– Что ты знаешь об этом соседе? – спросила я, и вопрос этот был скорее риторическим. Я снова подняла жалюзи. Сэма нигде не было видно, но свет из его гаража падал на подъездную дорожку. Это, должно быть, хороший знак. Он же не будет работать в своей пластиковой мастерской а-ля Декстер на виду у всей улицы, верно?

– Фибс, – вздохнул Коннер, – ты опять? Успокойся, подруга!

Я никогда в жизни не была настолько спокойна.

– Его зовут Сэм Деннингс, – продолжила я, затем поправила себя, как будто это была официальная проверка биографии и мне нужно было использовать его полное имя. – Сэмюэл. Примерно моего возраста, плюс-минус несколько лет. Род занятий неизвестен, но одевается так, будто работает в киоске Verizon.

Коннер вздохнул.

– Он переехал сюда около года назад, – проговорил он. – Все время, пока я там жил, нашими соседями была пожилая пара, которая вычесывала своих собак на подъездной дорожке. Как же их звали? Помню, что мы им не нравились.

Рэнди и Вив. Теперь я их вспомнила. У них были две вечно лающие колли, и мы точно знали, что их недавно вычесывали, потому что пучки шерсти после этого неделями парили в воздухе. И да, они нас тихо ненавидели. Наверное, потому что, когда мои родители поженились, усилий, затраченных на разрушение этого брака изнутри, было гораздо меньше, чем затраченных на благоустройство территории.

– Я даже не знал его имени, пока ты не сказала, – продолжал Коннер. – Но мне кажется, что он вполне нормальный. Тебе следует быть с ним поласковее. Нам может понадобиться его помощь в перевозке вещей.

Даже сейчас, когда отца не стало, у меня все еще сохранялась инстинктивная отрицательная реакция на мысль о том, что кто-то, не будучи членом семьи или специалистом по системе кондиционирования воздуха, может переступить порог этого дома. Так было всегда, все мое детство. Единственной подругой, которую мне разрешали пригласить к себе, была Элисон, и то лишь после того, как я убрала половину дома и пообещала, что мы не высунем носа из моей комнаты.

Однако, учитывая то, как закончилась наша дружба, лучше было не думать о том, насколько узким стал круг моих доверенных лиц после развода моих родителей.

На другом конце провода я услышала какой-то приглушенный разговор, затем снова появился Коннер.

– Шани передает привет, – проговорил он, после чего, вероятно, поднес трубку ближе к ней, потому что я услышала далекое жестяное: «Привет, Фиби!» Вновь шуршание и голос Шани совсем близко: – На днях я наткнулась на книгу и взяла ее для тебя. Я, конечно, не настаиваю, что тебе необходимо ее прочитать, но я подумала, что, если она будет полезна.

– Скажи мне, что это «Helter Skelter», и я назову своего первенца в твою честь! – воскликнула я.

Она рассмеялась, но я почувствовала, что моя реакция скорее смутила ее, чем развеселила.

– Нет, называется… – снова шуршание, прежде чем она зачитала название чуть сдавленным голосом: – «Жизнь после потери: подростки говорят о горе». Понимаю, что ты, очевидно, не подросток. Но поскольку мне известно, что ты рассталась с отцом именно в этом возрасте…

Она замолчала, вероятно, осознав, что, возможно, перешла границы дозволенного. Мне нравилась Шани. Она была одной из тех людей, которых вы искренне считаете милыми. Но да, мне не особенно хотелось говорить о моем покойном отце или о том, что у нас с ним не было никаких отношений.

– Спасибо, – проговорила я. В последнее время это слово помогало справляться с большим количеством трудных ситуаций.

– Хорошо, – ответила она. – Я привезу ее в субботу. Если ты считаешь, что для тебя это будет полезным.

Вряд ли когда-либо в жизни я прочту эту книгу, тем более сейчас, когда у меня хватало времени только на произведения, которые я могла бы с любовью оформить в стиле MLA^[22].

– Конечно, – согласилась я. – Но, может быть, сперва Коннер захочет ее одолжить?

Шани не общалась со мной достаточно для того, чтобы понимать, когда я иронизирую, но мой брат определенно замечал это.

Очевидно, они разговаривали по громкой связи.

– У Коннера уже есть список для чтения от его психотерапевта, – вставил он.

– Ты посещаешь психотерапевта?

– Да, подруга, – произнес он. – Тебе, наверное, тоже стоит. Это идеальное место, чтобы поговорить о наших родителях и понять, почему ты так одержима нашим соседом.

Его слова заставили меня покраснеть, и я была рада, что Коннер не может видеть этого по телефону.

– Вовсе я не одержима, – возразила я. – Мне любопытно. Даже подозрительно.

– Те же яйца, вид сбоку, – заявил Коннер. – Если ты действительно обеспокоена, вместо того чтобы звонить мне, позвони в девять-один-один.

Что ж, в этом он был прав.

– Есть и другие местные номера, по которым можно позвонить, прежде чем обращаться в полицию. Я просто хотела попросить тебя привезти с собой несколько коробок.

– Конечно.

– Клянусь, именно поэтому я и позвонила!

– Ну, как скажешь. Я привезу несколько.

– Только, пожалуйста, не те, на которых написано Smirnoff, – предупредила я. – Специальные коробки для переездов, разных размеров.

Мой брат выдержал достаточно долгую паузу, чтобы я точно уверилась: он планировал совершить налет на мусорный контейнер винного магазина.

– Я куплю их, – наконец проговорил он. – Но Фиби…

– Да?

– Расслабься.

И я бы немедленно парировала, но он рассмеялся и повесил трубку. Очевидно, несносность выдерживалась в младших братьях, как хорошее вино.

Я еще раз выглянула из-за жалюзи, но на улице было темно. Даже мой таинственный сосед лег спать.

Четыре

На следующий день, подъезжая к библиотеке, я сразу же ощутила ностальгию. Будучи ребенком, я ходила сюда почти каждую субботу, просто чтобы еще раз полистать «Улицу страха» или успеть прочитать сколько-нибудь из книг издательства Harlequin^[23], прежде чем мама поймает меня и выдернет из этой секции. На мой взгляд, она должна была чувствовать облегчение от того, что я получаю сексуальное образование таким образом, а не в порно.

Это было высокое здание, где все детские книги, средства массовой информации и художественная литература находились на первом этаже, а вся научная литература и компьютеры – на втором. К этому моменту я могла вычислить тру-крайм по десятичной системе Дьюи или классификации Библиотеки Конгресса за пять секунд. Я недолго искала «Helter Skelter» и принялась просматривать оставшуюся часть раздела в поисках чего-нибудь, что могло показаться интересным. Книга в засаленной пластиковой обложке, как меню в Waffle House, с заголовком, набранным крупным, кричащим красным шрифтом, обещала рассказ дочери серийного убийцы, жившего в Центральной Флориде в 1980-х годах. Я не помнила, чтобы включала ее в свою библиографию для раздела, посвященного отношениям между автором и объектом, но она могла оказаться полезной.

В конце концов, я выбрала три книги, в том числе эти две и одну о подготовке дома к продаже, которую предполагала пролистать за ужином. Я принесла их к стойке регистрации и начала листать свой телефон в поисках электронного письма с временным номером, который требовалось указать, чтобы получить читательский билет.

– Боже мой! – услышала я. – Фиби Уолш?

Я подняла взгляд. Библиотекаршей оказалась симпатичная кореянка, ее черные волосы были подстрижены в шикарный боб длиной до подбородка, очки в красной оправе совсем не придавали ей занудный вид, скорее добавляли стиля. Может быть, из-за того, что она выглядела намного утонченнее, чем когда нам было по пятнадцать, а может, из-за того, что она неожиданно обрадовалась, увидев меня, мне потребовалась секунда, чтобы узнать ее.

– Элисон, – проговорила я. – Вау! Ты здесь работаешь?

Тот факт, что она стояла за прилавком, говорил сам за себя, но я не могла придумать, что еще сказать.

– В прошлом году я получила степень магистра библиотечного дела, – ответила она. – Помнишь, мы хотели стать библиотекарями, потому что у нас всегда хорошо получалось рекомендовать книги знакомым? – Она широко развела руки, как будто все это могло бы быть моим, исключая кладбище слонов^[24]. – Ну, теперь я этим занимаюсь, и я люблю все это.

Элисон всегда была одним из самых организованных людей, которых я знала, так что я вполне могла представить ее библиотекарем. Но мне было непонятно, помнила ли она, почему мы перестали дружить. Ей стоило бы. В то время это было очень важно, по крайней мере для меня. Но по тому, как она вела себя сейчас, казалось, что все хорошо и мы просто общаемся, как две приятельницы.

– Н-да, – произнесла я, – круто.

Честно говоря, я была уверена, что хотела работать в местном отделении Barnes & Noble^[25], потому что в детстве мне почему-то казалось, что все библиотекари – неоплачиваемые волонтеры. И уж коли я собиралась рекомендовать людям книги, то хотела получать за это хотя бы минимальную зарплату. Но руководство книжного магазина предложило мне пройти личностный тест из ста вопросов в рамках процесса подачи заявки, и меня так и не пригласили на собеседование.

– А как у тебя дела? – спросила она. – Я не знала, что ты вернулась. Или ты просто навещаешь отца?

Наверное, с моей стороны было странно не упомянуть о том, что он умер. Элисон была девушкой, с которой я дружила в годы становления, когда была влюблена в Джозефа Гордона-Левитта так сильно, что у меня все внутри скручивало. Она знала моего отца, пробовала его фирменный южный гуляш, и слышала, как он кричал на меня за то, что я оставила пакет с хлебом открытым.

Но именно поэтому мне не хотелось вдаваться в подробности. Я не смогла бы отделаться от нее простым спасибо.

– Я здесь только на лето, – бросила я. – Вообще-то, я подала заявку на получение читательского билета онлайн. Тебе нужен код?

На ее лице промелькнула обида.

– Я могу посмотреть по фамилии, – проговорила она. – У-о-л-ш?

Ладно, думаю, я это заслужила.

– Ну да.

Она молча набрала еще несколько слов на клавиатуре и застыла в ожидании моей готовой карточки. Я собиралась сделать несколько замечаний о том, как здорово, что теперь их могут печатать на месте. Но это выглядело бы либо так, будто я пытаюсь завязать разговор, потому что мне стало неловко из-за моей неприветливости раньше (что было правдой), либо так, будто меня легко впечатлить (возможно, в данном случае это тоже правда).

Как только карточка была готова, она отсканировала ее и затем три мои книги, не сделав никаких замечаний относительно содержания. Настоящий профессионал!

– Вот, пожалуйста, – произнесла она. – Ты сэкономила сорок девять долларов восемьдесят девять центов, воспользовавшись сегодня услугами публичной библиотеки.

Я взяла книги и карточку и попыталась одарить ее короткой, осторожно-дружелюбной улыбкой. Но она уже смотрела на другую стопку, которую принялась аккуратно раскладывать. Я подумала, что разговор окончен и она дает мне понять, что может отмахнуться от меня так же резко, как я от нее в свое время, но, когда уже собралась уходить, снова услышала ее голос.

– Я просто беспокоюсь за тебя, Фиби, – проговорила она. Теперь ее руки лежали поверх книг. Я заметила на ее пальце обручальное кольцо. Когда-то эта девушка была моей лучшей подругой, и в какой-то момент, вероятно, в недавнем прошлом, она вышла замуж, а я даже не знала об этом. – Я не имела в виду… В общем. Ты напугала меня.

Внезапный комок в горле помешал мне сглотнуть. Я хотела что-то сказать, но в голове было пусто, слова застревали где-то там, куда я не могла дотянуться.

– Кажется, сейчас у тебя все хорошо, – продолжила она, поднимая на меня глаза и слегка улыбаясь. Я поняла, о чем она спрашивает, и могла бы ответить, по крайней мере, просто «да».

Но я не смогла. Лишь коротко кивнула и вышла из библиотеки.