Кажется, ей придётся вернуться к своему тирану.

***

Россия, г. Москва

2031 год

– Нам давно следовало поговорить цивилизованно, – поглаживая седую бороду, сказал Махмуд.

Я начала вспоминать его методы вызвать меня на цивилизованный разговор. Запихать меня пьяную в машину в городе Энгельс, пока его люди неизвестно что вытворяли с Тарасом? Погоня с пистолетами на острове в Новой Гвинее? Насильно посадить в самолёт, прежде выстрелив в моего любимого человека? Попытаться достать меня в Турции после убийства Ринальди? Словить меня и мою подругу в Чехии?

Не знаю, что бы он вытворял со мной, если бы добился своего.

– Цивилизованно мы хотим поговорить с Изотовым, – заявила я, придвинувшись ближе к Денису. Рядом с ним я чувствовала себя защищённой.

– Увы, Изотов не в состоянии говорить. Я его уши, глаза и рот. Придётся говорить со мной.

Я повернулась к Денису.

– Плохая это была идея. Отчим моего мужа не в состоянии разговаривать, значит, нам нечего здесь делать.

Кивнув, Дэн взял меня за руку и повёл прочь от дома.

– А если я позволю вам увидеть Изотова, и вы убедитесь, что он не может говорить с вами, смогу я рассчитывать на разговор с тобой, Эла? Знаю, у тебя ко мне вопросы. А у меня – к тебе.

Мы с Денисом задумались. Раз уж пришли, нужно довести дело до конца. Я не боялась Махмуда. Он выглядел мирным. Возможно, это был мой единственный шанс.

Как только мы дали согласие, Махмуд завёл нас в дом. На втором этаже мы прошли небольшую комнату, обставленную диванами, креслами и шкафами, затем очутились в спальне. Воздух здесь был тяжёлый. Я сняла шапку и приложила её к носу. Денис все время следовал за мной, придерживая за талию.

На кровати лежал мужчина бледный, как полотно. Его лицо, испещрённое морщинами, было обращено к потолку, глаза были закрыты, а тонкий рот приоткрыт. Это был Изотов.

– Что с ним? – спросила я.

– Он при смерти, – ответил Махмуд и ухмыльнулся. – Я же говорил, а ты не верила. Ему недолго осталось. Стас велел оставаться с ним до конца. А родная дочь умотала с любовником в Грецию. Детям глубоко наплевать на отца. А ведь он их вырастил, дал образование. Он их кормил, одевал, баловал. Теперь же он никому не нужен, Эла. Впрочем, ты такая же.

Намёк был сделан на то, что я тоже бросила отца и не интересовалась его жизнью. Возможно, я наберусь смелости и приду к нему. Но для начала хочу закончить начатое.

– Старик Изотов завещал мне этот дом, знаешь? А всё потому, что я был верен ему на протяжение всех этих лет. И ни разу не дал в себе усомниться.

– Но ведь ты работал на моего отца.

– Хм. Хочешь знать правду, Эла?

– Я за ней пришла.

– В далеком две тысяча семнадцатом году Изотов и Демирель провернули нелегальную сделку. Надо говорить, что я принимал в этом участие? Я ведь выполнял любые приказы Эдиза. За эту работу мне пообещали долю. Куш срубили очень большой. Да ты и сама имеешь представление. Но вот в чём дело: Эдиз свою долю сразу же положил в банк, а долю Изотова, а значит, и мою, поместил в сейф. Он должен был передать мне эти деньги. Но ты их умудрилась выкрасть.

– И что помешало Эдизу отдать свою долю взамен вашей? – спросил Денис.

Махмуд вздохнул.

– Его доля составляла ровно половину того, что выкрала Эла. Изотов не взял, а попросил разыскать дочь, а с ней и деньги. Эдиз не знал, что мы на тебя охотимся. Со временем он сдался – решил позволить тебе жить по собственному желанию. Но это он сдался – не я.

– А Изотов? – я кивнула на старика.

– Он сел в тюрьму за махинации с деньгами, поэтому ему было уже не до украденных тобой денег. Зато Стас, которому ты перешла дорогу и который с самого начала знал, что ты катаешься по свету с деньгами его отчима, решил подключиться к поискам. Он заверил меня, что у него есть свои методы, поэтому я не лез.

– И как же я перешла ему дорогу?

– Разве не ты плеснула кислоту ему в лицо?

– Ого! – я была искренне удивлена. Смотрю, у каждого своё представление о случившемся со Стасом. Да и сам Стас ловко крутил и вертел всеми, кто ему был нужен. – Махмуд, у меня больше нет этих денег. Они у Стаса. Зачем я тебе? Ne yapmak istiyorsun? (Тур.: Что ты хочешь сделать?) – перешла на турецкий.

Несколько секунд Махмуд молча смотрел на меня. В это время рука Дениса с талии переместилась к моей ладони. Я почувствовала, как он сжал её, с тревогой, предчувствуя опасность.

– Bir şey istiyorum, Elа hanım. – Секундное молчание. – Öldürmek! (Тур.: Кое-что хочу, Эла-ханым. Убить!)

С этими словами Махмуд резко вытащил из-за пазухи пистолет, развернулся и выстрелил в Изотова. Я вскрикнула, увидев фонтан крови. Денис дернул меня за руку.

– Бежим!

Выскочив в коридор, мы напоролись на двух людей Махмуда. Но к счастью, они так растерялись, что Денису удалось их распихать и нырнуть на лестничный пролёт. Мы почти скатились по ступенькам. Однако выбежать на улицу нам не позволили пули. Махмуд стрелял со второго этажа. А может, это его люди по приказу целились в нас.

– Сюда! – чуть пригнувшись, Денис завёл меня на кухню. Справа был стеллаж, под которым мы спрятались. – Сиди тихо, – сказал Денис, а сам судорожно искал путь к спасению.

Шаги были уже рядом. Я закрыла глаза с мыслями – нам не спастись, это конец. И я втянула в это Дена. Если его убьют…

– Эла? В прятки решила поиграть?

Голос Махмуда звучал насмешливо. Он явно догадался, где мы прячемся. Как только насладится игрой, нагнется и выстрелит. Я похлопала Дениса по плечу, он приложил палец к своему рту, велев таким образом сидеть тихо. А я и сидела, только всхлипы рвались наружу. Сдерживалась, как могла.

– Твоя смерть – моё облегчение, знаешь? Я просто хочу стереть тебя с лица земли так же, как ты стёрла мою жизнь. И дружка твоего не пожалею за то, что помогал тебе все эти годы.

Шаг. Второй. Мы уже поняли, что Махмуд один на кухне. А мы безоружны, и в голову ничего не приходило ни мне, ни Денису. Я читала это по его лицу. Он хоть и сохранял спокойствие внешне, но паника в глазах нарушала эту видимость. Казалось, он боялся ещё больше, чем я.

– Наверное, пусть это будет быстро, – сказал Махмуд и внезапно его ноги показались возле стеллажа. Он щелкнул предохранителем. – Ну что ж, Эла, посмотри, как умрёт твой друг. А потом отправишься вслед за ним. И я стану свободным.

Я прислонилась лбом к спине Дениса и едва сдерживала рыдания. Что я натворила?

Два выстрела раздались один за другим, и я взвыла от внезапно накрывшего меня горя. Но тут же поняла, что происходило нечто странное. Денис по-прежнему мог двигаться. А в следующую секунду на пол рухнул Махмуд с простреленной головой.

Убил себя?

Нет.

Мы с Денисом аккуратно высунули свои носы. Один из людей Махмуда стоял в стороне с опущенным пистолетом.

– Я давно хотел это сделать – освободить от него мир. Ненавидел его всем сердцем, – говорил мужчина. – Изотов шёл на поправку, а он его застрелил. – Он посмотрел на наши испуганные лица. – Уходите. Вас никто не тронет. Уходите, пока полиция не приехала…

***

Словения, г. Марибор

2029 год

Город с рыжими крышами Марибор принял нас дружелюбно. Въезжали мы в него уже под другими именами и на другой машине.

С осени 2028 года прошло шесть месяцев, как мы находимся в бегах. Стас больше не предпринимал попыток нас найти. Его заявление о том, что я якобы невменяема, не сработало. Мне удалось сбежать и крепко засесть в Словении под фальшивыми именами.

Первую половину марта мы с Нильсой путешествовали по Венгрии из города в город, пока я не нашла нужного человека, который сделал нам паспорта. Для Стаса мы затерялись где-то в Венгрии. В Словению въехала другая женщина с ребёнком на год старше Нильсы.

Мы сняли квартиру с мебелью в центре города. Это было двухэтажное здание, затесавшееся среди других таких же. Мне нравилось, что квартира находится на втором этаже, светлая и просторная. Лучшего пристанища не придумаешь.

Мне удалось найти несколько учеников, которым я преподавала английский. Заработок был небольшим, но этого вполне хватало.

Каждый день я писала Денису: посылала сообщения с небольшим отчётом о том, как у нас дела. Он очень волновался за нас и просил не прерывать связь. Если связь надолго прервётся, значит, со мной что-то случилось. Вот только я ему всегда задавала риторический вопрос: «Ден, что ты сделаешь, если со мной что-нибудь случится?»

Он молчал. Потому что ничего не сможет сделать.

Ровно через год я окажусь в Африке, а Нильса бесследно исчезнет. Для Дениса наступят тяжёлые времена, а я снова окажусь в бегах.

***

Россия, г. Москва

2031 год

Даже в самый лютый мороз меня так не трясло, как сейчас, хотя мы давно были в безопасности.

Денис снял номер в отеле. Закрыл жалюзи, чтобы оставаться в темноте, которая казалась нам надежной защитой. Он укрыл меня одеялом и пледом, а я всё дрожала. Всё это последствия моей внезапной истерики. Перед глазами стоял труп Махмуда с дыркой в голове. Открытый усатый рот, из уголка которого вытекала струйка крови. Остекленевшие глаза, смотревшие в пустоту. Я много трупов видела, но такого впервые. Меня вывернуло прямо там, в кухне на пол.

Пока мы ехали в отель, Денис повторял вполголоса: «Всё закончилось. Всё позади, подружка».

– Вот, выпей. Я внизу взял.

– Что это?

– Коньяк. Пей.

Не сказав ни слова, я выпила залпом всё, что было в бокале и тяжело вздохнула. Денис сел передо мной на корточки.

– Эла, он – враг. И он устранён. Больше никто не пострадает, слышишь? Махмуда больше нет. Я хочу, чтобы ты переключилась на что-то более приятное. Отпусти произошедшее, не воспринимай это как что-то очень важное. Отчим Стаса мёртв, и он скоро об этом узнает. У тебя появится время на подготовку. Пока Стас будет занят похоронами, ты подберёшься ближе.

– Как думаешь, он подумает на меня? Он узнает, – затем твёрже сказала я. – Узнает, ведь там камеры. Ден, там камеры! И наши отпечатки!

– Не паникуй. Тот мужчина, что нас отпустил, заверил, что о нашем визите никто не узнает. Они позаботятся о том, чтобы разбить и уничтожить камеры и стереть отпечатки. Да и чего мы там дотрагивались? Перил лестницы? И кухонного стеллажа? Всё. Я хорошо помню, что мы держались за руки и просто следовали за Махмудом. Мы ни до чего не дотрагивались.

– Я хочу посмотреть новости.

– Утром посмотрим. Уверен, сейчас ещё рано. Будешь ещё коньяк?

Я сбросила одеяла.

– Нет. Мне легче.

Денис отправил меня в душ, а сам сделал пару звонков. Сначала он позвонил в аэропорт, чтобы забронировать нам билеты на завтрашний вечер в Санкт-Петербург, затем позвонил Ане. У неё всё было отлично. Денис заверил её, что мы уладили все дела и скоро вернёмся.

Подслушивая этот разговор через приоткрытую дверь ванной, я посмотрела в зеркало и покачала головой. Денис вернётся один. Я должна продолжить путь. Настало время подобраться к Стасу ближе, и я уже даже представляла, как я это сделаю.