– Нет, – лгу я, а он, прищурившись, смотрит мне в глаза.

Мне кажется, что за его суровой внешностью скрывается забота обо мне. Возможно, ему действительно не все равно. Мне сложно сказать наверняка, ведь такие периоды, когда он проявляет свою заботу, возникают довольно редко и накатывают волнами. Мой отец только притворялся, что заботится о моей матери. Он женился на ней, потому что обрюхатил, а потом показал свое истинное лицо.

Дождавшись, пока дядя уберет от меня руки, я выхожу на тротуар и быстро закрываю за собой дверь машины. На какое-то мгновение я позволяю себе задуматься о том, что теперь он точно знает, где я живу. Пока я роюсь в сумке в поисках ключей, которых наверняка там нет, дядя заводит двигатель, но не трогается с места.

– Проблемы, Аспен? – Не глуша мотор, дядя выходит из машины и, взбежав по ступенькам, останавливается прямо передо мной.

Вне машины он может выглядеть еще более пугающе: высокий, с татуировками на теле и сурово нахмуренными бровями. Он из тех парней, которые совершенно не терпят от людей какого-либо дерьма.

– Просто не знаю, где мои ключи, – говорю я, переминяюсь с ноги на ногу. – Но все в порядке. Я просто позвоню своей соседке по квартире.

Усмехнувшись, дядя заставляет меня отойти в сторону и вытаскивает из кармана два тонких серебристых инструмента. Через мгновение дверь распахивается.

– Ты забыла ключи и от дверей своей квартиры?

Я смотрю на татуировки, украшающие шею и подбородок моего дяди, и думаю о том, что он выглядит как настоящий мафиози. Он заходит в подъезд первым, и мне ничего не остается, кроме как последовать за ним, особенно если я хочу попасть внутрь, не потревожив Талию.

Мы проходим мимо рядов почтовых ящиков и поднимаемся по лестнице к двери моей квартиры.

– Почему ты помогаешь мне? – выпаливаю я.

Ведь с дядей я вижусь намного чаще, чем с отцом.

Он продолжал следить за нашим благосостоянием все эти годы, находя нас, даже когда папа не мог этого сделать. Я подозреваю, что это случалось, потому что мама хотела, чтобы кто-нибудь из братьев Монро был рядом, и считала, что лучше это будет папин брат.

Дядя смотрит на меня, а затем на пакет, который я сжимаю своими пальцами.

– Возможно, ты думаешь, что похожа на свою мать, – осторожно говорит он. – Но некоторые говорят, что ты больше похожа на отца.

– Это неправда, – морщусь я.

– Твои сестры не похожи на тебя, – парирует он. – Они более мягкие. Но ты…

Я самая мягкая из них.

Отперев дверь, дядя придерживает ее, подняв руку достаточно высоко, чтобы я могла под нее поднырнуть.

– В квартирах на первом этаже опасно, – говорит он. – Вам следует закрывать окна.

Да уж, это точно.

– Ты оставила ключи в квартире?

– Почти уверена в этом.

Утром я потратила на их поиски столько времени, сколько могла, но это ничего не значит. У меня нет привычки класть вещи на место.

– Спасибо, что подвез.

Все еще странно глядя на меня, дядя кивает и убирает руку от двери.

– Не забудь позвонить мне, если что-то понадобится.

– Обязательно, – заверяю я его и, когда дверь между нами наконец закрывается, тяжело выдыхаю.

Я запираю входную дверь, хотя он только что доказал, что эта бесполезная привычка не удержит злоумышленников от взлома, а затем начинаю включать свет во всей квартире. Положив сверток на стол, я ставлю рядом с ним сумку и иду в свою спальню. Я очень устала и хочу сразу лечь спать, а все мысли об отце оставить на потом вместе с ужином.

– Кто это был?

Я вскрикиваю, когда из тени моей комнаты выходит Стил.

Он усмехается и, подойдя ближе, помогает мне снять куртку. Стил аккуратно стягивает ее с моих плеч, а когда я позволяю ему снять ее с моих рук, она с глухим звуком падает на пол. Мое сердце бьется очень быстро, а когда Стил зажигает свет, закрывает дверь и прислоняется к ней спиной, у меня внутри все сжимается.

– Что тебе нужно?

– Я хочу знать, кто это был. – Он приподнимает бровь, и я пожимаю плечами. – Аспен!

– Стил!

Он прищуривается.

– Что ты делаешь в моей комнате? – Мне приходит в голову, что именно такое поведение могло бы заинтересовать его отца.

Что, если Стил уже проявлял себя таким образом и именно поэтому его отец так за него беспокоится?

– Ты преследуешь меня?

– Да, Аспен, преследую. Только делаю это довольно хреново, раз ты меня поймала уже дважды. – Он отталкивается от стены и, подойдя ближе, хватает пальцами ворот моей футболки. – Ты говорила с моим отцом?

Наверное, меня выдает моя нерешительность, потому что после секундного молчания он сильнее сжимает мою футболку.

– И кто из нас теперь преследователь?

– Я не сказала ему ничего плохого, – парирую я. – Не сказала ему, что ты пробрался в мою комнату и трахнул меня против моей воли.

– Но тебе же это нравится, помнишь? – Он проводит носом по моему лицу и вдыхает запах моих волос.

Его жест настолько неожиданный, что я даже не сопротивляюсь.

– У тебя же есть стоп-слово, маленькая гадюка.

– Почему ты меня так называешь?

– Потому что ты меня погубишь, – усмехается он.

Мои глаза закрываются сами собой, но тут Стил отпускает мою футболку и хватает меня за подбородок. В этот момент он очень напоминает мне моего дядю, и я отталкиваю его. Стараясь не смотреть на него, я отступаю назад и поднимаю руку, но глаза Стила будто вспыхивают.

– Ты можешь не вести себя как псих?

– Мне нравится, когда ты мне сопротивляешься, – отвечает он. – Это заставляет меня хотеть причинить тебе боль.

После этих слов меня охватывает внезапное желание и страх. Это необычное сочетание эмоций побуждает меня к действию, например к попытке убежать от него. Однако я понимаю, что мне некуда идти. Во всяком случае, потому что Стил стоит между мной и дверью.

– Почему ты хочешь причинить мне боль? – спрашиваю я, пристально глядя на него. – Ты ведь понимаешь, что это ненормально?

– Понимаю.

Он хмыкает, а затем достает свой телефон и показывает мне фотографию, которую недавно сделал. Фотография моей обнаженной груди с его спермой на ней.

– Я думал поделиться этим кадром со всеми, но понял, что слишком эгоистичен, и я не хочу, чтобы кто-то еще видел твою грудь. Потому что тогда они начнут мечтать о твоих маленьких твердых сосках. Они будут думать о том, как бы им потрогать твои сиськи или ущипнуть соски, от которых они не могут оторвать взгляда. Они могут представлять, как перекатывают их между пальцами, пока ты не начинаешь кричать.

– Никто не думает о моей груди, – говорю я, скрещивая руки и стараясь скрыть, как подействовали на меня его слова. – В любом случае я не могу контролировать мысли других людей, каждый должен заниматься своим делом.

Внезапно я замечаю, как потемнел взгляд Стила. Должно быть, он чувствует себя здесь как дома, потому что уже где-то сбросил обувь и стоит передо мной в темных джинсах и носках. Белая футболка идеально подчеркивает его мускулистую фигуру. Я не могу отвести взгляд от татуировок на его руке: цветка на бицепсе, волка на предплечье и соснового леса, который начинается у локтя и заканчивается у запястья. У меня текут слюнки, когда я думаю о темных линиях, выглядывающих из-под воротника его рубашки, и о татуировках на груди, которые я не успела как следует разглядеть.

– Наказание, – внезапно говорит Стил, и, приоткрыв рот, я вытягиваюсь по стойке смирно.

– Что? Почему?

– Не сейчас. – Он качает головой. – А тогда, когда я замечу, что кто-то смотрит на тебя так, будто хочет трахнуть.

– Никто не будет так на меня смотреть, – протестую я, – потому что я – никто. Потому что я некрасива.

– Ты смеешься? Ты великолепна, – отвечает Стил так громко, что заставляет меня замолчать.

Он качает головой и что-то бормочет себе под нос, а затем бросается на меня. Визжа, я пытаюсь от него увернуться. Естественно, у меня не получается, и Стил прижимает меня к полу, как долбаный полузащитник. Он садится верхом на мои бедра и пристально смотрит на меня сверху вниз, а затем хватает за ворот футболки. Костяшками пальцев он касается моего горла и подмигивает мне, а затем комнату наполняет звук разрывающейся ткани.

Моя футболка рвется посередине, и я в шоке смотрю на Стила. Он тянется пальцами к застежке моего бюстгальтера, которая находится спереди, и расстегивает его так, словно расстегивал миллион похожих. Обнажив мою грудь, он тут же обхватывает ее ладонями и, как он описывал ранее, щиплет уже затвердевшие соски. Боль в моих сосках от его грубости – ничто по сравнению с болью между моих ног, и, если уж на то пошло, его жестокость ее только усиливает.

– Почему? – спрашиваю я, извиваясь под ним.

– Потому что ты прекрасна, как грех, и слишком меня отвлекаешь. Я никогда и никого не ненавидел больше, чем тебя, – признается он, а затем наклоняется вперед и прижимается губами к моей груди.

Я втягиваю ртом воздух и думаю о Стиле и своем прошлом. Мне сложно говорить о своих родителях и об угрозах, которые поступали от его отца. Я не хочу делиться этим с ним, поэтому молча расстегиваю его брюки. Я спускаю их ровно настолько, чтобы освободить член, а затем обхватываю его пальцами и провожу ладонью вниз. Стил стонет, целуя, покусывая и посасывая мою грудь, а я двигаю рукой все быстрее, впиваясь ногтями в его кожу и надеясь тем самым причинить ему небольшую боль.

– Я тоже тебя ненавижу, – выдыхаю я.

– Нет, – говорит он, – еще недостаточно.

Он опускается ниже, заставляя меня убрать руку, и прокладывает дорожку из поцелуев к моему животу. Я задерживаю дыхание, когда он прикасается к нему губами, и думаю о том, как на бледной коже моего мягкого живота серебристыми пятнами выделяются растяжки.

– Дыши, – приказывает он, поднимая взгляд. – Пользуйся моментом, потому что настанет время, когда ты не сможешь сделать даже маленького вдоха, маленькая гадюка. Например, когда я вгоню свой член тебе в глотку. Так что наслаждайся кислородом, пока можешь.

Но я не хочу дышать и не хочу, чтобы он видел меня обнаженной. В тот вечер на вечеринке мне показалось, что мне в мозг вживили какой-то чип. А прошлой ночью я совершенно не задумывалась о том, что он может оценивать мое тело. Но сейчас, особенно когда он стаскивает легинсы с моих бедер, я могу думать лишь об этом. Я слегка приподнимаюсь, помогая ему стянуть легинсы с моей покрытой синяками задницы, и он снимает их вместе с трусиками, а затем раздвигает мои ноги.

– Что ты делаешь? – Угадав его намерение, я резко сажусь и пытаюсь оттолкнуть Стила. – Прекрати.

– Прекрати что? – рычит он.

– Я сказала тебе прекратить. – Я сжимаю бедра, чувствуя, как вспыхивает мое лицо.

– Ты не против, чтобы я трахал тебя, но не разрешаешь опускаться ниже? – качает он головой. – Хорошо.

Он становится на колени, обхватывает свой член рукой и придвигается к краю кровати. Затем раздвигает ноги, чтобы мне было лучше видно, как он ласкает себя.

– Иди сюда, – приказывают он, и я собираюсь подняться с пола. – Нет, Аспен. Подползи ко мне, – велит он, и мое лицо снова вспыхивает ярким румянцем.

Я наблюдаю за Стилом, ожидая какой-нибудь кульминационной фразы или улыбки, но вместо этого он продолжает невыносимо медленно дрочить самому себе.

– Ползи ко мне, – повторяет он.

Черт.

Он не прибегает к шантажу или физическому насилию, но я чувствую на своей груди тяжесть его приказа так же явно, как периодически и его руку на своем горле. Это наказание за то, что я не дала ему то, что он хотел. За то, что я не осталась лежать и не позволила ему лизать…