Я одна в мужской спальне со скудной обстановкой: облезлый комод с четырьмя выдвижными ящиками, хлипкая прикроватная тумбочка. В углу – гантели и футляр от акустической гитары. На паркетном полу валяется одежда: поношенные джинсы, футболки, пара спортивных брюк… Среди разбросанных вещей я узнаю свои: джинсы и черную футболку.

И сразу вспоминаю: Джесси. Мы отправились в погребок в нескольких кварталах от кафе, где я работаю. Поехали на его «Ауди», а моя машина так и осталась стоять «У дядюшки Джека». Мне бы следовало заказать кока-колу или газированную минералку, но я была взволнована, нервничала. Думала, что виски успокоит нервы, придаст мне очарования и остроумия. Я, конечно, уже привыкла пить вечерами и стала устойчива к алкоголю, однако в сочетании с лекарствами и общим недомоганием спиртное оказало убойный эффект: я засыпала на ходу.

В бюстгальтере и трусиках, я слезаю с двуспальной кровати, подбираю свои вещи, одеваюсь. Нужно найти ванную, сходить в туалет и освежиться прежде, чем Джесси меня увидит. Мы не занимались сексом и даже не целовались – это я помню, – но я все равно испытываю неловкость и стыд. Кто отключается на первом свидании? После одного бокала? Зеркала в его спальне нет, но я знаю, что выгляжу ужасно.

Я чуть приоткрываю дверь и вижу вторую комнату. Мой взгляд останавливается на диване угольного цвета. На нем никто не спит, но на одном краю лежит подушка, на другом – скомканное одеяло. Значит, вот где Джесси провел ночь. В остальной части гостиной доминирует большой телевизор, рядом – набор игровых приставок. Маленькая ниша справа служит чем-то вроде кабинета. Там стоит дешевый письменный стол с одним выдвижным ящиком, на нем – ноутбук и несколько книг по кинезиологии. Типичная холостяцкая берлога. Однако Джесси – далеко не типичная личность. Меня он покорил своей заботливостью. Накануне вечером настоял, чтобы я не садилась за руль. Привез меня к себе домой, помог раздеться, уложил в постель, затем поцеловал в лоб и выскользнул из спальни. Это вообще было за гранью. Где он сейчас? Я выхожу из комнаты, хочу найти его, но замечаю приотворенную дверь ванной и спешу туда.

Ванная маленькая, несовременная, как и вся квартира. Розовая сантехника, поцарапанное дерево и пожелтевшая краска плохо вяжутся с дорогим «Ауди», на котором разъезжает Джесси. Впрочем, мужчины нередко вкладывают больше денег в свои автомобили, чем в обстановку дома. Справив нужду, я подхожу к зеркалу над раковиной. Уф. Макияж, что вчера наложила мне Хейзел, размазался. Я смываю косметику очищающим лосьоном для лица с минеральными добавками (очевидно, Джесси на средства для ухода за кожей тоже не жалеет денег). Кожу стягивает, но выгляжу я лучше. Выдавливаю на палец зубную пасту и пальцем же чищу зубы. На полочке лежит щетка для волос – как раз для такой вьющейся гривы, как у меня. Я расчесываюсь, нахожу в кармане джинсов резинку и собираю волосы в высокий «конский хвостик».

Выйдя из ванной, я прислушиваюсь, пытаясь определить, где хозяин квартиры, но в комнатах тихо. Только трубы гудят над головой, да с улицы доносится отдаленный шум автотранспорта. Через щели в жалюзи гостиной я вижу толстые железные решетки на окне. Квартира находится на цокольном этаже и выходит окнами на унылую улочку. Вероятно, кражи со взломом в этом районе не редкость. И все же жить в такой квартире куда безопаснее, чем в машине.

Я захожу в маленькую вытянутую кухню. Прямо за окном стоит большое вечнозеленое дерево, почти не пропускающее свет. По крайней мере, оно избавляет от необходимости устанавливать железные решетки. Кухонных приборов почти никаких. На рабочем столе с ободранным ламинатом – упаковки диетических добавок. Судя по гантелям в спальне и мускулистой фигуре Джесси, он из тех людей, которые заботятся о своем здоровье. Тогда каким ветром его занесло в такую забегаловку, как «У дяди Джека»? Разве что… он зашел туда не случайно. Искал меня? При этой мысли я ощущаю трепет в груди и улыбаюсь в пустоту.

Заглядываю в холодильник. С моей стороны это наглость, но меня немного мутит после вчерашнего виски, выпитого на пустой желудок. В холодильнике – витамины, миндальное молоко, пластиковый контейнер со шпинатом и два яблока. Можно взять одно? Джесси не рассердится? Но рука сама тянется к яблоку. Я ополаскиваю его под краном и кусаю. Яблоко хрустящее, сочное. Я закрываю глаза от наслаждения. В прежней жизни такие мгновения блаженства – теплая кухня, свежие фрукты – я принимала как должное. Теперь научилась ценить.

С яблоком в руке сажусь на диван, укрываюсь одеялом. Жую и жду. Жду и жду. От яблока остался огрызок. Меня охватывает беспокойство. А если Джесси не вернется? Может, он ушел на работу и возвратится часов через восемь-девять? Я понятия не имею, где нахожусь. Как мне добраться до своего автомобиля? Далеко ли отсюда кафе, где я работаю? В Сиэтле я до сих пор плохо ориентируюсь и без смартфона заблужусь. Хватит ли мне вчерашних чаевых, чтобы заплатить за такси? А если и хватит, номера телефона я все равно не знаю. Я уже на грани паники, и тут слышу, как в замке поворачивается ключ.

Входит Джесси. В руке у него картонный поднос с двумя одноразовыми стаканами и бумажный пакет.

– Уже проснулась? – Он идет к дивану. – Как самочувствие?

– Вполне неплохо. – И это почти правда. – Прости за вчерашний вечер.

– Чай. – Джесси дает мне один стакан. – С медом. Это смягчит боль в горле. – Он садится рядом. – За что ты извиняешься?

– Ну, обычно я не отключаюсь на первом свидании. – Свидание. Свидание? Да мы просто вместе зашли выпить в бар. Я чувствую себя идиоткой.

Джесси отпивает глоток из своего стакана. До меня доносится аромат крепкого кофе.

– Тебе нездоровилось, так что ничего удивительного. – Он достает из бумажного пакета маффин размером с мою голову. – С бананово-ореховой начинкой подойдет?

Я беру маффин, отламываю от него кусочек и кладу в рот. Он душистый, масляный, больше похож на пирожок, чем на выпечку для завтрака, но невероятно вкусный. Усилием воли заставляю себя есть медленно, не жадно. Сообщаю Джесси:

– Я стащила яблоко.

– Оставь доллар на столе, когда будешь уходить.

Он шутит, но я вдруг осознаю, что, вероятно, злоупотребляю его гостеприимством.

– Засиделась я у тебя.

– Расслабься. Клиент у меня будет только в одиннадцать.

– Чем ты занимаешься?

– Я – персональный тренер. – Накаченное тело. Диетические добавки. Гантели. Теперь понятно, откуда это все. Стала бы прежняя Ли встречаться с персональным тренером? Ее многое бы смущало: разный ритм жизни, отсутствие общих интересов, возможно, его недалекость. Но сейчас важно было одно, – что он порядочный и добрый.

– Я хочу писать музыку, – добавляет Джесси, – но в этой индустрии пробиться трудно.

Господи, да он поэт. Поэт с убийственно красивым телом.

– А ты? – спрашивает Джесси. – Тебе нравится быть официанткой в кафе?

– Работа как работа, – усмехаюсь я. – Не хуже других.

– Но ты предпочла бы заниматься чем-то другим?

– У меня был свой ресторан. В Нью-Йорке. В другой жизни.

– Может, сумеешь снова открыть свое заведение?

Джесси не знает, что я бездомная, едва-едва выживаю. Но даже будь у меня иные обстоятельства, подняться от официантки в кафе «У дяди Джека» до ресторатора – это немыслимо огромный скачок.

– Вряд ли. – Я поднимаюсь с дивана. – Мне вообще-то пора.

– Ладно. Я отвезу тебя домой.

– Я оставила машину у кафе. Отвезешь, пожалуйста, туда, если можно?

* * *

«Ауди» виляет по улицам, а я смотрю вокруг, пытаясь сориентироваться, но это бесполезно. Планировка города такова, что ты постоянно видишь воду, и не понять, то ли перед тобой большое озеро, то ли океан.

– Хорошая машина, – хвалю я.

– В аренду взял, – признается Джесси. – Бизнес обязывает. Мои клиенты в основном люди богатые, с претензиями. Приходится соответствовать. – Он поворачивает направо, на какую-то улочку, и мы внезапно оказываемся у задней двери моего кафе, прямо у моей «Короллы».

– Спасибо. – Я отстегиваю ремень безопасности. – За ночлег. За заботу. За чай с маффином.

– Давай попробуем еще раз? – Он поворачивается ко мне вполоборота. – Когда поправишься.

– С удовольствием. Обменяемся номерами?

– Я знаю, где тебя найти.

Наши глаза встречаются. Поцелует ли он меня? Нас влечет друг к другу, и это не плод моего воображения. Однако я больна, возможно, заразна. Джесси наклоняется ко мне, прижимается губами к моему лбу.

– До скорой встречи, Ли.

Я выбираюсь из «Ауди» и стою на улице, наблюдая, как его машина катит прочь.

Глава 12

Передо мной тянется шоссе I-5. Мимо мелькают уже знакомые закусочные и торговые центры. До начала смены у меня четыре свободных часа. В кои-то веки я чувствую себя отдохнувшей, сытой и, несмотря на простуду, полной жизненных сил – даже голова кружится от избытка энергии. Я познакомилась с мужчиной – внимательным, заботливым и чертовски сексуальным. И несмотря на то, что я превратила свою жизнь в ад и пребываю в отчаянном положении, во мне пробуждается оптимизм. У меня назревает роман, что само по себе пугает. Жилья нет, будущее уныло, но я не могу избавиться от радостного возбуждения, коим охвачено все мое существо.

В прошлой жизни – в моей настоящей жизни – я позвонила бы Терезе. Сестра выслушала бы мои сумбурные излияния о Джесси, но, разделяя мое волнение, стала бы задавать наводящие резонные вопросы. Многие годы она мечтала, чтобы я нашла надежного парня, который служил бы якорем в моем хаотичном существовании. Хотя… я не уверена, что Джесси выдержал бы проверку моей сестры. Разве персональный тренер с жильем на полуподвальном этаже и арендованной машиной соответствовал бы ее стандартам?

Тереза нашла своего мужчину. Кларк был – и по-прежнему является – пластическим хирургом. Он старше сестры, состоятельный, по-своему симпатичный – этакий импозантный профессор в дорогом элегантном костюме. Она переехала в его просторный дом на Лонг-Айленде и взяла на себя роль мамочки для его двух шоколадных лабрадоров. С Кларком я встречалась всего три раза: один раз – за кофе в центре Манхэттена, второй раз – на роскошном приеме по случаю их помолвки и в третий – когда он пришел в мой ресторан с другой женщиной.

Он понятия не имел, что привел любовницу – та едва достигла совершеннолетия – в заведение своей будущей свояченицы. Тереза наверняка говорила ему про «Птичий двор», но такие люди, как доктор Кларк Бейлор, подобные мелочи не запоминают. Из кухни я наблюдала, как жених моей сестры без стеснения лапает эту молодую женщину, и у меня все внутри переворачивалось. Ее возраст, туалет, раскованное поведение наводили на мысль, что она проститутка. Я уже собралась было позвонить Терезе, но тут моя рука замерла на трубке ресторанного телефона.

Гнусное, мерзкое чувство охватывает меня при воспоминании о следующем шаге. Как бы я ни пыталась избавиться от него, оно отравляет душу. Тогда у меня уже начались трудности. Я опаздывала с платежами по счетам, долгам и зарплате; на меня наседал Деймон. И все равно, выбор, сделанный мною в тот момент, был эгоистичным, отвратительным и абсолютно неверным. Я положила трубку стационарного телефона и из заднего кармана достала свой сотовый. Украдкой сфотографировала Кларка и его девицу – как они целовались и миловались за столиком в укромном уголке. А потом попыталась шантажировать его компрометирующими фото.