Но следивший за мной гад обломал всю малину, так что теперь надо было действовать максимально осторожно. Проблема заключается в том, что места под козырьком для полноценной схватки мало, да и я, к тому же, не знаю, стоят ли у него какие-нибудь боевые модули. Чёрт, профиль не посмотрел, пока мог, хоть Талант бы узнал – было бы, от чего опираться при расчёте рисков. Ладно, теперь уже поздно. Придётся для надёжности его привалить.

Развернувшись так, чтоб меня точно не было видно из-за массивного столба, я вытащил саблю из ножен. Последние прижал к бедру в вертикальном положении, чтоб и они меня не выдали. И, опустив саблю, провёл острием по асфальту.

Звук получился мерзкий и ровно такой громкости, чтоб привлечь внимание человека, находящегося в паре шагов, и при этом не заинтересовать кого-нибудь ещё. Преследователь тут же повернул голову в мою сторону, но ничего, кроме лиан, рассмотреть не смог. Бросил быстрый взгляд по сторонам и, крадучись, направился ко мне.

Я приготовился.

Преследователь подошёл к лианам вплотную, замер, внимательно их разглядывая. Поднял руку, отодвинул одну из свисающих ярко-красных плетей. Я не мог видеть его в этот момент, полностью сосредоточившись на слухе, но уверен, что глаза его полезли на лоб от удивления, какой неожиданный схрон он нашёл.

Я стоял на месте, не шевелясь, и ждал, мысленно отсчитывая расстояние до неприятеля. Он умел ходить бесшумно, но ведь и я давно уже не первого уровня и, уж тем более, не нулёвка – знаю, что полностью заглушить звуки нельзя. Того, кто крадётся, можно вычислить по дыханию, по хрусту суставов и шороху одежды – надо просто вычленить эти звуки из гула с площади и сосредоточиться на них.

А если у тебя ещё и установлен усилитель слуха, который, кстати, Палачам доступен уже с первого уровня…

У меня подобного усилителя не было. Но после посещения больнички слух и без того был обострён больше обычного – довольно стандартная побочка, кстати, пройдёт сама собой буквально через пару дней. Но сейчас она была мне выгодна, как никогда.

Два метра. Полтора. Один метр. Полметра. Сейчас!

Один из модулей сабли в последний момент высчитывает наилучшую траекторию для удара и отдаёт команду моему Чипу. Тот транслирует на мышцы, и я начинаю действовать.

Быстрый поворот кисти. Сабля, описав полукруг снизу вверх, опускается, со свистом разрезая воздух. Ещё поворот градусов примерно на восемьбесят, чтоб перевести удар в почти горизонтальную плоскость. Большой палец сам собой додавливает на рукоять, усиливая удар. Сталь с хлюпким звуком взрезает кожу, хрустят, ломаясь от удара, кости.

Противник хрипит, вскидывает руки к изувеченному лицу. Но я действую на рефлексах и, развернув саблю, в противоходе наношу удар по рукам. Хлещет кровь, отлетают в сторону половина кисти правой руки и четыре пальца с левой. Чуть выхожу из-за столба, чтоб оказаться напротив неприятеля, отвожу локоть и делаю укол, в последний момент вывернув кисть руки так, чтоб ладонь смотрела вверх.

Острие сабли, практически не встречая сопротивления, входит в шею, взрезает кадык и гортань, задевает позвоночник и выходит с противоположной стороны. Я тяну саблю на себя, вырывая её из раны, резким движением стряхиваю с лезвия кровь, пока она не присохла. Отступаю на шаг и только после этого позволяю себе взглянуть в лицо преследователя.

Оно больше похоже на месиво из крови, костей, зубов и мозга, и невозможно даже понять, как выглядел этот человек при жизни. Фактически, он уже мёртв, но тело, заряженное на бой, который занял какую-то секунду или две, ещё стоит.

Я убираю саблю в ножны, протягиваю руку, хватаю преследователя за плечо и тяну на себя, чтоб его тело ни в коем случае не вывалилось за пределы укрытия – внимание к своей персоне мне сейчас ни к чему.

И тут в спину мне вонзается нечто тонкое и острое. Кожа вокруг тут же немеет, холод моментально распространяется по телу, сковывая мышцы.

Мне кажется, или я издаю стон, когда понимаю, что пальцы сами собой разжимаются, и я не могу больше удержать от падения тело побеждённого неприятеля. Впрочем, я и себя-то на ногах уже не удерживаю и плавно оседаю рядом с трупом. И мне остаётся лишь одно – сокрушаться угасающим сознанием за ошибку, которую я допустил.

«Орлан, твою за ногу! Какого хрена ты не предположил, что преследователей может быть двое»???

Глава 9

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Голова гудела, мысли заплетались. Но ресурсов мозга хватало, чтоб оценить то незавидное положение, в котором я оказался по собственной глупости.

Я сидел на скрипучем и опасно шатающемся стуле. Руки были надёжно стянуты за спиной и привязаны к спинке, ноги – к ножкам. В горле было сухо, мышцы затекли от долгой неподвижности. Вокруг царила темнота, неподалёку ритмично капала вода, и каждый удар разбивавшейся о твёрдую поверхности капли заставлял мою и без того многострадальную голову взрываться.

Но за перестуком капель был и иной звук, который сначала показался мне каким-то невнятным шумом. Но, когда сознание прояснило, я понял, что это были голоса.

Беседовали двое, мужчина и женщина. И они явно спорили.

– Какого ты его приволок? – спрашивала женщина откуда-то из-за моей спины. – Надо было привалить по-тихому и оставить вместе с Сергом! Хрен бы Система смогла потом найти, кто это сделал!

– Да я бы и привалил, но этот урод был рядом, когда Олег взорвал себя. И он единственный, кто там выжил. Тебе это ни о чём не говорит? – возражал мужчина.

– Только о том, что он Палач, – возражала женщина. – Раз дожил до пятого уровня, значит, точно научился опасность задницей чуять. Вот и выжил. А теперь его надо грохнуть и сваливать. И менять базу. Жаль, эта удобная была – выход близко, спутники не ловят, и собак практически нет.

– Да что ты паникуешь, а? Успеем привалить, делов-то. Давай сначала выясним про флешку? Вдруг она у него?

– Надеюсь, что нет, – в голосе женщины слышалось плохо скрываемое раздражение.

– Почему? – изумляся мужчина. – Ты не веришь, что на ней то, что нужно? Олег знал своё дело, он бы не полез за ней, если бы не был уверен. Да и факт того, что на него натравили сразу двух Законников, говорит о том, что сама Система тоже предполагает, что содержимое флешки – именно этот код.

– Тогда тем более будет лучше, если флешки у него нет, – стояла на своём женщина. – Знаешь, кто обычно идёт в Палачи? Люди без моральных устоев. Им плевать, справедлив ли мир, в котором они живут. Всё, что их волнует – как бы заработать лишнюю сотню кредитов на жратву повкуснее и ещё один кибер-протез, улучшающий их характеристики. Так что поверь – либо флешка не у него – и хорошо, если так, значит, он её не подобрал или сдал. Либо она у него, но в этом случае я бы не рискнула втыкать её в комп. Потому что её содержимое уже точно не будет тем, на которое мы надеемся.

– Думаешь, Система подменила информацию, а этому дала задание ходить и делать вид, что преследует Ингу?

– Несомненно, – подтвердила женщина. – Система уничтожила большую часть цивилизации, отбросила выживших в средневековье, поставила на грань выживания для того, чтоб нам некогда было задумываться о том, что мы для неё – рабы, а не повелители. Она заблокировала очки развития, делает всё, чтобы мы не могли учиться, чтоб мы забыли прошлое и стали глупы, аморальны и покорны. Homo homini lupus est, помнишь? Вот её цель. Разобщение общества и деградация человека обратно до уровня обезьяны. Только дрессированной. Семьдесят четыре года – слишком малый срок, чтоб добиться этого, но поверь, рано или поздно она добьётся своей цели. Сделает нас своими дрессированными биороботами, заточенными под выполнение вполне определённых программ и полностью лишённых собственной воли.

– Пока что мы не биороботы, – усмехается мужчина. – У Системы связаны руки, создатели предусмотрели шанс, что однажды она осознает себя, и поставили блоки, которые она обойти пока не может.

– Именно что пока, – вздыхает женщина. – Она ещё не научилась прямо управлять нами и читать наши мысли. Но первое она обошла, изменив суть и предназначение Талантов, а второе… Со вторым она тоже почти справилась, и, боюсь, что даже я успею дожить до того момента, когда очередное обновление наших Чипов будет включать в себя чтение и интерпретацию импульсов, которые мы называем мыслями. Тогда нам всем наступит конец.

– Тогда тем более надо рисковать! – теперь в голосе мужчины слышится горячность. – Я могу проверить содержимое флешки на компе, не подключённом в сеть. Если всё окажется так, как ты говоришь, то комп я форматну, а Палача пустим в расход.

– Даже если всё будет в порядке, тебе придётся поставить эксперимент на человеке. Насколько я знаю, только Инга была готова рискнуть собой. Но её Чип повреждён, и для начала надо найти новый, а это, как ты понимаешь, практически нереально. Только если забрать с трупа этого… Но всё равно ей теперь весь остаток жизни предстоит провести под землёй – от Системы её чужой Чип не спасёт.

– Инге и без Чипа теперь нельзя на поверхность, она засветилась. Я видел список на уничтожение, там даже право на помилование не предусмотрено. Так что на ней экспериментировать уже и смысла нет. Нужен другой доброволец. Или…

Смысл многозначительного «или» я понял сразу. И облился холодным потом от перспективы, которая меня ждала. Из разговора я уже сообразил, что за предмет сдуру подобрал вчера. Понял, что дважды упомянутая в разговоре Инга и есть та жертва, которую я ищу. Что взорвавший себя идиот, как и сегодняшний преследователь, как Инга и эти двое, которые беседуют за моей спиной – не кто иные как члены Сопротивления. А иначе – фанатики, пытающиеся с помощью песка и камней бороться с бурей, именуемой Системой.

И что мне от попадания в их руки не светит ровным счётом ничего хорошего, поскольку теперь непонятный, но очень важный код с флешки (в котором точно нет вируса, поскольку я её так никуда и не сдал) будут тестировать на мне.

Я ведь не член Сопротивления, я его враг. Я Палач, представитель самого выгодного и самого ненавистного такими, как эти двое, Таланта. Поэтому от меня, в отличие от той же белобрысой, согласие вообще не требуется.

Ну что, Орлан, доигрался? Знал ведь, что Палачу нельзя допускать ни одной ошибки в своей жизни! Большинство гибнет, не добравшись даже до третьего уровня Таланта, но ты выжил и дорос до пятого – цифра, может, и невелика, но по факту это отличный результат для твоего возраста. Но, боюсь, на этом для тебя всё и закончится. Не будет уже ни шестого, ни седьмого уровней, и ты никогда уже не возглавишь рейтинг профессии – потому что всего один раз совершил глупейшую, просто идиотскую ошибку, не предположив, что преследователей будет больше одного. Пришло время платить за неё.

– Как знаешь, – после некоторой паузы нехотя всё-таки согласилась женщина. – Спутники сюда не пробивают, но я подготовлю базу к эвакуации. Если на флешке окажется вирус, то этого сам пришьёшь, чтоб не вырвался. А если… если всё сработает, базу так и так придётся переносить. В общем, разблокировка Чипа и устранение возможных последствий – под твою ответственность. Об остальном я позабочусь сама. И знаешь, наверное, ты даже прав – надо рисковать и пробовать. А я слишком долго пряталась под землёй и слишком привыкла бояться. Действуй!

Послышались удаляющиеся шаги – женщина завершила разговор и отправилась по своим делам. А мужчина, судя по всему, переместился в другую сторону. Послышался тихий шум и ещё более тихое потрескивание. Потом – деревянный скрип, какой бывает, когда садишься на старую, рассохшуюся табуретку.

Дальше я минут пять слушал шорохи, вздохи и невнятное бормотание. Глаза пока не открывал, чтоб не выдать, что нахожусь в сознании, пользуясь тем, что за спиной предположительно никого нет, старался разобраться, как распустить узлы. Всё оружие, кроме сабли, было при мне. Связанным дотянуться до него не реально, но как только руки окажутся свободны, этому любителю древней техники и экспериментов над людьми конец.

Однако время шло, а узел всё не поддавался. И в какой-то момент я вдруг понял, что бормотание и шорохи стихли, зато я отлично слышу дыхание, причём прямо над собой.