Позывной «Хоттабыч»#8. Исчадие Кромки (страница 9)
– Ну, так как же? – Кот шевельнул шкурой на загривке, со стороны это выглядело так, как будто он по-человечески пожал плечами. – Ты каргу в печи зажарил? – риторически спросил он. – Зажарил! – сам же и ответил он на свой вопрос. – А печка та, между прочим, на отдачу Живительных Сил была заряжена – эта дрянь над Заклятием несколько десятилетий корпела…
– Так я ж эту гребаную Суку не ел! – в волнении воскликнул я, понимая, куда клонит эта шерстяная тварь.
– А есть, в общем-то, и не обязательно, – возразил кот. – Просто старуха страсть как жареную человечину уважала, особенно, если это Одаренный! И выход Силы после этого немного больше получался, если жертву поедать. Так что процесс сработал, как и положено, – кот ухмыльнулся, вновь обнажив острые клыки, чуть не в мой мизинец величиной, – только наоборот – не она тебя, а ты её опустошил. Так что пользуйся дармовой Праной, паря, заслужил! А мне пора… – Фигурка кота начала «истончаться», становясь прозрачнее и прозрачнее, пока в воздухе не остался «висеть» лишь его улыбающийся оскал, напомнивший мне известные на весь мир строки сказки Льюиса Кэрролла.
– Постой! – окликнул я исчезающее «чудовище».
– Чего еще? – В воздухе вновь проявилась голова кота, а тело так и осталось невидимым.
– Ты Чеширский, что ли? – не придумав ничего лучшего, спросил я – в голове, после заявления кота, царил полнейший сумбур.
– Сам ты чесоточный! – обиженно произнес кот, явно не расслышав. – Это старуха себя до зуды иногда запускала, а я свою шкурку всегда в чистоте держал!
– Да я не об этом! – Я замахал руками. – Я ж не слепой – вижу, какой ты справный… Чеширский – так кота звали, который точно так же исчезать умел… Только ухмылка вместо него и оставалась… Прямо, как у тебя.
– А! Родня? – Сменил гнев на милость котяра, проявляясь полностью. – Чеширский, значит. Б-р-р! – Он встопорщил шерсть, в которой проскочили искры, подобные настоящим, но маленьким молниям. – Не ладили мы с ним…
– Я чего спросить хотел: а ты, вообще, зачем мне помогал? – Наконец ухватился я за первую дельную мысль, пришедшую в голову. Нужно было срочно разживаться информацией, а поблизости никого не было.
– А ты что же думаешь, что я на эту чертову каргу из добрых побуждений несколько столетий вкалывал? А, старый? – Злобно ощерился котяра, прижав уши и встопорщив шерсть на загривке. Видимо, и ему у этой гребаной Суки несладко жилось.
– А кто тебя знает, шерстяной? – По-доброму усмехнулся я, заглядывая в пронзительные кошачьи глаза, в которых зажглись явно непростые «огоньки». – Может, нравилось тебе перед этой Тварью пушистым ковриком стелиться.
– Ах, ты… Ах, ты… – Даже задохнулся от возмущения котяра, нервно хлеща по своим вздымающимся бокам длинным хвостом. – Да я, чтобы ты знал, уже лет триста как её сжить со света пытался… Особенно, когда Пространственный Разлом с остальным миром почти закрылся…
– Свежо предание, – вставил я свои «пять копеек», и запомнив, на всякий случай, его слова про Пространственный Разлом. Надо будет разузнать, что это за хрень такая?
– Просто случая подходящего не было, – придумал очередную отмазку черный волосатик. – Так-то не мог я её своими когтями разорвать – подчиняющие Чары на мне были! Связан я был по всем своим четырем конечностям! Или не веришь, старик? – Котяра задрал одну лапу и резко выпустил когти из «подушечек».
А они оказались нереально огромными! Не хотел бы я попасть под этот бритвенно-острый набор, даже, если бы пребывал в своей Кромешной Ипостаси, а не в виде нынешнего кисельно-желейного дерьма!
– Верю-верю, хвостатый! – поспешно произнес я, выставив руки перед собой.
– Не мог я в её сторону даже взгляда ненавистного бросить, – с грустью произнес кот, принимаясь вылизывать растопыренную лапу. – Она же, падла Колдовская, так меня Заклятиями окрутила, что даже неровно дышать в её сторону не мог. Ты не представляешь, что значит для свободолюбивого кота из славного Магического Рода Грималкин[1], такой срок провести в неволе? Терпеть издевательства и побои от выжившей из ума колченогой Суки?
– Похоже, что не только ты меня спас, но и я тебя, а, пушистик? – Сделал я из рассказа кота соответствующий вывод. А что? Не желаю быть кому-то обязанным, даже такому вот разумному Магическому Существу.
– Выходит, что так, дед, – согласно отозвался кот после нескольких мгновений молчания.
– Тогда мы с тобой квиты? – Сделал я следующий шаг, подталкивающий кота к моему понимаю ситуации.
– Вполне, – не стал спорить кот из славного рода Грималкин. – Мы оба помогли друг другу в достижении цели: ты – остался жив, старик, а я – наконец-то полностью и бесповоротно свободен!
– Слушай… э-э-э… – Я понял, что до сих пор не знаю, как обращаться к этому волосатому черному созданию. – А зовут-то тебя как, кошара?
– Старуха звала паскудником блохастым, а у самой блох куда поболе моего было! – ответил кот. – А в моем роду имена собственные и личные прозвища только выдающимся особям раздавали – кот Баюн, Йольский кот[2], Кот-в-Сапогах, кот Бегемот, тот же Чеширский… А я к моменту пленения ничем примечательным себя не проявил, – с печальным вздохом добавил он. – А все остальные у нас – просто Грималкины.
– Не переживай, – постарался я приободрить неожиданно пригорюнившееся животное, – ты же сейчас свободен! И обязательно совершишь что-нибудь очень выдающееся!
– А ведь и правда! – опомнился Грималкин, и от его грусти не осталось и следа. – Я – свободен! Свободен! И меня ждут по-настоящему великие дела! Прощай, старый! – И он вновь начал растворяться в воздухе.
– Да постой ты, Грималкин! – крикнул я ему вслед. – Успеешь еще делов-то натворить! Дурное дело – оно нехитрое…
– Ну, чего тебе еще, человече? – Кот недовольно зыркнул своими зелеными глазищами и вновь проявился во всей красе. – Не понял, а что это у тебя внутри? – Заинтересованно произнес Грималкин, не мигая уставившись мне в глаза своими зелеными буркалами. А кот-то совсем непростым оказался, я прямо физически почувствовал, как некое довольно-таки сложное Ментальное Плетение полезло мне в голову. «Ладно, пусть его», – решил я, приоткрывая самый краешек своего сознания. – Удивись, черный волосатик!»
Пока кот с нескрываемым интересом шарился у меня в голове (ну, там, куда я его допустил), забыв обо всех своих кошачьих делах, я попытался проверить свое состояние. С физикой и без того было все ясно – потрепало-таки меня знатно! Но крепкий организм Асура, да еще и усиленный Разрыв-травой, очень быстро восстанавливал даже тяжелые повреждения. Ведь я в пылу схватки не обращал внимания на всякие мелочи, типа сломанных ногтей, сточенных до кости пальцев, ожогов по всему телу, располосованную когтями Стриги кожу на спине.
Там другой вопрос стоял «на повестке дня» – выживу ли я в принципе, или буду зажарен, как молочный поросенок. Хорошо еще, что гребаная Сука мне в жопу яблок, между булок, не напихала пока я был в отключке, для улучшения, так сказать, вкусовых качеств моего невкусного жилистого мяса. А все остальное – мелочи. До свадьбы заживет!
– Слышь, как тебя там… Грималкин?
– А? – вздрогнул бывший Фамильяр[3] чертовой Стриги. Я заметил, как его зрачки, расфокусировшиеся и расплывшиеся едва ли не на весь глаз, вновь хищно сузились. – Прошу прощения, Гасан Хоттабович, за мое неподобающее поведение! – Кот даже привстал на задние лапы и изобразил некое подобие поклона, взмахнув над головой пушистым хвостом. – Редко встречаю Магов вне всяких котегорий, а Асуров – тем более…