«Похожа, конечно, но точно не Лалка. Уж я-то знаю. Меня не обмануть. Кто ты?»

Недовольный надтреснутый старушечий голос в голове требовал ответа, а я панически озиралась по сторонам. Да что происходит-то?

Комната была всё так же безлюдна, если не считать паникующую меня. Нет, ну что за дела?

«Ты что, тупая?» – сварливо спросила незнакомая старуха.

Вопрос, конечно, интересный. Из тех, на которые нет однозначного ответа. Как возникла вселенная? Возможны ли путешествия во времени? Есть ли у Елизаветы Петровны мозги? Однозначного ответа учёные пока не нашли.

Но, возвращаясь к разговору с невидимой бабкой, я решила ответить уклончиво:

«По ситуации, а вы с какой целью интересуетесь?»

Собеседница зашлась сухим кашляющим смехом.

«Самоирония – это, конечно, хорошо, но кто ты такая?»

«Я Лисса. А вы что у меня в голове, простите, делаете? И как вы это делаете?»

После небольшой паузы скрипучий голос удивлённо спросил:

«Ты что, с призраками никогда не общалась?»

А? Что? С призраками?

Я ещё раз огляделась в поисках полтергейста, но ничего не увидела.

«Н-не-ет», – бесстрашно ответила я и мужественно спряталась под одеяло с головой.

Всем же известно, что если ноги из-под одеяла не высовывать, то подкроватный монстр тебя не найдёт.

«А откуда ты такая взялась? И что делаешь в Лалкиной спальне?» – заинтересовался призрак старухи. Судя по интонации – очень въедливой, ехидной и скандальной. Вот к гадалке не ходи – такую любимые внуки задушили подушкой от переизбытка чувств.

«А вы, собственно, сами кто и чего от меня хотите?» – решила я перейти в наступление, но из-под одеяла не вылезла.

Это у меня такая тактика боя. Постельно-партизанская.

«Я – Крона́я Банрий, Лалкина прабабка. А ты кто?» – проскрипела старуха.

Вот что я должна ей ответить? Что я – временно исполняющая должностные обязанности её правнучки?

«Знаете, если вы прабабка, то уточните все вопросы у вашего внука или внучки. А я пока посплю. У меня был тяжёлый день, и требуется отдых. В тишине и одиночестве», – последние слова я специально выделила интонацией.

Призрак замолк и отстал.

На радостях я погрузилась обратно в объятия Морфея, но стоило этим объятиям стать приятно тесными, как противный старческий голос снова задребезжал в голове:

«Сеолт мне всё объяснил. Что ж… Без меня вы не справитесь. Маскировка у тебя, как у солнца в ясный день, сообразительность, как у тумбочки, а находчивость, как у чуланного пипидастра. Но ради семьи я и не на такие жертвы готова!»

И вот не было в её голосе ни капли жертвенности, одно злорадное предвкушение.

«Знаете что? Дайте, пожалуйста, поспать!» – выдохнула я и постаралась выгнать незваную гостью из головы.

Не тут-то было! В ушах вдруг зазвенело от потустороннего воя, а в венах застыла кровь. Меня обуял запредельный ужас, от которого спёрло дыхание и заломило виски.

«И это я ещё не особо стараюсь, – ядовито проговорила старуха. – Так что выбирай выражения, деточка!»

Я действительно принялась выбирать выражения. Те, что позабористее. Но потом решила для начала попробовать дипломатию:

«Вайсленира Банрий, слишком много впечатлений за один день. Если не хотите довести меня до нервного срыва и сумасшествия, то больше так не делайте. Все ваши вопросы, предложения и мнения я готова обсудить с вами завтра в рабочее время с девяти до восемнадцати. Спасибо за то, что выпали именно на мою голову, и спокойной ночи!»

После этого стало блаженно тихо, и я наконец уснула.

Утро началось с тёплого лучика, коснувшегося щеки. Я улыбнулась новому дню и открыла глаза.

И тут же заорала во всю мощь лёгких.

Передо мной в воздухе плавало очень надменное привидение. Полупрозрачное, сероватое, недовольное и в чепце. Вот чепец почему-то меня и доконал. Видимо, с обычным привидением сознание ещё как-то могло смириться, но чепец?.. С другой стороны, голое привидение тоже выглядело бы не особо авантажно, если учесть, что речь идёт о старухе. Так что и чепец, и строгий наряд были, если разобраться, вполне уместны.

«Не ори!» – приказал полтергейст.

«Не командуй… те!» – откликнулась я.

Воспоминания о вчерашнем дне немилосердно дали под дых. Я оглядела прекрасную спальню принцессы. При дневном свете она выглядела ещё шикарнее, чем в свете ночника. Особенно витражи. От них я точно не устану.

«Сейчас придёт Амаикка и отведёт тебя на завтрак. А пока что позволь выразить свою глубочайшую озабоченность в связи с возникшей ситуацией. Если кто-то, кроме меня, догадается о подмене, то репутации Лалиссы и королевской семьи будет нанесён непоправимый урон, понятно? Так что я прослежу за тем, чтобы ты нас не подвела!»

«Почему урон?» – сонно переспросила я.

«Потому что королю не прощают обмана и подлога. Слово короля – основа, на которой держится Гленнвайс, и король должен быть безупречен. К счастью, ты напортачить пока не успела. Но любой призрак тебя с лёгкостью раскусит, потому что нам-то видно, у кого магия есть, а у кого её нет. Так вот, у Лалки она есть, а ты – бездарь!» – обвиняющим тоном заявил призрак старухи.

«Можно подумать, я в этом виновата. Я как бы вообще в ваш цирк конём не напрашивалась. А ваша дражайшая безупречная Лалисса могла бы и предупредить, что тут в Таланне ещё и призраки водятся», – фыркнула я, протирая глаза.

«С этим трудно не согласиться», – задумчиво проскрипела Кроная.

«Как это вообще работает? Ну… с призраками?» – заинтересовалась я.

«Призраком может стать только маг. В момент смерти при наличии мотивации и должного количества магических сил, дух умершего остаётся воплощённым. Магия помогает ему не рассеяться, но на это требуется большое количество энергии, поэтому духи развоплощаются, если их не подпитывать или они не найдут подпитку сами. Например, к порталу можно присосаться. Или к ритуалу. На любой крупный всплеск магической энергии летят привидения. Некоторых, как меня, подпитывают родственники. Если сил много, то мы можем даже колдовать и двигать предметы. Но это скорее исключение», – поведала старуха, сверля меня прозрачным взглядом.

«Никогда не общалась с призраками…»

«Вздор! Что, разве тебе не снились умершие?»

«Но это же другое…» – с сомнением протянула я.

«Отнюдь, юная вайса. Просто слабые духи способны проникнуть лишь в подсознание и сны. А сильные – видны наяву и могут вести диалог. Вот и вся разница», – пояснила Кроная.

«Лучше называйте меня Лиссой, чтобы я привыкала».

На предложение привидение старухи ответило величественным кивком.

Я поднялась с постели, сходила в ванную и открыла гардеробную. Вещи у Лалиссы были красивы ровно настолько, насколько и развратны. С сомнением перебирая тончайшие платья, полупрозрачные блузки, кружевные брюки и юбки с разрезами примерно до пояса, выбрала самое целомудренное золотое атласное платье. Естественно, с открытыми плечами и вырезом. До чего шикарное! Невесомая ткань бликовала на свету, превращая меня в золотую фею. Поверх пришлось надеть невесомый вязаный жакет, чтобы не замёрзнуть и прикрыть вышеозначенный вырез.

Одевшись, обернулась в поисках говорливого полтергейста. Он взирал на меня с осуждением, наполовину застряв в окне.

«А какая должна быть мотивация у мага, чтобы после смерти обратиться призраком?» – спросила я.

«Сильная. Например, месть. Незаконченное дело. Нежелание умирать. Изредка – любовь».

«И какая была у вас?»

На осторожный вкрадчивый вопрос старуха поморщилась, но ответила:

«У отца Сео́лта, Брао́нна, была совершенно дурная жена. Глупая, неорганизованная неумеха, не способная позаботиться ни о моём сыне, ни тем более о внуке. А Сеолт был совсем крошкой. Разумеется, я не могла пустить ситуацию на самотёк и осталась, чтобы проследить за этой бесталанной меркантильной вертихвосткой».

Бедная женщина. Мало ей было такой живой свекрови, так её ещё и привидение потом третировало. Вот что хорошо в нашем мире – если зловредная свекровь умерла, то это хотя бы навсегда. Один раз тратишься на похороны – так сказать, инвестируешь в своё будущее спокойствие – и живёшь дальше припеваючи.

У мамы есть одна подруга, тётя Юля, чёрное траурное платье которой было куда наряднее свадебного. На похоронах свекрови она, конечно, плакала. Разумеется, от счастья. Самое забавное, что через год тётя Юля развелась. Оказалось, что их с мужем брак держался исключительно на нежелании тёти Юли уступать свекрови и дарить той чувство удовлетворения от развода сына с нелюбимой невесткой. Стоило свекрови почить, как тётя Юля в полной мере осознала, за какое сокровище всю жизнь боролась, и отправилась в свободное плавание.

«И как? Удалось проследить?» – пряча иронию, спросила я.

«Вполне. Эта полоумная через полтора года покончила с собой, оставив Сеолта сироткой. Если бы не я, они бы не справились», – уверенно заявило привидение, высокопарно поджав губы.

От такого заявления я аж вздрогнула и решила в дальнейшем быть поосторожнее с этим образчиком свекровожадности.

– Лалисса, ты уже проснулась? – раздался мелодичный голос из гостиной.

– Да… мама! – громко ответила я.

Вайсленира Амаикка нашла меня в гардеробной. Требовательным взглядом окинула наряд и удовлетворённо кивнула.

– Сейчас придёт твоя камеристка, чтобы тебя заплести и убрать комнату, – шепнула она мне на ухо. – А дальше мы отправимся на завтрак в узком кругу. Это означает присутствие Верховного распорядителя и канцлера. Завтрак в более широком кругу, включающий всех министров и других важных персон, мы устраиваем раз в дюжину дней, так что у тебя есть время выучить их имена. Но в случае необходимости вайсленира Кроная Банрий подскажет. Она вызвалась нам помогать, и мы с Сеолтом по достоинству оценили её щедрое предложение.

Тон у королевы при этом был не самый довольный. А я обрадовалась. Вот пусть вредная бабка мучает не только меня, но и всех остальных понемногу.

Принцессина камеристка Тигарна оказалась молчаливой и запуганной девушкой лет двадцати восьми. Быстро и искусно заплетя мне волосы в высокую причёску, она удалилась в спальню, старательно пряча глаза. Судя по всему, от Лалиссы ей доставалось регулярно.

На завтрак мы с королевой направились на первый этаж. Там находились большие гостиные короля и королевы, оружейная, библиотека, зимний сад и несколько залов для малых собраний. В королевское крыло допускались лишь доверенные лица, но даже их предпочитали держать подальше от личных покоев, находившихся наверху.

Первым я заметила Верховного распорядителя. Саркастичная усмешка не покидала узких, ярко очерченных губ, а серые глаза… раздевали. Домогаться вайсленир Манн Айдсар начал ещё из дальнего конца комнаты, молча и одним только взглядом. Уж не знаю, как именно он это делал, но от одного кинутого в мою сторону взора становилось если не жарко, то как минимум неспокойно.

Если черты блондина Эйрала пусть с натяжкой, но можно было назвать слащавыми, то Манн представлял собой образец концентрированной мужественности. Строгое лицо с острыми чертами, худощавая, тонкокостная фигура, высокий рост, крупный орлиный нос, который, впрочем, ни капли не портил образа, напротив, добавлял ему хищности. И глаза… Выразительные, чуть насмешливые, дерзкие. Взор распорядителя следил за каждым моим шагом. Огромных усилий стоило не споткнуться на подходе к богато накрытому столу и не сесть мимо резного посеребрённого стула. Но я справилась.