Я поставил кастрюлю, полную плова, доживать век в холодильнике, собрал вещи и направился к машине. На ходу еще раз набрал номер Эльдара – тщетно. А потом набрал номер Марины. Собиралась же мне позвонить… и снова продинамила.

– Привет, – услышал на том конце. Кажется, она была рада.

– Привет, – улыбнулся я, заводя двигатель. – Хочу к тебе.

– Приезжай. Покажу тебе наброски.

– Я вещи собрал.

– Хорошо.

– Заеду только по твоему делу в отделение и сразу к тебе.

– Это через сколько, Тахир? – усмехнулась она.

– Часа через полтора буду.

– Ладно.

– Я голоден.

– Я тоже не ела. Едь давай, – проворчала она. – Полтора часа! Не больше, понял?

– Понял. – В груди потеплело, и я даже не взглянул на стылый дом, оставшийся за спиной.

Глава 8

Когда я посмотрела на часы, отведенное Тахиру время уже прошло полчаса назад. Стало беспокойно. Но позвонить ему я не решилась, хотя очень хотелось. Меня до чертиков пугало, что он в городе и случится может все что угодно.

Взглянув на холст, я отложила инструменты, собралась и направилась на улицу. В коридоре было тихо и безжизненно. Хотелось пробежать к лифту, закрыв глаза.

На групповые занятия я так и не дошла. Видимо, раз у меня поселился Тахир, от меня все отстали. Мужчина тут считался самым правильным лекарством? Своеобразно…

Усмехнувшись в тишине, я шагнула в лифт и нажала кнопку нижнего этажа. Только внизу вдруг послышались крики, а потом и вовсе истошный вопль. Я заметалась взглядом по кнопкам панели, но ничего не успела сделать. Когда створки открылись, я оказалась одна в пустом холле. Тут же, правда, из-за угла выглянул охранник и дал мне знак упасть на пол.

Я послушно съехала вниз, и тут из-за угла снова донесся тот самый женский вопль. А следом – звериное рычание. И так это все было пугающе, что внутренности окатило адреналином, и я замерла. Сердце по ощущениям пробило ребра и забарабанило о голую стенку, к воторую я вжалась. Сил пошевелиться, отползти или просто думать не стало. Какой-то чистый концентрат незнакомого животного ужаса сковал тело.

А из-за угла вдруг показалось нечто настолько пугающее, что я захотела зажмуриться. Но не вышло. Я даже дышать перестала, глядя на непонятное страшное существо. Наполовину человек, только покрытый шерстью, и голова… голова у него была собачьей! Или волчьей…

Монстр скалился, рычал, а в лапах его, обливаясь слезами, висела девушка в больничной пижаме. На каждое движение монстра она взвывала и принималась скулить от ужаса. И в этом всем происходящем я даже не сразу разобрала чей-то голос. Кто-то пытался говорить с этим чудовищем, убеждал отдать девушку, но выходило плохо.

И тут один кроссовок у меня проскользнул, и я дернулась вперед, привлекая внимание зверя. Он резко обернулся и всмотрелся в меня пугающим до смерти взглядом. Глаза его казались лишенными разума – звериные, налитые кровью и желанием убить хоть кого-то.

И он бросился ко мне, выпустив свою добычу.

Я только успела сесть на задницу и сжаться в комок. Тело словно налилось льдом, обещая, что больно не будет…

А в следующий миг пространство разорвал звук выстрела. Я дернулась и, кажется, вскрикнула. Тело забилось в мелкой парализующей дрожи, и я подумала, что все же не выдержку и умру от страха, когда меня подхватили на руки.

– Он мертв, – послышалось позади.

– Марина, – позвал меня Тахир, опускаясь со мной у стены и прижимая к себе. – Марина…

Я задышала чаще и вцепилась в его футболку, хватая воздух. Все казалось сном, нереальным: монстр, выстрел…

– Где т-ты б-б-был? – прошептала я.

– Врача! – поднялся он рывком и направился со мной куда-то по коридору.

Вокруг поднялся гомон, слышался плач, а я держалась за Тахира, жмурясь от яркого света. Когда он внес меня в какой-то кабинет и попробовал усадить на кушетку, я вцепилась в него крепче.

– Не надо, держите в руках.

И мне в глаза принялись светить фонариком, измерять давление и что-то спрашивали у Тахира. Потом, кажется, раздался голос моего врача, и мне поставили капельницу.

– Тахир, вы можете подойти сейчас к сотрудникам службы? – потребовали неожиданно от дверей мужским голосом.

– Нет! – рявкнул Тахир.

– Не трогайте, пожалуйста, – вступился врач. – Эта пара у нас под наблюдением.

Тахир нервно дышал мне в висок, а я лежала на его груди, чувствуя, как наливается тяжестью тело. Глаза слипались, реальность начала уплывать и мешаться со сном.

– Тахир, я сплю… – прошептала.

– Зря, – вдруг прорычал он незнакомым голосом.

Я попробовала дернуться, но меня тут же сжали крепче:

– Марин, я рядом, все хорошо. Спи… Я рядом.

И я снова выключилась, но продолжала подскакивать то от света, то от обрывков разговора.

– …Все ваши действия совершены по протоколу.

– Я знаю, – тихо прорычал Тахир.

– Но все равно будет расследование.

– Это я тоже знаю.

– Хорошо. Будьте на связи.

Вскинулась я в темноте и огляделась. Моя комната, пахнет красками и Тахир все еще держит меня на руках. Он вздохнул глубже на мою возню.

– Тахир, – заморгала я, пытаясь рассмотреть его лицо. За окнами темно, и только уличные фонари рисовали очертания предметов. – Тахир…

– Я тут, – хрипло прошептал он, притягивая меня к себе. – Ты как?

– Спать хочу. Мне можно на кровать?

– Можно.

Я скользнула с его коленей прежде, чем он попытался со мной встать. Ноги чуть не подогнулись, но я как-то умудрилась схватить Тахира и утащить за собой в спальню. Мы так и рухнули на кровать, не раздеваясь, и сразу вжались крепко друг в друга.

Проснулась я поздним утром, укрытая одеялом. И только окинула взглядом пустую спальню – сразу запаниковала:

– Тахир!

– Я тут, – донеслось из гостиной, и он вошел в двери: – Ты как?

Я выдохнула, слушая, как успело разогнаться сердце в груди, и распласталась по кровати. Тахир улегся рядом и притянул к себе.

– Выспался?

– Да.

– Прости.

– За что?

– Я поперлась тебя встречать на улицу.

– Это ты прости, что не явился раньше.

– Ты явился вовремя, – зажмурилась я. Перед глазами возник взгляд монстра, когда он кинулся на меня. – Он не выдержал, да? Ты этого боялся?

Тахир привычно напрягся весь.

– Я не знаю, – выдавил нехотя, – что там у этого конкретно случилось…

– Он не выдержал…

– Может.

– Узнаешь?

– Марин… – недовольно процедил.

– Я последняя, на кого он смотрел. Почему он был… такой? Наполовину волк, наполовину будто человек.

Тахир ответил не сразу:

– Мы называем это Анубисом.

– Как египетский бог?

– Да. Помнишь, как выглядел?

– Голова собаки.

– Это голова волка. Анубис, по сути, пик силы двуликого существа. Но мало кто умеет обращаться наполовину. Большинство застревает в этом состоянии.

– А ты умеешь?

– Это не то, что можно тренировать целенаправленно. Оно либо есть, либо нет.

– Мне повезло, что ты успел.

На это Тахир крепче сжал меня и вжался губами в скулу. Мне показалось, что он пострадал гораздо сильней. Я и не поняла толком, что произошло. А он успел все понять и принять решение.

– Тебе надо показаться врачу, – хрипло прошептал он. – Давай позавтракаем, и я отнесу тебя на осмотр.

– Отведешь, – поправила я.

Только он почти не отпускал меня от себя все утро. Его будто парализовало. Взгляд Тахира часто замирал на чем-то, когда он уходил в себя. Наверное, вспоминал события вчерашнего вечера. Только зачем? Неужели у него были к себе претензии?

Когда меня выкатили на каталке из процедурного кабинета, Тахир нашелся в неожиданной компании. Он разговаривал в коридоре с какой-то ну очень привлекательной женщиной. Я вдруг так впечатлилась, что даже не сразу рассмотрела на ней белый халат. Ярко-рыжая, с большими яркими глазами и красными губами. Ну вылитая «русалочка Диснея»! Тахир, правда, быстро с ней распрощался и направился ко мне.

– И кто это? – потребовала я, не успев включить мозги.

– Мой психиатр, – усмехнулся он, берясь за ручки каталки. – Ты не против пообедать не в номере?

– А тут есть, где пообедать?

– Как оказалось.

Кажется, он немного ожил и напоминал себя прежнего.

– Тебе полегчало от беседы с психиатром? – ревниво заметила я в лифте.

Нет, я, конечно, не специалист, но почему-то то, что его вдруг попустило от общения с этой рыжей русалкой, задевало мое женское самолюбие. Удивляло и то, что оно у меня, оказывается, есть.

– Нет, – привычно усмехнулся он. – И мне не полегчало.

– Так испугался, что меня убьют?

– Да, Марина.

И он выкатил меня в огромной оранжерее, наполненной ароматами цветущих растений, пением птиц и журчанием воды. Мы будто попали в параллельное пространство.

– Ух ты! – выдохнула я, вытягивая шею.

Воды тут было много – целая искусственная речка брала начало где-то за скрытой панелью и текла вдоль стены, огороженная каменными берегами. Вдоль нее располагались террасы со скамейками на зеленых лужайках. В другой части оранжереи возвышались тропические растения и летали настоящие птицы. Казалось, здесь можно дышать глубже и свободней, но высоко за пределами зеленых крон виднелось стекло.

– Не была тут?

– Нет, – качнула я головой. – Куда мы?

– Терпение.

Все бы ничего, но девушки в пижамах все портили, хоть я и была одной из них. Но я же не больна. Зачем мне тут на них смотреть? И Тахир это знал. Он увел меня подальше вглубь, где у небольшого фонтана уже был накрыт столик на двоих. Оказавшись в уютном кресле, я вздохнула, запрещая себе грустить о свободе. Тахир и так старается, чтобы я не чувствовала себя тут пациенткой. Правда, в нашем номере мне теперь казалось уютней.

– Романтический обед? – улыбнулась я.

– Я стараюсь вспомнить, как ухаживать за женщиной. – Тахир сел напротив.

– Так и что говорит твой психиатр?

– Что со мной все хорошо. Я заказал на свой вкус.

– А это прогресс, – усмехнулась я. – Или это будет виски и что-то безвкусное?

– И тут я тоже делаю успехи, – заверил он.

И правда почти прежний. Или хорошо прячет переживания глубоко под волчьей шкурой.

Мысль о волчьей шкуре снова напомнила о вчерашнем. Представить Тахира в таком же состоянии невозможно. А он снова смотрел мне в глаза и, казалось, видел насквозь. Но ни слова не говорил.

Обед вряд ли был из местного ресторана, как и официант. И обслуживание оказалось на высоте. Наверное. Потому что я никогда не была в ресторане.

– Я подсмотрел на твою вчерашнюю работу, – поднял на меня взгляд Тахир, когда я с аппетитом разделалась с крем-супом из каких-то малоизвестных мне морепродуктов.

– Там еще не понятно ничего.

– Меня никогда не рисовали, – улыбнулся он. – Это непривычно. И как-то особенно.

– Уверена, ты вдохновил не одну женщину за свою жизнь, – дипломатично заметила я. – Не подсматривай больше.

– Не могу обещать.

– Невозможный…

– Самую малость. Я рад видеть, что ты снова рисуешь.

И он хотел что-то еще сказать, только в этот момент зазвонил его мобильный, и выражение лица Тахира изменилось слишком сильно, чтобы надеяться, что этот день продолжится так же хорошо, как начался…

* * *

Номер был мне незнаком, и я настороженно ответил на звонок, хмурясь. Но когда вдруг в трубке зазвучал едва ли не забытый голос, очарование утра и ожидания особенного дня рассыпались в пыль.

– Карина? – тихо изумился я, услышав свое имя.