– Я всегда знаю, когда нравлюсь женщинам, – сколько же самодовольства было в этих словах. Здравствуй, реинкарнация героя-любовника Дона Жуана.

– Нинка не женщина! – косо взглянула на парня я, вложив в эти слова определенный смысл.

– А кто? Парень? – притворно удивленным голосом спросил он. – Шок.

– Она девушка, – гордо ответила я.

До того возрастного промежутка, когда нас с ней смогут называть женщинами, еще далеко!

– Какие подробности, – с явным контекстом произнес он, склоняя голову к плечу. – А ты тоже девушка? Или женщина? Катенька, расскажешь мне о своих мальчиках?

– Обязательно, Кеечка, – встала я с лавочки. Все, мое терпение лопается и приказывает мне ехать домой.

– Ну и куда ты? – лениво окликнул меня он.

– Извини, я ухожу, – чересчур вежливо ответила я, обиженная на него, как ворона на лисицу из басни, за то, что он не поделился холодным напитком. Да, что за идиотское обращение с девушкой? Я что, действительно его персональная игрушка?

– Так дело не пойдет, – поднялся со скамьи Кей, – мы же разделились по парам. Мне одному будет скучно. А другу я мешать не хочу. Видишь ли, – хмыкнул он, – Келла любит твою Нину.

– А что ты тогда с ней заигрываешь? – уперлась я гневным взглядом в его грудь. И вообще, что от меня-то тебе надо, псих? Ты зачем ночью мне звонил? И утром? Я из-за тебя заснуть не могла потом, голова до сих пор болит! – Мой голос слегка задрожал, а дыхание чуть участилось. – Думаешь, это смешно? О да, это мегазабавная глупость. Считаешь меня еще одной идиоткой, да?

– Кто тебе такое сказал? – с этими словами он почему-то подмигнул рядом проходящей взрослой девушке с длиннющими ногами.

Она помахала ему, не обращая на меня внимания, подошла и всучила ему свою визитку со словами:

– Позвони, красавчик, – мило улыбнулась ему и удалилась.

– Ну, так кто тебе что сказал? – опять поинтересовался Кей, изучая эту визитку.

Ничего себе! Действительно, знатный ловелас. А эта мадам тоже бесстыжая – как можно подойти так вот к парню, который уже стоит с другой девушкой? Может быть, они в отношениях? Или я не похожа на ту, с которой Кея могут связывать романтические отношения?

Как же это бесит!

– Милая девочка, не находишь? Мне позвонить ей, детка? – продолжал вертеть в руках визитку Кей.

Что он от меня ждет?

– Как думаешь, она лучше тебя?

Эта его выходка стала последней каплей, которая оказалась кислотной – растворила железный замок, под которым я держала свои эмоции. Почувствовав, что преграды больше нет, эмоции, как дикие звери, бросились наружу.

– Хочешь знать, кто мне это сказал? Друзья твои сказали! – прорвало, наконец, меня. – Твои тупые дружки! Хотя нет, Арин-то вполне нормальный. И это единственное исключение. Те, кого я слышала по телефону, когда ты звонил, ясно дали понять, что я – еще одна идиотка! Я прекрасно это поняла. Отстань от меня, Кей. Хватит меня доставать! Не звони мне! Не встречайся со мной! Я не кукла! Я живой человек! И хватит, хватит, хватит ставить надо мной эксперименты! А ведь и правда тебя нужно избегать, это верно было сказано.

Кей дернулся. Что, правда глаза колет?

– Кто? – зло спросил он. – Кто это сказал? Имя?

– Какая разница.

– Имя, – повторил Кей.

– Келла.

– Ты не умеешь врать. Говори кто.

– Я же сказала. Келла.

– Правду, малышка.

– Келла! – отчаянно закричала я, понимая, что выдаю Арина с потрохами. – И оставь меня в покое. Проваливай – тебя ждет Алина.

– А, постарался мой друг Арин, – догадался Кей, и на его лице появилась противная улыбка. – Он все что угодно может сказать. Хотя, – он задумался, – на его месте я бы тоже так поступал. В сложной ситуации наш Арин.

И блондин засмеялся. Засмеялся! Как будто я тут ему не претензии высказывала, а фокусы-покусы показывала и рожи корчила!

– Глупая Катенькая, зря слушаешь Арина.

– Отстань.

– Ты и правда дура, – резко сказал Кей.

Я вновь опустилась на скамейку и внезапно для себя самой тихо заплакала, прикрывая лицо ладонями, чтобы никто не видел. Я не могла сдержаться, хотя сама себя проклинала за то, что показываю свою слабость перед Кеем. Слезы катились мелкие, но их было так много, что мне казалось, вот-вот они зальют мне все лицо и даже шею.

Кей замолчал на полуслове. Первую минуту он вообще ничего не произносил, и я даже думала, что он удачно свалил подальше от меня. Но нет, он все же стоял рядом. Молчал, хмуро смотрел на меня, а через какое-то время занервничал. Чем сильнее плакала я, тем сильнее нервничал он.

– Эй? Может, хватит? – наконец спросил Кей осторожным полушепотом.

Я не была с ним согласна.

– Перестань, – склонился надо мной озадаченный Кей, – эй, перестань. Чего ты? Хватит рыдать. Что у тебя с нервами? Пустырник на ночь не помогает?

Мои плечи задрожали сильнее. Увидев это, парень попытался коснуться моего предплечья, чтобы успокоить, но я дернулась, отстраняясь от его руки, и он медленно убрал ладонь назад. Лицо его было серьезное, безэмоциональное, как будто каменное. Это я увидела сквозь слезы, когда чуть раздвинула пальцы, закрывающие лицо. А еще я заметила, как Кей словно в какой-то бессильной ярости сорвал с головы бандану и кинул куда-то на землю, а потом взлохматил свои белые волосы, рассыпавшиеся красивой волной. Он замер и закрыл глаза с таким видом, словно его все достало, особенно моя хнычущая персона. Господи, это он так на меня сердится? Надо быстрее сматываться от него подальше. Может быть, Кей неуправляемый – вон каким нервным стал парень! Да и внезапно нахлынувшая жалость к себе проходит, плакать хочется меньше…Хотя так обидно – правда, до слез.

Но Кей не злился на меня – напротив, он резко сел рядом и обнял, как всегда, за плечи, чуть притянув к себе и касаясь щекой моих волос. В холодную мутную воду слез кто-то щедрой рукой налил живительной горячей воды. Голова слегка закружилась.

Я вздрогнула и попыталась отстраниться, но он не дал мне сделать этого. Еще крепче прижал к себе, как Гобсек мешок с золотом: бережно, но вместе с тем сильно, чтобы никто не отнял. Я вздохнула, и, кажется, горячее дыхание коснулось его шеи. Парень вздрогнул и в ответ провел ладонью над моими волосами, словно приглаживая их.

– Катя, ты… – и он замолчал, не решаясь коснуться моих волос. Голос его при этом был тихим-тихим и вкрадчивым, как у врача из психбольнички. – Смотри, на небе какие красивые облака. Посмотри на небо?

Это еще что такое? Почему он так резко изменился? И… и почему мне так тепло рядом с ним? Только через пару мгновений, когда я позволила себе насладиться его объятиями, до меня дошло, что Кей меня так успокаивает. Мне тут же захотелось поиграть в скаредного Гобсека-жадину: прильнуть к нему, обнять и не отпускать, как свою кровную собственность, но я сдерживала себя.

– Эй, ну не плачь, – говорил Кей совсем другим, не таким, как всегда, голосом. И он – его новый голос, умиротворяющий и приятный, мне очень нравился. – Детка… хорошо… Катя, не реви. Тут люди. Они на тебя очень плохо смотрят, поверь. Успокойся. Черт, я признаю, что не нужно было звонить тебе ночью, – хорошо, я виноват в этом, да. Но я думал, тебе тоже будет весело. Катя…

Что, Катя?

Не было мне весело, тупица.

– Мне кажется, она сильно грустная, – задумчиво произнес Кей.

Семеро парней, среди которых Катрина могла бы узнать Кея, Келлу и Рэна, находились в большой полутемной комнате, в которой приглушенно играл тяжелый рок. Они сидели, кто на диване, кто на креслах, кто прямо на полу, перед большим кальяном и почему-то замолчали, услышав, что голос подал их лидер, до этого не произнесший ни слова и глотавший виски с колотым льдом. Виски-колу Кей ненавидел.

– Кто – она? – спросил его Лис, парень с дредами. – Кто грустная?

– Она, – не стал называть имени Кей. Он не моргая разглядывал потолок, сидя на полу и прислонившись к стене. – Просто она.

– Его малышка по имени Катя, – подал чрезмерно веселый голос Келла.

– Твоя девушка? – спросил кто-то из парней, открывая новую бутылку алкоголя.

– Почти. У нее грустный взгляд. – Кей перевел немигающий взгляд вперед, на кальян. К нему он, правда, не притрагивался – между указательным и средним пальцами его опущенной на пол руки была зажата сигарета. И он изредка затягивался ею, выдыхая сладковатый терпкий дым. Если бы рядом оказался Арин, он точно понял, что его друга что-то сильно тревожит.

– Это у тебя взгляд стеклянный, мужик!

– Кей, ну ты философ! Аха-ха-ха…

– Пофиг на взгляд, главное, чтобы фигурка была ничего, – заржал кто-то еще.

– Заткнитесь, – слабым голосом велел им Кей. – Я хочу ее развеселить.

– Как ты ее ночью развеселишь? В гости поедешь? – вновь захохотали парни. – Что ты ей предложишь?

– Нет, я позвоню своей девочке, – вдруг со странной улыбкой встал лидер «На краю». Его слегка шатало. – Я ей сейчас позвоню.

– Она уже твоя? – расхохотался Келла. – Ого! Ставки растут!

– Да, точно, моя, – вновь закурил вокалист их общей группы. – Нет. Не моя. Не знаю чья. Может, его…

– У великого тебя есть конкурент? – опять заржали ребята. – Да ну на фиг!

– Может, и есть… – Кей потер лицо руками.

Рэн многозначительно взглянул на друга. Келла и Лис ухмыльнулись. Остальные ничего не знали.

– Ты же ей звонил уже, – вспомнилось Рэну.

– Ну да.

– И что ты ей скажешь? Привет, леди, тебе скучно? Грустно? Невесело? Мальчонка Кей тебя развеселит. А? – продолжал подзадоривать его барабанщик.

– Я найду, что ей сказать, – отозвался Кей.

– Можно поприкалываться по телефону, – вдруг вспомнилось кому-то из парней, не самому трезвомыслящему и умному, как в детстве и в раннем подростковом возрасте он сам с друзьями накалывал по телефону дураков. И этот парень, смеясь, начал рассказывать внимательно уставившемуся на него Кею разнообразные способы розыгрышей. Блондин, криво улыбаясь, согласно кивал. Келла хлопнул себя по лбу – по его мнению, чувак совсем рехнулся.

– А вы думаете, ей понравится? – спросил Лис с большим сомнением.

Кей задумчиво кивнул.

– Ну, это же буду я, – уверенно заявил он. – Значит, понравится. Эй, дайте телефон…

Рэн самолично вложил мобильник в его протянутую ладонь.

Светловолосому фронтмену «На краю» показалось, что Кате было весело. И не только ей: прочие парни, проникнувшись вдруг идеей телефонных приколов, стали названивать своим подружкам, нещадно эксплуатируя Кея, умеющего представительно разговаривать по телефону с народом.

Да, тогда они отлично повеселились.

Но откуда он мог знать, что девочка начнет реветь из-за этого?

– Катя, прекрати. Хватит. Хватит!

Я мстительно всхлипнула. Думал, мне будет весело? Не было. Так что, отвечай за свои поступки, как настоящий мужчина. Ха-ха. И вообще мне обидно за Алину, газировку и за то, что я – дура, еще одна из нескольких тысяч.

А ты мне про телефонные звонки.

Совсем малоинтеллектуальный, что ли?

– Ну, хватит же, Катя, – попытался отнять мои ладони от лица Кей, у него это получилось с трудом, и его горячее почему-то дыхание ту же постаралось высушить слезы на моих щеках. – Ты ведь большая девочка, перестань. Я ждал этой встречи, а ты специально оделась так, чтобы меня позлить, – так что не реви. Я тоже могу возмущаться.

Пока он говорил, я вдруг с ужасом поняла, что теперь голос Кея напоминает мне голос Антона! Кошмар! Они у меня, кажется, в сознании скоро переплетутся в одного человека. Плохо быть ненормальной, да.

Я от неожиданности даже плакать перестала. А Кей вновь обнял меня и все говорил, спокойно и тихо, проводя щекой по моим волосам:

– Тише, девочка, тише, все будет хорошо. Успокойся. Кать, маленькая, пойдем на колесо обозрения? А? Только перестань плакать. На тебя, серьезно, люди смотрят. Они думают, что это я тебя обидел. Я же не виноват, что у тебя нервы слабые.