Ее заметили, едва она вышла за ворота. Многие поворачивались, смотрели вслед, шептались. В школе тоже оглядывались и принюхивались. А потом из толпы появился смущенный Байрид и поклонился:

– Спасибо, айя Настя, – сказал он. – Мои родители приглашают вас сегодня вечером к нам на ужин, брат принес пару добрых индюков.

Парень смотрел с надеждой и легким страхом, и Настя поняла, что он боится снова застрять в теле кота.

– Я приду, – пообещала она, – никогда не пробовала дикой индюшатины!

Парень раздулся от гордости, а девушка побыстрее прошла в кабинет Слава.

К ее удивлению, там были другие мужчины – еще четверо. Они выглядели постарше Межеслава и одеты были в меховые жилеты и теплые шапки.

– Вот и Настя! – сказал Слав. – Заходи, айя. Познакомься с нашими старейшинами. Они услышали о том, как ты помогла Байриду, и хотят с тобой поговорить.

Пока Слав говорил, мужчины, сидящие на табуретах, принюхивались к девушке.

– Действительно нет зверя, – сказал один.

– Хрупкая и юная, – добавил второй.

– Но Бай смог обернуться. Сегодня к нему пойдешь? – спросил он вдруг.

– Пойду, – кивнула Настя, – Бай пригласил на ужин, сказал, брат индюка раздобыл.

Старик по-доброму рассмеялся и сказал:

– Байрид мой внук. Я благодарен тебе, айя. Мы теряем немало детей, застревающих в звере. Скажи, ты сможешь помочь другим?

Настя задумалась и честно ответила:

– Я не знаю, старейшина. Меня учили помогать людям забывать страхи или разбираться в себе, но я не успела закончить обучение. Если смогу – помогу. Если нет – значит нет.

– Честный ответ дороже золота, – сказал дед Байрида. – Иди, айя, познакомься с девочками, мы кое-что обсудим.

Глава 7

Настя ушла. Занятия тут проходили не в классе, а в большом зале. Дети сидели на ковриках и подушках, брошенных прямо на пол, за маленькими столиками, запас которых стопкой стоял у стены.

Учителем был молодой мужчина. Увидев Настю, он указал ей на стопку столиков и подушек:

– Берите что хотите, айя, садитесь ближе. Сегодня мы изучаем изящное искусство стихосложения.

Настя выбрала подушку и столик, села и стала слушать. В принципе, то, что рассказывал учитель, она проходила в школе на уроках литературы и немного в институте на лекциях по риторике. Ритм и музыка стиха, красочные сравнения, эпитеты…

Мальчишки зевали, девочки слушали, но без особого интереса. Учитель понял, что все сидящие на подушках слишком молоды для сложных конструкций, и стал спрашивать про колыбельные, которые им пели матери. Песен оказалось немало, и вот на примере этих простых текстов учитель смог затолкать в головы учеников немного премудрости.

Даже Настя слушала с интересом. Правда, она больше смотрела на учеников и отмечала в них непривычные взгляду движения, манеры, пластику.

Привычка все систематизировать сыграла с ней шутку – девушка знаками попросила у девочки, сидящей за соседним столиком, лист бумаги и карандаш и принялась делать пометки.

Кажется, вот эта хищная пластика наблюдается только у старших – значит, они уже прошли оборот? Малыши угловаты и неловки, как все быстрорастущие дети. А вот те, кто постарше, обладают интересными повадками – прикрывают глаза, словно солнечный свет для них слишком ярок, принюхиваются и порой ежатся, словно их погладили против шерсти.

Через час учитель отпустил всех размяться на улице, и уже там Настю обступили и недоверчиво обнюхали:

– И правда нет зверя, так странно! – чуть не хором сказали девочки.

Парни промолчали, но явно были такого же мнения. Впрочем, надолго их Настя не заинтересовала – к школе подошли Шкода и Октавия, и весь интерес молодых оборотней переключился на прежде невиданных маленьких кошек.

После перерыва занятия продолжились. Чистописание, счет, основы законодательства. Вот последнее Настю интересовало особенно, так что она, выслушав правила заключения торговых сделок первого порядка, подошла к учителю после занятия и спросила, где можно взять книги.

Оказалось, тут же, в школе, есть библиотека. Правда, выносить из нее книги нельзя, зато можно было сидеть там и читать сколько душе угодно. Насте отчаянно хотелось пойти туда и взяться за свод законов, но учеников отпустили на обед.

Млава сидела у дома, присматривая за малышом, который играл в небольшой загородке, похожей на корзинку.

– Настя, – улыбнулась женщина, – сейчас Слав придет, обедать будем. А пока посмотри за Тьером, я на стол накрою.

Девушка села на скамью, нагретую солнцем, и сквозь полуопущенные ресницы стала наблюдать за ребенком и думать.

Сегодня в школе она еще острее увидела разницу между детьми-оборотнями и подростками, уже совершившими оборот. Первых воспринимают как младенцев. Они могут быть вполне рослыми, разумными и даже сильными, но пока в тебе нет зверя – ты дитя. Как только зверь появляется в самом тощем мальчишке – он взрослый, и спрос с него, как со взрослого.

Ее здесь считают ребенком – зверя-то нет, да и молода она для долгоживущих. Пройдет три-пять лет, к ней привыкнут, поймут, что она взрослая, и… что будет дальше? Зверя у нее нет и не будет.

Слав говорил, что кошки ищут пару по запаху, но никакой истинности, о которой пишут в романах, тут нет. Только любовь. Но кто полюбит неполноценную? Возможно, найдется мужчина, для которого связь с необычной девушкой будет интересна как экзотика, но разве она согласится быть временной любовницей или забавной игрушкой?

Настя тяжело вздохнула – интересно, тут есть монастыри или какие-то убежища для женщин, не желающих выходить замуж? В храме Баст они никого не встретили, но вдруг там есть должность жрицы? Хотя наверняка у богини-кошки в жрицах ходят женщины-кошки…

Внезапно на лицо легла тень. Девушка встрепенулась и открыла глаза. Перед манежем стоял Слав и, улыбаясь, протягивал сыну руки.

От этой сцены стало еще горше.

Там, в Питере, Настя еще не задумывалась о детях, может, потому что в ближайшем окружении их не было? А здесь в каждом доме есть малыш, и она невольно задумалась о том, что у нее тоже могут быть дети. Или не могут? Что, если она несовместима с оборотнями?

– Почему от тебя пахнет горечью? – мягко спросил Межеслав, прижимая к себе сына.

– Задумалась о детях, – честно сказала Настя. – Что, если я вообще несовместима с вами? Или мои дети родятся без зверя?

– Баст милостива, – серьезно сказал Слав, – я не слышал ни одного упоминания о детях, родившихся без зверя. Случалось, взрослые теряли зверя во время несчастного случая, войны или болезни, и такие люди поначалу пугают, но если с ними часто общаться, понимаешь, что они становятся похожими на детей до оборота. Более хрупкие, уязвимые, слабые – и только.

– Но я не ребенок, – буркнула Настя, – а по вашим законам всегда буду считаться младенцем!

– Это так, – задумался Межеслав, – но разве тебе сейчас плохо?

– Сейчас – нет, – признала девушка, – только как все будет дальше?

– Пока что тебе все равно нужно учиться и узнавать наш мир, как ребенку, поэтому наша с Млавой опека тебе не повредит и не помешает. А потом… опеку можно передать другому лицу, если это выгодно для опекаемого. Например, мальчишек иногда отправляют к учителю и передают ему опеку. Девочкам случается расти в доме тетушки или бабушки, и, конечно, опека в этом случае тоже передается.

– А брак? Разве ребенок может выйти замуж?

Слав усмехнулся:

– На самом деле может, но только в одном случае… Когда ребенок готовится стать мамой или папой!

Настя покраснела и прикусила язык.

Получается, замуж она может выйти только беременная, а вот получится ли у нее понести от оборотня – вопрос!

– Пойдем обедать, – добродушно сказал оборотень, тетешкая малыша, – Млава уже заждалась, наверное.

Глава 8

Млава действительно успела накрыть на стол, поправить прическу и даже сменить кухонный передник на нарядный, вышитый. Она встретила мужа и сына улыбкой и теплым объятием, так что Настю кольнула иголочка зависти – ее так уже не обнимут. Родители остались на Земле. Но тут к ее ногам прижались Шкода и Октавия, и стало легче. Все же кусочек родного мира остался с ней.

Ели оборотни довольно простую еду – мясо, овощи, почти без пряностей и соли. Настя заговорила с Млавой про готовку, и выяснилось, что южные пряности в этих краях дороги, да и качество не очень, поэтому обходятся душистыми травками и корешками. А соль оборотни предпочитают грудой складывать в лесу, а потом охотиться на травоядных, пришедших на лизунец.

Пока женщины болтали о готовке, Слав покормил ребенка тушеными овощами из своей тарелки, а потом поел сам, довольно поглядывая на жену. Кажется, ему нравилась женская болтовня за столом.

Потом мужчина взял малыша и ушел с ним во двор – то ли кормить животных, то ли что-то мастерить. Настя и Млава убрали со стола и пошли в огород. В принципе, все овощи были уже убраны, оставались только какие-то незнакомые Насте корнеплоды и капуста. Но даже осенью в огороде хватало работы – надо было укрыть нежные кустики и какие-то торчащие палки, сгрести сухие листья и побитую ночными заморозками траву в костер.

Девушка работала граблями и продолжала думать. Она выросла в маленьком городке, и простой быт ее не пугал. У родителей был маленький домик за городом с участком земли, так что и эта часть жизни была если не привычной, то знакомой, но все же чем она будет здесь заниматься? Нельзя же всю жизнь сидеть на шее у Слава? А исключительно домашний труд девушку не привлекал.

Под довольно грустные размышления Насти они закончили чистку огорода, засыпали чадящий костер землей и вернулись в дом.

Пока отмывали руки, прибирали волосы, меняли малышу Тьеру штанишки и прочее, прибежал мальчишка с длинной черной челкой:

– Ай Слав, айя Млава, айя Настя, родители ждут вас на ужин!

Млава всплеснула руками – совсем забыла, что Настю пригласили отметить первый оборот в семье Байрида. Молодая женщина заволновалась, хотела лезть в сундук за праздничными нарядами, но Слав обнял ее и сказал, что она прекрасна всегда, и в доме молодого оборотня наверняка все голодные и ждут гостей, чтобы скорее поесть, ведь наверняка весь день готовили, старались! Млава вспыхнула от удовольствия, успокоилась и, натянув на сынишку теплую курточку и штанишки, объявила, что она готова.

Их действительно ждали за празднично накрытым столом. Смущенный Байрид сидел рядом с родителями, а увидев Настю, первым кинулся к ней и начал обнюхивать. Взрослые засмеялись, Шкода и Октавия обфыркали наглого оборотня, и тот в смущении отступил.

Гостей усадили за стол, причем Настю – рядом с виновником праздника. После короткого благодарного тоста от отца Байрида все набросились на еду. Настя тоже проголодалась, поэтому ела с большим удовольствием. Вскоре гости стали беседовать друг с другом, и к девушке склонился отец Байрида:

– Избранная Баст, – шепнул он, – моему сыну нужен еще один оборот. Сможешь помочь ему?

– Я побуду рядом, – ответила Настя, контролируя плеснувший страх, – только давайте не здесь!

– Пристрой свободен, – ответил мужчина и пихнул сына.

Тот быстро вытер рот рукавом и повел Настю в знакомую комнатушку. Там парень, смущаясь, отошел в дальний угол.

– Я не смотрю, раздевайся, – поняла его заминку Настя и добавила: – Жалко будет портить такую красивую одежду. Твоя матушка отличная мастерица.

– Да, раньше она шила на продажу, но теперь нас много, так что едва успевает нам рубашки шить, – невнятно ответил парень, и вскоре за спиной Насти раздался тяжелый плюх.