Ветер, шевелящий мокрые листья на деревьях, усилился. Алексей поднял воротник, чтобы хоть как-то согреться. На улице не было ни души, лишь изредка проезжали машины, оставляя за собой короткое шипение шин по мокрому асфальту.

Он устало вздохнул. Мысли вновь возвращались к начальнику, к его упрёкам, к рутине, которая день за днём сжимала его, как тиски.

"Зачем всё это? – мелькнула мысль. – Сколько ещё я так выдержу?"

В этот момент раздался звон.

Тихий, почти неуловимый, но отчётливый. Алексей поднял голову, всматриваясь вдоль путей. Вдалеке, за поворотом, появился слабый свет. Колокольчик звенел снова, этот звук, казалось, разрезал тишину ночи.

Свет становился всё ярче. Алексей почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он не мог отвести взгляда. В этом странном приближении было что-то завораживающее и пугающее одновременно.

Алексей стоял на остановке, напряжённо всматриваясь вдоль путей. Свет от уличных фонарей освещал мокрые рельсы, превращая их в блестящие линии, тянущиеся вдаль. Город вокруг казался почти безмолвным: редкие машины проезжали по бульвару, тихо шурша шинами по мокрому асфальту. Время почти остановилось, и он почувствовал, как его мысли начали плыть, унося его куда-то далеко от этого места.

Тихий звон трамвайного колокольчика прорезал тишину, заставив Алексея вздрогнуть. Он поднял голову, его взгляд устремился вдоль рельсов. Звук был каким-то странным, не совсем обычным, как будто трамвай шёл не из соседней остановки, а из другого мира.

Свет появился неожиданно. Сначала это был едва заметный отблеск, пробивающийся из-за угла. Алексей замер, напрягая зрение, и шагнул ближе к краю перрона.

Словно материализовавшись из воздуха, появился трамвай.

Корпус вагона выглядел старым, облезлым, покрытым ржавчиной. Он двигался медленно, почти торжественно. Местами краска облупилась, обнажая металлические листы, которые казались выжжены временем. Номер на боку, 302, был выведен крупными жёлтыми цифрами, которые, несмотря на облупившийся фон, выделялись чётко и ярко.

Алексей замер, но сердце его колотилось в странном волнении. Это не мог быть современный вагон. Он знал, что такие трамваи давно сняли с маршрутов, заменив новыми, блестящими и технологичными. Но этот… Этот выглядел так, будто выехал прямиком из шестидесятых.

Скрип колёс по рельсам донёсся до него, и этот звук был каким-то неправильным – слишком резким, слишком глубоким. Он проникал внутрь, отзываясь гулким эхом где-то в груди.

Алексей напрягся, когда заметил пассажиров. Внутри трамвая сидели люди. Сначала он подумал, что это обычные ночные пассажиры, но, вглядевшись, понял, что с ними что-то не так.

Их одежда была слишком старомодной: мужчины в широкоплечих пальто и шляпах, женщины в строгих платьях с подчёркнутыми талиями. Всё это напоминало моду шестидесятых годов, и этот факт заставил его замереть в полной растерянности.

Пассажиры сидели неподвижно, как будто окаменевшие. Никто из них не смотрел в окна, не разговаривал. Их лица казались размытыми, как на старых фотографиях, где время стерло чёткость линий. Это были не просто люди, это были тени прошлого, запечатлённые в этом странном вагоне.

Свет фар трамвая освещал мокрую дорогу перед собой, но казалось, что этот свет не принадлежит реальности. Он был мягким, приглушённым, словно его сила угасла вместе с самим вагоном.

Колокольчик снова прозвенел, и трамвай стал замедляться. Алексей невольно сделал шаг назад, чувствуя, как его сердце начинает колотиться всё быстрее. Его спина упёрлась в металлическое ограждение остановки.

Взгляд его остановился на кабине водителя. За пыльным стеклом угадывался силуэт. Фигура была едва различима в полутьме, но Алексей знал, что на него смотрят. Этот взгляд был каким-то тяжёлым, пронизывающим.

Трамвай остановился прямо перед ним. Двери разошлись с металлическим скрежетом, и этот звук заставил его вздрогнуть. Холодный воздух ударил в лицо, но он не двигался. Что-то внутри удерживало его на месте, как будто невидимая сила приковала его к земле.

Алексей посмотрел внутрь вагона. Тени от фонарей играли на полу, делая его живым, подвижным. Ему показалось, что вагон дышит, будто этот старый трамвай обладал собственной жизнью.

– Что за чертовщина… – прошептал он, даже не осознавая, что говорит вслух.

Двери оставались открытыми. Тёмный проём проходом в другое пространство, незнакомое и пугающее. Алексей не мог заставить себя сделать шаг вперёд, но и оторвать взгляд от этого странного зрелища он тоже не мог.

Мир вокруг стал казаться нереальным. Звуки города исчезли, как будто Москва замерла, уступив место этому странному, старинному трамваю. Всё, что он мог слышать, – это собственное дыхание и гулкий стук сердца.

Двери оставались открытыми, но Алексей не двинулся. Он стоял, прикованный к перрону, не в силах понять, где заканчивается реальность и начинается что-то другое.

Холодный воздух, вырывающийся из вагона, казался странно тяжёлым, почти осязаемым, и обжигал кожу. Этот старый, облезлый вагон с его тусклыми огнями и неподвижными пассажирами выглядел как оживший призрак прошлого. Всё вокруг – мокрые рельсы, слабый свет фонарей, мерцающий в лужах, – словно погрузилось в зыбкую тишину.

Он почувствовал, как всё внутри сжимается. Ноги не слушались, а взгляд приковался к кабине. За мутным стеклом едва угадывался силуэт водителя, неподвижного, как тень.

И вдруг тишину разорвали шаги.

Звук был медленным, размеренным, словно кто-то двигался с полной уверенностью, что его никто не остановит. Алексей вздрогнул, почувствовав, как сердце ускорило ход.

Он повернул голову, и внутри всё похолодело.

Из-за угла появились трое мужчин. Они шли спокойно, будто прогулка в ночном городе была для них привычным делом. Их длинные чёрные плащи блестели под светом фонарей, как будто были мокрыми от дождя. Шляпы с широкими полями скрывали лица, оставляя только тени.

Они подошли ближе, и Алексей почувствовал, как его спина упёрлась в металлическое ограждение остановки.

– Алексей Трошин? – почти механически проговорил из них.

Голос был глубоким, гулким, как будто слова произносил не человек, а звук шёл откуда-то из самой земли.

– Кто вы? – голос Алексея дрогнул. Он с трудом выдавил слова, чувствуя, как горло сжимается от животного страха.

Мужчина в центре остановился прямо перед ним. Он слегка наклонил голову, изучая его, затем медленно поднял руку и указал на трамвай.

– Ваш билет на этот рейс уже заказан, – размеренно произнёс он, и от этих слов по спине Алексея пробежал лютый холод.

– Какой билет? Что за рейс? – Алексей почувствовал, как голос его стал тоньше, дрожь от холода прокатилась по всему его телу.

Мужчины по бокам сделали шаг вперёд. Они двигались одновременно, словно единое целое. Их руки мягко, но настойчиво коснулись его плеч. Алексей дёрнулся, но это движение оказалось бесполезным.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – быстро заговорил он, безуспешно пытаясь вырваться. – Это какая-то ошибка! Я никуда не поеду!

Мужчина в центре медленно наклонил голову ещё сильнее. Лица его всё ещё не было видно, но Алексей почувствовал взгляд, тяжёлый, пронизывающий.

– Ваш рейс ждёт. Билет уже оформлен, – спокойно повторил он, но в его тоне слышалась угроза. – Не заставляйте нас применять силу.

– Я не заказывал никакой билет! – пронзительно выкрикнул Алексей, пытаясь отступить назад, но металлическое ограждение остановило его. – Вы ошиблись! Я… я просто ждал трамвай!

– И он прибыл, – сказал мужчина справа. Его неприятный голос был низким и хриплым, как скрежет ржавого металла.

– Это какая-то ошибка! – кричал Алексей, чувствуя, как ноги начинают неудержимо дрожать.

– Ошибок не бывает, – отрезал тот, что стоял слева. – У каждого из вас здесь свой рейс.

Они подтолкнули его ближе к трамваю. Их движения были синхронными, уверенными, как будто они делали это уже не раз.

– Подождите! – выкрикнул Алексей, в отчаянии пытаясь вырваться из их хватки. – Я протестую! Это незаконно!

Мужчина в центре наклонился вперёд ещё сильнее, словно хотел разглядеть его ближе.

– Закон здесь не имеет значения, – произнёс он тихо, но его слова прозвучали громче всех криков Алексея. – Твой билет куплен.

Двери трамвая оставались открытыми. Изнутри доносился тихий, едва слышный звук. Алексей почувствовал этот звук всем телом – он напоминал ритмичное дыхание, медленное, тягучее, словно вагон был живым существом, которое ждало, когда его накормят.

– Нет! Я не поеду! – закричал он, но теперь его голос прозвучал как-то глухо, словно его слышал только он сам, да стены вокруг.

Мужчины снова подтолкнули его. Их руки были холодными, как металл, и их хватка не ослабевала. Алексей попытался оглянуться, надеясь увидеть хоть кого-то, кто мог бы помочь. Но улица была пуста, а город за пределами этого странного события словно перестал существовать.

Трамвай, его открытые двери и эти трое в чёрных плащах – всё это стало центром вселенной, в которой Алексей оказался беспомощным пленником.

Алексей дёрнулся, пытаясь вырваться, но руки мужчин впились в его плечи стальными клещами. Они двигались синхронно, молча, без суеты, словно были частью одного механизма. Пятки скользили по мокрому асфальту, но его сопротивление казалось смешным перед их неумолимой силой.

– Отпустите меня! Вы что делаете?! – выкрикнул он, голос его сорвался, стал высоким, почти истеричным.

Ответа не последовало. Мужчины молчали, их лица, скрытые под широкополыми шляпами, оставались недосягаемыми для взгляда. Алексей почувствовал, как по спине пробежал ледяной холод – это молчание давило сильнее их хватки.

– Я не заказывал этот билет! Я никуда не поеду! Вы не имеете права! – выкрикнул он снова, пытаясь вырваться.

Но слова утонули в звуке скрипящих колёс. Колокольчик прозвенел ещё раз, будто посмеиваясь над его отчаянием. Мужчины даже не пытались объясниться, они просто двигались, подталкивая его ближе к вагону.

– Это какая-то ошибка! – Алексей снова попытался остановить их, упираясь руками в воздух, но его усилия были напрасны. – Вы слышите? Я не…

– Ошибок не бывает, – прервал его один из мужчин, тот, что стоял слева. Его голос был глубоким, хриплым, как скрежет металла по стеклу.

– Вы ошиблись! Это не мой… – начал Алексей, но слова застряли в горле, когда он почувствовал, как его толкают вперёд.

– У каждого свой рейс, – произнёс второй, стоящий справа.

Их холодные руки подтолкнули его ближе к трамваю, двери которого всё ещё оставались открытыми. Ноги подкашивались, но страх заставлял Алексея бороться до последнего.

– Подождите! – выкрикнул он, захлёбываясь собственным голосом. – Это… этого не может быть! Вы не можете меня заставить!

– У тебя нет выбора, – мягко, с какой-то издевательской жалостью ответил тот, что стоял в центре.

Алексей зажмурился, чувствуя, как его поднимают над землёй и толкают вперёд. Тёплый воздух внутри вагона ударил в лицо, но это тепло не успокаивало.

Он споткнулся, упал на металлический пол трамвая, ударившись локтем. Боль пронзила руку, но это было ничто по сравнению с ужасом, который наполнял его.

– Вы что творите?! – крикнул он, перекатываясь набок.

Ответа снова не последовало. Он обернулся и посмотрел на троих мужчин, стоящих на платформе. Они не двигались, их фигуры были неподвижны, как тени, но Алексей чувствовал, что все трое смотрят прямо на него.

– Выпустите меня! – закричал он, подскочив на ноги и бросившись к дверям.

Но они с грохотом захлопнулись прямо перед его лицом. Он ударил кулаками в стекло, но оно даже не дрогнуло. Алексей снова посмотрел на платформу, но теперь там не было никого.

– Что происходит?! – выкрикнул он, оборачиваясь к пустому вагону.

Трамвай дёрнулся и медленно тронулся с места. Алексей пошатнулся, потерял равновесие и опустился на ближайшее сиденье. Он чувствовал, как вагон набирает скорость, и звук колёс становился всё громче.