Норе как раз было интересно, когда автор возражал, потому что тогда она начинала его убеждать. Тут пригождался опыт написания студенческих работ, в которых оттачивался стиль казуистики. Нора прибегала к таким фразам, как «Мы считаем, что абстрактный дизайн прекрасно отображает двоякую природу организационных перемен», или «Нам нравится этот цветок, он символизирует новую жизнь. Ведь адаптация новых сотрудников о том же, разве нет?» Иногда авторы упирались рогом, тогда Нора сдавалась, и художники делали новую обложку. Но она очень гордилась, если авторы соглашались с ее видением. Это были те редкие случаи, когда она действительно высказывала свое мнение и ценила маленькие победы. Таких ярких событий среди всей этой бюрократической кутерьмы было немного.

Возможно, маркетинг тоже про творчество, а не про беганье с бумажками. По крайней мере, она на это рассчитывала.

Набрав в легкие воздуха, она улыбнулась Зоуи и сказала:

– По всем проектам я плотно сотрудничала с отделом маркетинга, и мне нравится, что в этом много творчества. Я использую любую возможность, чтобы помочь нашим маркетологам в написании рекламного текста, участвую в мозговых штурмах по придумыванию названий, ищу новые подходы к читателю. Например, на той неделе мы запустили в социальных сетях рекламную кампанию по одной книжке, и мне ужасно нравится собирать статистику откликов.

Ужасно нравится было натяжкой, но Зоуи одобрительно кивнула. Шон сделал какую-то пометку у себя в блокноте и посмотрел на Нору, словно подловив ее на лжи.

– Я обратил внимание, что вы все время говорите «мы», – сказал он. – А вы запускали собственную рекламную кампанию?

– Нет. – Нора осторожно взглянула на Шона. – За рекламные кампании отвечает соответствующий менеджер, а я им просто помогала.

Шон склонил голову набок, как будто проявляя некоторую заинтересованность. Несколько прядей выбились из пучка и повисли над столом. Шон заглянул в резюме Норы.

– Значит, вы уже пять лет являетесь помощником редактора?

– Должность у меня не поменялась, но появилось много других обязанностей. – Нора не стала объяснять, что из-за сокращений Parsons ее нагрузили по полной программе.

Шон снова склонил голову набок. Похоже, этот человек прекрасно владел искусством выслушивать собеседника, оставаясь при этом отстраненным. Он все время печатал что-то на своем макбуке, кидая взгляды поверх Норы. И если б не движения его головы в ответ на ее реплики, можно было бы подумать, что он вообще занят чем-то другим.

В Parsons хоть и нет мюсли-бара, но там по крайней мере разговаривают, глядя друг другу в глаза.

– Полагаю, это говорит о многом, о качестве вашей работы, – заметила Зоуи. Оторвав взгляд от Шона (скорее уж от его головы с пучком), Нора посмотрела на Зоуи.

– Я начинала тут секретарем, – пояснила девушка, – и мне доверяли другую работу, потому что я сама просила об этом. А потом я перебралась в отдел по социальным сетям.

В душе вспыхнул огонек надежды. Если Нора не произвела никакого впечатления на Шона, то хотя бы Зоуи понимает ход ее мыслей.

– Ваш пример очень вдохновляет, – сказала Нора. – Мне нравится работа, дающая возможность карьерного роста.

– Какие у вас ожидания по части годового жалованья? – поинтересовался Шон.

Эх, Шон, прямо классика жанра. Довольно жестоко задавать подобный вопрос таким, как она. Нора изучала эту тему по другим издательствам, и обычно зарплаты везде оставляли желать лучшего. Назвать сумму выше на двадцать пять тысяч долларов было все равно что смошенничать, но лишь потому, что в издательствах мало платят, тогда как в другом месте годовой доход в пятьдесят тысяч не казался столь астрономическим.

И Нора спокойно назвала шестьдесят тысяч, словно это была так себе зарплата. А в голове стучало: только бы не раскололи. Шон сделал пометку у себя в компьютере. Нора тихо выдохнула.

– У вас есть еще какие-то пожелания? – спросил Шон.

Но к этому моменту Нора уже иссякла. Чувствуя, что запал уходит, она пыталась придумать что-нибудь эдакое и решила задать вопрос, на который в свое время тоже пыталась ответить. Да, вот сейчас она спросит Шона, пусть помучается.

– А вы бы позвали на эту работу своего друга?

Шон ухмыльнулся.

– Разумеется. Нас обеспечивают питанием, мы делаем вылазки на природу. У нас каждый может работать по собственному графику, прийти сюда с домашним питомцем. Не представляю, кто бы мог отказаться от такой работы.

Ну да. Ну да.

– Если уж на то пошло, – продолжил он, – я даже предложил у нас поработать одной своей хорошей знакомой, мне казалось, что она подходит для этого. Моя знакомая прошла несколько стадий собеседования, но в итоге не сложилось.

Вот же, блин.

– То есть вы буквально порекомендовали это место другу, – любезно заметила Нора, чувствуя, как он приложил ее этим ответом.

Шон рассмеялся.

– Да, совершенно верно. Она прекрасный человек, но у нее было недостаточно опыта в области маркетинга.

Наступила неловкая пауза, пока Нора оценивала свое собственное отсутствие опыта. Шон кинул взгляд на ее руки, сцепленные на коленях.

– Тем не менее каждый привносит что-то ценное, – пришла на помощь Зоуи. – Именно поэтому мы выслушиваем самых разных кандидатов. Ваш опыт в книгоиздании ценен и привлекателен.

«Вот именно», – подумала Нора и немного расправила плечи. Ее опыт ценен и привлекателен. Так что не надо поддаваться на провокации Шона, это совсем ни к чему. Надо восстановить этот гребаный позитивный настрой.

– Мы стремимся сплотить людей, – дополнил Шон и взглянул на ряды сотрудников за стеклянной стеной. – Нам нравятся творческие личности, желающие довести дело до конца. Все эти придуманные нами «плюшки» дают свой результат: люди настолько загораются работой, что просто не хотят уходить домой. У нас нет твердого рабочего дня, но они все равно сидят хоть до ночи.

Уж нет, Нора работала строго с девяти до пяти.

– Что ж, прекрасно, – сказала она. – Мне нравится такой подход, когда стирается граница между домом и работой.

– Вот именно. – Шон самодовольно улыбнулся, словно это он придумал культуру стартапов.

Наконец все поблагодарили друг друга за общение, и Шон убежал, давая понять, что у него есть дела и поважнее. А Зоуи проводила Нору до лифта, обещая связаться с ней на следующей неделе.

Уже в лифте Нора стянула резинку – ужасно болели корни волос. Единственный плюс собеседований – это чувство облегчения в конце, даже несмотря на неопределенность. В голове крутилась фраза Шона о том, как они сплачивают людей: кормят их прямо тут, так что можно вообще не уходить домой. Ладно, можно на этом не зацикливаться. И еще был Чад со своими цветными таблицами и Зоуи, которая из секретарши вырвалась в менеджеры. Нора любила приложение BookTap, и ей хотелось приложить тут творческие способности. В конце концов, в этом месте много и хорошего.

И тогда она сможет уйти из Parsons.

Глава 6

– Не отошлешь контракт Сантосу?

Нора сняла наушники. Над ней нависла Рита: кажется, ей пришлось повторить свою просьбу несколько раз.

– Контракт? – переспросила Нора. Темные глаза, авокадо… Нора заморгала. – Да, конечно. Скинешь его мне?

– Еще вчера скинула. Может, не дошло, сейчас повторю, – добродушно сказала Рита. Она была достаточно воспитанна и не устраивала разносов, даже если кто-то прокалывался, как в данном случае Нора. Вчера она полдня потратила на BookTap, и ее успели завалить почтой. Под вечер она специально задержалась и сегодня тоже пришла пораньше. Но пока она разгребала почту, на каждое отвеченное письмо приходило шесть новых.

Рита, человек слова, уже через минуту переслала контракт. Нора набрала адрес Эндрю и приложила к нему файл. Уставившись в окошко сообщения, она гадала, стоит ли упоминать их встречу на прошлой неделе.

Да что это она? У Эндрю была встреча с издательством, а ее никто туда не звал. Произошло недоразумение, про которое лучше забыть.

И она написала обычное типовое письмо, отправила его и вернулась к другим делам.

Но через несколько минут, когда она занялась рукописью одного ну очень ленивого автора, вдруг пришел ответ.

Привет, Нора.

Спасибо за контракт. Прочитаю и дам знать, если у меня появятся вопросы. Я ведь должен быть уверен, что там нет пункта про авокадо.

С наилучшими пожеланиями,

Эндрю

Нора еще была не готова шутить на эту тему. Во-первых, она лишилась любимого сэндвича с индейкой и клюквой, и во-вторых – оплошала перед начальством, перепутав заказ для почетного гостя.

Нажав «ответить», Нора напечатала:

Не переживайте. Я вовремя остановила их, чтобы они исключили из договора пункт про авокадо.

Она не стала приписывать «с уважением» и прочее, чувствуя, что это будет выглядеть нелепо.

Нора вернулась к рукописи. Почти на каждой странице нужно было отследить цитаты, требующие согласования, так что это нельзя было назвать собственно чтением. Попадались интересные отсылки на книги их собственного издания, но сам текст изобиловал жаргонизмами трудового законодательства, словечками по нормативно-правовому соответствию и прочее.

Пришло звуковое уведомление о новом письме, и Нора зашла в почтовый ящик.

Привет, Нора (в своей переписке они не дошли до той стадии, когда можно обойтись и без приветствий)

Спасибо, что спасли меня от смертельного пункта про авокадо! У меня имеется вопрос, правда, не касательно договора. В прошлом месяце я должен был получить роялти, но выплата не пришла. Вы не проверите, был ли указан мой новый адрес? Он тот же, что сейчас в договоре.

Спасибо!

Эндрю

Какой же он милый. У крупных авторов были две модели поведения. После многолетнего сотрудничества с Parsons Press одни знали свои сильные стороны и умели надавить, но другие (таких было меньше) не гнали волну, понимая, что в работе находятся книги и других людей.

Нора не знала, к какой категории относится Эндрю, так как до этого имела дело лишь с его пожилым коллегой. Но книга имела такой бешеный успех, что Нора автоматически записала Сантоса в привереды.

Она открыла гонорарную программу, настолько допотопную, что приходилось вручную вводить команды, и нашла информацию на Эндрю Сантоса. Со вздохом облегчения Нора выяснила, что адрес правильный. Еще одного прокола она бы не пережила.

Нора набрала запрос, и на экран выгрузились строки выплат. Она выпучила глаза от удивления.

Его последний чек был на сорок тысяч долларов.

То есть каждые шесть месяцев он получает больше, чем она за год. При этом имея постоянную работу в должности доцента. Побочный доход от книг приносит ему восемьдесят тысяч в год.

У других авторов, насколько Норе было известно, суммы роялти были гораздо меньше. Несколько сотен долларов для тех, кто не написал новых книг, но со старых еще что-то капало. Одна-две тысячи для авторов со средними продажами, и постепенно их чек пересматривался до нескольких сотен долларов.

Уж никак не твердая пятизначная цифра.

Нора задумчиво забарабанила пальцами по столу. Она не переставала удивляться: и этот человек, будучи в сто раз богаче, посмел посягнуть на ее сэндвич!

Поэтому пусть подождет ответа про свои сорок тысяч. Нора переключилась на личную почту. Там было одно непрочитанное письмо: от кадровика из BookTap.

Испытывая одновременно страх и надежду, Нора открыла письмо, пробежала глазами по тексту, добравшись до «К сожалению, мы решили не продолжать собеседования по поводу вашей кандидатуры». Остальной текст превратился в сплошное размытое пятно. В горле вдруг пересохло, и Нора нервно поежилась.