– Признаком чего, прости?

– Ну это когда не строгие такие черты лица, когда красота по типу Снежной Королевы, а когда ты такая милая девочка-припевочка. Типа еще ребенок, невинная вся из себя. Вот.

– Понятно. Эл, тебе легко говорить. Не знаю, какой у тебя фейс по модельным понятиям. Но точно знаю одно – ты настоящая богиня. Есть такая категория – «богический фейс»?

Элла засмеялась так сильно, что чай, которым она запивала десерт, пошел у нее носом. Уладив это дело, она ответила:

– Поверь, какой бы богиней я ни была, всегда найдется какой-нибудь атеист. Невозможно нравиться всем. Я же не доллар.

– Допустим.

– Я вот что хочу тебе втолковать. Девушка может составить свой капитал тремя путями. Наследство. Карьера. Мужики. И если первое дано не всем, то второе и третье вполне доступно каждой. Однако есть нюанс. Женщина в будущем – чаще всего мать. А будучи мамой, очень сложно выстраивать бизнес, так как он требует почти всего твоего внимания. И ровно того же будет требовать ребенок. Я тебе это как многодетная сестра говорю. Поэтому остается третий путь. И тут уже все зависит от женщины и ее мозгов.

– Эл, мне смешно это выслушивать от такой красивой женщины.

– Нет, Мара, ты не права. Дело не столько во внешности, сколько в уверенности. Я люблю всю себя, кайфую от себя. И люди вокруг это чувствуют. Ты тоже так можешь.

– Да? – с недоверием спросила я.

– Однозначно. Мар, просто ты не видишь себя со стороны. А я в этом бизнесе давно и чего только не повидала! Ты – очень красивая, просто надо переодеть тебя и научить пользоваться косметикой. Ты как этот… ну в сказке у Андерсона…

– Гадкий утенок?

– Точно! И я помогу тебе стать лебедем.

– Допустим, ты права. А как быть с учебой?

– Дорогая, запомни. Нет ни одного вопроса, который не решают мозги и деньги. Тем более, работая моделью, ты сможешь сама выбирать, в каких проектах участвовать, а от каких отказаться.

Я подумала о сестре и маме. Мысль о приближающемся платеже за квартиру неприятно кольнула внутри.

– И много на этом можно заработать?

– Все зависит от тебя. В общих чертах, в моделлинге есть три направления: подиум, фотосъемки, мероприятия. Есть еще четвертое, но о нем расскажу позже. Начнем с базы. Подиум, или Catwalk, особо денег не приносит, но дает престиж. Я не сильно люблю это направление еще и потому, что там требуются совсем тощие вешалки, а ты мои сиськи видела, да?!

Говорят, можно бесконечно смотреть на три вещи: горящий огонь, волнующееся море, звездное небо. Так вот. Нам не договаривают. Есть еще четвертая вещь. Красивая женская грудь. Что касается Эллы, ее бюст был так хорош, что его стоило разместить в энциклопедию как образец совершенства.

Она продолжила:

– Съемки – это не только престижно, но и чаще всего прибыльно. Особенно если это какая-нибудь рекламная кампания для именитого бренда. А только такие обращаются в наше агентство, так что да. Это классно и весело. Ну и остаются мероприятия. Типа открытия Олимпийских игр, дипломатических встреч очень важных дяденек, выставок всего престижного и элитного. Как, например, Московский автосалон. Или, как я его называю, «Культ священного автомобиля».

– Не поняла. Почему?

– Ты не автомобилист, тебе не понять.

– А ты попробуй объяснить, я уж постараюсь как-нибудь, – с ехидцей бросила я.

– Ну хорошо. Мне кажется, что автомобиль стал как бы предметом поклонения. Есть те, кто поклоняется немецким авто, есть те, кто свято верует в японские. Есть староверы – приверженцы отечественного автопрома. И все они приходят на ежегодные автомобильные выставки – как паломники к святыне. Это настоящее религиозное действо. Настоящий культ! Все его признаки налицо: толпы, собирающиеся на выставке, ожидают показа новых моделей машин так, как в Древней Греции верующие ждали откровений Дельфийского оракула. Того самого, про который нам сегодня Агапова рассказала.

– Это понятно. А модели тут при чем?

– Как при чем? Модели – это храмовые жрицы. Важнейший элемент мистерии, так сказать.

Я улыбнулась. Это действительно было похоже на правду. Казалось бы, XXI век на дворе, а культы и мистерии все те же. Просто поменялись облики их составных частей.

– Классно вам! – вздохнула я в ответ.

– Не вам, а нам! – поправила Элка. – Скоро ты тоже станешь храмовой жрицей. Вот увидишь, Мар. И я тебе в этом помогу.

– Слушаю и повинуюсь, мой повелитель!

– Так-то лучше. – Элла улыбнулась. – За это надо выпить.

Храмовая жрица с идеальным бюстом повернулась в сторону официанта:

– Бутылку шампанского!

– Эл, ты же за рулем!

– Официант, бутылку сделайте с собой.

Глава 7

Но он был уже не гадким темно-серым утенком, а лебедем. Не беда появиться на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца!

Г. Х. Андерсен

Квартира Эллы отличалась сомнительной эклектикой образцового евроремонта нулевых и барочного антиквариата. Цветные натяжные потолки с фиолетовой подсветкой, гипсокартонные арки причудливых форм странным образом сочетались с кухней под хай-тек и замысловатыми стульями с вензелями и шелковыми подушками. В гостиной над французской консолью XVIII века, выполненной из красного дерева и дополненной живописью на фасаде, смущенно висело зеркало шведского бренда, будто извинявшееся за столь неуместное соседство. Гигантской кровати с бархатным балдахином в спальне аккомпанировал лаконичный шкаф-купе и японская плазма. И хоть такой ремонт считался передовым, мне же он казался сюрреалистичным лабиринтом, в котором хозяева квартиры пытались уместить все лучшее сразу. Поэтому я предпочитала смотреть на эту невозможную мешанину, собранную под крышей сталинского дома, как на легкую постиронию, намекавшую на отношения Эллы с ее папиком. Метасообщение здесь могло быть следующее: если в постсоветском пространстве у тебя правильная крыша, тогда и невозможное возможно.

В остальном и сам дом, и габариты квартир, в нем расположенных, вызывали самые приятные ощущения. Есть какая-то незримая романтика в сталинской застройке. И я говорю даже не о семи всем известных высотках, а об обычном жилом фонде. «Сталинки» обладали особой энергетикой – то ли из-за циклопических размеров пространства, то ли из-за качества материалов. Красивый вход в подъезды, часто с колоннадой или лепниной, широкие общественные пространства с большими лестничными клетками и пролетами между этажами – все это говорило о торжестве победы Страны Советов, которому должен был соответствовать и архитектурный размах в планировании.

Торжество, ощущавшееся в просторных домах сталинской застройки, ярко контрастировало с тем чувством, которое у меня вызывало собственное жилище. Наша квартира располагалась в типичной «панельке», попасть в которую нужно было сквозь узкий лаз подъезда. Та же узость присутствовала во всем: начиная от коридора и заканчивая шестиметровой кухней. Мне из-за роста даже высота потолков казалась мизерной, словно я была зажата в бетонной коробке, которая с каждым днем ограничивала меня все больше. Однако в «улучшенной хрущевке» были и свои преимущества. Тонкие, почти фанерные стены были залогом увлекательного досуга. Познавательные перипетии жизни соседей порой удивляли сильнее фильмов Гая Ричи.

Помню, как у соседки снизу, тети Лены, сын готовился поступать на юрфак. До сих пор помню ее громогласный мотивационный спич:

– Деня, ты совсем дебил, я не пойму? Хочешь, как твой отец, сварщиком на стройке всю жизнь промурыжиться, а потом сдохнуть от сивухи в 41 год? У тебя появился шанс выбиться в люди! А ты равняешься на своих придурочных друзей-пэтэушников. Чтоб учебник по обществу от корки до корки завтра знал! Понятно тебе?

Однако такая мотивация не помогла Дэнчику попасть на бюджет. Кое-как удалось пропихнуть его на платное отделение. Тетя Лена тогда взяла кредит, чтобы оплатить сыну учебу, а он из безмолвной ненависти к матери и, как следствие, к юрфаку стал прогуливать пары. Его часто видели «на районе» с какой-то мутной компанией. Говорят, так все и началось.

Шанс выбиться в люди Дэн в итоге упустил. Ему и его подельникам дали по пять лет за хищение частной собственности. Дело обстояло вот как. Пацаны давно следили за одним предпринимателем, у которого был серьезный бизнес, но никто из них точно не знал какой. Знали только, что товарищ конкретно при бабле и что поставляет какой-то редкий товар. Вот они и решили угнать минивэн модели «Мерседес-Бенц» из загородного поместья этого бизнесмена. Загнав машину в одну из ракушек в Бутово, пацаны стали разбираться с содержимым кузова. Оно состояло из переносных холодильных камер. Содержимое камер было невнятным: то ли импортный крем, то ли новый вид наркоты. Решили попробовать. Внутри банок оказался безвкусный пудинг, от которого ни разу не вштыривало. И только когда ребят взяли менты, они узнали, что ограбили единственный в России банк конской спермы. «Пацаны к успеху шли, не повезло, не фартануло».

Вряд ли я узнала бы эту историю в деталях, если бы не изумительная особенность стен в квартире. Полное отсутствие звукоизоляции надежно сплачивало соседей. Но если вдруг вам не повезет и рядом будет жить скучная старушонка, не отчаивайтесь! Жизнь в панельке найдет чем вас занять. Конструкция помещений с потолками по два с половиной метра специально создана как тренажер для взращивания духа в дылдах вроде меня.

Другое дело – сталинская застройка. Широта помещений, высокие потолки 3,6 метра, внушительная толщина стен – все это создавало ощущение комфорта, защищенности и, как ни парадоксально, свободы. Конечно, странно говорить, что в стенах бывшей сталинской коммуналки мне легко дышалось, учитывая исторический бэкграунд послевоенных репрессий. Уж не знаю, как люди ощущали себя в те годы, но сейчас, стоя в гигантском коридоре Элкиной квартиры, я ловила то редкое чувство, когда дышалось полной грудью. Это, конечно, не тренажер духа, но я уверена, что создать что-то дельное в недрах такой квартиры тоже возможно.

А вообще, ходит миф – не знаю, правда это или нет, но старушка-библиотекарша в нашем университете уверяла, – что жилой фонд до 1953 года строился с особым замыслом. По слухам, Иосиф Виссарионович был настоящим оккультистом и мистиком. И у него был тайный шестой отдел, который занимался вопросами парапсихологии и сверхвозможностей человека. Специалисты этого отдела якобы рассчитали необходимые параметры жилого пространства для максимально эффективного раскрытия биополей. Отсюда толщина стен по полметра, потолки под четыре метра и внушительный метраж жилых помещений. Конечно, это все попахивает теорией заговора, но чувствовала я себя в сталинских домах и вправду совсем иначе, чем у себя.

Но вот мы с Элкой уже несколько минут безмолвно пялились в икеевское зеркало в просторной прихожей. Я застыла в надежде, что на мою новоиспеченную фею-крестную найдет озарение – и она превратит тыкву в карету. Вместо этого она скомандовала тыкве:

– Раздевайся! Я так ничего не пойму.

– В смысле, еще? Пухан и свитер я уже сняла, – доложила я обстановку подруге, как будто она сама не заметила положения дел.

– Да, еще. Мара, не тупи, мне нужна полная картина. Поработаешь в модельном с мое, привыкнешь в одном белье щеголять.