А я самозабвенно болтала, одновременно рассматривая холл, по которому двигался хоть и неплотный, но нескончаемый поток людей, среди которого, конечно же, преобладали представительницы прекрасного пола. Мне нравилось наблюдать за незнакомыми людьми – каждому из них я могла придумать свою историю… В какой-то момент меня заинтересовал парень в темных очках, с черными волосами, собранным в низкий хвост, и в кепке с длинным козырьком, За его спиной была гитара. Парень явно кого-то ждал, стоя у фонтанчика. Он вдруг повернулся в нашу сторону. И хотя его лицо скрывали очки и козырек кепки, мне показалось, что он похож на Арина.

Черноволосый, за спиной которого висел чехол с гитарой, повернулся лицом в нашу сторону. Лица почти не было видно, но мне показалось, что он нереально похож на бас-гитариста «На краю»! Или не похож? Я пригляделась к парню.

По-моему, это и есть он! Та же перчатка на той же руке. Вот уж не думала, что встречу Арина здесь! Интересно, мне нужно подойти и поздороваться или этого делать не следует? Ведь Арин не замечает меня, а Антоша наверняка обидится. Или не обидится? Нет, не буду искушать судьбу. К тому же, он может быть, ждет девушку… Все-таки не понимаю я, как можно любить одну, а встречаться с другой.

– Скжи, Антон, – вдруг зачем-то спросила я Тропинина, который все так же пристально разглядывал меня.

– Что?

– Если парень любит одну девушку, может ли он встречаться с другой?

– Думаю, да.

– А ты бы смог?

– К чему этот вопрос? – с тихим стуком он поставил чашечку кофе на блюдце и сам вздрогнул от неожиданного звука.

– Мне интересно твое мнение, – растерялась я.

– Я тебя не понимаю. Что ты имеешь в виду? – очень осторожно спросил Антон.

– Просто интересуюсь. Ты, как представитель мужского пола, смог бы, допустим, любить одну девушку, а встречаться с другой?

– Катрина, – сцепил пальцы Антон в полном недоумении, – к чему ты клонишь?

– Да я ни к чему не клоню, – попыталась объяснить я. – Всего лишь вопрос задаю. Я бы вот не смогла. А ты?

Он склонил голову и, не глядя на меня, а рассматривая, без сомнения, интересную кофейную чашку, ответил:

– Да. Нет. Не знаю. Не понимаю, почему ты говоришь об этом?

– Да мне просто интересно! – воскликнула я, удивленная его поведением. – Ты думаешь, что в моем вопросе есть какие-то тайные смыслы?

– А их нет?

– Конечно, нет, Антош. Мне интересно твое мнение. Допустим, я, как максималистка, считаю, что такое… ну, недопустимо, что ли. Противно на физическом уровне. А вот другие считают наоборот. Я не говорю, что другое мнение неправильное, просто не могу понять его. А кто-то не может понять меня.

– Знаешь, – подперев кулаком щеку, отвечал Антон, – многие могут встречаться с кем-то, даже если влюблены в другого человека. Я, наверное, тоже. Да – я тоже. Парни редко обращают внимание на взаимную любовь. Это делаете только вы, девочки. Для нас нас главное – наличие подружки. Если она милая – неплохо. Хорошенькая – отлично. Красавица – еще лучше. Будет чем выставиться перед друзьями. Романтики могут мечтать о той, кого любят, и даже писать стихи и песни л любви, – его губы тронула легкая усмешка. – Но при этом могут быть с другими девушками. Влегкую. Не стоит идеализировать людей, Катя. Иначе они начнут идеализировать себя.

Антон произнес все это несколько злым тоном, явно утрируя ситуацию, и от этих его довольно жестоких слов мне на мгновение стало холодно, как будто бы я вместо Жени, героини «Цветика-семицветика» переместилась на Северный полюс…

– А разве ты не будешь чувствовать себя немножко несчастным с тем, кто тебе не нравится? – Тихо спросила я.

– Все равно встречаться будут с теми, кто нравится. Хоть в какой-то степени. А понятия «любить» и «"испытывать симпатию» совершенно разные. Кому-то могут нравиться десятки девушек, а любить этот кто-то будет одну, – начал он рассуждать с крайне задумчивым видом более мягким тоном. – К тому же не забывай про вполне естественные сексуальные желания. Катя, если бы все встречались с теми, кого любят, может быть, и жить было бы неинтересно, – сделал он неожиданный вывод.

– По-моему, все были бы счастливы, – возразила я тут же и едва не пролила на себя кофе.

– Ты в порядке? – тут же подал мне салфетку Антон.

– Да. Боже, какая я неуклюжая, – вымученно улыбнулась я.

– Нет, я же говорю: ты милая, – он сглотнул, глядя на меня. – Мне нравится в тебе все. Что ты еще хочешь, Катя? Я все закажу, что ты попросишь.

Прям все? Закажи мне киллера, пожалуйста?

Мы еще добрых полчаса сидели в «Лапландии», и я даже думать забыла об Арине. Но когда мы вышли из кафе-мороженого, обсуждая одну старую советскую комедию, которая мне безумно нравилась, я вновь увидела длинноволосого музыканта, сидевшего около фонтана, закинув ногу на ногу.

В этот раз он издалека увидел меня и приветливо помахал, а потом жестом попросил подойти. Точно, это Арин.

– Кто это? – тут же спросил Антон, слегка нахмурившись.

– Знакомый, – не стала я рассказывать ему, кто это такой. Интересно, а этот чудик будет ревновать? – Можно, я подойду?

– Конечно, – очень спокойно ответил Антон, – иди к нему.

– Я сейчас вернусь.

И я, робко оглянувшись, поспешила к Арину, вставшему со скамьи и оставив на ней свою гитару.

– Привет.

– Добрый день, – поздоровался музыкант.

– Что ты тут делаешь? – задала я неумный вопрос, чтобы поддержать разговор.

– Жду, – лаконично ответил он и посмотрел на отвернувшегося Антона. – А ты с молодым человеком. Я думал, у тебя нет парня.

– Он совсем не мой парень, – уклончиво отвечала я. – Мы просто сходили в кафе.

– В кафе, – повторил за мной тихим голосом мой знакомый. – Понравилось?

– Ну да, а что?

Светло-зеленые глаза Арина, до этого опущенные вниз, стали вновь рассматривать Антона, прислонившегося к противоположной стене, с удивлением и вниманием.

– Так. Мне любопытно. И где же ты с ним познакомилась? – с явным интересом проговорил Арин и перевел взгляд на меня.

– Учимся вместе, – почему у него взгляд стал таким хитрым? Неужели ему не нравится внешний вид Антона? Неужели Арин из тех, кто оценивает человека только по тому, как он выглядит?

– Надо же. Понятно теперь, – потер острый подбородок длинноволосый.

– А вы что, – заподозрила я неладное, – знакомы?

– С ним? Нет, – безмятежно ответил гитарист. – Как твои дела, Кэт?

– Хорошо, а твои как?

– Не знаю, – странно ответил Арин. – Иногда убеждаюсь – жизнь – дерьмо. А иногда…

Он не успел закончить, потому что его перебили.

– Арин! – раздался громкий женский голос – из одного из магазинов выходила Алина, длинноногая и стройная.

Сегодня на ней было узкое платье яркого изумрудного цвета, выгодно подчеркивающего точеную фигуру. Шелковые черные волосы были собраны в сложную высокую прическу. Надо же, как эта девушка похожа на профессиональную модель. Это вполне естественно, что Кею красавица Алина очень нравится. А может быть… может быть, и Кей где-то здесь? Сердце забилось в ожидании. Вдруг и он сейчас внезапно выйдет откуда-нибудь? Смогу ли я смотреть на то, как он подходит к высокой девушке, обнимает ее и ласково целует? Нет, смогу. Арин, наверное, видит это каждый день. Или по крайней мере видел пять лет. И ничего, живой до сих пор. Со своими тараканами, правда, но живет же он. А может, он просто сильный духом и ловко скрывает свои истинные эмоции?

– Арин, это кто? – требовательно спросила Алина.

– Это Кэт, Катя, – представил он нас. – А это Алина. Вы видели друг друга в воскресенье. На природе.

– А-а-а, – с непередаваемыми интонациями протянула брюнетка, разглядывая меня, как экспонат в музее восковых фигур – пристально и ничуть не стесняясь. Я неуютно почувствовала себя, но силой воли заставила не опускать взгляда в пол, а смотреть куда-то в лоб этой девушке.

Катя, напомнила я сама себе, ты не имеешь права плохо думать про эту Алину только потому, что она девушка Кея и предмет страданий Арина. Относись к ней предельно объективно.

Муа-ха-ха, если сможешь, конечно. Субъективность – двигатель ненависти. Объективность – кретинизма.

– Привет, Катя, – криво улыбнулась девушка в зеленом.

– Привет, Алина, – медленно кивнула ей я.

– Прости, не запоминаю всех лиц и имен с первого раза. Совершенно не помню тебя, – чуть растягивая гласные звуки, произнесла девушка.

А я тебя помню. Очень прекрасно помню.

Давай утопим ее?

– Я тебя тоже не помню, не переживай.

– Это с тобой, – по-хозяйски положила она ухоженную руку на плечо парню, – мой Арин уехал в тот день? А ты молодец. Кей, Арин – хороший выбор.

Парень, стоящий рядом, внимательно посмотрел на девушку. В его взгляде не было ничего плохого или хорошего. Только, как показалось мне, совсем немного беспокойства.

– В смысле? – не поняла я.

– Оу, Катя, как же они поругались в тот день, мои мальчики, – с удовольствием произнесла девушка, поправляя сбившийся на бок пышный локон. – Кей так кричал, так нервничал. А я не люблю видеть его в гневе. Он становится просто неуправляемым. Хотя я это о-о-очень люблю, – прошептала она и подмигнула мне.

– Алина, не начинай, – произнес Арин.

Кажется, в присутствии этой дамы он все-таки тушевался. Странно… И что вообще они делают вдвоем здесь, если Алина – девушка Кея? Может быть, они тайно встречаются? Или эта Алина вертит длинноволосым как хочет, а он слушается ее?

– А что? – делано удивилась брюнетка. – Я просто рассказываю все как есть. Катюша, – ехидно произнесла она, прожигая меня насквозь большими блестящими темными глазами, – Кей ведь не псих – вернее, он умело это скрывает, и вывести его из себя сложно даже мне. Да, Арин? А Катюшка смогла это сделать влет, за самое короткое время. Он так психовал, – обратилась она ко мне, говоря это с каким-то садистским удовольствием, – что даже я, даже я, представляешь, не смогла его сразу успокоить. Пришлось применить кое-какие меры.

А мне-то что с того?

Давай покажем ей средний палец, что ли, а?.. Или сразу два?

– Алина… Может быть, мы пойдем? – вновь нерешительно спросил Арин, касаясь ее руки ладонью.

– Пойдем, я как раз очень тороплюсь. Пока, Катюша.

– Пока, Алиночка, – отчего-то разозлилась я. Эта «Катюша» звучала как-то противно и небрежно. Да что б ты знала, «катюшами» называли те самые знаменитые боевые машины реактивной артиллерии в Великую Отечественную, от которых у наших врагов волосы на пятках шевелились! Так что «Катюша» звучит гордо и непобедимо, а не так отталкивающе, как это произносишь ты.

– Эй, Катенька, – близко-близко подошла ко мне Алина, дав мне почувствовать тонкий и очень терпкий аромат дорогих духов, который исходил от нее, и даже зачем-то потеребила мне пуговицу на кофте, – я не люблю, когда меня так называют, милая.

– Я тоже не люблю, дорогая, – улыбнулась ей я.

– Я и сама знаю, что я не дешевка, а дорогая вещь. Нет, правильнее будет так: я ценная штучка. А, да, если хочешь, могу передать привет Кею.

– Зачем? – искренне удивилась я.

– Мы скоро с ним встречаемся, – осветилось красивое лицо какой-то злой улыбкой, совсем не подходящей этой яркой девушке. Она что, ревнует ко мне Кея?

– Ну, если хочешь, передай. Хотя мы виделись с ним на праздниках, в понедельник, и, думаю, не успели соскучиться друг по другу.

– А что вы делали в понедельник? – показушно безразлично спросила эта ненормальная, чуть склонив голову и приближаясь ко мне вновь на опасно близкое расстояние.

Мне пришлось сделать шаг назад.

– В зоопарк ходили, – дернуло меня сказать правду.

Надо было сказать, что в отель… Эта девочка точно бы лопнула и самоустранилась бы таким образом. Тебе нужно было бы только подальше отпрыгнуть, чтобы не забрызгаться кровью…

– Куда? – звонко рассмеялась Алина, и даже на лице Арина появилась едва заметная улыбка.