Тульский детектив II. Буцефал и скопцы (страница 4)
– Не украден, а пропал. Дорогой? Можно сказать и так, – ответил управляющий уряднику, – однако дело не только в деньгах.
– А в чём же ещё?
– Дело в том, что это Буцефал.
– Это имя пропавшего коня? – уточнил Иван.
– Совершенно верно, – согласился управляющий.
– Как знаменитый конь Александра Македонского?
– Совершенно верно, – неодобрительным тоном, по причине того, что его снова перебили, ответил Иван Фёдорович. – Так вот, Буцефал был заявлен на скачки на следующей неделе, а Дмитрий Львович, который известен в определённых кругах, пригласил многих знатоков, чтобы, так сказать, они оценили его приобретение.
– Похвастаться, – подытожил Трегубов под неодобрительный взгляд собеседника, – а приобретения нет.
– Вы совершенно правильно заметили, – холодно подтвердил управляющий, – коня нет, и вышел досадный конфуз для Дмитрия Львовича.
– Он уже снял коня со скачек?
– Пока нет, но, очевидно, это придётся сделать, хотя в некотором смысле уже поздно.
– В каком смысле «поздно»?
– Некоторые приглашенные друзья и знакомые Дмитрия Львовича уже прибыли.
– В Тулу?
– А куда же ещё! – воскликнул управляющий, поразившись отсутствию сообразительности в приехавшем полицейском. – Скачки эти – событие масштабное! Были приглашены гости из Москвы и из столицы, поскольку Дмитрий Львович – а он большой знаток в этом деле – считал, что Буцефал мог бы победить в этих скачках.
– Вот как! Значит, вор знал, что красть! – воскликнул Иван. – Конь, должно быть, действительно, дорогой.
– Если он был, этот вор.
– Что Вы хотите этим сказать, Иван Фёдорович?
– Конь не был украден.
– Как так? Вы же только что мне это сказали? – переспросил удивленный таким заявлением урядник.
– Вы невнимательно слушали, молодой человек. Мы говорили о том, что конь пропал.
– Извините, но я не понимаю: в чём разница?
– Разница в том, что Буцефал просто исчез из конюшни неведомым образом средь бела дня.
– То есть, Вы имеете ввиду, как бы испарился внезапно? – переспросил Трегубов управляющего.
– Совершенно верно. Был, а потом раз – и нет. Таинственная история, скажу я Вам. По силам ли она полиции? – управляющий бросил оценивающий взгляд на собеседника. А вот и конюшня.
Конюшней был небольшой сруб, одной из стен которого были двустворчатые ворота на деревянном засове, который сейчас снимал Иван Фёдорович. Окна сруба были меньше обычного и располагались выше, чем в жилых домах.
– Сколько здесь коней? – спросил Иван.
– Сейчас один, – ответил управляющий, – но бывает пять или шесть. Всего помещается до восьми лошадей одновременно, – ответил Иван Фёдорович и отворил ворота.
Трегубов вошёл внутрь, ведя на поводу своего коня и осматриваясь по сторонам. Ничего необычного он не заметил. Освещение было не очень хорошим, пол был весь в грязной соломе, и вообще конюшня не выглядела чисто и аккуратно. На одной стене висела разнообразная упряжь, в дальнем углу стоял серый жеребец.
– Что это за конь? – спросил Иван.
– Это жеребец Неутомимый.
– Он тоже участвует в скачках?
– Да, но пока ничего не выиграл.
– А на Буцефала, стало быть, хозяин возлагал надежды?
– Совершенно верно.
– Я правильно Вас понял: Буцефал у вас недавно, и он ещё не принимал участия в скачках?
– Правильно, – ответил управляющий, – недавно. Фёдор Александрович Свечин отдал этого коня Дмитрию Львовичу. Сам Фёдор Александрович больше охотой и литературой увлекаются, чем скачками.
– Так Вы мне расскажете, что произошло в тот день?
– Утром Сенька тренировался с Буцефалом в Туле на ипподроме.
– Сенька – это кто? Извините, что перебиваю, – спросил Трегубов.
– Семён Смирнов, жокей Дмитрия Львовича, он же – главный конюх.
– Так, значит, с утра они были на ипподроме в Туле. Дальше продолжайте, пожалуйста.
– А что продолжать? Днём он поставил коня в конюшню, а потом тот исчез, – внезапно управляющий перекрестился. – Вот и вся история.
– И что, никто не видел посторонних?
– Я же Вам в который раз говорю, молодой человек, – укоризненно обратился к уряднику управляющий. – Конь исчез из закрытой конюшни.
– Но почему Вы так уверены в этом?
– Анна Ильинична, матушка Дмитрия Львовича, сидела с книжкой вот здесь, напротив ворот конюшни.
Трегубов посмотрел в указанном направлении. В десяти метрах спинкой к кустам стояла небольшая и с виду удобная деревянная скамья.
– Они любят здесь посидеть в теплый день.
– Она так и была здесь всё время? – спросил Иван.
– С момента, как Сенька вернулся, до момента, как он обнаружил пропажу.
Не заметить с расстояния в десять метров, что кто-то открывает ворота и выводит лошадь невозможно, даже если читаешь увлекательную историю. Иван привязал лошадь и начал обследовать конюшню. Пол был цельный. Он прощупал каждый сантиметр стен, но потайных ворот не обнаружил. Иван обследовал окна, через которые даже человеку было бы затруднительно вылезти, а конь бы просто не прошёл по размеру. Урядник был обескуражен. Он только перепачкался грязью и сажей, но ничего проливающего свет на исчезновение жеребца не нашёл. Он подошёл к управляющему.
– Иван Фёдорович, а матушка Дмитрия Львовича, она, часом, не дремала в тот день?
– Нет. Она не имеет обыкновения это делать на улице. Кроме того,
Кирюша равнял площадку вон там. И тоже не видел, чтобы кто-то уводил коня.
– Кирюша?
– Помощник Семёна, отрок.
Иван прошёл на утрамбованное и присыпанное песком поле, расположенное метрах в ста от конюшни. Он обернулся. Конюшня и пространство вокруг неё отлично просматривалось. Урядник вернулся к управляющему, который ждал его у ворот конюшни.
– Пора мне поговорить с Семёном, – сказал он.