Внешность? В моем случае это «мужчина, 25 лет – европеец – 1,85 м – брюнет». Причем насчет возраста я приврал, округлив в большую сторону. Учитывая, что повышение той же силы существенно сказывалось даже на росте, информация имела смысл лишь в краткосрочной перспективе. Теоретически, конечно, это могло помочь разоблачить тех, кто попытается присвоить чужой номер, но тут главную роль играла не внешность, а навыки… Да и какие из гоблинов шпионы?

Самым интересным тут, без сомнений, был список способностей. Жаль, что в моей копии только названия – но хоть не сокращенные. Его я и собирался изучить, чтобы хотя бы примерно знать, чего можно ожидать от союзников…

* * *

Долгий день окончательно подошел к концу, оставив только усталость. Игроки уже разошлись по домам, в которых устроились на ночь. На площади мерцали редкие костры, поддерживаемые дозорными. Постель, сложенная из травы и веток, не вызывала желания лечь спать. Откровенно говоря, я не испытывал никакой уверенности в завтрашнем дне.

Одни и те же мысли, одни и те же страхи… Такое чувство, что я двигался верной дорогой к какому-нибудь «военному синдрому». И ведь это всего лишь второй раз… Как скоро первые игроки поедут крышей? Или, возможно, мы приспособимся?

– Можно? – раздался тихий голос.

Я повернул голову, с трудом разглядев силуэт уже вошедшей в комнату девушки…

– Лиза? – без труда опознал я визитершу. – Почему ты не спишь?

– Не могу уснуть. Мне… Мне страшно.

Я едва не ответил «мне тоже», а по спине прополз холодок предчувствия.

– Можно я посижу тут, с тобой?

– Конечно, – согласился я.

Учитывая отсутствие в коридорах света, путь сюда она проделала практически на ощупь. Девушка села рядом, словно невзначай прижавшись ко мне бедром. В принципе я уже примерно представлял цель ее визита. Похоже, любовный треугольник превращается в квадрат? Или притвориться идиотом и игнорировать все намеки?

– Красивые звезды, – заметила она. Я посмотрел на редкую россыпь тусклых огоньков и машинально соврал:

– Да.

Этот мир должен быть расположен бесконечно далеко от Земли, где-то на окраине галактики. Кстати, мне кажется или звезд стало больше и они ярче?

Лиза положила голову мне на плечо. Я вновь посмотрел на звезды, чувствуя, что с каждой секундой вопрос их расположения относительно нашего мира отходит все дальше на задний план. Да кому вообще нужны эти звезды?

– Я понял, это намек, я все ловлю на лету… – меланхолично пробормотал я. – Но непонятно, что конкретно ты имела в виду.

– Что? – Она подняла на меня глаза. Здесь, у окна, я почти мог разглядеть ее лицо, а наши губы оказались совсем рядом…

– Зачем? – я все же попытался.

– Завтра мы можем умереть. – Девушка чуть отстранилась. В ее голосе звучала легкая обида. – Так почему бы и нет? Я не нравлюсь тебе?

Конечно, о любви тут не было и речи, но уверен, здесь у нас тоже все взаимно. Чтобы заниматься сексом, любовь не нужна. Так что… почему бы и нет?

– Нравишься.

Я отбросил лишние мысли и шагнул прямиком в «медовую ловушку». О последствиях можно будет подумать завтра. Если, конечно, ревнивые конкуренты не прирежут меня сегодня во сне…

Интерлюдия. Ренегат

Ближе к вечеру, когда почти стемнело, на площадь вышел очередной игрок.

Леон. Уровень 1

Лет двадцати, европейская внешность, ничего интересного… Немногочисленные дозорные, контролирующие подступы, лишь скользнули по нему равнодушными взглядами. К импровизированному лагерю, в поисках защиты и информации, то и дело выходили новые группы игроков. Заметив дым костров, по случайности или направляемые снующими по округе разведчиками. Еще один «нуб» никого не удивил. Возможно, он выглядел несколько более нервным, грязным и измученным, чем остальные, но мало ли через что парню пришлось пройти?

– Эй, новичок! Впервые тут? – махнул рукой один из них. – Тогда тебе нужно дойти до Дворца, зарегистрироваться и получить номер. Спросишь там у кого-нибудь дальше, тебе покажут. Учти, это обязательно!

Нервно кивнув и пробормотав благодарность, Леон прошел мимо. Спрашивать дорогу к Дворцу он не стал. Некоторое время постояв в стороне и окончательно убедившись, что до него действительно никому нет дела, парень почти успокоился. Он сможет… Сможет… Сможет… Медленно, изображая любопытство, он дошел до центра площади, где возвышалась гора сожженных костей. Другие игроки избегали этого места, напоминающего о том, что все мы смертны, но именно оно и было целью Леона. Он встал на колено и, достав из сумки небольшой мешочек, высыпал в прах горсть синих кристаллов, а затем закопал, чтобы со стороны было незаметно.

– Вот и все, – прошептал он себе под нос.

Убедившись, что никому по-прежнему нет до него дела, парень встал, отряхнулся и, опустив голову, направился прочь… Если бы кто-то смог проверить статус «нуба», то обнаружил бы, что тот был героем, а не игроком. Одним из тех немногих, кто провалил прошлую миссию, но выжил.

Леон догадывался, что его действия не обернутся для людей ничем хорошим, но у него ведь не было выбора? Не было. Он не мог остаться с прочими игроками. Они обречены. Кто-то умрет быстро, а кто-то, как и он сам месяц назад, попадет в плен к гоблинам. Даже если пленник и уцелеет, для него путь обратно закрыт. Мысль о навеки потерянной родине вызвала вспышку зависти и злости. Не к гоблинам, а к игрокам, не способным понять свое счастье. К себе самому…

Нет, если он хочет жить, то должен верно служить Хозяину. Еще месяц назад мысль о том, что у него, француза, гражданина ЕС, может быть хозяин, вызвала бы гнев, но сейчас лишь успокаивала. У него есть защита…

По сути, он мог уходить, но чем больше он узнает, тем выше будет награда. Бродя среди людей и прислушиваясь к разговорам, Леон невольно погрузился в воспоминания.

Все началось с ошибки. Будучи заядлым геймером, он знал, что в играх нет ничего сильнее магии, поэтому, не колеблясь, выбрал малый магический дар. И меч, потому что магических посохов или заклинаний Система не предложила. Без навыка, конечно, но чтобы махать железякой, повернув лезвие в сторону врага, много ума не нужно. Так он думал. Каким же он был идиотом…

Магия ожиданий не оправдала. Чтобы валить врагов цепными молниями или огненными шарами, нужно было поднять несколько уровней и где-то раздобыть эти самые заклинания. Ну а меч… Первый же гоблин увернулся от его неуклюжего удара и двинул по голове дубиной. Очнулся воитель уже раздетым, связанным и без оружия. Ему повезло, гоблины не стали его убивать, а пригнали в крепость неподалеку. Будь крепость далеко, его бы просто прирезали.

Как выяснилось, некоторые гоблины знали человеческий язык. И анатомию. Последовал короткий, перемежающий пытками допрос, на котором он рассказал все, что знал, а потом еще немного. Затем его, избитого, сломленного, плачущего от боли и жалости к себе, бросили в темницу. Спустя сутки, когда его задание было провалено, Леон окончательно осознал, что этот кошмар никогда не закончится. Он стал героем. В контексте обстоятельств это звучало как издевательство…

Постепенно соседние камеры заполнились новыми пленниками, позволив разбавить страх общением и узнать новости. За разговоры их периодически били, но если соблюдать меру, поговорить получалось – стражники ленились наказывать пленников слишком часто. Раненых почти не было – тех, чье выживание вызывало опасения, гоблины добивали ради опыта.

Среди пленников попадались и женщины… Именно тогда Леон осознал, насколько ему повезло родиться мужчиной. Мужики гоблинов не интересовали, а вот пленниц они навещали регулярно и с вполне определенными целями. Не то чтобы человеческие самки им особо нравились – по меркам гоблинов люди не отличались красотой, – но в крепости ощущалась нехватка женщин. Визиты к пленницам быстро стали наградой для отличившихся воинов. Свидетелей, ждущих своей участи в соседних камерах, насильники совершенно не стеснялись. Некоторые из пленниц покончили с собой, но большинство смирились…

У мужчин была своя проблема – их практически не кормили. За последующие недели Леон превратился в скелет, а участь женщин перестала его волновать. Тем давали еду, воду и даже возможность помыться в промежутках между визитами «клиентов». Разговоры, скрашивающие первые дни, постепенно сошли на нет. Сил становилось все меньше. Перед французом маячила смерть. От клинка – как только гоблины сочтут, что его дни сочтены, то сразу же его прирежут. И вот, когда он уже почти смирился с судьбой, ему вновь повезло.

Пленников навестило «высокое начальство», и Леон приглянулся крепостному шаману. Ошибка с выбором навыка, некогда стоившая ему свободы, обернулась удачей. Малый магический дар позволил ему покинуть темницу, став рабом и учеником еще не старого гоблина. На высказанное шаманом предложение он согласился сразу, без малейшего стыда и колебаний, поймав несколько завистливых взглядов прочих пленников. Многие из них сами с готовностью пошли бы на службу победителям, но такой шанс предоставлялся немногим.

К учебе Леон приступил с небывалым энтузиазмом, впитывая новые знания как губка. Шаман регулярно хвалил его за сообразительность и вскоре пообещал, что отдаст руку своей единственной дочери. Если та, конечно, согласится. Не сказать, чтобы мелкая «африканка» была королевой красоты, но француз был чужд расизму. Видал он девушек и пострашнее, а одну такую даже по пьяни и… В любом случае пребывание в темнице научило его ценить в женщинах главное – душу. И влиятельных родителей. Хотя сиськи у щаманской дочки, конечно, могли бы быть и побольше, а морда посмазливее, но… Все эти мысли не мешали ему читать стихи «собственного сочинения», воспевая красоту «прекраснейшей из дев». В конце концов, с ее точки зрения он тоже был далек от идеала.

Выбора у него в любом случае не имелось. Шаман уже не скрывал, что обучение – лишь побочная цель. Ему нужен был наследник, и в первую очередь пленник рассматривался как бык-производитель. У людей и гоблинов могло быть общее потомство. Иногда от такой связи рождались даже хобгоблины. Гены людей очень ценились. Правда, в основном брать их гоблины предпочитали от женщин. Но у шамана была лишь дочь, и он рассчитывал на сильных и многочисленных внуков. В будущем. Девочка только недавно бросила первую кровь, и ранняя беременность могла плохо закончиться. Для них обоих, ибо смерть дочери шаман «ученику» бы не простил. Нужно было немного подождать, пока она слегка подрастет…

Увы, наслаждаться своим новым положением и безопасностью Леон смог лишь неделю. Затем командир крепости, хобгоблин Ун, доверил ему «особо важную миссию», по итогам которой он станет полноценным «гоблином» и сможет официально претендовать на руку прекрасной девы. Если, конечно, вернется.

– Эй, ты куда? – на этот раз дозорный все же уделил ему внимание. – Скоро уже ночь.

Леон не ответил, уходя прочь. В висках стучало. Ему крикнули в спину что-то еще, но он уже не слышал. По его щекам текли слезы. Однако дорога была долгой, и когда он подошел к крепости, слезы на лице давно высохли. Парень окончательно выбрал сторону – лишь с гоблинами у него был шанс выжить. И если для этого придется предать сородичей и обрюхатить дочку шамана… Что ж, он готов и не на такие жертвы.

* * *

Приближалось утро, когда груда пепла шевельнулась, и оттуда выползло чудовище, состоящее из костей. Хотя качества материала не хватило для зарождения костяного дракона, по классификации Системы твари, подобные этой, именовались Костяным Ужасом. И их нечасто можно было встретить во внешних районах города.

Встряхнувшись, существо направилось туда, где чувствовало жизнь. Даже только родившись, оно уже знало, что нужно делать…

Глава 14. Костяной Ужас

Я проснулся, еще не понимая, что именно меня разбудило. Постель из веток и травы не могла похвастать удобством, но на этот раз сон был намного спокойнее. Хотя мне опять снились гоблины, сегодня преимущество было не на их стороне…

– Что случилось? – приподнялась на локте Лиза.