– Смотри, чего покажу, – полез в карман Бейбут, и достал кедровые орешки, явно прошлогодние.

Оказывается, в этом лесу водятся совершенно безбашенные белки! Они любят, когда их кормят, при этом запрыгивают или прямо на руку или суют с дерева вниз свою мохнатую рожицу в ладошку с лакомством.

Мы с удовольствием угощаем их.

Идём дальше по широкой тропинке, то и дело нас обгоняют бегуны, и не только спортсмены а и старички, вроде меня бывшего. В таком лесу бегать одно удовольствие! И ведь это крупный промышленный город! А лесу края не видать. Ещё и белки ручные.

Сюр? Нет – кайф!

Доходим до санатория, вдали виднеется небольшой стадион без трибун, но с воротами. Жаль, в футбол я не умею играть.

На вахте вертушка и бдительный старичок, такой, со взором товарища Сталина. Неприятный тип… для врагов советской власти. Но, посмотрев моё направление, меня пускают без проблем, и я тут же узнаю почему.

– Земляк ты мне! – улыбается старик лет семидесяти. – На шахте у вас работал, потом уехал на Кузбасс, потом сюда перебрался, но в Новочеркасске раз в два года бываю.

– А директора нет? – сразу развиваю знакомство я.

– Олег Палыча? Нет, приболел он, – огорчает меня старик.

А это хреново, ведь он про меня в курсе, а тут, получается, и заступиться за меня некому.

– Тебя как звать, парень? – спрашивает старик. – Меня Сан Саныч.

– Штыба я, Анатолий. А к кому идти заселяться?

– К Аннушке иди, воон в ту дверь, да она сама сюда идёт.

– Так, кто это, новенький? – окинула меня взором тетка лет тридцати пяти, в самом соку для меня прошлого. – В триста третью иди, потом бельё получишь, там уже трое живут, с тобой комплект будет.

– Анна Дмитриевна, а можно его ко мне поселить? – просит Бейбут.

– Нельзя! И тебя переселим. А ты думал, никто не узнает, что ты вчера в окно в самоволку бегал? – цедит сквозь губу женщина. – Звать меня Анна Дмитриевна, я – ваш воспитатель, вашего первого курса и одновременно заместитель директора школы.

Надо брать ситуацию в свои руки, а то загонят меня в комнату на четверых, лучше уж с шебутным Бейбутом, да и не мешало бы его на спарринге под орех разделать, развиты физически мы одинаково, а вот техника у меня выше намного, его пик впереди, шансов сейчас у него нет. Нечестно, конечно, а кто сказал, что жизнь справедлива? Хе-хе.

– Анна Дмитриевна, а вам директор ничего не говорил про Анатолия Штыбу? – надеюсь на благополучное решение вопроса.

– Вот только о тебе и говорил, все переживал, когда же Штыба мой приедет, – говорит воспитательница и поворачивается, чтобы уйти.

– Анечка, удели старику две минуты, – шамкает вдруг вахтёр.

И о чудо, Анечка послушно поворачивается, и морду, накрашенную довольно умело, уже не кривит.

– Земляк это мой, и если он сказал, что должны предупредить, значит должны, – спокойно говорит старик. – Иди, позвони и спроси, трудно тебе? У Палыча телефон домашний есть, у тебя в кабинете тоже.

– Да что больного человека отрывать? – ворчит Анна, но идёт звонить.

– Спасибо, Сан Саныч, его друг должен был предупредить обо мне, я не вру, – улыбаюсь приятному старику.

Анна вылетает пулей через несколько минут.

– Где твоё направление, – торопливо тянет руки ко мне взволнованная женщина.

Отдаю.

– Сразу надо было дать, – злится она, но так тихонько-тихонько, чтобы никого не обидеть, даже Бейбута.

– Так можно мне к Бейбуту в комнату, мы оба боксёры, двадцать минут назад двух девушек от хулиганов отбили, и, вообще, в комсомольскую дружину хотим вступить, – говорю я.

– Можно, почему нет, бельё сама принесу, иди, селись, Толик. Ах, да, – как бы вспоминает она:

– Если, что я тебя на вокзале на машине встретила, – но смотрит на Сан Саныча при этом, а ну как сдаст тот?

– Встретила, встретила, – с улыбкой киваю я головой старику.

– Ну раз встретила, а что там за хулиганы? – интересуется вахтёр, или не пойми кто он тут.

Пришлось убить пять минут на рассказ и отдать оба студика спортсменов старику.

Сам поговорю с тренером, это же надо таких скотин тренировать, – возмущается тот.

Идём в комнату, и следом меня догоняет Анна Дмитриевна с бельём.

– Вот твой комплект, обед уже пропустил, на ужин приходи, и вообще, если что нужно – говори.

– Нам бы чайник в комнату, – просит совершенно бескомплексный Бейбут.

– Чайник не положено! – рявкает Анна, и противоречиво добавляет, я вам свой пока принесу.

– Что ей директор такого про тебя сказал? – спрашивает Бейбут у меня, когда мы остаёмся в комнате одни.

– Да погоди, – отмахиваюсь я, привлечённый зрелищем в окне.

Глава 3

Глава 3

– Зачетная девочка, – соглашается со мной, глядя мне через плечо, мой новый сосед. – Тут таких много. Давай занимай место, – он кивает на свободную кровать.

– Зиночка! – кричу я, открыв окно.

Да, за окном идёт мой бывший комсорг, идёт она по лесу, судя по всему к общагам, и в руках у неё две тяжёлые, по виду, сумки. Она озирается, видит меня и ставит на землю свою поклажу.

– Толя, а ты как тут? – кричит Зина мне, ближе подойти нельзя – забор стоит огораживающий территорию санатория и школы.

– Только заехал, пять минут подожди, переоденусь и выйду к тебе, – говорю я, и слышу глас с небес:

– Девочка, иди лучше к нам, зачем тебе не пойми кто! Слышь, паренёк, дай с девочкой поиграть.

Голос тоже из раскрытого окна, но этажом выше.

– Зин, через семь минут буду, – кричу я. – Надо в гости подняться!

– Ой, боюсь, боюсь, – смеётся сосед сверху.

Быстро раздеваюсь, костюм для драки совсем вещь не подходящая, и обычный костюм, и модный спортивный.

– Знакомая? Да? Когда ты успел? А зачем раздеваёшься? – забрасывает вопросами Бейбут.

– Комсорг с нашей школы, в универе тут учиться будет, костюмы жалко. Ай, пойду в кроссах и шортах, – отвечаю я, попутно решая вопросы с амуницией.

– Я с тобой, – радуется, не пойми чему, сосед, и тоже снимает рубашку, оставаясь в трико и с голым торсом как я.

«А подкачан он не хуже меня», – замечаю мельком. Только больно драчливый, как он дожил до юниорской сборной по боксу в будущем? Но от поддержки не отказываюсь. Оглядываю нашу комнату. Ничего так особенного – две кровати, причём полуторки, встроенный шкаф двустворчатый, два небольших квадратных стола придвинутых друг к другу у окна, две табуретки, труба какая-то, судя по оставшимся креплениям, тут турник в комнате был. Труба? Беру. Вроде и взрослый я человек и понимаю – всех не переделать, но мне в этой общаге жить не один год, надо посмотреть, кто там такой борзый? И хорошо, что сосед подорвался со мной. Или плохо? Отмочит чего ещё. Быстро поднимаюсь наверх, Бейбут чуть задержался, закрывая дверь. Стучу ногой дверь, та моментом распахнулась. В комнате трое парней, бухают.

Все трое чуть повыше нас с Бейбутом, спортивного телосложения, но выпившие, кого тут бить двум боксёрам?

– Ты не один пришёл? С трубой, – цедит кричавший в окно, я узнаю его по голосу и хватает табуретку, чтобы тут же поставить её назад.

– Двое нас, – скалится за моей спиной сосед, уже догнавший меня.

– Казах, а ты чего? – говорит хам. – Твой кореш, да?

– Я, оказывается, под тобой живу? – удивляется Казах. – Чего наехал на подругу Толяна? Зубы жмут? Обращайся. Мы сегодня уже двух отоварили с Толяном, те, правда, под два метра были, но им это не помогло.

«Бейбут заводится с полпинка, я, походу, гемор таким знакомством нажил себе. Может – ну его, заселиться в четырёхместку»? – мелькает мысль в голове, но и я взрослый и гормоны Толика активно протестуют.

– Ты знаешь его? – спрашиваю у Бейбута, не поворачиваясь, и следя за руками соседа сверху.

– На треньках спарринговались даже, он на десять кг тяжелее, а выхватил от меня как надо, – самодовольно ухмыляется Бейбут.

– Ясно, походил на бокс пару раз и папкой себя почувствовал? – улыбаюсь соседу сверху.

– Пару не пару, а тебя вырублю, если за Бейбутом не будешь прятаться, – самоуверенно говорит он.

– Когда спарринг? – лениво спрашиваю я.

Понимаю, что драки не получится, ни сам хам, ни его собутыльники в драку с Казахом лезть не хотят. Да и мои мускулы некоторые опасения им внушают. А главное, труба. Железкой по башке им тоже неохота, а тут такой предлог съехать с конфликта на спарринг.

– Завтра давай подходи, в перчатках само собой, а то убью тебя ещё, – выдыхает мой завтрашний мешок для отработки ударов.

Иду назад, быстро надевая спортивный костюм, вызывая кучу вопросов у своего соседа.

– Леха этот так-то нормально работает, и тяжелее тебя, и руки длиннее, я можно сказать случайно щелочку нашёл в защите и дыхалку ему сбил, – говорит на прощание Бейбут.

– Сан Саныч, я побегаю чуток, – отчитываясь, вру старику. Правду говорить долго, а так, вроде, как и уважение выказал.

– Толик, как хорошо, что ты меня окликнул, сумки такие тяжёлые. Представляешь ни в общаге, ни около универа, нет магазина, хожу вниз в Студгородок, – жалуется Зина.

– Ты вроде хотела жить у кого-то там, – вспоминаю я.

– Поживу в общаге, там весело, а потом посмотрим, какие соседки будут, сейчас с абитурой живу. Совсем без жилья не хочу оставаться, мало ли, а вернуться к ним я всегда смогу, – поворачиваясь, заглядывает в лицо мне Зина.

Идёт она впереди меня, и сил мне это прибавляет – попка у неё аккуратная, круглая, а лица не видно. Да и ровно я отношусь к конопатым, наоборот, мне нравится – пикантно. Будет возможность сблизиться, теряться не стану. Крутой подъём, и мы около второго общежития.

– Паспорт есть? – спросила Зина.

– Есть, но не с собой, – отвечаю я.

– Тебя не пустят тогда. С паспортом, если захочешь, зови, погуляем, я в триста пятой живу, – говорит Зина и уходит.

Спускаюсь вниз, под осуждающие взоры белок, которых угостить мне нечем, захожу в комнату и застаю соседа, протирающего пыль! Ещё нам принесли чайник, такой блестящий, без автовыключения, конечно. А сосед молодец, вон как шкаф драит, это ему в плюс.

– Проводил, сейчас тебе помогу, а вообще, можно по очереди убираться, – сказал я.

– Тут в шкафу обувь моя стояла, полки в грязи были, а так чего убираться? Чисто же. Я и не убирался ни разу, – говорит сосед, а я понимаю, что с плюсом поторопился.

Я достаю вещи и раскладываю по полкам и в тумбочку, у нас ещё две тумбочки, оказывается, одна пустая около моей койки, вторая у входа с какой-то посудой, скорее всего, Бейбута.

– Я что придумал, – завтра, как придем на спарринг, я на Леху наеду, ну и постараюсь его ещё раз вырубить. Ты подойдешь через полчаса. И драться уже не надо, ну или шансов больше будет. Я заметил, он руки высоко держит, можно по корпусу так хорошо ударить, – говорит Бейбут, и показывает, какую именно двоечку он ему пробьёт.

– Не парься, я из него дурь выбью, обещаю, – совсем не хвалюсь я и, переводя тему, спрашиваю. – А твоё имя, что значит в переводе?

– Мирный, спокойный, миролюбивый, – отвечает сосед, под каждое слово пробивая связку по воздуху.

Мда, совсем не угадали родители его с именем, ни одно слово к их сыну не подходит.

– А ты занимался? Я просто не видел как ты того парня в лесу вырубил, занимался? – прыгает по комнате энерджайзером из рекламы Бейбут.

– Не занимался, но опыт имею, самоучка, тебя тоже, если надо, с ног собью, – улыбаюсь я, глядя на «грозного» бойца в весе «мухи».

О! Можно сходить на треньку вместе! Давай? – предлагает миролюбивый Казах.

«Не буду переселяться, а то ещё реально куда встрянет, со мной шансов меньше», – решил про себя я и вслух ответил:

– Я только «за», посмотрим, что там за зал.

– Вечером после ужина придётся идти, сейчас консультация по истории у нас будет.

– Чего молчал? Когда? Я хоть костюм успею сменить? – возмущаюсь я.