Тепло обволокло её, словно мягкое одеяло, мгновенно стирая остатки холода, накопившиеся по пути сюда. Светильники в стенах излучали мягкий свет, создавая уютную и расслабляющую атмосферу. Едва заметный пар стелился по углам, а кедровый аромат наполнял лёгкие.

Она аккуратно положила полотенце на деревянную скамью и начала развязывать пояс халата. Её движения были неторопливыми, почти ритуальными, как будто она сбрасывала с себя не только одежду, но и груз мыслей. Халат соскользнул на пол, оставив её в белоснежном купальнике, подчёркивавшем ее изящную фигуру.

Луиза медленно подняла взгляд к камням в центре сауны. Их тепло манило, заставляя забыть обо всём. Она опустилась на скамью, провела рукой по гладкой поверхности, затем откинулась назад, позволяя теплу начать своё целительное действие.

Прикрыв глаза, она наслаждалась обволакивающим теплом. Каждая мышца постепенно расслаблялась, усталость уходила, растворяясь в жаре. Она глубоко вдохнула, наполняя лёгкие насыщенным кедровым ароматом. Но вместе со спокойствием в сознание начали проникать странные, беспокойные мысли.

Едва уловимый шёпот донёсся с границы слуха, будто стены, прогретые жаром, начали говорить. Луиза открыла глаза, слегка нахмурившись. Сауна была пуста, её светлые деревянные панели отражали приглушённый свет, а пар лениво стелился вдоль пола. Возможно, ей это показалось.

Чтобы отвлечься, она подошла к центру сауны. Камни на железной решётке сияли тусклым оранжевым светом. Наполнив ковш водой из деревянной бочки, Луиза, чуть помедлив, плеснула её на раскалённую поверхность.

Шипение раздалось мгновенно, оглушительно, словно резкий вдох. Облако густого пара стремительно поднялось, окутывая всё плотной завесой. Луиза сделала шаг назад и вдохнула – её дыхание сбилось. Вместо ожидаемого кедрового аромата пар принёс что-то удушающее, тягучее, словно невидимые нити оплели её грудь.

– Что за… – прошептала она, но голос оборвался. Головокружение накрыло её волной.

Её руки потянулись к стене, но пальцы лишь скользнули по влажному дереву. Она упала на колени, хватая воздух, но каждый вдох только усиливал боль. Жар заполнял лёгкие, как огонь. Сауна начала расплываться, а тени в густом тумане приобрели причудливые, пугающие формы.

И вдруг среди теней она увидела его.

Фигура возникла прямо над камнями, будто рождённая из пара. Высокий мужчина в шляпе с широкими полями, скрывавшей его лицо, но не зловещую ухмылку. Узкие глаза пронзали её сознание холодом. Плащ, струившийся вдоль фигуры, напоминал клубящийся туман, а вытянутые вперёд руки походили на когти, готовые сомкнуться на её шее.

Это был он. Маркиз де Сад.

Мысль промелькнула, как молния, но вскоре её поглотила тьма. Луиза рухнула на пол, её тело безвольно застыло в клубах пара. Фигура над камнями начала таять, исчезая так же внезапно, как появилась.

Глава 4

Утро в «Ля Вертиж» начиналось медленно. Само здание сопротивлялось пробуждению. Серые лучи зимнего солнца лениво пробивались сквозь тяжёлые шторы, а звуки были едва уловимыми: шелест шагов прислуги, потрескивание камина, лёгкий звон столового серебра. Однако что-то в атмосфере отеля было неправильным, напряжение витало в воздухе, как статическое электричество перед грозой.

Гости собирались за завтраком неспешно. Софи и Антуан Делькур сидели рядом. Их разговор сводился к коротким репликам, больше похожим на формальные замечания. Эмиль Дюмон листал газету, но каждую минуту мельком смотрел на окно, за которым бушевала снежная буря. Катрин Лаваль, привычно отстранённая, пыталась найти ответы в игре света на поверхности своей чашки.

Все уже успели устроиться за длинным столом, но одно место оставалось пустым. Никто сразу не обратил на это внимания, но, когда завтрак уже подходил к середине, стало очевидно, что кого-то не хватает.

– Луизы нет, – вдруг сказала Софи, нарушив тишину. Её голос прозвучал чуть громче, чем она ожидала, и привлёк внимание всех за столом.

Антуан бросил на неё короткий взгляд, словно не одобрял её вмешательства, но ничего не сказал.

– Возможно, она решила позавтракать в своей комнате, – не поднимая глаз, предположил Эмиль.

– Или просто спит, – добавил Филипп Готье с лёгкой усмешкой. – Признаюсь, после такого вечера я бы предпочёл не вставать вообще.

– Но она ведь приехала только вчера, – продолжила Софи чуть более напряжённо. – Если бы я была на её месте, то наверняка бы захотела познакомиться поближе с обстановкой, а не сидеть взаперти.

– Возможно, мадемуазель Белланже просто любит уединение, – произнёс Пьер, стоявший неподалёку. Он сделал шаг вперёд, глядя на гостей: – Однако, если это вызывает тревогу, я могу проверить.

Слова Пьера не вызвали возражений, но на мгновение за столом повисла вязкая тишина.

– Было бы лучше убедиться, что с ней всё в порядке, – наконец сказала Катрин мягко, но настойчиво.

Александр, оторвавшись от размышлений, которые, казалось, поглотили его с самого начала завтрака, поднял голову. Его карие глаза за круглыми очками внимательно посмотрели на собравшихся.

– В таких местах, как это, уединение может быть не столько выбором, сколько ответом, – произнёс он, его голос был глубоким и размеренным, словно каждое слово взвешивалось. – В XVIII веке многие полагали, что дома, подобные этому, имеют память. Камни, дерево, даже воздух – всё впитывает эмоции, как губка. Те, кто сюда приходит, могут неосознанно почувствовать это и начать избегать общества, пытаясь справиться с чем-то, что они не могут объяснить.

Он сделал паузу, затем, переведя взгляд на Пьера, добавил:

– Но иногда такие места не просто отражают наше состояние, они его усиливают. Возможно, мадемуазель Белланже почувствовала это раньше остальных.

После слов Ренара за столом снова наступила тишина. Гости переглянулись, словно пытались найти ответ друг в друге. Пьер кивнул, давая понять, что возьмёт ситуацию под контроль, и направился в сторону лестницы.

Как только он исчез, разговор за столом возобновился, но уже с явным напряжением.

– Я всё же не понимаю, почему вы так переживаете, – заметил Эмиль, отложив газету. – Мы ведь не знаем её.

– Вы говорите так, будто человеческая жизнь не имеет значения, – резко ответила Софи.

Антуан мягко коснулся её руки, призывая к спокойствию.

– Я просто сказал, что, возможно, это вовсе не повод для тревоги, – спокойно добавил Эмиль, но его слова вызвали лишь раздражённый взгляд со стороны Софи.

Филипп, который до этого момента молчал, вздохнул и откинулся на спинку стула:

– Может, прекратим спекуляции? Если с ней что-то случилось, Пьер разберётся. А если нет, то…

Он пожал плечами, не закончив фразу.

Катрин, наблюдавшая за этим с холодной отстранённостью, заговорила впервые:

– Вы говорите так, будто здесь всё под контролем. А я почему-то сомневаюсь, что это так.

Её слова не вызвали явной реакции, но заставили каждого невольно задуматься. Ветер за окнами завывал громче, словно пытаясь напомнить, что мир за пределами стен отеля готовит что-то большее, чем они могли предположить.

Между тем, Пьер остановился перед дверью комнаты Луизы Белланже. Гладкая и отполированная дубовая поверхность казалась барьером, за которым скрывалось нечто неизвестное. Пьер аккуратно постучал, дважды, выдержав короткую паузу между ударами.

– Мадемуазель Белланже? – позвал он, но голос его остался без ответа.

Он постучал ещё раз, громче, но тишина за дверью оставалась непроницаемой. Лёгкое беспокойство, до этого еле уловимое, стало ощущаться сильнее. Внимательно прислушавшись, Пьер склонился ближе к двери, но не услышал ни шороха, ни звука шагов.

Слегка нахмурившись, он достал из кармана небольшую связку ключей. Каждый ключ был аккуратно промаркирован, и после короткого поиска он нашёл нужный. Повернув его в замке, Пьер медленно открыл дверь.

Комната встретила его почти абсолютным порядком. Всё было на своих местах, словно хозяин не просто ушёл, а исчез, не оставив за собой даже малейшего следа. Постель была заправлена идеально, подушки аккуратно уложены, покрывало разглажено без единой складки. На туалетном столике лежали её духи и расчёска.

Пьер сделал шаг внутрь, оглядываясь по сторонам. Воздух был застывшим, холодным, будто окно было открыто всю ночь. Он подошёл ближе к кровати, но не обнаружил ничего необычного. Ни следов беспорядка, ни намёков на недавнее присутствие гостьи.

Затем его взгляд упал на окно. Шторы были слегка раздвинуты, и за стеклом виднелся снег, который теперь казался плотной стеной. Пьер задумчиво постоял несколько мгновений, затем обернулся, чтобы осмотреть остальные углы комнаты.

Но ничего. Никаких зацепок, никаких признаков того, что Луиза находилась здесь с утра.

Беспокойство стало ощутимым, и его невидимая тяжесть легла на плечи. Пьер аккуратно закрыл дверь и направился обратно вниз.

Войдя в гостиную, он остановился на пороге. Гости, заметив его возвращение, сразу прекратили разговоры. Их взгляды обратились к нему, в ожидании ответа.

– Её нет в комнате, – сказал Пьер, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Постель заправлена, всё на месте, но следов её присутствия нет.

Эти слова вызвали заметное волнение. Софи прикрыла рот рукой, Антуан нахмурился, а Филипп Готье покачал головой, пытаясь найти объяснение. Катрин, до этого сидевшая молча, внимательно посмотрела на Пьера.

– Что будем делать? – спросила Софи, не скрывая дрожи в голосе.

Пьер, выдержав паузу, спокойно ответил:

– Мы должны обыскать отель. Возможно, она просто решила прогуляться или отправилась в какое-то место, о котором забыла предупредить.

Слова прозвучали логично, но тревога в глазах гостей осталась. Даже в этом уединённом месте, где каждый привык рассчитывать только на себя, чувство изоляции теперь становилось ощутимым.

Прислуга разбрелась по отелю, каждый шаг гулко отдавался в его коридорах. Пространство казалось живым, сдерживающим дыхание в ожидании новой драмы. Мари, одна из старших горничных, взяла на себя организацию поисков. Она направила молодых помощниц к хозяйственным помещениям, а сама решила проверить зоны отдыха. Изначально мысль о том, что Луиза могла пойти в сауну, казалась ей неубедительной, но после долгих лет работы в «Ля Вертиж» Мари привыкла доверять интуиции.

В гостиной, которая обычно была наполнена лёгким гулом бесед, теперь царила волнительная тишина. Лицо Софи исказилось смесью страха и раздражения. Сама она ломала платок в руках. Антуан сидел рядом, глядя на жену в ожидании нового всплеска эмоций. Эмиль листал старую газету, которую явно не читал. Лишь Катрин выглядела спокойной: её внимание было сосредоточено на окне, за которым ветер кружил снежные вихри.

– Где она может быть? – Софи нарушила молчание тонким, дрожащим голосом. – Неужели никто из вас не считает это странным?

– Софи, пожалуйста, – Антуан обнял её за плечи, стараясь успокоить. – Дай прислуге время.

– Время? – она посмотрела на него так, будто он сказал что-то кощунственное. – У ЭТОЙ был вид, который мог привлечь что угодно, от маньяка до снежного зверя. И ты говоришь – дать время?

– Она могла просто выйти подышать воздухом, – предположил Филипп, не поднимая глаз. – Или, может быть, решила остаться в своей комнате.

– Её там нет, – резко сказала Катрин, не отрывая взгляда от окна. – Мы все это знаем.

Эти слова вызвали волны напряжённого молчания. Филипп хотел что-то сказать, но промолчал. Пьер, стоявший у камина, наконец, повернулся к гостям.

– Я уверен, что мы найдём её. Прошу вас сохранять спокойствие.

Его голос был твёрдым, но выражение лица выдавало беспокойство, которое он старательно скрывал.