Глава 23

Тебя не изменить? Питтсбург.

Я стою напротив Маттео, сжимая его горло так сильно, что костяшки пальцев начинали белеть. Гнев, как темное облако, медленно заволакивает мысли, лишая разум ясности. Горячая волна поднимается от груди к голове, заставляя сердце стучать быстрее и громче.

Одна лишь мысль о несправедливости, которую я пережил, разжигала огонь внутри меня. Дыхание становилось прерывистым, а взгляд – острым и безжалостным. Усиливая хватку, я думал лишь об одном – как вернуть себе то, что у меня забрали.

Мир вокруг становился незначимым и маловажным, превращаясь в серую дымку. Все, что я видел, все, что я чувствовал, пропитано гневом и я не мог ничего с эти поделать. Лишь продолжал сжимать шею в тисках так сильно, как это возможно.

Кровь стучала в висках, как молот по наковальне. В глазах начинало темнеть, словно мир сжался до размера моей ладони на его кадыке. Душа рвалась из своего заточения, чтобы помочь залить вены свинцом ярости.

Границы размываются, оставляя лишь порыв – разрушить, разбить, разорвать все на куски.

Я чувствую, как мои обещания ускользают, уступая место звериной силе, закипающей в моих жилах. Рык рвется из моей груди, но он не принадлежит мне. Он нечеловеческий. Это был крик дикого зверя, жаждущего крови.

– Сдохни! – стиснув зубы, шептал я, пока по моему лбу стекали капли пота. – Сдохни, тварь!

Каждая мышца кричала о пощаде, прося о передышке, о возможности просто лечь и умереть сразу же после Маттео. Ноги становились ватными, а руки лихорадочно дрожат от напряжения, пока в глазах все темнее и темнее.

Я ощущаю, как сила уходит от меня, словно песок, просыпающийся сквозь пальцы. Но я не мог остановиться. Невидимые нити словно тянут меня вперед, не давая упасть. И я не мог проиграть или умереть.

Все, что я мог – заставлять себя идти вперед. Шаг за шагом, несмотря на пронзительную боль в каждой клетке тела. Несмотря на разбитость, я все еще жив. И пока я жив – я не сдамся.

– Джейкоб! – зовет меня голос откуда-то сбоку. – Джейкоб!

Руки машинально падают от бессилия вниз, таща за собой и тело. С грохотом, оно обрушивается на холодный и грязный пол, теряя полный контроль над собой. Где-то в пространстве слышатся тихие и жадные глотки воздуха, пытающиеся спасти Маттео от гибели.

Пальцы напряглись и превратились в слабые кулаки, не в силах что-то исправить. К моему измученному телу опускается Кевин, протягивающий телефон, где на экране написано то самое имя, которое в данный момент я не хотел бы слышать вообще.

– Эмили звонит уже пятый раз. – спокойно произносит он, бросая холодный взгляд на Маттео. – Я пытался ей объяснить…

Выхватив из его ладоней вибрирующий бесконечно мобильный, я закрыл глаза, машинально проводя по экрану, чтобы наконец-то ответить на рвущееся ко мне светлое пятно этой ужасной жизни.

– Слушаю… – сглатываю, чтобы быть более убедительным. – милая.

– Я звонила тебе несколько раз. – ее лепетание моментально поднимает меня на ноги. – Ты обещал, что позвонишь, как приземлишься, но так и не позвонил. Сообщение от Кевина не считается, понимаешь?

Между нами повисает тишина, и я поднимаю пистолет с пола, направляя его прямо в лицо Маттео.

– Прости, милая. – спокойно произношу я, даже не смотря в его сторону. – Я был очень занят…

– Ты обиделся из-за встречи с Брэндоном? – продолжает бубнить без умолку она. – Мы просто старые приятели со школы. Ты же не станешь злиться слишком долго? Я воспользовалась деньгами из сейфа и купила кое-что очень классное. Тебе понравится. Ты же вернешься завтра?

Ее голос становится якорем, вытаскивающим меня с самого глубокого дна Атлантического океана, где было холодно, пусто и темно.

– Мы с Сарой поужинаем вместе. – она никогда не была так многословна, как сейчас. – До этого мы ходили по магазинам и в парочку интересных мест. Томас и Даррен не отходят от нас ни на шаг. Это так непривычно. Они всегда были на расстоянии, а сейчас, кажется, залезут ко мне в трусы, лишь бы проверить не сделаю ли я чего-то плохого. Ты отлично натаскал их.

– Трусы? – удивился я, переводя взгляд на Кевина. – Твои трусы?

Он тоже в полном непонимании смотрит на меня, но потом всеми силами показывает, что разговор лучше отложить на потом.

– Все, что ты услышал из моей болтовни – это трусы, Джейкоб? – ее смех заполнил сначала мой разум, а затем и пространство вокруг. – Я очень скучаю. Возвращайся скорее.

Ее слова, как лучи теплого солнца, пронзили меня, согревая душу. В них звучит искренняя любовь, забота и верность. Нежность ее голоса заставила меня забыть о всех бедах и горестях, оттаскивая тяжесть на задний план, уступая место надежде.

Слезы подступили к векам, но на этот раз они были не от боли, а от радости и благодарности. Мягкая улыбка, непроизвольно возникшая на лице, скрыла их, наполняя сердце светом.

Пальцы отпускают пистолет, и он разбивается о бетонное покрытие, оставляя гул в этой бесконечной тишине. Ледяная глыба внутри меня тает, оставляя после себя лишь тепло.

Я нужен ей.

– Я люблю тебя. – тихо произносит она, вынуждая трепетать все тело. – До скорого.

Затуманенный разум не дает слишком быстро собрать себя по частичкам. Сердце по-прежнему стучит быстрее, но уже не от злости, а радости, что у меня теперь есть та, кто ждет меня даже тогда, когда я едва не нарушаю свое слово.

Натянув маску холоднокровия на своем лице, я поворачиваюсь к Маттео, чувствуя, как позади меня напрягается Кевин. Он осторожно подходит ближе ко мне, явно боясь, что я снова поступлю неправильно.

– Сегодня твой день. – непоколебимо произношу я, пока щеки Маттео приобретают более розовую окраску. – Тебя спасла моя жена. И теперь, ты должен ей свою жизнь, понял?

Он неуверенно качает головой, пока его глаза наконец-то наполняются тем самым раскаянием, которого я ждал в самом начале. Губы, покрытые засохшей кровью, дрожат, не давая произнести хоть слово, а руки, крепко привязанные к спинке стула, уже потеряли свою силу.

– Поживи пока в семье Карла. – развернувшись в сторону выхода, я столкнулся с одобрительным взглядом Кевина. – Он поможет тебе стать человеком.

Я уже двинулся вперед, но затем остановился всего в нескольких шагах от двери.

– Кстати. – моментально повернулся к нему я. – Мне плевать скажешь ли ты где прячется Митчелл или нет. Я найду его сам.

Маска, которую я так тщательно примерял все эти годы, рассыпается в пыль, пока лицо, всегда непроницаемое, как мраморная статуя, оживает в одно мгновение. Губы растягиваются в улыбке, странной и непонятной, вынуждающей мурашки бежать по коже.

В ней нет радости или доброты. Она холодная, как осенний ветер, но в тоже время загадочная, как прекрасное звездное небо. В ней хранятся тайны, доступные только мне. И она знает то, чего не знают другие.

Я медленно двигаюсь вверх по лестнице, ощущая, как каждый шаг отдаляет меня от прошлого. Позади остаются потрескавшиеся стены и скрипучие двери, которые хранили столько тайн и воспоминаний, что становится страшно.

На улице стоят несколько черных машин, принадлежащих Питтсбургской мафии, словно становясь молчаливыми свидетелями моего красивого ухода. Остановившись у двери одной из них, я делаю глубокий вдох, оборачиваясь назад.

– Отличная работа. – произношу я, переводя взгляд на горизонт. – Теперь можно отдохнуть.

– Мистер Уилсон. – раздался позади голос Карла. – Что думаете делать?

– Пусть посидит еще немного. – твердо ответил я. – А завтра встретимся перед моим вылетом, чтобы обсудить детали. Его можете вывезти на рассвете туда, откуда он никогда не сбежит.

– Даруете ему жизнь? – ошарашенно произносит Карл. – С чего бы?

– Я больше не хочу убивать. – честно заявляю я. – Да и никогда не хотел.