– Мам, а когда мы купим пластилин и коробки? – поинтересовалась тихо через некоторое время.

И я снова уронила голову на руки и застонала.

Глава 3

Я усмехнулся, довольный не пойми от чего. Но отчего-то нездорового. Мне доставляло удовольствие видеть, как она растеряна и напугана. То, как бегает по моей норе, обреченная угодить в лапы…

Пришлось стянуть усмешку и прийти в себя. Нельзя. Она слишком долго сводила с ума, чтобы разинуть теперь на нее пасть. Я ее покалечу. Сломаю.

Рот наполнился вязкой слюной, и я еле сглотнул, задыхаясь от очередного запрета. Это все похоже на изысканное издевательство. Я столько лет хотел до нее дотронуться… И вот она здесь. Рядом. Бери. Делай своей…

Я тряхнул головой и повернул голову на звонок мобильного на тумбочке. А, сделав шаг, наступил на что-то холодное. Карина бросила свой сотовый у меня в комнате. Подхватив ее телефон, я направился к своему. Звонил отец.

– Что у вас происходит? Почему Карина так напугана?

– Ничего, – нехотя проворчал я. – Я просто нашел в себе силы обернуться, наконец…

– Эльдар, – укоризненно начал он, – пожалуйста…

– Все нормально. Я не хотел ее пугать…

Хотел.

Но не пугать.

Я хотел, чтобы она потянулась к моему зверю, как прежде… Но прекрасно знал, что скорее испугаю.

Ну, может, хоть у кого-то из нас включатся мозги, и мы снова окажемся на расстоянии друг от друга?

– Я не хочу терять Карину, – решительно заявил он. – И тебя – тоже. Но если ты не можешь рядом с ней…

– Тахир, все нормально, – надавил я. – Ты когда вернешься?

– Вечером. Пожалуйста, успокой Карину. Если можешь.

Я не мог. У меня мозги замыкало рядом с ней. Когда она начала мне снова показывать зубы, я едва не схватил ее за горло и не объяснил, что не потерплю неподчинения. Как же я одичал! Все бесполезно. Мне уже не вылезти из волчьей шкуры даже ради нее.

– Врач, как понимаю, уже не нужен…

– Не нужен, – отозвался покладисто. – До вечера.

А сам опустил взгляд на мобильный Карины. Не заблокирован… Надо же. Ну что мне уже терять?

На заставке фото дочери. А в последних вызовах – бывший муж. Не знал пока, зачем, но переписал себе его номер и направился в гостиную.

Дом напоминал расчерченное поле боя, на котором Карина мечется по заданной траектории, отважившись даже переступить порог моей норы. Здесь повсюду был ее запах. И я чувствовал, как он впрыскивает в вены адскую смесь, подчинявшую мозги и отпускавшую зверя на охоту.

«Нашел на кого охотится, – мысленно усмехнулся я ему в глаза, – посмотри на себя. Еле ползаешь. Еле сращиваешь раненную плоть. И она тут только потому, что прячется. Много чести загнать ее еще в большее отчаяние и доломать то, что не сломал ее мужик».

Грудь наполнилась воздухом и разочарованием. Но дышать стало легче. Намного. Настолько, что я даже не дернулся, когда услышал шаги на лестнице. Просто припечатал мобильный к кухонному столу и развернулся к Карине:

– Время обеда. Спускайтесь в столовую.

Само собой как-то слетело. Спокойствие поразило. А она же напоминала загнанную косулю. Глаза большие, испуганные…

– Тебе не стоит бояться волка, я же говорил. – Я не спускал с нее взгляда, пока она шла ко мне.

– Мог бы предупредить! – возмутилась она.

– Я не знал, что он придет. Меня не было давно… Прости. Но уверяю – он тебя помнит. И не тронет.

Смотреть в ее глаза было легко. Но это снова не радовало. Потому что лишь ее слабость давала мне эту силу – быть великодушно спокойным. Прояви она сейчас снова характер, выдержка бы слетела тут же. И я не уверен, что смог бы устоять.

Карина потянулась за мобильным:

– Ладно.

И уже набрала воздуха в легкие, чтобы что-то сказать, но я развернулся и направился в комнату, давая понять, что разговор окончен. Не хотелось снова срываться. Карина разочаровано вздохнула позади, но я запретил себе реагировать. Оказавшись в комнате, вытащил ноут и полез искать информацию о ее муже. Теперь, когда оборот ускорил регенерацию тела, раны почти не болели и не сводили с ума, я мог думать рационально. Кроме того, как бы там ни было дальше, Карине нужна помощь с ее бывшим.

Физиономия Олега Диброва, вывалившаяся в поисковом окне, мне не понравилась. Холеный, надменный и высокомерный ублюдок оказался известным адвокатом. Его компания уже десять лет работала на рынке юридических услуг. Но, судя по фото, его клиенты – люди далеко не простые. Совсем не обрадовало, что и с представителями власти у него обнаружились общие фото. Понятно, почему он борзый такой… Только этого недостаточно.

Подумав немного, я отыскал в своем мобильнике один важный номер. Но не уверен, что на том конце обрадуются услышать меня через год. Но все же надавил на вызов.

– Какие нелюди! – усмехнулись на том конце, и мои губы тоже дрогнули:

– Привет, Рус.

– Ну привет, Эль, – хрипло выдохнул друг в трубку. – Очень рад тебя слышать…

– Я, как последняя сволочь, звоню не просто так…

– Я также рад, что у тебя появился повод позвонить мне не просто так, – усмехнулся он.

Мы помолчали некоторое время, в которое мое нутро потеплело настолько, что, показалось, я даже могу вернуться к жизни. Руслан Огнев, пожалуй, мой единственный близкий друг. Только последние годы я и от него отдалился. Две такие разные вселенные, в одной из которых – жизнь, сверкающий город и возможности, а в другой – смерть и война, с трудом пересекались. Чем успешнее шли дела Руслана, тем больше я чувствовал, как затягивает меня охота в моем мире, лишенном прикрас. Рус, как и Карина когда-то, бился в стену моего отчуждения несколько лет, но потом сдался.

– Я бы хотел увидеться, – выдавил неожиданное для себя.

– С удовольствием. Когда?

– Как скажешь. Я же свободный, не то что ты. Ты на работе или в приюте?

– Как раз нужно в приют. Хочешь, там увидимся?

Он знал о моей нелюбви к городу.

– Давай. Я приеду.

– Договорились.

Руслан тоже крутился в высших кругах Москвы, развивая свой бизнес в сфере частной охраны. Наверное, для оборотня сложно придумать что-то более подходящее. Полузвери живучи, реакция у них в разы лучше человеческой, видят и слышат они тоже лучше. Особое уважение заслуживало то, что Рус вытягивал оборотней-сирот, обреченных на разбойную жизнь на периферии человеческой цивилизации, и давал им новые возможности.

В общем, опыта у него в человеческих делах всяко больше моего. Может, подскажет чего путного по проблеме. Я знал, что мой старик тоже мог поднять неслабые связи, но эти «связи» не будут нарушать закон. А я мог, если понадобится. Потому что этот Дебров сейчас именно этим и занимался. Если он угрожал Карине лишением прав без оснований, значит – по договоренностям.

Я отбил звонок и прислушался. В гостиной слышна была какая-то возня, а мои губы вдруг расползлись в улыбке, и я больше не хотел думать о том почему. Отец обещал подъехать через час, и я сразу уеду на встречу.

– Мам! – донеслось вдруг до меня из гостиной. Я прислушался, ожидая. Но Карина не пришла. И тогда ее позвали снова: – Мама!

Я тихо выскользнул из комнаты и прошел в гостиную. Детеныш Карины стоял перед раскрытым холодильником и пытался что-то достать с верхней полки. Карины в кухне не было.

– Эльдар! – возопила малявка, завидев меня. – Я молока хочу.

– А «пожалуйста» тебя не учили говорить? – поинтересовался неприязненно.

Девочка надулась, проследив за моим приближением:

– Пожалуйста.

Я прошел к холодильнику и достал ей молоко.

– Подогреешь? – глянула на протянутую пачку исподлобья. – Пожалуйста. – Я развернулся к кухонному столу. Она прицепилась хвостом: – А это твой волк был там?

– Тебе сколько лет? – нахмуримся я, доставая чашку.

– Пять.

– Волк был мой.

– А какао сделаешь? – Она схватилась ладонями за столешницу, которая оказалась ей по подбородок.

Я шумно втянул воздух, стискивая зубы:

– Мы так не договаривались.

– А волка как зовут?

– Никак его не зовут.

– А он придет еще?

– Может…

– Ты такой классный! – вдруг воскликнула она, складывая подбородок на ладони и глядя на меня с обожанием. – Целый волк у тебя есть настоящий!

Почувствовал за спиной движение, я увидел в отражении поверхности кухонного шкафа, как у стола возникла Карина, но не издавала ни звука – ни дочь от меня не пыталась оттащить, ни позвать. Постояв, она тихо села на ее стул:

– Спасибо.

– Мы до этого еще не дошли, – съязвил я. – Пока что выучили только «пожалуйста».

Карина фыркнула, закатив глаза:

– Когда ты стал таким невыносимым?

– Всегда был таким, – огрызнулся.

– О, нет! Ты был очень даже ничего! А теперь рядом невозможно находиться! Будто у тебя аллергия на людей…

– Очень может быть, – зло процедил я, поставил девочке какао и направился к холодильнику, когда вдруг услышал тихое:

– Очень жаль, что так.

Я вцепился в дверку, вперив взгляд в полки.

Знала бы она…

В какой-то момент показалось, что я ей сейчас все объясню. Да так, чтобы не переспрашивала больше!

Но внешне даже рука не дрогнула, когда тихо закрыл холодильник и перевел взгляд на Карину. Она смотрела на меня, я на нее. То, что ей жаль, ни черта не было хорошо. Зверь услышал в ее тоне то, что оставляет щель для надежды, в которую еще можно проскочить. И только я понимал, что эту брешь придется разбивать наживую.

– Мне надо уехать. Справитесь сами?

– А скоро вернешься? – оживилась девочка.

– Сегодня. – И я направился из кухни.

Оставлять Карину было тревожно. Зверюга паниковала, что та снова сбежит, исчезнет… Объяснить животной части себя, что Карина – не моя, шансов не было. Если бы я попытался заменить ее, может, удалось бы переключиться. Но я не искал, да и в возможности отвлечь волка от избранной сильно сомневался. Мне не хотелось никакую другую. Я хотел ее. Тогда, когда она уехала и исчезла с глаз, забыть казалось единственным правильным решением. Сейчас же, когда она перед глазами, меня словно ткнули мордой в роковую ошибку, что я допустил. Особенно когда смотрел в глаза ее дочери…

Рычащий звук двигателя мотоцикла взорвал тишину вокруг, и я поморщился… Тишина после долгих командировок начинала нервировать, обещая неприятности. Так оно, похоже, и было…

* * *

Звонок адвокату расстроил. Судебное заседание назначено на следующую неделю, но она сказала, что, возможно, его снова перенесут.

Олег говорил, что даст развод, когда пытался меня вернуть. Потом начал менять стратегию. В общей сложности мы бьемся уже два месяца. И тут – новость, что он подал прошение в комиссию по делам несовершеннолетних, обвинив меня в ненадлежащем уходе за ребенком. Адвокат обещала выяснить детали и позвонить.

А я отбила звонок и уставилась в стол. Что мне делать? Бежать? Но как жить дальше? Как работать и кормить себя и Ксению?

Кажется, я так и просидела в ступоре до вечера. Ксеня притащила на кухонный стол свои находки, книжки и игры, но не отвлекала от отчаяния, которое парализовало. Когда приехал Тахир, я едва ли нашла в себе силы подняться и помочь ему занести в дом пакеты.

– Эльдар уехал, – зачем-то сообщила я, запоздало соображая, что они наверняка созвонились.

– Плохо себя ведет? – заглянул он участливо в глаза.

– Эльдар? – совсем растерялась я, выходя из оцепенения. – Нет… Нет! Он… У него просто… тяжело ему. Раны… Я понимаю…

Эльдар как-то померк на фоне происходящего у меня в личной жизни.

– Ладно, – кивнул Тахир и увлек к себе Ксению. – Я купил тебе пластилин. И еще там что-то для поделок…

На время я забыла о неприятностях. Ксеня в таком восторге начала вытаскивать из пакета подарки, что только и оставалось сиять вместе с ней.

– Спасибо, – улыбнулась я Тахиру.