Я чуть заметно тряхнул головой – волны сладкой истомы продолжали накатывать, заставляя тело меняться вслед за наблюдениями. Милена кивнула в знак приветствия, закрыла дверь и приблизилась.

Мне стоило немалых усилий не приобнять ее, не взять за руку. Этикетом вериан подобные вольности не особенно поощрялись. Но разрешались, и многие мужчины злоупотребляли ими, обнаружив, что единственная к ним неравнодушна. Мне безумно хотелось вести себя с Миленой самым лучшим, самым правильным образом. Во всяком случае, теперь, ежеминутно расплачиваясь за предыдущие «гормональные ошибки».

Землянка сама должна либо принять мою руку, либо проигнорировать.

– Ты такой серьезный, – улыбнулась Милена.

– Не нравлюсь таким? – уточнил настороженно. Мне плохо удавалось прогнозировать ее реакции. В груди неровным пульсом колотился страх, что землянка пожалела меня, когда вел себя как влюбленный мальчишка. А теперь, мужчиной, каким был многие столетья, я ей совсем не понравлюсь.

– Ну почему же, – развеяла страхи Милена: – Приятно иметь дело с серьезным, решительным, но сдержанным спутником. Мне нравится, что в последнее время… ты не столь импульсивен и… хм… эмоционален как прежде.

Я не менее эмоционален, Милена. Просто лучше себя контролирую. Из уважения к тебе, из природной склонности, которую ненадолго задавило созревание. Так и подмывало пояснить, но я сдержался. Опять скользкая тема особенностей вериан, на которую землянка нервно реагировала.

– Рад, что тебе нравится, – вместо этого качнул головой. – Идем в столовую?

– Ага, – улыбнулась она.

Мои губы непроизвольно тоже растянулись в улыбке.

– На завтрак у вас что-то иное, чем на обед, надеюсь?

– Разумеется, – охотно подтвердил я. – Все расскажу.

Мы пересекли длинный широкий коридор, с десятками каютных дверей и вышли в очередной холл. Эргономика корабля была стандартной для суден, отматывавших расстояния галактического масштаба.

Округлую сердцевину каждого этажа земляне прозвали «палубами». Имя так прилипло, что теперь и инопланетники, не задумываясь, им пользовались. В документах на судно палубы значились как «холлы». От каждой лучами расходились коридоры с каютами. Самый нижний – нулевой этаж – целиком занимали генераторы третьего силового поля. Гигантские машины стабилизировали портал и задавали курс.

Верхний отводился под оранжерею и несколько ресторанов, где выборочно подавали блюда кухонь разных планет. Итого – восемь ярусов, скользящих сквозь пространственные дыры, или, как выражались аджагары – коридоры.

Выйдя вместе с Миленой на палубу, я предложил:

– На лифт? Пешком по лестнице? Или?

– Или что?

По хитрому выражению ее глаз читалось – землянка разгадала намек. Вдохновленный улыбкой единственной, я подхватил ее, закинул на плечо и в несколько прыжков поднялся на два этажа.

Аккуратно поставив Милену на четвертую палубу, едва сдержал расстроенный вздох. Мейлордин выпрямился возле дверей столовой, неотрывно наблюдая за нашей парой. Видимо, соседу тоже удалось немного обуздать гормональную бурю. Он не прыгнул навстречу, не попытался схватить землянку, на лице которой отразилась вся безнадежность положения, и даже не бросился в очередную драку со мной.

Чуть отодвинув Милену, придерживая ее рукой, я шагнул к дверям, церемонно приветствуя искандца приложенной между сердцами ладонью. Он ответил тем же, после чего в два широких шага поравнялся с нами. Не слишком хорошо.

– Милена, я хотел бы принести извинения за свое вопиющее поведение вчера, – произнес сосед и усугубил навязчивость ошибкой – попытался взять землянку за руку. Она шарахнулась от искандца как от чумы. Я давно понял – Милена не любит лишних контактов, если только сама не ищет их или не нуждается в моральной поддержке.

– Принц… Ме…

– Мейлордин, – подсказал я.

– Принц Мейлордин, – произнесла землянка, очень ровно, но в голосе так и мелькало напряжение. – Я убедительно прошу вас оставить попытки со мной пообщаться и ограничить наши контакты положенным по этикету приветствием.

Я ненадолго потерял дар речи. Мей, похоже, тоже. Мы обменялись пораженными, пускай и отчетливо неприязненными, взглядами. Даже на королевском приеме речь землянки показалась бы уместной.

– Милена, я хотел бы… попытаться загладить неприятное впечатление, произведенное вчера, а также попросить о возможности продемонстрировать себя ничуть не хуже, нежели принц Рэммильер, – выпалил Мей.

Землянка выставила вперед руку, запрещая ему приближаться. Напрасно. Я опередил ее жест, и почти уперся ладонью в грудь соседа.

– Дама высказала свое пожелание, принц Мейлордин, – начал официально. – С вашей стороны было бы невежливо игнорировать его и продолжать настаивать вопреки ее воле.

– Моя настойчивость, принц Рэммильер зиждется на том, что Дама не знает, от чего отказывается, а вы делаете все возможное, чтобы и не узнала.

Не успел я деликатно унизить собеседника убийственным возражением, как это принято на королевских приемах, Милена снова удивила нас обоих.

Шагнула к Мею, гневно сверкнула глазами, вздернула детский носик. Такая маленькая рядом с исканцем и такая решительная. Я невольно залюбовался.

– Послушайте, принц Мейлордин! – процедила сквозь зубы Милена: – Не принц Рэммильер, а я сама выбираю с кем и когда общаться. Давайте поясню на пальцах. Не то складывается впечатление, что вы слушаете и слышите только себя. Принц Рэммильер в день нашего знакомства повел себя ничуть не лучше вашего.

Сердца екнули и замерли от равнодушно озвученной землянкой правды.

– Однако стоило лишь сообщить, что я не желаю видеться с ним впредь, принц Рэммильер принял мое требование.

Я снова задышал – все не так ужасно и тоскливо, как представлялось секунду назад.

Милена, меж тем, продолжала и в ее спокойном голосе звенело куда больше силы, нежели в самых яростных боевых кличах моих соперников по эн-бо.

– Принц Рэммильер нашел в себе достаточно уважения, чтобы не настаивать на встречах. И предложил их лишь тогда, когда сама выразила готовность. Вы же действуете, откровенно пренебрегая моими просьбами и комфортом, что лишний раз подтверждает правильность моего выбора спутника. А теперь позвольте нам спокойно позавтракать или в вашей стране это неприемлемо?

Мей обалдело смотрел на землянку, судорожно моргая. Я, кажется, тоже. Милена взяла меня под руку.

– Рэм? Мы идем или нет? – кивнула в сторону двери столовой.

– Конечно, – улыбнулся я и завел ее в помещение, оставив пораженного соседа у дверей.

Немудрено, что Милена – единственная для двух верианских принцев. Эта женщина справилась бы с ролью королевы без особых усилий, затмив манерами и величием сотни монарших дочерей.

Предательская улыбка не желала сходить с лица, когда мы подошли к анаконде столов с верианскими блюдами. Еще недавно я полагал, что согласию Милены общаться со мной и категоричному отказу – с Меем – обязан исключительно первенству знакомства. Мы увиделись днем раньше, а землянка предпочитала компанию одного принца компании двух. И только после знаменательной встречи с исканцем дошло. Не случай пофартил мне, Милена сознательно выбрала того, кто прислушивался к ее пожеланиям и требованиям. Почему я вел себя иначе, чем Мей? Я и сам не знал. В те минуты действовал на инстинктах, почти не соображая. Эмоции созревания затмили разум.

– Рэм? Ты в порядке? – озаботилась Милена, обнаружив, что сжимаю в руках поднос и молчу.

– Да, – расплылся я в глупой улыбке. Она обо мне тревожилась! – Давай расскажу про блюда, – поспешил предложить то, что должен был сделать еще пару минут назад. – Вот смотри. Все кушанья разделены на три группы. Легкий завтрак – вроде ваших мюсли и йогуртов. Калорийный завтрак – вроде ваших яичниц, каш, омлетов, сосисок… Ну ты поняла. И сладкий – булочные изделия. Какой предпочитаешь?

– Уж точно не каши, – хмыкнула Милена, призадумавшись. – Я так поняла «вроде ваших омлетов и котлетов» это белковое?

Я кивнул, так и не сумев стереть с лица глупую улыбку, которая, наверняка, напоминала землянке о моем идиотском подростковом поведении. Меня переполняли новые эмоции, никак не желая признать верховенство самоконтроля. Милена общалась иначе, чем прежде. Выглядела куда более раскованной, шутила, обсуждала проблемы, спрашивала совета. Волнение в обществе землянки неминуемо усиливалось. Хуже того – я тешил себя крохотной надеждой, что она хотя бы рассмотрит бешеного верианца в качестве спутника.

– Мне нравится мучное… Напоминает наши булочки… – Милена подошла к столу и принялась изучать выпечку.

– Вот, эти, розовые – старгоды, похожи на круассаны, – пояснил я. – И там все отлично совместимо с твоим организмом. Вон те, местреллы – очень сладкие, с цветочным нектаром, у вас он называется медом. Тоже подходят землянам полностью.

Милена чуть скривилась.

– Ой, я не хочу слишком сладкое. А вот слоеное очень люблю.

– Какое еще тесто любишь? – поинтересовался я.

– Хм… Сдобное, но редко.

– Тогда давай пройдемся по слоеному, – сориентировался я и перечислил дюжину видов выпечки. Милена даже рот приоткрыла. В итоге, взяла четыре типа булочек, три чашки мятного чаю и вчерашний набор ягод.

– Опять забыл про себя! – возмутилась, подняв на меня глаза.

Я усмехнулся. – С тобой почему-то и впрямь об этом не думаю, – признался честно.

– Так не пойдет, – посерьезнела землянка. – Либо ты будешь нормально питаться, либо придется мне есть в каюте! Одной! И да, это шантаж!

– Милена… Мне безумно приятна твоя забота в любом виде, включая шантаж и требования, – кивнул я, прилагая все больше усилий, чтобы не улыбаться во весь рот.

– Ты просто меня плохо знаешь, – чуть вздернула носик она. – Еще на стенку полезешь от моей заботы.

Меня накрыло… Желание обнять ее, прижать к себе и не отпускать вынудило дернуться навстречу землянке. Милена выражалась так, словно планировала наше общее будущее.

– Возьмешь белковое? – она склонила голову вбок.

Оставалось лишь согласно кивнуть. Я положил себе несколько эрров – что-то вроде сосисок из разных видов мяса, но с примесью овощей, и омлет из яиц наших птиц. На вкус они ближе всего к перепелиным. Из напитков выбрал травяную настойку.

Перехватил у Милены поднос – она опять намеревалась тащить его сама – и лично выбрал столик. Не совсем в углу, но и не в центре. По лицу землянки становилось ясно, что она довольна.

Я расставил блюда и подвинул Милене стул. Она усмехнулась.

– Давненько не общалась с интеллигентными мужчинами, – откомментировала, присаживаясь.

В груди кольнуло. Уж мне-то сам бог велел блистать в присутствии Милены отличным воспитанием! Но я слишком «поплыл» в эйфории от ее близости, и вел себя не лучше иного базарного торгаша. Тоже мне принц!

Много лет назад, когда мне исполнилось сто, отец, вместе с кузенами, отправил в школу зрелости. Там нам объясняли, как обходиться с женщиной, как ублажить ее в постели, как справляться с первыми днями гормонального бунта. Честно говоря, большую часть науки благополучно прослушал, играя с кузеном Эйзленгейром в паднургу – нечто вроде земного морского боя. Казалось – к чему все это? Настанет день встречи с единственной и каждый из нас непременно поразит ее царственной красотой, обаянием, королевскими манерами. Что мы понимали, глупые мальчишки? Я подавил вздох, взявшись за завтрак. Несколько дней почти без пищи – я перекусывал лишь в обществе Милены – вернули хороший аппетит. Землянка с удовольствием следила за тем, как поглощаю блюда, неспешно отрывая тонкими пальцами кусочки выпечки и отправляя в ротик. Я старался не фокусироваться на нем, чтобы снова не выпасть из реальности.

– А что делают ваши женщины, если обнаруживается, что они единственные для нескольких мужчин? – вдруг полюбопытствовала Милена.

Я пожал плечами, отложив вилку, потому что тарелка уже опустела.