Злым жестом стираю выступившие слёзы. Что дальше? Куда мне идти? Как спрятаться от смерти? От волков жаждущих расправы? Если бы я владела магией, то обрушила бы замок прямо на головы захватчиков! Я бы дралась до последнего вздоха!

Внезапно одна из стен моего убежища содрогается от удара. С потолка падает каменная крошка. Неужели, оборотни поняли, где меня искать?!

Ушей достигает приглушённое эхо приказа и скрежет доспехов.

Сердце бухается в пятки. Я начинаю метаться по сумрачной комнате, как загнанное в угол животное. Трогаю зеркало, но оно неподвижно – через него не уйти! Тогда подбегаю к дальнему углу, лихорадочно ощупываю каменную кладку, пока не нахожу едва выступающие отметки.

Мне не приходилось пользоваться тайными ходами, но я хорошо помню уроки отца. Дрожащими пальцами касаюсь шершавых бугорков, а затем рисую символ: круг и сломанную стрелу.

Раздаётся щелчок. Слава богам! Стена отъезжает в сторону, открывая взгляду винтовую лестницу, круто уходящую вниз.

Проскользнув на ступени, я судорожно пытаюсь закрыть за собой проход. Рисую символы, но от волнения ошибаюсь, начинаю заново: круг, стрела… Ну же! Наконец, получается! Стена с гулом встаёт на место. Одновременно с этим в тайную комнату врываются солдаты Руанда. Я прекрасно слышу их недовольный рык.

– Я чую её, девчонка рядом! – раздаётся с той стороны грубый мужской голос.

Сердце стучит так громко, так надсадно, что мне кажется, оно выдаст меня. Я прислоняюсь спиной к холодному камню. Страх сковывает, пробирает до костей. Я кролик, затаившийся под носом у хищника. Дрожу от ужаса и не могу связно думать.

“Двигайся! Беги!” – приказываю себе. Пока мои враги заняты обыском комнаты, я начинаю спуск по лестнице. Сначала пытаюсь не шуметь, но вскоре плюю на осторожность и бегу, перепрыгивая ступеньки.

В груди болезненно тянет, ноги в неудобных туфлях сбились в кровь. Я сбрасываю обувь и бегу босиком, не обращая внимания на холод.

Лишь на середине пути я понимаю, что лестница ведёт в подземные помещения, туда, где находится родовой алтарь. Меня пронзает мысль… даже если у меня нет магии – она есть в алтаре! Я могу активировать его и направить силу против врагов! А если не получится, то попросту уничтожу родовой артефакт, чтобы он не достался захватчикам.

Только бы псы Руанда ещё не добрались до храма!

Вскоре ступени заканчиваются, и я упираюсь в стену. Нащупав в темноте подсвечник, поворачиваю его вправо и дёргаю вверх. Стена отъезжает в сторону, и я выхожу под своды древнего храма.

Выдыхаю.

Следов захватчиков здесь нет.

Но расслабляться нельзя. Пара минут и оборотни сообразят, куда я сбежала. Сломают стену и нагонят. Сразу перережут горло или прежде поиздеваются? Говорят, у волков никаких моральных принципов, а пытки – их любимое развлечение.

Я бегу через храм. По сторонам ряды скамеек, стены украшены картинами, рассказывающими историю Аштарии. Здесь проводятся большинство значимых для королевства церемоний. Здесь я должна была выйти замуж за Гилберта…

Сам храм находится под родовым замком, в том самом месте, где наши предки заложили первый камень Аштарии. Говорят, этим камнем был драголит – осколок сердца дракона.

Мне вспоминается тихий голос отца, когда он рассказывал легенду рода. Согласной ей, чтобы оживить артефакт, десять сильнейших магов передали алтарю личную силу, а мать королевского рода Аштарии подарила алтарю свою душу. На протяжении веков короли кормили алтарь собственной кровью, в год по капле. Все они верили, что алтарь взамен дарит нашим землям плодородие, а стране – процветание.

Но почему же сегодня он не помог? Почему не спас от захватчиков?

Может, потому, что всё это глупые сказки?!

Но мне ничего не остаётся, кроме как верить в них!

Я останавливаюсь в дальней части храма. Здесь, за колонной находится дверь из белой кости. Раньше она всегда была заперта – её запечатывала магия короля. Но отца больше нет…

Обхватив костяную ручку, я толкаю дверь. Мне хочется, чтобы она оказалась закрыта. Ведь если защита действует – значит, отец жив!

Но дверь поддаётся без усилий.

Сердце сжимается от боли. В душе гаснет последняя надежда. А между тем, до моего чуткого слуха долетает отдалённый лязг и дребезжание лестницы под тяжёлыми сапогами солдат.

Нашли-таки проход, псы Руанда!

Мой внутренний зверь сжимается в дрожащий комок. Он хочет сдаться, принять поражение! Но я намерена биться до конца!

Переступив порог комнаты, запираю дверь на засов. Надолго это не поможет, но время выиграет!

В помещении царит полумрак. На стенах тревожно светится ритуальное оружие – инкрустированные камнями кинжалы и мечи. Под потолком покачиваются гроздья амулетов. В воздухе стоит густой запах благовоний и прогорклого масла.

Но меня интересует лишь алтарь – грубо высеченный прямоугольный камень, что установлен посреди комнаты. Его гладкую белую поверхность усыпают магические письмена. Даже я, лишённая магии принцесса, чувствую исходящую от артефакта энергию. Она делает воздух вязким, а мысли спутанными.

Мой чуткий слух улавливает шаги снаружи. Сюда спешат солдаты! Я торопливо обхожу алтарь, прикасаясь к символам. Отец смог бы активировать этот мёртвый камень! Смог бы приказать ему убить наших врагов! Но меня алтарь не слушается, не реагирует. Я на разные лады произношу все известные мне заклинания, отдаю приказы – бесполезно.

Может быть, ему нужно что-то ещё? Не зря же короли поили камень кровью! Я хватаю со стены тонкий кинжал. Лезвие настолько острое, что даже лёгкое прикосновение стали режет кожу.

Шипя от боли, я сбрызгиваю кровь на белый камень. И о чудо! Символы начинают светиться мерным голубым светом. Но что делать дальше, я не имею понятия! А между тем враги уже за дверью, навалились на преграду. Рычат, как дикие звери, учуявшие добычу! Я слышу тяжёлое дыхание, вонь мокрой шерсти проникает в комнату.

– Спаси мою семью! Убей врагов! – в отчаянии приказываю алтарю, зло ударяя кулаком по неподвижному камню. Не работает! Тогда пробую пронзить артефакт кинжалом, но лезвие не оставляет даже царапины! – Ну же! – умоляю я. Но волшебства не случается. Алтарь не желает помочь последней принцессе.

“Никчёмная Николь”, – издевательски звучит в памяти голос Гилберта.

Костяная дверь трещит, её охватывает огонь. Через миг она с грохотом падает на пол, раскалывая мраморные плиты.

Захватчики вваливаются внутрь. Один впереди и трое за спиной, они куда выше наших мужчин, широкие в плечах, с крупными руками. Доспехи в крови, лица скрывают стальные шлемы, но даже так я чую их торжество.

Нас разделяют пять шагов и алтарь. Мне некуда бежать.

– Убийцы! – цежу я, наставляя кинжал на солдат. По сравнению с тяжёлым оружием врагов он выглядит ничтожной зубочисткой.

– Отойди-ка от алтаря, принцесска, – рычит первый солдат. Похоже, это один из командиров. Его броня отличается, на груди сложная гравировка в форме волчьей пасти.

Меня колотит от страха, от ненависти, от душевных ран.

– Не приближайся! – кричу я.

И не думая слушаться, оборотень делает шаг. Его зелёные глаза сверкают из-под забрала, голос уверенный, глубокий:

– Брось кинжал и сдавайся.

– И не подумаю!

– Лучше не зли меня, зайка. Ты уже наша, и деваться тебе некуда.

– Разве? – шепчу я. Гнев и отчаяние ударяют в голову, удушьем перехватывают горло.

Всё же один выход у меня есть!

Резким движением я переворачиваю кинжал остриём к себе. И с силой вонзаю лезвие себе в область сердца.

– Стой! – запоздалый приказ.

Я захлёбываюсь хрипом, боль огнём охватывает тело. Упав грудью на алтарь, липкими пальцами цепляюсь за белоснежный камень. Холод растекается по венам ледяным крошевом, сердце бьётся с натугой. Как же больно умирать…

– Проклятье! – слышу я крик.

Меня подхватывают чужие крепкие руки, и нет сил вырваться, оттолкнуть врага! Убийцу! Захватчика моей земли! Ненавижу! Ненавижу!

Меня переворачивают на спину.

– Не дёргайся, – рычит мужчина, оборотень-волк с зелёными глазами. Он что-то говорит остальным, но я уже не разбираю слов. Мне тяжело дышать… зато хватает сил протянуть руки к шее врага, сжать кольчугу.

Хочу задушить его!

Руандовец не реагирует на мои бессильные попытки ему навредить, вместо этого откидывает латную перчатку и пробует вытащить кинжал из моей груди.

Вскрикнув, я пытаюсь оттолкнуть оборотня, но он перехватывает мою слабую руку… И вдруг замирает изваянием. А затем вздрагивает, словно его ошпарило кипятком. Оглушённо смотрит на моё запястье.

Там на коже стремительно проявляется сложная вязь рисунка. Метка истинности. Я вижу, такая же метка украшает запястье руандовца.

Оборотень приподнимет мою голову, наши взгляды сталкиваются. Я вижу – волк напуган, изумлён, не знает, что делать. Найти истинную – и сразу потерять, такого и нарочно не придумаешь! Мне же хочется засмеяться – горько, надсадно, зло. Я всё-таки отомстила, пусть даже так!

Смех вырывает жутким хрипом.

Вспыхивает алтарь, на миг освещая изумрудные глаза моей истинной пары. Моего истинного врага. А потом мир подёргивается багряным маревом.

***

В следующий миг я с криком вскакиваю на своей постели. Подушка падает на пол, пуховое одеяло в беспорядке, лицо щиплет от слёз, лёгкие горят.

Я снова и снова хватаю ртом воздух, озираясь по сторонам – я в своей комнате, сейчас ночь и тут никого, кроме меня. Ни огня, ни криков – ничего этого нет! Постепенно ужас ослабляет хватку, позволяя связно думать.

Но что произошло? Откуда эти видения?! Почему в ушах всё ещё стоит гул, а во рту солоно от крови?!

Дрожащими пальцами я расстёгиваю верхние пуговицы сорочки, судорожно щупаю рёбра, но на груди нет ни раны, ни шрама. Ступни тоже целы. Я совершенно здорова. Неужели беда мне привиделась, а мои сёстры, отец… живы?

О боги.

О божественный зверь!

Вскочив с кровати, я бросаюсь к окну, распахиваю створки и с жадностью вдыхаю морозный воздух.

На улице царит тишина, в небе завис полукруглый месяц… Тогда как в моём видении было полнолуние! Гостевых дилижансов во дворе почти нет… но разве такое возможно? Неужели, отбор невест ещё не начался?

Внизу белеет припорошённый снегом королевский сад, словно его никогда не затапливал чёрный дым. Спокойно светится в ночи магическая башня, словно её стены никогда не облизывало жадное пламя. Всё спокойно…

– Всё хорошо, – произношу вслух, пытаясь убедить саму себя.

Прикрыв окно, я накидываю плащ и выглядываю в коридор. И тут всё тихо… За дверью дежурит верная короне охрана. Ночная служанка подскакивает со своего кресла и обеспокоенно спрашивает:

– Что-то случилось, Ваше Высочество?

Я смотрю на девушку во все глаза. Я помню её мёртвой, в пыли и крови… но нет, вот она, живая и невредимая, немного сонная, со сбившимся чепчиком. Мне хочется обнять её. Улыбка сама собой захватывает губы.

Слава небесам!

Беды не случилось!

Все живы, замок не тронут, картины на своих местах, потолок не разрушен, целы скульптуры и колонны. Такую иллюзию невозможно создать! С немного безумной улыбкой я заверяю обеспокоенных слуг, что всё в порядке, и возвращаюсь в свою комнату. Кружу по ней беспокойным вихрем, глажу пальцами балдахин, мягкую ткань кресла и холодный камень прикроватного столика.

“Мне просто приснился сон. Очень реалистичный, длиной в две недели… но не более чем сон, закончившийся кошмаром”, – звенит в мыслях.

Я сажусь на кровать, совсем расслабившись. Как вдруг мой взгляд цепляется за собственное запястье, скрытое рукавом сорочки.

Склизкий комок застревает в горле. Я медленно задираю рукав и замираю, глядя на запястье. Сердце пропускает удар.

На бледной коже красуется сложная вязь. Переплетение тонких линий, изящный рисунок судьбы.

Отпечаток чужой души.

Метка истинности.