Одна из легенд мне особенно запомнилась, и связана она была со сталинскими высотками. Есть версия, что Сталин велел заложить фундамент всех семи зданий в специально выбранное время: 7 сентября 1947 года, ровно в 13:00. Такой выбор был не случайным. В свои юные годы вождь народов успел поработать в обсерватории в Тифлисе и явно что-то понимал в астрологии. Существует миф, что он был настоящим мистиком и что во сне ему пришла информация с тонкого плана о необходимости создать эзотерическую защиту столицы с помощью цепочки зданий пирамидальной формы в специально выверенных местах. Пирамиды обязательно должны были обладать металлической конструкцией для аккумулирования космической энергии. С этой же целью каждую пирамиду должен был венчать металлический шпиль. Поэтому, когда архитекторы Гельфрейх и Минкус показали Сталину проект высотки МИДа с плоской крышей, наподобие здания Нью-Йоркской больницы, вождь был недоволен и собственноручно пририсовал ей шпиль. Оно и немудрено. Пирамиды, если наш препод по культурологии не соврал, всегда считались магическими конструкциями, возможно, даже энергетическими порталами, через которые человечество пыталось соединить мир богов и людей.

Сталинских пирамид изначально планировалось девять. Каждая, по легенде, соотносилась с конкретной планетой и должна была стабилизировать энергетические центры города, корректировать его эгрегориальную систему. Например, пирамида на Котельнической проводила энергию Венеры и мощно центрировала творческие потоки. Так мощно, что обитала в этом мистическом здании исключительно творческая элита советского общества. А если вернуться к моему горячо любимому университету, то его расположение связано с Юпитером, планетой, отвечающей за приобретение знаний и мудрости. Поэтому, поступив в МГУ, студент не просто попадал в престижный вуз, а подключался к месту силы, заряженному на успех в учебе. Однако проскочить зайцем в этот сакральный центр и почивать на лаврах не получится. Если ты энергетически не находишься на одной волне с этим эгрегором, то он тебя проглотит, пережует и выплюнет. Другими словами, если человек неуч и, что хуже, лентяй, то ему не соприкоснуться с магическим центром, не присесть безбилетнику на маршрут образовательного успеха.

Когда оголившийся от ноябрьского холода яблоневый сад был позади, я приблизилась к первому гуманитарному корпусу. У входа стояли три нетипичные для филфака фигуры. Платиновая блондинка в леопардовой шубе с фаянсовым оскалом болезненной белизны, мускулистый парень с золотой гривой, небрежно крутивший такой же золотой Vertu между большим и средним пальцами правой руки, и тощая сутулая девица в серой микроюбке и ботфортах оттенка «мокрый асфальт».

– Стремота, капец! Как можно быть таким чучелом?! – почти прогавкала тощая девица, остановив на мне наглый взгляд.

– Мариш, на. Срочно полистай мой Cosmopolitan, чтобы это развидеть.

Следом послышался хриплый смех, похожий на лай. Я ускорила шаг и быстро вошла в здание корпуса. Конечно, одета я была безобразно – на мне был затертый от постоянной носки китайский пуховик, черные кирзовые ботинки с Черкизона, джинсы и тот самый бабушкин свитер. Дополняли этот образ розовая шапка и перчатки непонятной расцветки. Но дело, видимо, было не столько в одежде. На филфаке полно ботанов, выглядевших так же нелепо, но никто не обращал на них внимания. Я же частенько ловила на себе косые взгляды модной элиты вуза.

Впрочем, это могли быть лишь мои домыслы, поскольку открытого буллинга я не встречала. Конечно, за исключением нечастых издевок наподобие той, что я только что невольно выслушала от несвятой троицы всея гламура. Такой контингент редко встречался на нашем факультете. К слову, недавно на средства чьих-то очень уважаемых родителей отстроили целый корпус под новую библиотеку. Этот факт давал понять, как именно золотая молодежь в погоне за престижем попадала в наш сакральный центр знаний.

Ах да. Забыла упомянуть. К любому сакральному центру можно приобщиться через читерский код, даже если между вами энергетическая пропасть в миллионы световых лет. Даже если ты из творчества Достоевского читал только краткое содержание романа «Идиот». Этот читкод – деньги. Универсальный проходной билет, с которым можно прокатиться по любому маршруту жизни и которого мне очень не хватало.

С такими мыслями я сдала свой поношенный пуховик в гардероб, когда чьи-то руки игриво закрыли мне глаза. Я вздрогнула от неожиданности, но, коснувшись ладоней, источавших терпкий аромат шоколада, сразу расплылась в улыбке:

– Элла!

Передо мной тут же нарисовалась изящная фигура в обтягивающих джинсах и светлом кашемировом свитере, эффектно подчеркивающем идеальные изгибы тела этого гения чистой красоты. Сколько стати и уверенности было во всем ее облике! Эх, объяснил бы мне кто-нибудь, КАК она это делает?! Хотела бы я так же.

– Привет, котик! Ну что, готова к паре? Я Платона даже открыть не успела, поэтому сидеть буду тихо. – Элла звонко рассмеялась. – Если что, ты мне подсказывай. Надеюсь, Агапова меня не спросит.

– И правильно сделала, что не стала тратить на это свое время. Потому что ни Платон, ни даже Сократ не отвечают на главный вопрос.

Элла удивленно подняла брови.

– Что делать, когда твою мать уволили, а вам надо выплачивать ипотеку. Эл, я… – Тут мой голос сорвался и я начала всхлипывать.

Она не дала мне продолжить и, крепко взяв за руки, начала петь, глядя мне прямо в глаза:

– «Пусть сейчас я плачу, пусть мне очень плохо. Улетело счастье в день осенний…»

У Эллы была одна характерная черта. Она могла отвечать строками из песен. Ее потрясающее сопрано это позволяло. Правда, репертуар ее музыкальной библиотеки состоял, к сожалению, практически полностью из шансона, который я могла переносить лишь в ее исполнении. Что тут скажешь, девочка с севера…

В этот момент прозвенел звонок, и мы направились в лекторий. По дороге я утерла рукавом свитера нос и, уже садясь за парты, мельком бросила подруге:

– Мне очень надо с тобой поговорить.

– Да я уже поняла. После пар все решим.

Глава 4

Nosce te ipsum^[4].

Агапова Вера Евгеньевна была необычным педагогом. Наверное, поэтому на ее парах всегда было полно народу. К ней ходили даже с других факультетов вольными слушателями. И дело было совсем не в том, что она занимала должность завкафедрой зарубежной литературы, а в том, как глубоко она знала предмет и как умела донести свежие смысловые сквозняки в распахнутые форточки студенческих умов.

В этот раз мы разбирали творчество античных авторов: диалоги Платона и влияние Сократа на их появление. Однако все мое нутро восставало против этого смыслового сквозняка, поскольку его воздух мне казался не то что несвежим, а скорее затхлым пережитком античного прошлого. Все-таки есть вещи, которые себя изжили. Поэтому я монотонным шепотом вещала Элле печальную повесть о банкротстве нашей семьи, слушая лекцию вполуха.

Из фонового режима меня выдернул переход лектора из утвердительного тона в вопросительный. Внимание преподавателя скользило по аудитории, словно луч Александрийского маяка, в попытке выцепить корабль из тьмы, накрывшей Средиземное море. Вдруг луч замер. Маяк остановил свой свет на мелькающем на периферии судне. Судном на периферии аудитории была я.

– Марта, ответишь?

Ох, еще бы знать, что Вера Евгеньевна спрашивала. К счастью, боги оказались благосклонны ко мне, и завкафедрой как бы невзначай повторила свой вопрос:

– Авторство какой надписи на Дельфийском оракуле приписывают Сократу, наставнику Платона?

На долю секунды я замерла, а потом будто в забытьи выдала:

– «С красным дипломом закончил филфак? Добро пожаловать на работу в макдак!»

Я не понимала, как я могла выдать такое. Видимо, злость и отчаяние полностью вытеснили ту идеальную студентку, которую в моем лице знал весь филфак.

– Простите, Вера Евгеньевна, я не знаю, что писал Сократ. А что еще хуже – я сомневаюсь, что это может как-то помочь в современной жизни, – прибавила я уже извиняющимся тоном.

– Что ж, Марта. Мне нравится, что ты размышляешь. Давайте подумаем об этом вместе. Действительно, а для чего мы изучаем античных философов? Что это может нам дать в реальной жизни?

Задав этот вопрос громким, уверенным голосом, профессор постепенно перешла на почти интимный подтон древнеримских весталок, будто сообщала нам какую-то неведомую тайну, которой по счастливой случайности мы стали свидетелями. Аудитория притихла.

– Nosce te ipsum. Или на языке древнегреческого оригинала: gnothi seauton. – Вера Евгеньевна записала эти реплики на доске и продолжила, уже развернувшись к нам: – Многие исследователи античности приписывают авторство этой фразы Сократу. Нас не столько интересует подлинность авторства, сколько то, как Сократ в беседах и выступлениях раскрывает смысл тезиса «Познай самого себя». И об этом мы узнаем из платоновского диалога «Алкивиад I», где философ поднимает тему самопознания. Он задается вопросом: а что такое сам человек? И приходит к выводу, что человек не есть тело, а есть душа. Сократ проводит аналогию с сапожником и его инструментами, говорит, что душа подобна ремесленному мастеру, а тело – тем инструментам, которые тот использует. Без самого сапожника ни нож, ни тесак не исполнят своего предназначения. Так ни тело, ни сознание человека не исполнят своих жизненных задач без души. Поэтому, призывая познать самого себя, Сократ в первую очередь призывает познать свою душу.

Тут профессор выдержала паузу. Слушатели замерли. Складывалось впечатление, что она гипнотизирует аудиторию своей манерой речи, раскачивая маятник внимания в нужную ей сторону. Она продолжила, понизив голос еще сильнее:

– А что значит «познать свою душу»?

В аудитории поднялся несмелый ряд рук. Маятник качнулся в сторону студентов:

– Может, понять свою связь с Богом?

– Или это значит, что надо понять, что я люблю?

– Понять, какая я?

Вера Евгеньевна продолжала вопросительно молчать. Сидящие в зале подались чуть вперед. Когнитивный резонанс в лектории достиг своей максимальной амплитуды. Кивнув, она продолжила:

– Это значит, что каждый должен ответить себе на два главных вопроса: «Кто я?» и «Для чего я живу?» Прежде чем начинать активную социальную деятельность. Например, прежде чем идти работать в Макдоналдс, – Вера Евгеньевна хитро улыбнулась мне, – человек должен понять, с какими талантами его душа пришла в этот мир и как он может их проявить.

Затем Вера Евгеньевна уверенно, как рекламщик с многомиллионными чеками, провозгласила:

– В мировоззрении древних греков именно с ответов на эти вопросы начинается путь человека к счастью. Познай самого себя: в чем твоя сила, с какими талантами ты пришел в этот мир, какую пользу ты можешь принести людям? И когда ты найдешь ответы на эти вопросы, ты увидишь путь, способный принести тебе не только глубочайшее удовлетворение, но и материальный успех в «современной», как сегодня выразилась Марта, жизни. Есть вопросы?

Атмосфера в аудитории в тот момент была похожа на кульминацию групповой оргии. В зале слышались глубокие выдохи удовлетворения. На миг участники погрузились в себя, будто им после мощной разрядки приоткрылась завеса Истины – и они хотели не упустить шанса взглянуть мистической гостье в лицо, чтобы познать свое истинное я, отразившееся в зеркалах ее глаз.

Я ничего подобного не испытала. Более того, гостья, которую некоторые приняли за экстатическую Истину, мне показалась ее дешевой пародией. Как вульгарно размалеванная актриса в уездном театре пытается убедить зрителей, что сейчас перед ними в картонных декорациях появилась сама Офелия, так и идеи Сократа мне показались ложными. Потому что в античности только очень обеспеченные люди могли себе позволить философствовать. А простой люд вроде меня должен был работать, чтоб обеспечить себе кров и пищу.

И Сократ, и Платон ломали голову, размышляя о вечном. А мне приходилось ломать голову, соображая, как превратить горох и лук в сытный обед на троих, потому что других продуктов в доме не было. Помню время, когда мы с мамой и сестрой жили как в том анекдоте про котенка и гречку: