– Это семейство Лабурнум, врачующий дом. Много времени прошло с тех пор, как я видела одну из сестёр этой семьи.

Ариан всё смотрел на коричневую кожу, задаваясь вопросом, сколько же этой книге лет. Сколько человек до него держали её в своих руках? О какой сестре говорит тётя? И почему она видела её так давно? Но прежде чем что-нибудь сказать, он передвинул палец к знаку внизу – к сидящему на ветке ворону. Ворон у нижнего края и сова на самом верху располагались прямо напротив друг друга.

– Белый ворон семьи Олеандр. Дом обучающий. Наше мнение редко совпадало с мнением сестёр Олеандр. Сомневаться, учиться, понимать – вот слова этого дома. Подобно Эккарту, они считали знания и прогресс благословением и не видели заключённой в них опасности, – из груди у тёти вырвался звук, похожий на тяжкий вздох. – Связь с этим домом утрачена.

«Почему?» – хотел спросить Ариан, но вместо этого его рука указала на выжженное пятно у края круга справа.

– В аркенском союзе теперь всего три дома – вот и весь ответ.

Он не успел задать ни одного из множества вопросов, которых в его голове становилось всё больше, как тётя открыла книгу, и Ариан увидел исписанную ровным почерком страницу. Чернила так выцвели, а шрифт был настолько непривычным, что прочесть его он не мог. Он пробежал взглядом по странице. Плотная как пергамент бумага была надорвана и в пятнах. Некоторые буквы он вроде бы узнавал, но сомневался. Наконец ему попалось слово, которое он смог расшифровать: Аконит.

– Чтобы читать эти записи, нужна некоторая тренировка. За последние века язык очень изменился, а текст этот написан более пятисот лет назад.

Ариан невольно отпрянул. Никогда ещё ему не приходилось видеть книгу, которой полтысячи лет.

– Что тебе известно о ведьме из Вальдсгута? – спросила тётя.

Внезапный вопрос заставил его поднять глаза:

– Вальдсгут? Это же местечко неподалёку отсюда. Там что, когда-то ведьму сожгли? В школе нам что-то рассказывали о процессах над ведьмами. Выходит, они и тут были?

Получился скорее вопрос, чем ответ. Тётя едва заметно кивнула:

– И да, и нет. Здесь, в Аркене, никогда не проходили процессы над ведьмами. Аркен и был основан для того, чтобы избежать уничтожения. – Она отпила глоток из чашки, чуть расплескав чай. Это от слабости, которая охватывала её всё чаще, или её так сильно растревожило прошлое? Но прежде чем Ариан или Джес успели что-то сказать, тётя продолжила: – Ведьма из Вальдсгута не была ведьмой. Но оказалась первой из многих тысяч женщин, в течение долгих веков жестоко убиваемых из страха и на почве религиозного фанатизма, – магестра сжала руку в кулак, и дрожь утихла. – Четыре подруги той женщины были вынуждены бессильно наблюдать за происходящим, догадываясь, чему ещё суждено свершиться. И тогда они поклялись начать борьбу и никогда больше не сидеть сложа руки там, где страх приводит к ненависти, а ненависть – к убийству. Зная о жуткой власти инквизиторов и об опасности преследований, они отказались от прежних имён и приняли новые. В качестве предостережения врагам четыре повитухи и травницы назвали себя по известным им смертельно ядовитым растениям: Аконит, Лабурнум, Олеандр и Соланум. Эти женщины и основали Аркен как убежище для всех преследуемых. Они стали первыми сёстрами союза, и это их записи ты сейчас разглядываешь.

Ариан с трудом преодолевал желание погладить страницы, чтобы ощутить саму древность. Четыре женщины столетия назад создали этот текст и основали Аркен, чтобы укрыться здесь самим и укрыть других. «Хранить, беречь, скрывать», – снова пронеслось у него в голове. Значит, эту задачу и взяли на себя женщины его семьи много веков назад.

– Но почему?

Магестра, склонив голову набок, удивлённо вскинула брови.

Ариан откашлялся. Вопрос вырвался сам собой, прежде чем он успел как следует подумать. Но отступать было уже слишком поздно.

– Ну, то есть я хотел сказать, зачем им вообще было прятаться? Они ведь были ведьмами, так? С их-то способностями они могли победить любого противника.

Теперь и Джес придвинулась ближе к столу, глядя на магестру.

Та блуждала взглядом по кухне, пока не задержала его на сестре Ариана в саду. Там уже стояли один на другом два громадных снежных кома.

Голос её прозвучал тихо и спокойно, словно она обращалась больше к самой себе:

– Да, среди четырёх сестёр одна тоже хотела бороться. Призывала к мести и расплате. Простить – значит забыть, помнить – значит действовать, настаивала она. Но три другие понимали, что этого врага не победить. Как побороть страх? Ненависть – это источник, питающий возмездие и войну. – Взгляд её вернулся на кухню, и она посмотрела на Ариана. – А магия в те времена ещё не проснулась. Способности сестёр заключались главным образом в знании целебных трав и сил природы. Им понадобился год, чтобы соткать завесу, которую в наши дни в состоянии поддерживать и одна. Борьба в открытую означала бы для них смерть и ещё больше костров для ведьм.

Наступила тишина. Её последние слова гнетуще повисли в воздухе.

Магестра протянула руку к книге и трепещущими, словно движимыми невидимыми нитями, пальцами с усилием закрыла её. Ариан, увидев искорки в её глазах, подавил в себе желание ей помочь. Книгу, которая внезапно стала казаться тяжёлой, как могильный камень, она притянула к себе.

– С тех пор знания и дар переходят от матери к дочери. С самого основания Аркена одна из сестёр всегда остаётся здесь, чтобы защищать город и его жителей. До нынешнего дня.

Магестра взглянула на Джес. Глаза у той влажно блестели, лоб прорезали тревожные морщинки. Ариан не сразу понял, почему Джес здесь. У его двоюродной бабушки детей нет, а Джес ведьма, которой однажды придётся защищать Аркен.

Ариан собирался что-нибудь сказать, но магестру охватила сильная дрожь, и лишь благодаря Джес не случилось ничего более серьёзного. Вскочив, она взяла у магестры из рук хроники и вновь бережно завернула их в отрез кожи.

– Тётя Лия, может, врача позвать? – спросил Ариан. – Как ты себя чувствуешь?

Но та лишь махнула дрожащей рукой:

– Ерунда. Ничего такого, что не вылечил бы здоровый сон.

Ариан заметил, что Джес покачала головой, да он и сам не верил этим словам.

Джес помогла тёте Лии встать и, бережно поддерживая раньше времени постаревшую магестру, повела её из кухни в гостиную. Хроники Джес зажала под мышкой другой руки, лишив Ариана возможности ещё раз заглянуть в них. Перед тем как переступить порог, она оглянулась и одними губами произнесла: «Нам надо поговорить». Ариан догадывался, что это не сулит ничего хорошего.

Когда вечером в дверь мансарды постучали, Ариан не удивился, разглядев при скудном свете настольной лампы тёмные кудри Джес, и молча впустил её. Шагнув в комнатку, она огляделась. Стол завален тетрадями и всякими бумагами. На тумбочке у кровати – грозящая рухнуть гора книг. В углу – куча мятой одежды. Сквозь маленькое окно в крыше светят звёзды. На стене наклеено несколько фотографий, слишком нечётких, чтобы что-то на них различить. Вообще-то Джес частенько заглядывала к Ариану и хорошо знала его комнату, и то, что теперь она так тут осматривается, он расценил как явную попытку потянуть время. Он не возражал. Всё, что оттягивало разговор, было на руку и ему.

– Это Юри в «Морском тролле»? – показала она на одну из фотографий.

– Э-э-э… да, – кивнул Ариан, сгребая в сторону несколько футболок в тщетной попытке навести порядок. В конце концов он сдался. – На прошлой неделе я зашёл к нему в лавку комиксов и сделал эти снимки полароидом.

– Тебе, похоже, не верилось, что магов не сфотографировать?

Ариан плюхнулся на ковёр:

– Я хотел хотя бы попробовать. Юри тоже повеселился. Понадобилось несколько попыток, и эта фотография лучшая.

Джес улыбнулась. Фотография напоминала размытые изображения обнаруженных йети в «Аркенском фонаре». Она села рядом с Арианом, прислонясь спиной к кровати:

– Классные эти чердачные каморки, да?

Комната Джес такой же планировки располагалась напротив.

Потянувшись, Ариан подавил зевоту:

– Моя прежняя была больше, но отсюда лучше вид. И… – Взглянув на потолочные балки, он помедлил, а затем, очевидно, преодолел себя. – Мне здесь нравится. Тут я впервые чувствую себя как дома.

Уголки губ Джес слегка дрогнули. Секунду она задумчиво смотрела на Ариана.

– Второго такого места, как Аркен, на свете нет. Здесь дом для многих, у кого нет другой родины. Могу понять, почему твоя тётя хочет всё это защитить.

Ариан кивнул. Может, теперь Джес заговорит о том, ради чего пришла?

– Твоя тётя не уезжала из Аркена тринадцать лет.

Ариан знал, что тётя Лия не может покинуть Аркен, не подвергнув всех опасности, но никогда по-настоящему не задумывался о том, что это значит для неё самой. Тринадцать лет! Это почти вся его жизнь – и всё это время провести в одном месте!

– Во всяком случае до похищения, – добавила Джес. – Она посвятила Аркену жизнь. Принесла эту жертву всем жителям города. И теперь, защищая их, состарилась на десятки лет.

Ариан вновь кивнул. На этот раз медленнее. Обо всём этом он знал. И всё-таки совсем другое дело, когда тебе об этом рассказывают.

– Но сейчас она уже не в силах это делать.

Опасаясь, что Джес хочет говорить именно об этом, он напрягся.

– Ариан, твоя тётя слабеет с каждым днём. Удерживая завесу, она тратит свои последние силы. С тех пор как чары разрушили, завеса стала тонкой и проницаемой. Я делаю что могу, чтобы ей помочь, но этого просто недостаточно. Это лишь вопрос времени – когда она больше не сможет нести этот груз и завеса упадёт.

Ариана прошиб озноб. Уперев взгляд в пол, он скрёб ногами по ковру. Если это произойдёт – магов увидят все. Хуже того: в Аркен сможет попасть любой, и пожирателей уже ничто не удержит. Ему хотелось сказать Джес, что она ошибается, что его тётя ещё не такая старая и ещё долго всё будет оставаться как прежде. Но он знал, что это не так. Знал, что Джес права и что это означает.

Он выдержал взгляд её тёмных глаз.

– Завеса упасть не должна, – решительно сказал он.

Джес кивнула:

– Да. И поэтому мне нужно уехать.

Адриан вытаращился на неё: может, он ослышался?

– Тебе нужно что? Но почему?! Ты не можешь уехать! Ты единственная ведьма, способная ей помочь, её опора!

Джес жестом прервала его. Кудри упали ей на лоб, и она отвела их в сторону.

– Я знаю, и поэтому мне нужно уехать, – она не дала ему ответить. – Здесь, в Аркене, я не могу сделать ничего, что не позволило бы завесе упасть или твоей тёте слабеть. Я знаю, она считает иначе. Она полагается на колдовство, которое так долго защищало Аркен. Она хочет укрываться здесь и выжидать, как это всегда делали ведьмы семьи Аконит. Но на этот раз такой вариант не сработает! – Руки её сжались в кулаки, губы превратились в тонкую линию. Последние её слова прозвучали слишком громко для маленькой каморки. Но Джес этого не замечала. Ариану почудилось, что он слышит, как она скрипит зубами. Знаки у неё на коже засветились. – Я не буду сидеть сложа руки и наблюдать, как она губит себя ради этого города, чтобы затем разрушилось всё, за что она всю жизнь боролась! – Её глаза горели упрямством, и Ариан понял, что она разговаривает не только с ним, но и с самой собой. – Есть только один путь этому помешать – нужно соткать новую завесу! И кому-то нужно заступить на место магестры!

Выпрямившись, Ариан раскрыл было рот, но воспитанница магестры его опередила:

– Ты спросишь: почему мы давно этого не сделали? – Внезапно Джес показалась ему постаревшей, усталой и до ужаса похожей на его тётю. Она потёрла лоб кончиками пальцев. – Магия – это не машина, которую можно просто заново завести, Ариан. Завеса – это тайное колдовство, сотворённое четырьмя женщинами из четырёх семей. Понимаешь? Аркенский союз держался на четырёх столпах. И сейчас мы опять нуждаемся в них.