Машина двигалась вперед, пока я молча смотрел в окно на заднем сидении автомобиля. Передо мной ночной Питтсбург, а рядом спокойный и всегда одетый с иголочки Кевин.

Город сияет тысячами огней, словно кто-то рассыпает звезды по темному полотну. Улицы залиты мягким светом фонарей, создавая уютную и подходящую атмосферу, чтобы отбросить лишние мысли.

Мимо мелькают здания, небольшие магазины и кафе, где еще остаются последние посетители. В окнах горит свет, и я невольно представляю, как мы с Эмили могли быть в одном из них.

Авто плавно пересекает улицы, даря легкое ощущение вибрации от дороги. Этот ритм успокаивал мое бушующее сердце и позволял погрузиться в собственные мысли. Деревья кидают длинные тени, которые двигаются следом за мной.

И я чувствую, что все еще жив. Все еще верен себе и своим убеждениям.

– Едем в аэропорт. – разрываю тишину я, пока Кевин нерешительно бросает на меня взгляд. – Ноа и Иэн остаются здесь, чтобы решить незаконченные вопросы. Нам пора возвращаться.

– Но Джейкоб… – нерешительно выдал он. – Как же Маттео?

– Я доверяю вам. – обратился к солдатам, сидящим на передних сидениях. – Уверен, вы справитесь.

– Но Босс… – залепетали одновременно оба. – Как же вы будете без нас?

– Или как вы будете без меня? – саркастически спросил я. – Нет ничего лучше, чем вернуться домой как можно раньше. Впереди тендер и я не могу оставаться здесь слишком долго.

– Или боишься, что пока тебя не будет Эмили оторвется со своим начальником?

Сначала, на лице Кевина появилась необычайно язвительная улыбка. Я бы сказал, почти даже смех. Но затем, стоило мне лишь бросить в его сторону холодный, как лезвие, взгляд, он тут же скрыл свою ухмылку, полностью осознавая свое поражение.

– Прости. – промямлил он, больше не смея выдавать подобные шутки.

В тот момент, когда самолет поднялся выше облаков, меня охватили сомнения, словно темные тучи, спрятавшие небесное голубое покрывало. В уме всплыли воспоминания, которые раз за разом прокручивались, захватывая мое сознание, как заезженная кинопленка. Прошлое, с его пустотой и бесконечностью, тянуло меня назад, точно крепкие невидимые нити, прочно вплетенные в ткань моего существования, от которых невозможно избавиться.

Каждый момент, в котором я ощущал бессмысленность и пустоту, снова и снова возвращался ко мне, как будто тихая мелодия, застрявшая в подсознании. Небо, светившееся безжизненным светом, казалось, отражало мои внутренние переживания. Казалось, что именно здесь, на высоте, вдали от земли, сомнения приобретали особую силу, заставляя меня погружаться в глубины прошлого, из которых не находилось пути обратно.

Но Эмили…

Ее образ, слова, мимолетное видение рядом, становились настоящим якорем, который удерживал меня в реальности. Она – моя надежда. Моя возможность построить действительно что-то новое и лучшее.

Или, быть может, действительно отказаться от мести.

Я запутался. Растерялся. Воспоминания и мечты смешивались в единую картину, сильно давя на виски. Я не знал, как с этим разобраться. Каждый момент, в котором я ощущал бессмысленность и пустоту, снова и снова возвращался ко мне, как будто тихая мелодия, застрявшая в подсознании. Но все, что я понимал – нужно отпустить прошлое, чтобы двигаться в настоящем. И, несмотря на все сомнения, я чувствовал, что Эмили станет той силой, которая поможет мне с этим справиться.

– Уверен, что доберешься сам? – остановил меня прямо у машины Кевин. – Мне как-то неспокойно…

– Я, по-твоему, ребенок? – закатив глаза, я открыл водительскую дверь. – Мне нужно заехать в одно место и сразу же поеду домой. Не думаю, что Митчелл вообще в Бостоне. Не накручивай то, чего нет.

– Откуда такая уверенность? – его серьезный тон порой пугает. – Как ты можешь идти на такой риск? Давай вызовем Томаса, и ты поедешь с ним.

– Он должен быть рядом с Эмили. – я плюхаюсь в кресло и резко захлопываю дверь.

Ночной Бостон простирается передом ной, встречая меня, как родной дом. Я сижу за рулем, наблюдая за огнями и тенями, которые образуются на огромном букете белоснежных роз, лежащих на сидении рядом со мной.

Машина скользит по пустынным улицам, словно стремясь добраться до пентхауса как можно быстрее. Свет фар выхватывает из темноты детали, смешивая их с мимо мелькающими зданиями и небоскребами.

Каждый раз на красном сигнале светофора, я поворачивал голову, чтобы убедиться, что розы находятся в безопасности. Я видел эти прекрасные бутоны и чувства волнения и предвкушения наполняли мое сердце.

Я плавно повернул на подземную парковку, и все звуки города мгновенно притихли, уступив место тихому эху машинных шагов. Яркий свет осветил бетонные колонны и линии разметки, указывая путь к нужному месту.

Осматриваясь по сторонам на всякий случай, я убедился, что нахожусь в полном одиночестве и безопасности. Аккуратно повернув руль, я припарковался ровно между белыми линиями.

Как только двигатель стих, я ощутил, как вместе с ним замерло и мое сердце. Тишина окутала меня, даря беспокойство перед важной встречей. Букет белоснежных роз наполнил ароматом весь салон, вынуждая меня успокоиться.

Руки непроизвольно потянулись к бардачку, где спрятан небольшой пистолет, который верно служит мне на тот случай, если я оказываюсь один. Положив оружие по привычке за спину, где его плотно держит ремень, я вышел из машины, нежно касаясь стеблей роз.

Сердце затрепетало от предстоящей встречи со своей голубоглазкой, и я уверенно ткнул пальцем на самый последний этаж в лифте, наблюдая за тем, как он несет меня вверх, сокращая расстояние между мной и Эмили.

Кабина распахнулась на нужном этаже, и я удивленно провожу взглядом по пустому холлу, который не ожидал увидеть.

Где, черт возьми, охрана?

Уже более яростно я тяну дверную ручку вниз, готовясь к самому худшему исходу. Но мягкий свет моментально окутывает меня, открывая обширный вид на гостиную в серых оттенках.

На диване в самом центре сидит Эмили, осторожно перекидывая ногу за ногу. Халат из тончайшего шелка падает с ее плеч, обнажая почти что голое тело. На ней лишь красивое кружевное белье цвета слоновой кости, отлично подчеркивающее каждый кусочек тела.

Сначала, она переводит на меня свой загадочный взгляд, а затем так же быстро встает на ноги, как он меняется на холодный и даже устрашающий. Я не вижу ничего, кроме ее прекрасных губ, слегка увлажненных языком.

И полностью теряю рассудок от ее волос…

– Снова перекрасила? – я двигаюсь вперед, осторожно прижимая к себе букет. – Думал, что это я устрою тебе сюрприз. Но, кажется, ты даже не удивлена моему появлению. Ждала меня в таком виде?

– Тебя? – язвит она, складывая руки на груди. – Еще чего. Я ждала Томаса и Даррена. Они ушли за закусками. Думали, повеселимся вместе.

Снова русые волосы спадают на хрупкие плечи, обрамляя ее лицо. Еще несколько часов назад они были светлыми, а сейчас, этот резкий переворот в ее облике, будто кричит о том, чего она не решается мне рассказать.

– Какого хрена, Джейкоб? – ее тон резко меняется, и она всего за секунду оказывается возле меня. – Какого хрена ты снова собираешь эти чертовы папки?

Глава 24

Бостон. Шестой день новой сделки.

– Молчишь? – повышает тон Эмили, тыча в меня указательным пальцем. – Ты ответишь за это сполна, Джейкоб!

Но я не мог…

Не мог оторвать свой взгляд от ее волос, завораживающих меня настолько, будто они живое существо, притягивающее мое внимание. Мягкие, шелковистые пряди с каждой новой волной светились, будто впитывая в себя окружающий свет, и возвращали его назад нежными переливами.

Ее русые волосы падают на плечи каскадом, двигаясь в такт каждому ее жесту. Я наблюдаю, как голубые глаза становятся еще ярче на фоне естественного цвета волос и начинаю чувствовать, как это зрелище очаровывает меня.

Я пытался понять суть разговора, но каждый раз, когда она поворачивала голову или меняла ее положение, мои глаза невольно следили за каждым движением волос. Они кажутся мне такими свободными и легкими, что сердце сразу же наполняется теплом.

– О чем ты? – сделав резкий выдох, я снова перевел свое внимание на ее волосы. – Какие папки?

– На Брэндона… – она делает небольшую паузу, а потом с еще большей злостью продолжает. – черт его побери, Мосса!

Твою ж мать, Томас.

– Это для твоего же блага. – спокойно отвечаю я, двигаясь в сторону дивана, чтобы положить букет. – Я не знаю кто он и как вы связаны. Не мог же я позволить тебе работать в его компании…

– Ты мог спросить у меня! – а она разошлась не на шутку. – Я бы сказала тебе все, как есть. Если для тебя это и правда важно. Но вместо этого ты оставил меня, решая свои дела. Так кто же виноват в том, что ты не меняешься, Джейкоб?

Тяжелая пауза мгновенно нависла в гостиной, застилая все в густой туман. В комнате появляется напряжение, которое можно почти что осязать. В воздухе витает что-то недосказанное, что-то, что давит на мои виски, делая дыхание трудным и неровным.

Воспоминания звукозаписи от Митчелла накрывают меня волной, вынуждая взгляд опуститься вниз. На пол, или руки, куда угодно. Лишь бы избежать встречи с ее глазами. Сердце забилось быстрее, словно чувствуя важность следующий сказанных мною слов. Каждый звук кажется оглушающим разум, и даже вдохи кажутся громкими в этой тишине.

Я просто хочу, чтобы тебе больше никогда не было больно.

– А Томас… – добавляет она, словно нанося новую рану. – я так разочарована в нем!

– Свои дела? – усмехнулся я, бросая в нее острый взгляд. – Ты считаешь, что я сорвался в Питтсбург от того, что горел желанием прикончить одного гада?

– Снова ты за свое. – закатив глаза, она покачала головой в знак полного отрицания. – Трупы, убийства, месть…

– Чего ты хочешь? – стиснув зубы, я незаметно сжал кулак за спинкой дивана. – Чего ты хочешь от меня, Эмили?

Мы снова оказываемся в мертвой точке, пока никто из нас не решался нарушить эту паузу, боясь, что каждое из следующих слов станет катализатором чего-то большего, что изменит все. В этом молчании было что-то почти священное, как будто мы оба знали, что разрядить нас может только что-то действительно важное.

Каждая секунда начинается казаться вечностью, а напряжение растет, оставаясь невидимым грузом на плечах каждого из нас. Мы знаем, что эта пауза нам порой необходима. И оба отдаем отчет тому, что никто из нас не хочет сделать еще один неверный шаг.

– На каком языке говорить с тобой, милая? – нарушаю тишину я, чувствуя, как каждая мускула напрягается. – Я же сказал, что сделаю все, что ты скажешь. Но я не стану доверять тем, кто тебя окружает. Я уже доверился многим людям, и сполна заплатил за это, знаешь?

Она слегка удивляется такому открытому диалогу, и уже смягчается, но затем, повернув голову к окну, складывает руки на груди.

– Реши, какой жизни со мной ты хочешь. – расслабив ладонь, я выпрямил спину и поднял голову выше. – Только так я могу попытаться и правда что-то сделать.

Мой взгляд переходит на лестницу, и ноги следуют к ней, чувствуя, как моя спина покрывается мурашками от сурового взгляда Эмили. Проглотив ком в горле, я замираю на месте, даже не оборачиваясь к ней.

– Отличный цвет волос. – шепчу так, чтобы она точно слышала. – Люблю настоящую Эмили, а не подделку.

Каждый шаг по стеклянной ступеньке отдавался глухим эхом в тишине. Перила, гладкие на ощупь, кажутся надежной опорой, и я держусь за них, ощущая холод в своей ладони.

Поднимаясь все выше, я замедлял шаг, чувствуя борьбу разума и сердца. В полумраке тени ночного города играли на стенах, создавая иллюзию наполненного жизнью места. Мои мысли занимала лишь Эмили, и я едва сдержался, чтобы не взглянуть в ее сторону на полпути.