– Не за что, – ответил он на улыбку. – Пусть играет.

– Ей бы только постелить что-то, а то скоро в пластилине будет весь дом.

– У нас кабинет целый бесхозный стоит, где работала Полина. – Наши взгляды встретились, и он мягко кивнул: – Я не хожу туда почти… Думаю, мама твоя была бы рада, если бы он перестал пустовать.

То, что раньше ранило, сейчас неожиданно показалось лечением. Возможность коснуться мира мамы сейчас словно давала какой-то новый смысл. И не хотелось бежать…

Видимо, на моем лице отразилось что-то такое, что сразу дало отчиму понять все.

– Расскажи, – кивнул он в сторону гостиной.

Я села на диван, обнимая себя:

– Олег подал жалобу в органы опеки. Сказал, что заберет Ксеню через суд, – тихо пролепетала я.

Тахир нахмурился:

– Никого он у тебя не заберет.

– Хотела бы я быть в этом так же уверена…

– Карина, я звонил знакомому судье. Да, у твоего мужа связи, но ребенка мы ему не отдадим. Есть разные варианты. Да и пока все это будет происходить, Ксеню лучше держать подальше. Здесь ребенка не найдут. И связи не помогут.

– В смысле? – нахмурилась я. – Нужно менять судью?

– Нужно, – кивнул он, вздыхая. И будто хотел что-то добавить, но передумал. – Не переживай. Ты не одна. На следующей неделе предлагаю встретиться с моим судьей и твоим адвокатом и обсудить детали.

– А если мне придет вызов в органы опеки?

– Придет. И мы туда съездим. Подготовленными. И к тебе домой тоже проводим. И рекомендации нужные у тебя тоже будут.

– Тогда мне нужно будет вернуться в город.

– Не нужно, – отрицательно кивнул он. – Карина, из твоего рассказа у меня складывается впечатление, что твой бывший муж не собирается играть только по правилам. Если он хотел забрать дочь вчера, то может попытаться сделать это снова. Останься тут. Не спеши с решением снова остаться одной. Обещаешь?

– Ладно, – кивнула я. – Спасибо.

В любом случае этот разговор дал мне хоть немного уверенности, что я еще не проиграла. Может, Тахир на самом деле поможет – посмотрим. Я никуда не хотела бежать.

– Спасибо, Тахир.

– Посмотришь кабинет? – предложил он.

– Да.

Кабинет оказался действительно таким, каким я его помнила. Большое окно открывало вид на лес. Знакомый стол в углу, синее кресло там же и даже прежняя лампа, проснувшаяся от легкого касания пальцев. Я улыбнулась ее желтому свету, упавшему на ореховую поверхность столешницы, и провела по ней ладонью.

– Знаете, я только сейчас поняла, что готова была сюда вернуться уже несколько лет назад, – доверилась я Тахиру. – Жаль, что так и не вышло.

– Тебе стоило позвонить раньше, – мягко посетовал он, обводя взглядом кабинет. – Но мне не особо полегчало.

– Потому что вы одиноки, Тахир. Эльдара постоянно нет, вы один.

– Да, так и есть, – грустно улыбнулся он. – Я иногда так жалею, что у Полины так мало оставалось времени со мной…

Мы замолчали, думая о маме.

– …Если хочешь, можешь тут работать. А Ксении поставим столик рядом у стены.

– Да, можно, – нерешительно кивнула я.

– Карин, вы не ладите с Эльдаром, и ты боишься, что будет трудно находиться тут? – вдруг спросил Тахир, глядя прямо в глаза.

– У него сложный характер, – постаралась улыбнуться я.

– Ты, когда звонила, сказала, что вы ссорились, – напомнил он.

– Я… – замялась, – думала, что он будет рад меня увидеть. Потому что я по нему очень соскучилась. Наверное, просто ждала другого. А он кажется каким-то… одичавшим, что ли. – Я улыбнулась. – Даже его волк встретил меня спокойней.

Тахир озабоченно кивал:

– Да, с Эльдаром никогда не было легко. Я сам не знаю, как его умолять остаться здесь, никуда больше не уезжать и забыть о риске. Его образ жизни не делает его характер лучше. Но у него какое-то свое видение жизни, которого мне не понять. Только принять. Я стараюсь. Но не выходит.

Мда… Тахиру бы другого сына. Спокойного, любящего, с женой и внуками, чтобы уже перестать дергаться… Я помню его таким: добрым, понимающим, участливым. Мне всегда казалось, что в нем этого всего слишком много, и так важно отдать, поделиться. А не с кем. Мать моя умерла. Я исчезла. А Эльдар одичал.

Стало невыносимо жалко его. Он этого не заслуживал. И я, повинуясь порыву, подошла и обняла его, не найдя слов поддержки.

* * *

Я оставил мотоцикл на парковке и направился к приюту. Не самое милое место для детского дома. Зато не людное. Людей сюда не пускали – везде историко-заповедная зона. Ни охотиться нельзя, ни шашлыки жарить, ни на великах гонять, чтобы оборотням с ведьмами было спокойней.

– Эль! – Я обернулся на голос. Рус подъехал к стоянке и кивнул мне садиться в машину. – Иди сюда!

Друг изменился.

– А ты вырос, – усмехнулся я, отвечая на его рукопожатие через открытое окно. – Повзрослел как-то, стал солидней.

– Ну, про тебя вообще молчу, – пронзительно глянул на меня. – Поехали, дом покажу…

– О, ты дом построил? – восхитился искренне.

– Да-да, мы вместе мечтали, помнишь?

– Помню, – усмехнулся, усаживаясь. – Рад за тебя.

Мы о многом мечтали в детстве. О доме, в котором будем жить вдвоем – тоже. Только меня забрали из приюта, а Руслана – нет. Тахир делал все, чтобы мы виделись регулярно: брал Руса к нам на выходные, а летом – на все месяцы. Но детство кончилось, и мы все же разбежались.

– Как отец? – спросил он, выворачивая руль в сторону лесной дороги, начинавшейся за зданием.

– Нормально, – прозвучало неуверенно. Я и не знал особо, как он. Отец был скрытным в том, что касалось его личной жизни. Не любил распространяться. После смерти Полины он просто стал еще более замкнут. – Работает. Как-то живет…

– Надеюсь, проблемы не у него?

– Нет. Проблемы у моей сводной сестры. Помнишь Карину?

– Да. – И он настороженно глянул на меня.

Будучи совсем детьми, мы провели несколько летних каникул вместе. Рус недолюбливал Карину по понятной причине – вся моя жизнь крутилась вокруг нее, когда она была рядом. И лучшему другу это не нравилось. В очередное лето он не приехал.

А потом не приехала Карина.

После того, как Карины не стало, все вроде бы наладилось между нами. Мы стали видеться чаще. Я ездил к нему в казарму каждую неделю, забирал на выходные… Но мир уже тогда выцвел. Пока Руслана натаскивали, как служивого пса, выслеживать и устранять тех, кто выпал из системы, я познавал боевые искусства, учился владеть разным оружием и выживать в тяжелых условиях.

И даже не заметил, в какой момент наши полюса поменялись. Рус весь был про жизнь. Его не устраивало быть всего лишь пешкой в системе, и он пробовал ее на прочность. Я же перешел на сторону смерти, предав ожидания приемного отца и растратив неплохой потенциал для другого будущего. Тахир предлагал мне учебу, любые возможности, а я раз за разом уходил, чтобы пропасть без вести, сжираемый чувством вины.

– Так что с ней? Вы же не виделись черт-те сколько…

Я почувствовал в его тоне, что с годами неприязнь не прошла.

В общем, и повода не было менять отношение.

– Она неудачно вышла замуж. Теперь муж преследует ее, угрожает отобрать ребенка…

Руслан сосредоточенно засопел, глядя на дорогу.

– А я знаю о ней все, – усмехнулся вдруг.

– Правда? – Не ожидал.

– Думал, мало ли, ты захочешь о ней узнать, – пожал плечами. – Временами собирал о ней информацию. Но вот то, что она разошлась со своим адвокатом, не знал…

Я скорее поверю, что Руслан прекрасно знал, что она для меня значила. И почему я замкнулся – тоже. Поэтому и держал ее в поле зрения.

– …И вот ты наконец заинтересовался.

– Отец привез ее вчера к нам домой.

– Вот как? А она так и не знает, кто мы?

– Нет, – покачал головой, многозначительно глядя на профиль друга.

Он, как работник системы, понимал, что мы нарушаем закон.

– Не тяни, – нахмурился. – Мало ли, всплывет где-то…

– Она – не моя забота.

– А что же ты тогда тут делаешь? – усмехнулся он. – Брось, Эль. Надо забирать ее себе.

– Как у тебя все просто, – покачал я головой, хмурясь.

– Нет смысла усложнять. Она свободна. Да еще и у тебя в доме. Как ты еще держишься?

– Хреново, – процедил.

– Вот теперь вижу.

Мы как раз приехали к высоким воротам, и я получил возможность переключить внимание.

– Впечатляет, – проследил движение массивных створок и перевел взгляд на Руса: – Хвастаешь?

– Подаю пример, – не дал мне спуску.

– Так ты, может, уже нашел, кого сюда поселить?

– Тут ты меня опередил.

– Рус, непросто все, – помрачнел я снова.

– Согласен. – Он заглушил двигатель. – Пошли.

Хороший дом. Я оглядел его, прошелся вдоль. Пожалуй, он бы мог стать домом и моей мечты: тихо, никого вокруг, заповедная зона… Идеально.

– Пойдем? – кивнул друг на двери, и я прошел за ним внутрь.

– Хорошо тут у тебя, – улыбнулся, когда он зажег свет в гостиной. Ничего лишнего, как я любил. Но не пусто. Все так продумано, удобно, со вкусом… Настолько понравилось, что в груди аж защипало. Я прошелся по гостиной вокруг мягкого уголка, рассмотрел камин, огляделся в зоне кухни. – Очень.

– Кофе будешь? – довольно отозвался Рус от разделочного стола.

– Да, давай.

От барной стойки открывался новый ракурс на гостиную. Отсюда хорошо виден камин.

– Ты сам дизайн делал?

– Да. Это же мечта…

– Ну, теперь дело за малым, – подколол его.

– Дом построить проще, оказывается, – улыбнулся он. – И я тут практически не живу. Изредка. А хотелось бы уже переехать.

– Думаю, найдешь подходящую девушку. Тебе несложно будет.

– Так и найти, как показывает твоя практика, это еще далеко не все, – он оперся на столешницу, задумчиво глядя на меня. – Так что у Карины с мужем?

– Борзый он. Творит какое-то беззаконие и уверен, что ничего ему за это не будет. Беспокоит, что дочь уже собирался забрать силой, да Карина сбежала к отчиму.

– Там связи особенные, – кивнул Рус, – потому и борзый. Я когда следил за его карьерой, замечал, что все более респектабельные клиенты у него появляются. Думаю, там подвязки неслабые и творить беззаконие ему не впервой…

Я сосредоточенно слушал, хмурясь.

– …Самое простое, что ты можешь сделать – вытащить ее из системы.

– У нее ребенок, Рус, – охрип мой голос. – Человек.

Да и не только в этом дело. Непросто создавались пары с людьми. Осиротевших волчат слишком много, чтобы верить в чудеса.

– Но твой отец смог принять Карину.

– Она была уже взрослая, приезжала только на лето. А этой пять лет, и она путается под ногами в кухне и требует какао.

Рус растянул губы в усмешке:

– Она тебе уже нравится.

– Не дури, – огрызнулся я. – Ты не хуже меня знаешь, чего стоят такие ошибки. А я уже сделал все возможные. Мне не стать для нее… – Я осекся, чувствуя, как воспротивился ходу мыслей зверь. – В общем, я не ты. У Карины собственное дело. Она не писатель, как была ее мать. Ей надо в городе жить. Запри я ее в лесу – она взвоет не хуже меня в звере. Мы оба это знаем.

– Что ты ноешь? – неожиданно нахмурился Руслан. – Сплошные отговорки, Эль! Твоя женщина у тебя почти в постели, а ты скулишь, что город тебе не походит. Черт, сожми уже булки и сунь нос в этот город! Ты, который не боится идти на реальную смерть, не можешь сделать над собой усилие и побороть страх жизни? Нет в ней ничего такого, что тебя так пугает!..

Я только сжал чашку в руках, хмуро щурясь.

– …Если начнешь соваться, а она – резидент чужого мира, и что-то случится…

– Я знаю, – перебил я напряженно.

– Пошли ко мне на работу, – вдруг предложил он. Я вопросительно вздернул бровь, а он продолжал: – Мне нужен хороший тренер для ребят. Места оперативников тоже есть. Но для тебя я бы хотел что-то поспокойней.