Чжао Вэйюэ направился вдоль реки в противоположную сторону от деревни. Настроение значительно улучшилось, наконец он остался наедине с собой и больше никто его не раздражает. Чем дальше он брел, тем ярче палило солнце, поднимаясь из-за гор. Туман, в свою очередь, только сгущался, что не могло остаться незамеченным для главы Северного Ветра. Вэйюэ напрягся и осмотрелся, что-то подсказывало ему, что необходимо быть осторожнее. Место ощущалось гиблым, хоть и выглядело вполне обычно, как и прошлые пейзажи, что уже успели приесться за скучную прогулку. Вокруг Вэйюэ было настолько тихо, что даже щебетания птиц не слышно, словно все вымерли и осталось только безжизненное шуршание реки.

Какое-то время пришлось потратить на изучение подозрительного места, но найти хоть одну зацепку или что-то ценное так и не вышло. Вконец отчаявшись что-либо найти, глава Чжао принял решение возвращаться обратно в деревню и наконец позавтракать, как вдруг заметил одинокий силуэт на противоположной стороне реки. Внимательно присматриваясь, он разглядел в силуэте молодую девушку с наполовину покрытым нежно-розовой накидкой лицом. Яркое солнце отражалось от воды, машинально Вэйюэ прикрыл и потер глаза от ослепившего его света. Стоило вновь открыть глаза, как подле него уже стояла старуха в той же нежно-розовой накидке, наполовину прикрывающей сморщенное лицо. От неожиданной встречи Вэйюэ оступился и чуть не упал, задев каблуком сапога камень, но вовремя поймал равновесие. Молча он оглянулся на то место, куда смотрел до этого, но никакой девушки там больше не было. Переведя взгляд на старуху, он неуверенно произнес:

– Мне показалось, что я видел девушку на той стороне реки.

– Господин бессмертный, это была я. Туман такой плотный, солнце слепит. Господину показалось. Я давно уже не девчушка, – улыбнулась старуха.

– Как вы узнали, что я бессмертный?

– Господин, вы посмотрите на себя, в нашей деревне никто не может позволить себе таких роскошных тканей и украшений. Знатные люди нос в наши края не суют, только даос в такой одежде мог здесь оказаться.

Конечно же, Вэйюэ ей не поверил, своим глазам он доверял больше, чем каким-то подозрительным старухам, но виду не подал. Слишком быстро она определила, что перед ней даос, тут явно что-то нечисто. Сейчас правильнее притвориться, что его устроил этот ответ.

– Бабушка, что же вы делаете здесь совсем одна? Неужто не слышали, что люди пропадают в деревне?

– Что мне до этого? Я совсем стара, много лет живу одна, пропаду – и ладно. Никто не заметит.

От этой встречи просто разило недосказанностью и необъяснимостью. От старухи исходила подозрительная энергия. Даже ее улыбка заставляла только сильнее напрячься. Тогда Вэйюэ решил пойти на маленькую хитрость: он развернулся, делая вид, что уходит. Проделав несколько шагов, заклинатель незаметно вытащил талисман, обличающий духов, из внутреннего кармана. Одним выверенным движением мужчина направил талисман, напитанный духовной силой, в старуху. Багряный талисман с золотыми иероглифами прилип прямо на ее лоб.

Старческое лицо задрожало, сморщенные руки обхватили голову, а далее последовал яростный вопль, от которого, казалось, содрогнулись даже горы. Лица на старухе безостановочно сменялись одно за другим, словно человек за одно мгновенье сменял сотню масок. Нечеловеческий вопль усилился, и перед Вэйюэм предстало существо ростом в несколько раз выше среднего человека. Тварь была похожа на серую зловонную гору со стекающей слизью по телу. Более невозможно было рассмотреть лицо, лишь его общие очертания. Ни глаз, ни рта, ни носа не осталось. Рев прекратился, его сменил гортанный гогот в голове Вэйюэ:

– Ты!!! Как посмел, ничтожный даос!

Существо на самом деле не произнесло ни звука, оно обратилось к нему мысленно. По всей видимости, в своем истинном обличии говорить оно не могло, а вот мысли передавать вполне способно. Вэйюэ даже не сразу понял, как существо, не раскрывая пасти, говорит с ним. Кратковременная растерянность сыграла с ним злую шутку. Махнув подобием руки, склизкая тварь скинула на Вэйюэ гнилостную жижу, и как только та коснулась лица бессмертного, он потерял сознание.

* * *

После того как они с Вэйюэм разошлись, Бай Циу направился обратно в деревню. Предполагая, что они могли что-то упустить, он планировал еще раз все перепроверить. Каково же было его удивление, когда на входе в деревню перед его взором предстали ученики клана Северного Ветра и ученица клана Южного Ветра. Взгляд Бай Циу заледенел, он сложил руки за спиной и размеренным тоном спросил:

– Что вы трое здесь делаете?

Хотя вопрос прозвучал довольно спокойно, три покрасневших лица напряглись от страха. Бай Циу не было необходимости даже голос повышать, чтобы вмиг построить провинившихся учеников.

– Глава Бай, глава Бай! Простите этих глупых учеников! Но у нас для вас очень важные новости! – Ученики упали на колени и поклонились Бай Циу, страшась поднять взгляд до тех пор, пока глава клана Западного Ветра не приказал встать и наконец объясниться.

К счастью или сожалению, объясняться не пришлось. Их попытку прервал жуткий вопль, доносящийся откуда-то из глубин горной долины, куда незадолго до этого направился в одиночку Чжао Вэйюэ. Тут же в голову Бай Циу закрались нехорошие мысли, белое лицо стало на тон бледнее, невольно с его губ сорвалось имя:

– Вэйюэ!

Хладнокровие вмиг спало с лица Бай Циу, в льдистых глазах пробилась легкая тревога. Он приказал ученикам оставаться в деревне, а сам ринулся в долину. Конечно же, несносные ученики его не послушали. В суете никто не придал значения тому, что глава Бай назвал главу Чжао по одному только имени. А ведь посторонний человек не имел права обращаться к другому по одному лишь личному имени.

Глава 4.1
Познай свое истинное лико – два

Всепоглощающая тьма, холод, дрожь, белая световая вспышка. Ледяная вода, окатившая все тело, мгновенно вернула сознание. Мокрые черные волосы безобразно прилегали к бледному лицу, капли воды мелкой рябью скатывались на грудь, падая в такт биения колокола. Вэйюэ сидел спиной к круто возвышающейся каменной скале и отчего-то не мог сдвинуться с места. Тело не слушалось, виски саднил пронизывающий звон. Мутная пелена с глаз постепенно сходила. Перед ним стоял многоликий дух в своем истинном обличии. Жалкое подобие лица многоликого ничего не отражало, но Вэйюэ был готов поспорить, что в этот момент мерзкий дух самодовольно ухмыляется.

Сквозь шум в висках пробился зловещий гогот многоликого духа:

– Вот, что, даос. – Пустые глазницы многоликого блуждали по лицу Вэйюэ. – Раз уж ты меня так быстро раскусил, я готов сыграть с тобой в игру.

Заклинатель нахмурился, оглядываясь по сторонам, – он осознал, что сбежать не получится. Как бы он ни пытался вернуть контроль над своим телом, ничего не вышло, и единственное, что он мог, – двигать головой. Склизкая жижа, что попала на его лицо, обладала парализующим ядовитым действием. Бессмертный не чувствовал, что умирает, значит, яд не смертелен и, если выиграть время, самостоятельно рассеется, и тогда уже ничего не удержит Вэйюэ от уничтожения многоликого.

Вэйюэ презрительно хохотнул в ответ:

– Если я не соглашусь?

– Тогда умрешь сразу, разумеется, глупый даос.

Внутри поднималась волна раздражения, глава Северного Ветра с удовольствием сразился бы с этим мерзким духом, но тот выбрал нечестную игру. Вэйюэ корил себя за то, что попался и теперь вынужден разговаривать с ним, вместо того чтобы сровнять с землей. Натянув ухмылку на лицо, он собрал все силы, чтобы произнести наигранно спокойным голосом:

– Продолжай.

– Даос имел наглость сорвать мою маску, теперь моя очередь сорвать твою. Ты окунешься в воспоминания своего прошлого – отыщи свое истинное лико. Если ответишь правильно, я тебя отпущу. Если ошибешься, заберу твое лико. Не ищи подвоха, все довольно просто.

Вэйюэ не до конца понял, что дух имеет в виду, говоря о его истинном лике, но других вариантов у него не было. Полагаться, что глава Бай сможет отыскать его раньше, чем ему срежут лицо, было плохой идеей. Будет ли Бай Циу его искать, тоже хороший вопрос. Еще и не известно, как далеко от деревни его утащил треклятый дух. Оставалось только согласиться на игру. Бессмертный хотел выиграть время, дух сам предоставил ему эту возможность.

– Я согласен.

Многоликий протянул к его лицу мерзкие бескровные отростки рук. Стоило духу коснуться висков Вэйюэ, по всему лицу бессмертного паутиной поползли серые прожилки. Глава клана Северного Ветра провалился в беспамятство. И только в последний момент щека дернулась от омерзения – ранее глава Северного Ветра никому не позволял касаться своего лица.

Вэйюэ открыл глаза, туманная пелена перед ним рассеялась. Отшатнувшись назад, он еще раз потер веки, но картина не изменилась. Он оказался в круглом Зале собраний, где сейчас стоял на своем обычном месте. Осознание происходящего пришло не так быстро, как восстановилась четкость зрения. Главы что-то бурно обсуждали, одаривая его ненавидящими взглядами. Прислушиваясь к смыслу их гневных слов, он понял, что это то самое собрание, на котором его впервые обвинили в использовании печатей и темной духовной силы.

Главной целью собрания было найти решение, какого наказания достоин Вэйюэ. Яо Мэйли с серьезным лицом предлагала его уничтожить, пока еще есть шанс, пока он не так силен и не развил свои темные способности. Обиднее всего, что Бай Циу не слишком ей возражал, хотя прекрасно знал, почему Вэйюэ активировал именно эту печать. В прошлом на совете Вэйюэ молча принимал все камни в свою сторону. Говорить бесполезно, когда изначально все настроены против тебя. Любое слово в свою защиту подобно кости, брошенной голодной собаке. Его растерзают так же беспощадно, как злая собака сожрет брошенную кость.

Стоя сейчас на своем месте, нынешний Вэйюэ нашел множество слов, которые он даже попытался произнести, но так и не смог. Сейчас он был лишь немым слушателем и мог только наблюдать. Губы начали непроизвольно шевелиться, а из уст потекли слова, сказанные в прошлом:

– Глава Бай, ты так и будешь молчать?

Бай Циу отмалчивался все собрание, открывая рот только в тех редких случаях, когда кто-то обращался лично к нему. Вэйюэ не собирался этого делать, но эмоции в конечном счете взяли вверх. Глава Чжао посмел допустить ошибку, которую давно зарекся совершать. Он доверился чужому человеку; правильнее даже сказать, он посмел надеяться, что Бай Циу хотя бы слово скажет в его защиту. Ему было бы и этого достаточно. Возможно, если кто-то хотя бы раз в жизни защитил его, сердце главы Северного Ветра не было сейчас насквозь прогнившим.

– Мне нечего сказать. – Бай Циу произнес слова каменным тоном, он даже не взглянул на Вэйюэ.

«Так уж и нечего? Нечего?! Двуличный ублюдок». Вэйюэ было слишком больно от происходящего или скорее глубоко обидно. До конца сложно понять чувства, окутавшие его в несправедливом прошлом. Его отказывались понимать, не хотели слушать. Даже он… Он ведь был там, был рядом с ним, в глубине души Циу понимал, что Вэйюэ поступил правильно. Но разве глава Западного Ветра станет защищать его перед советом? Признает, что иногда использование запретных техник – необходимость, позволяющая спасти жизни, а не загубить? Но главам глубоко плевать на то, что Вэйюэ активировал печать, преследуя цель избежать лишних жертв. Их волновало, что печать была порождением темного пути. Бессмертные, вступившие на путь тьмы, обладали крайней свирепостью и силой. Воспользовавшись темной печатью, Вэйюэ стал для них угрозой.

На пике смешанных эмоций Вэйюэ провалился в бездну, машинально захлопнув сумрачные глаза, погружаясь в беспросветную тьму. А когда вновь открыл, оказался уже в другом воспоминании.