Внезапно послышались чьи-то торопливые шаги, и я ощутил кожей дуновение ветра – кто-то стремительно пробежал совсем рядом. В ноздри ворвался знакомый тяжелый аромат смеси сандала и ладана. Сердце в груди совершило кульбит, забившись в ускоренном темпе, повинуясь нахлынувшему коктейлю эмоций: досаде, сожалению, злости, обиде и разочарованию, а в целом – воспоминанию о величайшем разочаровании в моей жизни. Резко встав, я принялся спешно надевать рубашку, намереваясь покинуть любимое мной место. Сейчас здесь стало неуютно из-за одной известной мне особы, с которой когда-то я делил постель, мечты и судьбу. Айна. Раздери тебя демоны! Я не хотел ее слышать, а видеть тем более! Миллион раз я проклял тот день, когда впервые увидел ее, и сейчас я снова мысленно это сделал. Отныне между нами миллионы световых лет, миллиарды звезд и биллиарды тех мгновений, которые уже не сбудутся никогда. Но это был ее выбор.

– Делайл? – знакомый голос с вопросительными интонациями резанул мой слух. – Что ты здесь делаешь?

– Какая к демонам разница! То же самое, что и всегда на протяжении многих лет, – угрюмо ответил ей я, даже не взглянув в ее сторону.

И откуда только она взялась здесь? Раньше Айна без меня сюда не приходила, а после нашего разрыва уехала с новоиспеченным женихом в соседнее княжество Ланнартайн. И я был несказанно этому рад. С глаз долой – из сердца вон. Так сказала тетушка Вианна. Но, признаться самому себе, выгнать вон из сердца ту, которую сам однажды впустил туда, оказалось не так легко, как хотелось бы.

– Дел, постой! – попыталась она меня остановить. – Я хотела тебе сказать…

– А мне плевать, что ты собиралась мне сказать! Мы давно уже все друг другу сказали! – грубо пресек я ее попытки со мной заговорить.

– Но ты должен…

– Я. Ничего. Тебе. Не должен, – отчеканил я. – Мы друг другу никто, – и, перекинувшись в пантеру, направился прочь от озера.

Умиротворение, царившее в моей душе, оказалось варварски разрушено. Сердце сходило с ума, кровь кипела в венах, неся по ним глухую злость. Что ей нужно от меня? Какого демона она вообще врывается в мою жизнь? Неужели ей мало было однажды уничтожить мои доверие и любовь? Теперь-то что ей нужно? Думает, что я по сей день ею болен? Как бы не так! Я все же сумел вырвать это чувство из своего сердца прямо с корнем. Было мучительно больно, но со временем прошло. Все, кого мы встречаем в нашей жизни, остаются в ней по-разному. Кто-то теплом, кто-то – светом. А кто-то шрамами и горечью. Когда я встретил Айну, то посчитал, что это прикосновение Бога к моей судьбе. Как же я был наивен…

Слава Богам, ей хватило ума не бежать за мной следом. Меня же злость гнала прочь из леса в сторону дома. Лапы вымокли от капель утреннего дождя, оставшихся на траве. Запах сандала с ладаном, ставший с тех пор ненавистным, ощущался все слабее. «Прочь из моей головы, прочь!» – восклицал я про себя, все еще находясь во власти злости.

Может ли аромат мысленно возвращать в прошлое? Еще как может. Только я этого не хочу. Не хочу, и точка! Больше никогда не позволю себе этой слабости! Постой-ка… Ветер доносил по воздуху умопомрачительный аромат домашней выпечки. Ванилин и малина. Сердце дрогнуло в звериной груди, и по венам разлилось нечто необъяснимое, томительно-прекрасное, тягучее. Что-то такое, что невозможно объяснить словами.

Может ли аромат мысленно возвращать в прошлое? Еще как может. И в это прошлое я мысленно сейчас вернулся, вспоминая его с теплом и благодарностью к тем, кого уже который год нет рядом. Далеко позади осталось беззаботное время детства и юности, напоминавшее теперь о самом ценном и отрадном. Остановившись, я втянул сладкий аппетитный запах. Так пахли мамины слойки с малиной. Аромат возродил в памяти целую вереницу приятных воспоминаний, пронизанных семейным уютом. Мы, несмотря на горечь потери, смогли этот уют сохранить. Ради памяти. Ради продолжения жизни. И в этом была немалая заслуга Марьяны как женщины. Даже будучи ребенком, она была настоящей маленькой хранительницей домашнего очага. Наверное, стоит при первой же возможности сказать ей об этом и поблагодарить самыми искренними словами.

При воспоминании о рыжеволосой девушке с ипостасью огненной лисицы в самой глубине сердца что-то ярко вспыхнуло, будто порывом ветра разбудило тлеющий уголек. В груди разлилось маетное, теплое и сладкое… Уже который раз. Да что же это со мной творится!

Пока я задавался этой мыслью, лапы сами собой привели меня к усадьбе Марьяны и Рейнара. Так вот откуда этот невероятный запах родом из детства! Зайдя во двор своего дома, я быстро пересек его, оказавшись во дворе семьи Ирилейв. Из открытого окна кухни на первом этаже был слышен голос Марьяны, пока она разговаривала с кем-то по кристаллофону.

– Марэя, ни о чем не волнуйся, спокойно пакуй вещи, я обо всем распоряжусь и все проверю. Сегодня утром приходил мебельщик, ваш спальный гарнитур уже собран, вымыт Мианой от пыли и застелен. Да, да, конечно. Да не за что. Давай, ждем.

– Марьяна, привет, – позвал я хозяйку дома, которую помнил еще младенцем.

Именно по этой причине я еще долго и упорно видел в ней милого, красивого ребенка, даже когда она вышла из детского возраста, превратившись в прекрасную девушку, увлеченную балетом, что лишь добавляло ей очарования и притягательности.

– О, Дел, привет! – Ее звонкий, серебряный голос прервал мои мысли, которые снова пошли в каком-то странном направлении.

– Привет! – поздоровался я с ней в ответ. – Не сочти меня за наглого котяру, но божественные запахи с твоей кухни ощутимы даже в лесу, и я соблазнился.

Дело, конечно, не столько в манящих ароматах, сколько… Впрочем, об этом лучше не думать.

– Я хочу семейный ужин устроить, когда наши парочки приедут, и к нему решила испечь пирог с мясом и грибами и сладкие слойки, – поведала Марьяна. – Пирог пока печется, а малиновые слойки уже остывают, так что заходи, задняя дверь не заперта, а я пока чай поставлю.

Конечно, я иду сейчас к ней исключительно ради слоек. Только ради них.

Дома она была одна. Рейнар с будущей супругой должны приехать сегодня вечером. До свадьбы оставалось совсем ничего, и Марэя постепенно перевозила все необходимое ей в свой будущий дом, а Марьяна с невероятным воодушевлением помогала ей обустраиваться и подготавливать будущие супружеские покои.

– Я в обед разговаривала с Алессой, она сказала, что прибудут примерно после пяти вечера. Миана у тебя. Уже запекает курицу, а к ней будет картофель молодой с зеленью. Ну и салатов парочка незатейливых, – сообщила мне Марьяна, когда я зашел на кухню. – Я чуть позже к ней подойду помочь, как разберусь тут со своей выпечкой.

– Какая ты расторопная, Мари! – воскликнул я. – Мне так неудобно, что я все это время прохлаждался у озера. Сейчас, пожалуй, угощусь твоими слойками и пойду сам помогу Миане. Хотя с ее виртуозным владением бытовой магией она, возможно, справится прежде, чем я выпью этой чай.

Марьяна вдруг шумно втянула воздух, забавно сморщив нос.

– У тебя новый парфюм? – спросила она. – Если мне не изменяет память, конкретно этот букет ароматов не является твоим фаворитом. К тому же… Он женский, Дел! Или… Ой, прости, это, наверное, не мое дело, – пролепетала Марьяна, смущенно отведя глаза.

Кажется, она подумала, что я был с женщиной. Стало досадно от этой мысли. Не хочу, не хочу, чтобы она думала, что у меня кто-то есть! Лучше сказать ей правду.

– Когда я бегал к озеру, мне тут кое-кто повстречался. Айна.

Удивленно воззрившись на меня, Марьяна покачала головой.

– Айна? Давно я не видела ее в наших краях. Она пыталась с тобой заговорить? Что ей нужно?

– Без понятия, что ей нужно. – Я развел руками. – Она хотела завязать диалог, но я ушел.

– Хм, – задумчиво хмыкнула Мари и, встав из-за стола, открыла навесной шкаф, достав оттуда пару чайных чашек с блюдцами.

– Ладно, Боги ей в судьи, – решил я сменить неприятную тему.

– Кстати, рецепт этих слоек я нашла в маминой поваренной книге. Там под названием рецепта было подписано: «От моей Эллы». Так что это особые слойки, – промолвила она с улыбкой, и в этот момент, глядя на нее, я ощутил прилив небывалой нежности к ней. Зацеловать бы сейчас в сладком исступлении это милое личико, так чтобы румянец расцвел на щеках маковым цветом!

Так. Стоп. Выдох. Вдох.

– А раньше ты эту книгу не находила? – поинтересовался я.

– Пару лет назад она мне попалась в маминой библиотеке, – ответила Мари. – Вообще странно, что она среди всех остальных книг оказалась. По идее, рецепты держат на кухне. Я тогда пролистала ее, отметила несколько заинтересовавших меня блюд и принесла на кухню. Время от времени брала что-то оттуда, но на малиновые слойки наткнулась недавно. Книженция все-таки толстенькая, там, я думаю, много еще чего интересного найдется.

– И охота тебе возиться? – удивился я.

– Ну я же не каждый день это делаю, а по вдохновению. В такие моменты меня готовка успокаивает, как ни странно, – призналась она, ставя передо мной широкое блюдо с красиво уложенными слойками, припорошенными сахарной пудрой.

– Ты самая необычная балерина, – вслух сказал я то, что возникло в моих мыслях.

– Ой, да ладно тебе, – в шутку отмахнулась она. – Скоро отбор для главной партии в «Бездне океана», а я за каникулы что-то совсем распустилась. Расслабилась. Два лишних килограмма набрала, безобразие!

– Я их что-то не заметил, – сказал я, желая ее ободрить. – Уверен, ты в отличной форме. В конце концов, расслабляться время от времени тоже нужно. И это, между прочим, твои слова.

– Ну да, – согласилась она.

Откусив кусочек от слойки, я не смог сдержать довольного мычания.

– М-м-м, Мари, ты просто богиня. Это же чудо! Я сейчас язык проглочу!

Довольная улыбка расцвела на ее красивом лице.

– Ну, значит, не зря я возилась с ними. Спасибо тете Элоизе за рецепт, мир душе ее.

Внезапно прямо над домом раздался громовой раскат такой силы, что задребезжали оконные стекла. Вздрогнув, Марьяна посмотрела в окно – там виднелось стремительно темнеющее небо и расползающиеся по нему темно-свинцовые грозовые облака, грозящие проливным дождем. Яркой вспышкой ветвистая молния вспорола беспокойный небосвод, а вслед за ней очередной раскат грома сотряс пространство от неба до земли. Порывом ветра распахнуло створку окна и растрепало легкие кремовые занавески. Встав из-за стола, Марьяна неплотно притворила окно, оставив маленькую щелку для проветривания. Ветер разметал ее вьющиеся каштаново-рыжие волосы, донеся до меня неповторимый медвяный аромат розовых лепестков. Взметнулась длинная юбка ее домашнего платья, на миг приоткрыв голые точеные икры. Эта картина невольно вызвала во мне волну жара, охватившего меня с головы до ног. Успокоившееся было сердце вновь ускорило свой ход.

Не в первый раз я поймал себя на мысли, что разглядываю Марьяну с интересом мужчины. Вот только когда настал тот момент, в который я начал замечать в ней невероятно привлекательную девушку? Этим летом? Нет, кажется еще раньше. Весной, наверное… Или еще зимой? Я и сам не понял, когда это произошло.

Балерины Эсфира по своей комплекции находятся посередине между идеалами русских современных балерин и балерин девятнадцатого века. Не такие субтильные и нереально-воздушные, как первые, но и менее округлые, чем вторые. Марьяну можно смело считать классической представительницей эсфирской балетной школы. Ее броская, но утонченная красота завораживала и притягивала взгляд.

Она была подобна сияющей звезде на темном небосклоне – такая яркая, прекрасная, манящая, но недоступная. Рост чуть выше среднего, гибкое тело, изящные шея и руки, тонкие запястья, заметно выдающаяся, но аккуратная грудь, гордая осанка и тонкая талия. Платье скрывало ее ноги, но память услужливо подбросила недавнее воспоминание – купание на озере всей нашей большой семьей. Купальный костюм с коротенькой юбочкой не мог скрыть соблазнительной плавной округлости бедер, стройности длинных ног с изящными щиколотками и рельефными икрами. Прибавить к этому роскошные вьющиеся волосы, доходящие почти до бедер, большие янтарного цвета миндалевидные глаза со вздернутыми внешними уголками, чистую, светлую, как слоновая кость, кожу, чувственный абрис пухлых губ – и Марьяна по праву считалась красавицей.