Я сойду с ума, если не увижу, кто изображен на нем. Подхожу к столику, поднимаю фотографию. В комнате достаточно света, чтобы разглядеть на фото ту самую рыжеволосую девушку и… молодого парня. С красивой, широкой улыбкой. Мурашки пробегают по коже, потому что его глаз на карточке нет.

Они выжжены сигаретой, на месте глазниц зияют рваные дыры. Какая жуть…

Кто он?

На мгновение его лицо мне кажется знакомым, хотя без глаз непонятно… кроме Родиона никаких парней я в своей жизни не знала, а этого…

Определенно его лицо мне кажется знакомым.

Почему?

Кладу фотографию аккуратно на то же место и возвращаюсь к себе.

– Почему вы не общаетесь со мной? – спрашиваю утром кухарку, – Вам запретили?

Я устала рыдать по утрам из-за отсутствия новостей. Вот так, взаперти, в клетке, в поисках ответа на вопрос о своих родных.

– А кто должен мне запретить?

– Хозяин дома, – повторяю.

Я уже сотню раз пыталась выведать из уст женщины настоящее имя мужчины. Все тщетно.

– Он мне ничего никогда не запрещал, – фыркает женщина, – Я сама не вижу в этом необходимости. Ты чересчур любопытная и суешь свой нос туда, куда тебя не просят. И лезешь на рожон.

Вот как?

– Меня держат тут против воли, и я хочу домой, – ною, – Разве это справедливо, что Зверь принесет меня в жертву так же, как ту рыжеволосую девушку с фото?

Женщина роняет нож из рук.

А я, вдруг со страхом осознаю, что эти два дня не видела того десертного ножика. Неужели в страхе, я его обронила?

– Следи за языком, дурочка, – злостно проговаривает она, – Эта девушка – никакая не жертва. А будешь повторять такое и попусту болтать языком, тогда хозяин действительно тебя накажет. Никогда не смей оскорблять ее память. И запомни: в этом доме даже у стен есть уши.

Чувствую непонятное, ядовитое ощущение за грудиной. Разъедает кислотой.

Она отозвалась о ней с таким… почетом и уважением.

А я, похоже, в ее глазах навсегда останусь подстилкой.

***

Ночью мне снова снятся кошмары. Тот сад с розовыми кустами, но уже в кромешной тьме.

Безымянная могила и фото девушки в рамке. Тот парень.

Кровать подо мной прогибается. Сон приобретает новые очертания. Я пытаюсь шевельнуться, но ничего не выходит.

Нет, это не сон.

Рванное дыхание за моим ухом.

Прикосновение жесткой щетины к шее, которое сменяется холодом острого металла.

А затем тихое:

– Нужно было тебе меня убить…

Глава 9

– Нужно было тебе убить меня сразу…

Я открываю глаза и понимаю, что попала в западню.

Зверь елозит ножиком по тонкой коже, прибив меня бедрами к матрасу.

– Что вы… ты…

Зверюга. Кровожадный монстр.

Тело-кремень. Гигантская туша, которая вдавливает меня в постель.

Как стальная плита, и это чистейшая правда, ведь я видела его в спортзале.

И он, похоже, обо всем этом уже знает.

У меня перехватывает дыхание, слова застывают на языке.

– Хитрая кошечка, – хмыкает ехидно, – Говорила, что будешь послушной, но обещания своего не сдержала. Мне наказать тебя?

Я наблюдаю за очертаниями его губ. Темно, будто выкололи глаза, но я знаю, что на бандите сейчас нет маски.

Страшно. Солгу, если скажу, что смотрю своему страху в глаза без единой эмоции.

– Тебе же понравилось в моем саду? Могу поселить тебе там навечно, только дай знак.

Как же жутко и двояко это звучит.

Он держит нож у моего горла. Черканёт – и я окажусь мертвой.

Вряд ли он станет хоронить меня в том красивом саду, вероятнее всего, бросит мое тело в бурлящие воды той реки, что за окном…

А возможно, отдаст отцу, если тот еще жив.

А насчет сада сказал всего лишь ради красного словца…

Всхлип срывается из уст машинально.

– Лезешь везде, – он убирает нож и принюхивается ко мне плотоядно, – А знаешь, что происходит с не только непослушными, но и с любопытными кошечками?

– Вы их… убиваете? – шепчу резонно.

«Насилуете и убиваете как ту девушку», – виснет в воздухе.

Как у меня хватило смелости говорить подобное, находясь под ним?

В одном я уверена точно – девушки нет в живых.

Иначе кухарка бы днем не оговорилась.

– Я их, – подув мне на щеку, насмехается он, – Съедаю.

Зверь стискивает в руках мое запястье, вкладывает туда нож. Тянет мою руку к своему сердцу.

Что он задумал? Хочет, чтобы я проткнула его? Убила, как собиралась сделать это в спортзале?

Или же проверят меня на честность? Но подумать об этом я не успеваю, потому что…

Раздается тихий смешок, а затем его губы накрывают мои.

Он затыкает мне рот в жестком поцелуе, о котором я даже не подозревала. Это слишком неожиданно, слишком странно после нашего опасного диалога. Зверь насилует мой рот своим шершавым языком, а моя ладонь…

Прибита к его груди. Я чувствую, как острый кончик ножа пронзает мужское, крепкое тело. Капельки крови попадают мне на палец, обжигая.

«Убей», – твердит разум.

Убей и уходи. Никто тебе не помешает. Ты вернёшься к любимому жениху, дорогому отцу, и все встанет на свои места.

Но я лежу под грудой мышц как неживая кукла и позволяю Зверю терзать мои губы.

Водить по створкам своим языком, присваивать себе мой рот так, как ему заблагорассудится.

А я ведь почти… Почти всадила ему нож в сердце. Ему совсем не больно?

Его ладонь по-хозяйски гладит мое бедро, задевает резинку трусиков…

И… это больше не вызывает отвращения.

Из-за того, что все это происходит между нами без масок и в абсолютной темноте, в груди разливается странное чувство, которое медленно стекает вниз.

Похоже, я совсем сошла с ума.

Неожиданно, потянув вниз мою губу зубами, зверь прекращает поцелуй и привстаёт на кровати.

– Я давал тебе шанс, – шепчет он мне во влажные, от его языка, губы, – Но ты им не воспользовалась.

***

Это была самая длинная ночь в моей жизни. Даже длиннее той, после свадьбы.

Я так и не смогла заснуть, держа в руках злосчастный нож, весь покрытый кровью.

Что это за человек?

Опаснее, чем я думала. Однако, он не прирезал меня, как я думала.

Губы пылают, будто к ним поднесли зажигалку. Мне нужно быть не просто осторожной. Мне нужно быть на чеку, чтобы выбраться из этого дома.

А самое главное: почему я не смогла вонзить нож ему в сердце?

Испугалась? Трусиха.

"Я давал тебе шанс" – проносится в мыслях.

Второго такого уже точно не будет.

Остаток дня я провела в библиотеке, дочитывая вчерашнюю книгу. Но в голове на оставалось ничего из прочитанного, ведь перед глазами мелькали эпизоды прошлой ночи…

Нет, мне нужно взять себя в руки. Он застал меня врасплох, я не была готова к тому, что мне представится возможность убить человека, пусть даже и бандита…

Застываю у длинной полки с зарубежной литературой, как вдруг, на глаза попадается маленькая, неприметная книжка.

В кожаной, пыльной, старой обложке.

Не похоже на книгу.

Отряхнув ее от книжной пыли, открываю первую страницу.

Это и не книга вовсе. Дневник.

Личный, судя по датированию и коротким записям.

Интересно, кому он принадлежит?

Я тоже любила в прошлом вести личные дневники. Они помогали мне расслабиться и выплескивать все эмоции на бумагу, потому что дома, нам с сестрами, нельзя было вести себя неподобающе.

Улыбаюсь после горьких воспоминаний, крепко держа раскрытый блокнот в руках. Уже собираюсь убрать его обратно на полку, как вдруг…

Внимание цепляет первая страница, на которой красивым почерком написано:

«Сегодня я выхожу замуж за любимого».

Глава 10

«Сегодня я выхожу замуж за любимого».

Ничего себе. Я приподнимаю уголок губ в легкой улыбке.

В сердце немного колет: я пойму это укол немногим похоже, а сейчас…

Девушка в красках расписывает свои эмоции.

Предвкушение от предстоящего бракосочетания, радость, счастье, что теплится в груди.

Похоже, она сильно влюблена в своего жениха.

И мне хорошо знакомы эти ее эмоции, ведь я испытывала тоже самое…

Пока меня не похитил бандит.

Незаметно для себя начинаю рыдать над каждой строчкой.

Она описывает подготовку к свадьбе, приятные хлопоты, саму свадьбу. Радость на следующее утро невесты…

«Мы с Сашей очень счастливы».

«Мой муж показал мне сад. Там летом цветут алые розы. Не видела ничего красивее».

Сердце ухает в пятки.

Так. Похоже, что эти ребята жили в этом доме.

Не думаю, что в этом доме есть какой-то другой сад, значит ей понравилось все то же самое, что и мне.

Ее зовут Виктория, а его Александр. Молодая, счастливая, пара.

Когда все это происходило? Девушка пишет даты: пятнадцатое мая, десятое июня…

А какой год?

Понимаю, что поступаю неправильно, читая строчку за строчкой об их счастье, но остановиться не могу…

Кем они приходятся Зверю?

А вдруг…

Самая неожиданная догадка остриём бритвы проходится по сознанию.

Нееет. Это невозможно. Отметаю ее рукой.

«У нас скоро будет ребенок».

Меня шарахает молнией. Сглатываю ком, подступивший к горлу. Мои руки мгновенно затряслись, стоило представить, что дневник принадлежит девушке с фото в той мрачной спальне.

И если я права, и она умерла, то где тогда Саша?

А их ребенок?

Подношу руку ко рту, как вдруг в коридоре слышатся тяжелые шаги. От страха роняю блокнот на пол. Наверное, не стоило мне это читать, но в неведении мне в разы хуже.

Шаги замедляются, и в библиотеку, к счастью, никто не входит.

Я оставила дневник там же, где он находился до чтения, а сама решила вернуться к себе в спальню. От греха подальше.

Этой ночью я не смогла уснуть. Боялась снова увидеть мужчину, чье лицо дорисовывало мне воображение.

Кто Зверь на самом деле? Как его зовут?

Столько дней прошло, а от отца и жениха никаких вестей. Будто отрезана от мира.

На следующий день, погрязнув в отчаянии, я решила любой ценой найти телефон. Дозвониться хоть до кого-нибудь.

Зверя после нашей последней встречи я не видела. Он не воплотил в жизнь ту угрозу, о которой говорил в ночь похищения, но…

«Станешь моей подстилкой».

Господи.

Я ужасно его боялась. И в глубине души чувствовала, что он припас для меня нечто гораздо страшнее, чем роль его любовницы…

– Голову отрубить, – низкий, слегка грубоватый голос звучит по ту сторону спортивного зала.

Я останавливаюсь у двери в запретной части дома. Думала, найду здесь телефон, дозвонюсь, позову на помощь.

А сама стала невольной свидетельницей жуткого кошмара.

– Да, – отрезает он, – Воронцову отрубить голову и отправить по нужному адресу…

Из моих губ срывается всхлип. Я дрожу.

Воронцов. Это фамилия нашей семьи. Мой отец все еще жив, но на волоске от смерти.

– Нет, дочь свою он больше не увидит, – бандит развеивает мои сомнения в одночасье.

Он говорит обо мне. Значит, сочтены дни моего отца…

– Да, я все сказал, – и он кладет трубку.

– Нет! Моего отца не тронешь!

Мне нечего больше терять.

Забегаю в помещение и схватив первую, попавшуюся на глаза, вещицу, стремлюсь ударить Зверя.

В моих руках оказывается стальная бутылка, от удара которой, мужчина в капюшоне даже не шелохнулся. Я целилась прямо в голову, а он…

Он ждал меня. И услышав крики, медленно обернулся…

Глава 11

Он в маске, и явно ждал со мной встречи.

Помнится, в прошлый раз, в спортзале, когда я наблюдала за ним украдкой, он не скрывал своего лица.

Сейчас же, он меня ждал.

– Ты… не посмеешь убить моего отца! – кричу изо всех сил.

Из глаз брызгают фонтаном слезы.

Все, кто мне дороги, возможно, уже мертвы.

А живых этот человек не оставит в покое.