Люди Черной Бороды! Лицо Стритча расплылось в широкой улыбке, когда в его хитрой голове шевельнулась интересная мыслишка, и он понял, как сможет окончательно сломить Ханну! Еще до утра она будет рада, как блоха, запрыгнуть к нему в постель, когда он этого захочет. И ведь будет рада!

Он быстро пересек зал, подошел к ней и взял за руку, а затем вкрадчиво проговорил:

– Пойдем-ка со мной, девочка!

И, не дав ей возразить, повел к лестнице. На ступеньках она остановилась.

– Нет, не сейчас, сэр. У меня страшно болит спина…

– Да не о том я, дура. Я делаю это для твоего же блага. – Стритч сделал озабоченное лицо – Тебе опасно работать нынче вечером в таверне. Эти пираты Черной Бороды много месяцев были в море и юбки женской не видели. Когда они напьются пива и узреют такую ладную девицу, как ты, то могут вытащить тебя на улицу и снасильничать. Так что я о тебе забочусь.

Ханна с опаской посмотрела на него. Эта внезапная забота казалась фальшивой, но она пошла наверх вместе со Стритчем. На втором этаже он затащил ее к себе в комнату и закрыл дверь.

– Так, теперь снимай с себя все.

Она отшатнулась.

– Нет! Вы же сказали…

– Да не об этом я, дурочка, – вкрадчиво и отеческим тоном сказал Стритч. – Мне надо быть внизу в таверне. Штука в том, что ты со своим норовом можешь выскочить наружу. – Он улыбнулся делано-восхищенной улыбкой. – Давай сюда одежду, и я тебе ее верну, когда все люди Черной Бороды уйдут. – Стритч протянул руку. – Клянусь тебе!

Ханна снова смерила его недоверчивым взглядом, но, наконец, повернулась к нему спиной и разделась. Стритч забрал у нее одежду и быстро вышел. Запер дверь и сунул ключ в карман, не обращая внимания на ее крики при звуке защелкивающегося замка. Потом швырнул ее одежду на подоконник у лестницы, улыбнувшись хитроумности своего плана.

Довольно потирая руки, Стритч торопливо спустился вниз и встал за стойку. В таверне царило оживление от наплыва посетителей – моряков в узких безрукавках и парусиновых широких штанах, пропитанных дегтем до такой степени, что могли бы защитить от ударов кинжалом или даже от острия сабли. Это были странные люди, пираты, многие с бородами и длинными нечесаными волосами. Они носили шапки или треуголки, у некоторых в ушах сверкали золотые серьги. Было много изуродованных шрамами лиц, а речь их была полна крепких словечек. Поскольку они были со всех краев земли, за столами слышался разноязыкий говор. Однако у всех были деньги, и в достатке. На стойку Стритча падали монеты самых разных стран. Он принимал все и с радостью.

Стритч подметил, что постоянных посетителей в таверне не было, но это и к лучшему: они вернутся, когда Черная Борода со своей бандой снова отправится в море.

Хозяин таверны зорко осматривал зал в поисках подходящего человека. Наконец, когда в таверне уже стоял дым коромыслом, а воздух гудел от гомона голосов, он его заметил. Высокий, широкоплечий, с изящным поясом, одетый, как благородный дворянин, он остановился на пороге таверны и окинул ее властным взором. Его широкие ноздри раздувались, словно он услышал запах хлева. У него была пышная, черная, как ночь, борода, а в ухе сверкала золотая серьга с драгоценным камнем. Одет он был в камзол тонкого сукна, бриджи и башмаки с пряжками. Шпаги при нем не было, другого оружия также не было видно, но Стритч был уверен, что где-то под одеждой у него спрятан кинжал.

Стритч знал, что перед ним не сам Черная Борода, хотя борода очень напоминала бороду Тича.

Сейчас этот мужчина пробирался сквозь толпу к стойке. По почтительным взглядам других пиратов Стритч понял, что перед ним персона авторитетная, возможно, один из ближайших подручных Черной Бороды. Для такого высокого человека он двигался с поразительной грациозностью кошки, надменно и презрительно, так, будто остальных вокруг не существовало.

– Хозяин, у тебя есть французский коньяк? – Голос у него был глубокий и зычный, и манеры образованного человека.

Стритч знал, что многие из благородных подаются в пираты. Ходили давние слухи, что даже сам губернатор Спотсвуд сколотил почти все свое состояние с помощью сотрудничества с пиратами.

– Ты что, оглох, хозяин?

Стритч вздрогнул, так как был погружен в свои мысли.

– Прошу прощения, сэр, – проговорил он с подобострастным видом. – Французский коньяк? Конечно есть!

– Запомни, самый лучший, не подделку.

– О, у меня самый лучший, недавно из Франции доставили.

Стритч налил ему коньяку. Человек с бородой взял рюмку, потянул носом запах, кивнул и выпил. От стойки он не отошел, а лениво оперся на нее локтем, окинув зал надменным взглядом.

Выждав пару секунд, Стритч наклонился к нему и прошептал:

– Не угодно ли джентльмену девочку, сэр?

Сверкающие глаза впились в Стритча.

– Девочку? Какую-нибудь шлюху подзаборную, да еще и с дурной болезнью?

– О, нет-нет, сэр, – торопливо заверил его Стритч. – Девочка молодая, не больная, клянусь вам. Сочная, с норовом и свежая, как распустившаяся роза.

Бородач долго молчал, тщательно обдумывая предложение. Наконец, сказал:

– Не в моих правилах платить за удовольствие, впрочем, я много месяцев не сходил на берег…

– Удовольствие вам гарантирую, сэр. Клянусь.

– Тогда я покупаю прелести твоей девицы.

Стритч лукаво проговорил:

– Поскольку она свеженькая и просто красавица, то встанет недешево.

Бородач опустил руку в карман, достал оттуда большую монету и снисходительным взмахом руки бросил ее на стойку.

– За девицу хватит, хозяин?

Взяв монету в пальцы, Стритч даже чуть задрожал. Испанский пистоль! Ему безумно хотелось попробовать его на зуб, но он как-то сдержался.

– Вы очень добры, благородный господин, – сказал Стритч.

– И за коньяк? – спросил бородач, залпом допив рюмку. – Этого хватит за девицу и за коньяк?

Стритч замялся, соображая, стоит ли попросить еще. Но его осадил взгляд черных глаз, и он торопливо ответил:

– Да-да, сэр, хватит!

– И где эта девица, чьи прелести ты мне так нахваливаешь?

Вытащив из кармана латунный ключ, Стритч протянул его бородачу.

– Вверх по лестнице на второй этаж. Первая дверь направо. Вот ключ, сэр.

Бородач бросил на него подозрительный взгляд.

– Что же это за девица, которую держат под замком словно дикого зверя?

– Я же сказал, сэр, она с норовом. Однако уверен, что такой мужчина, как вы, без труда ее приручит.

– Люблю женщин с огоньком и позволю себе заметить, что приручал куда более норовистых девиц, чем она.

Он взял ключ из раскрытой ладони Стритча и направился к лестнице.

Из комнаты Стритча Ханна слышала доносившийся снизу шум. Отчего-то ей хотелось быть там – она никогда прежде не видела пиратов. Должно быть очень интересно подавать им выпивку. Но ведь Стритч сказал, что они опасные субъекты.

Забота Стритча озадачила ее. Как это на него не похоже – беспокоиться о ее благополучии…

В замке щелкнул ключ, и Ханна резко обернулась, глядя на открывавшуюся дверь.

Вошел незнакомый высокий чернобородый мужчина. Он остановился при виде ее обнаженного тела. Его черные глаза вспыхнули, когда он своим дерзким взглядом прошелся по ней снизу доверху. Ханна почувствовала, как заливается краской.

– Кто вы, сэр?

– Меня зовут Танцором, сударыня.

Он изящно подогнул колено, на его губах мелькнула насмешливая улыбка.

– Откуда у вас ключ?

– А, так это ваш хозяин внизу продал мне его, а также час развлечения с вашими прелестями за испанский пистоль.

– Боже праведный, нет!

Ханна закрыла лицо руками и присела, повернувшись к бородачу спиной.

Она услышала, как он громко вздохнул.

– Боже милостивый, девочка, что у вас со спиной?

Ханна не ответила.

– Это дело рук хозяина?

Девушка безмолвно кивнула.

– Я с первого взгляда понял, что он негодяй. Причем первостатейный!

Ханна слышала приближающиеся шаги и напряглась, готовая кинуться прочь.

– Не бойтесь, сударыня, – сочувственно пророкотал незнакомец, нежно положив ей руку на плечо. – Я не причиню вам зла и не трону вас. Я был бы последним подлецом, если бы взял вас силой в таком положении. Желаю вам спокойной ночи, сударыня.

Ханна с огромным облегчением услышала, как удаляются его шаги и закрывается дверь. Она не стала гадать, почему пират отнесся к ней с таким уважением, потому что все ее мысли были заняты лишь вероломством Стритча. Ханна думала, что уже пережила худшее в своей жизни унижение и надругательство, но оказывается она сильно ошибалась.

Теперь Стритч продавал ее, как кружку пива за стойкой.

Человек, назвавшийся Танцором, немного задержался за дверью, раздумывая, запереть ее или оставить открытой, чтобы девушка смогла сбежать, если захочет.

Его охватила жуткая ярость. То, что мужчина может так обращаться с женщиной – шлюха она или нет, – просто чудовищно! Его первым желанием было ринуться вниз и проткнуть этого негодяя шпагой. Тут он вспомнил, что сошел на берег без оружия, разве что на поясе у него был спрятан кинжал. Но пусть даже и так, он знал, что ничего не предпримет, сколь бы этот мерзавец того ни заслуживал. Сегодня вечером он не мог себе позволить оказаться в центре внимания. Совсем скоро ему предстоит важная встреча, и, если он ввяжется во что-то, что привлечет к нему ненужное внимание, под угрозой окажется не только намеченная встреча, но и он сам.

Танцор вздохнул и повернул ключ в замке, потом шепотом пробормотал:

– Прошу меня извинить, сударыня. В каком бы плачевном положении вы ни находились, вы наверняка хотя бы отчасти в этом виновны сами.

Он еще немного постоял на лестничной площадке, чтобы не вызвать подозрений у хозяина, затем спустился вниз. Подошел к стойке и бросил хозяину ключ. Танцор не смог удержаться от язвительного замечания:

– Ты ошибся, хозяин. Я видел кошечек куда более норовистых, чем эта.

И вышел из таверны.

Стритч смотрел ему вслед, разинув рот и застыв от изумления. Как он так быстро управился с девкой? Разве она не сопротивлялась? Стритч едва не задохнулся от нахлынувшей на него злобы. Она что, поддалась ему, потому что он симпатичный и выглядит как джентльмен?

Вот ей-богу, он ей вложит ума!

Зажав ключ в руке, Стритч оглядел таверну в поисках того, кто выглядит наиболее зверски.

Когда дверь с грохотом распахнулась, Ханна резко развернулась в ее сторону. Первой мыслью было то, что называвший себя Танцором незнакомец внезапно передумал.

Потом она поняла, как жестоко ошиблась, и у нее почти перестало биться сердце.

На пороге стоял самый огромный мужчина, какого Ханна только видела в жизни. Он заполнял собой весь дверной проем, а лицо его было воплощением ужаса. Был он бритым, и сабельный шрам, словно молния, пересекал все его лицо. Тот же удар срезал ему часть носа и рассек верхнюю губу, через щель торчали черные зубы.

Он был жутко пьян. Глядя на ее обнаженное тело налитыми кровью глазами, он крикнул:

– Так ты, значит, та девка, что продал мне Стритч! Хороша, нечего сказать! – Из-за разрезанной верхней губы он немного шепелявил, но вид у него был настолько устрашающий, что шепелявость эта отнюдь не показалась Ханне забавной, напротив, она делала его еще ужаснее.

Ханна в паническом страхе глядела, как он пошел на нее, хлопнув дверью так, что затряслись стены. Она стала медленно пятиться назад.

– А где же норов, о котором говорил Стритч? Ты больше похожа на испуганную мышку! Да все равно, ты симпатичная, и я с тобой потешусь, клянусь бородой Тича, потешусь!

Он близко подошел к Ханне, и она услышала его запах. Наверное, он не мылся несколько месяцев. Даже за винным выхлопом ей в нос ударяла его вонь.

Ханна пыталась увернуться от его жадных рук, и хоть он был пьян, но оказался проворнее ее. Он огромной лапищей впился ей в плечо и швырнул к кровати, нависнув над ней, гогоча и показывая полный рот гнилых сломанных зубов.