– Никто не вправе подвергать опасности главное достояние Империи – цветные Кристаллы, созданные самим Разделенным! – гневно заявляет Хранитель. – Их всего четырнадцать: семь в Храме и по одному в высотках Великих Родов!

– Всего четырнадцать? – удивляюсь я. – На всю Империю? А что же установлено в провинциальных Храмах?

– Муляжи! Именно поэтому Инициации всегда проводятся в Московском Храме! – отвечает старик и замолкает, явно сожалея о сказанном. – Но это секретная информация, ее даже мне знать не положено, и если вы озвучите ее кому-нибудь…

– Тогда не сносить мне буйной головы! – покорно киваю я, иронично улыбаясь. – Вот только голова у меня всего одна, а поводов ее лишиться – уже десяток!

– Если вы не умерите молодецкую дурь… – старик замолкает и закусывает губу, осознав, что перешел границы дозволенного. – Молодецкий пыл, я хотел сказать… Если вы не умерите молодецкий пыл, то лишитесь ее в мгновение ока!

Хранитель пристально смотрит мне в глаза, пытаясь донести всю серьезность сказанного.

– Захватив Храм Разделенного, вы пошли на чудовищный риск, и существует лишь один мотив пройти Инициацию ценой такого риска – желание не быть сожженным в алтаре Великого Храма! – медленно произносит старик, не в силах успокоиться.

– Не только, – возражаю я, и мои глаза вспыхивают фиолетовыми сапфирами. – Я хотел доказать, что не являюсь Темным до того, как окажусь в подвалах доблестных палачей Тайного Сыска!

– Как раз в них вы и должны были оказаться! После столь вопиющего попрания Имперских законов вас могли казнить на Красной Площади! Обезглавить на Лобном месте, как в стародавние времена! – горячится старик. – Но вы почему-то сидите передо мной, меланхолично попивая чай и закусывая его баранками!

– Милость нашего самодержца не знает границ! – с придыханием заявляю я и устремляю взгляд на потолок за неимением портрета Императора перед глазами.

– Именно так! – соглашается Хранитель с желчной усмешкой на лице. – А все потому, что Разделенный одарил нашего Императора великим множеством талантов! Вот только это множество не включает в себя милосердие!

– Ладно! – я согласно киваю. – Допустим, Император простил меня по иной причине. По расчету, например! Что это меняет?!

– То, что вы тотально от него зависите! – с торжеством сообщает мне Хранитель. – Уголовное дело заведено?! Вас осудили, и Николай Александрович Романов собственноручно подписал указ о помиловании?! Нет?! Значит, все это может случиться в любой момент, и вы у него на крючке!

Еще недавно я бы поразился простоте, с которой меня поймали на упомянутый крючок, но сейчас лишь пожимаю плечами. По мере погружения в мир аристо, я удивляюсь все меньше и меньше, особенно изяществу придворных игр, участником которых поневоле стал.

– Благодарю за предупреждение, – говорю я. – Думаю, что Императору нет нужды выстраивать многоходовые комбинации, ведущие юнцов вроде меня в заранее расставленные ловушки. Ему достаточно пожелать моей смерти, и одаренные верноподданные выстроятся в очередь, чтобы исполнить волю монарха!

– Все так, но юридические зацепки никогда не помешают! – парирует Хранитель, наставляя на меня костлявый указательный палец. – Зарубите это на вашем идеальном носу!

Он замолкает и стушевывается, мгновенно растеряв весь свой пыл.

– Игорь Всеволодович рассказал, что в древности Инициация проходила не в алтаре, а в главном зале Храма, и Главы Великих Родов в ней не участвовали?! – спрашиваю я, переводя разговор в практичное русло.

– Все так и было, если верить дошедшим до нас летописям, – подтверждает Хранитель. Инициация – таинство, получение Дара из рук самого Разделенного, и древние аристократы проходили ее так, как это сделали вы, оставаясь с Богом один на один. На ступенях Храма юношей и девушек встречал лишь глава их Рода и подносил им хлеб-соль, если видел волшебный свет в очах…

– А если не видел?

– Изгонял из Рода прилюдно!

– Почему же традиция изменилась?

– После свержения Ивана Темного и его опричников Совет Семи взял власть в Империи под полный контроль и принял решение контролировать обретение Дара и удерживать равновесие между Великими Родами…

– Равновесие?! – уточняю я. – Это означает контроль численности одаренных в каждом Великом Роду с учетом мощи их Дара?! Убийство лишних цветных?!

– Ну почему же убийство, – возражает старик. – Все можно обставить так, что неугодный претендент навсегда останется серым…

Я в молчании таращусь на старика, переваривая услышанное. Баланс сил, сложившийся между Великими Родами – не естественное состояние, а созданное искусственно, и в теории фиолетовых магов может быть столько же, сколько красных, или даже больше! Но в этом случае никто и ничто не сможет помешать им захватить и удерживать власть бесконечно!

– Главы Великих Родов знают об этом? – на всякий случай спрашиваю я, хотя ответ очевиден.

– Конечно! – Хранитель кивает. – Они поддерживают равновесие добровольно.

– А кто определяет достойных и недостойных получения Дара?

– Глава соответствующего Великого Рода, – отвечает старик.

– Тогда как получилось, что Фиолетовые вымирают?

– Ваше Сиятельство, вы же изучали эволюцию и теорию естественного отбора? – спрашивает старик, и в его голосе звучит ирония. – Когда потенциальных представителей вида остается чрезвычайно мало, вид может исчезнуть с лица Земли в результате череды нелепых случайностей.

«Или целенаправленных действий!» – добавляю я мысленно.

– Появление Светлых и Темных в рядах Цветных – тоже часть процесса регулирования численности одаренных? – спрашиваю я.

– Нет, это случайности, вносящие сумятицу в отлаженный механизм, – поясняет старик. – Именно они привели наш Род к катастрофе.

– То есть, сколько бы я ни настрогал детей, одаренными будет позволено стать лишь шести или семи из них?

– Вы умеете считать, Князь! – с сарказмом замечает Хранитель. – Но если будете и дальше идти на неоправданный риск…

– Риск был оправдан! – возражаю я.

– Александр Игоревич, – спокойно произносит старик. – Если в следующий раз вы решите захватить Кремль, например, посоветуйтесь сначала с вашим покорным слугой – я подскажу, как это можно провернуть с наименьшими потерями!

– Ловлю вас на слове! – отвечаю я и широко улыбаюсь.

Хранитель снова замолкает и смотрит мне в глаза, пытаясь распознать: подействовало на меня его короткое нравоучение или нет, а затем тяжко вздыхает и отводит взгляд.

– Позвольте поздравить вас с обретением Дара, Ваша Светлость, – произносит он официальным, лишенным эмоций, тоном. – Отныне вы имеете право обладать любой информацией, даже совершенно секретной! Остались лишь две небольшие формальности: подписи на контракте о вступлении в Великий Род Фиолетовых и на договоре о неразглашении!

– То есть, вы предлагаете продолжить наш разговор после улаживания упомянутых вами формальностей?

– Думаю, что это излишнее следование букве закона, – с улыбкой отвечает старик. – Мы не нарушим его дух, если обсудим волнующие вас загадки уже сегодня!

– Вчера я был в особняке Синих, – с деланным беспокойством произношу я, нервно барабаня пальцами по столу. – Меня поразила скульптура Основателя их Рода…

– Первого Великого Князя Трубецкого? – уточняет старик, с интересом глядя мне в глаза. – И чем же она вас поразила?

– Чертами лица…

– Чертами лица?! – переспрашивает Хранитель, откидывается на спинку кресла и, прищурившись, начинает внимательно изучать мою физиономию.

– Остались ли прижизненные изображения или скульптуры Разделенного Бога? – спрашиваю я, не дождавшись ответной реакции. – Или хотя бы его сыновей?

– Как вам хорошо известно, Основатель запретил свои прижизненные изображения, а все созданные после его смерти были уничтожены в шестнадцатом веке по решению Совета Семи. Но его кровь течет в жилах каждого одаренного, – говорит Хранитель. – Учитывая, что за столетия гены всех Великих Родов перемешались, нет ничего удивительного в вашей похожести на одного из сыновей Разделенного. Пусть он и наградил его синим, а не фиолетовым даром…

Я хочу выпалить, что убитый сын Шувалова похож на меня как две капли воды, что Светлый, встреченный мной в Приюте – тоже, что фото моего двойника в сиротском доме не дает мне спать по ночам, но произношу совершенно иное.

– Куда делась бронзовая статуя нашего Основателя, такая же, как стоит во дворе высотки Синих?

– Она была уничтожена после казни Темных представителей нашего Рода, захвативших Престол, это открытая информация, ее вы можете найти во множестве источников…

– Я думал, что статуя может быть спрятана от посторонних в закрытом хранилище…

– Нет! – старик качает головой. – Синие – единственные, кто сохранил статую Основателя их Рода, созданную на основе его посмертной маски. Остальные монументы утрачены в процессе многочисленных междоусобных войн.

– А посмертная маска нашего Основателя сохранилась? – спрашиваю я.

– Конечно, это одна из главных реликвий Рода! – отвечает Хранитель.

Мое сердце начинает биться чаще, и я совершаю невероятное усилие, чтобы не выдать свой интерес.

– Вы желаете ее лицезреть? – уточняет удивленный старик. – Должен предупредить вас, что эта ничем не примечательная вещица интересна лишь профессиональным историкам и биографам…

– Вы мне ее покажете?! – прерываю я разглагольствования старого Хранителя.

– Как скажете, Князь! – соглашается он, пожав плечами. – Следуйте за мной!

Мы возвращаемся в закрытую зону музея, проходим мимо многочисленных стеклянных витрин, в которых выставлены отработавшие свое амулеты и Осколки уже умерших Шуваловых, и оказываемся перед неприметной дверью без надписи, которую я принял за вход в туалет.

Срабатывают амулеты, спрятанные в карманах Хранителя, периметр дверного проема вспыхивает фиолетовым светом, а затем щелкает замок. Старик открывает дверь и приглашает меня войти в небольшую квадратную комнату, в центре которой установлен невысокий постамент с плоским навершием.

– В помещении поддерживается оптимальная температура и влажность воздуха, – поясняет старик. – Это позволит сохранить реликвию для грядущих поколений нашего Рода.

Если они появятся, мысленно добавляю я и делаю шаг через порог.

Фиолетовая маска лежит на фиолетовом же бархате, ярко освещенная четырьмя лучами направленного света. Я рассматриваю реликвию, пытаясь нарисовать в воображении портрет Основателя, но мне это не удается. Фиолетовый полупрозрачный материал не дает ясного представления о том, как в реальности выглядел родоначальник.

Я подхожу к постаменту, снимаю маску с бархатного ложа и прикладываю ее к лицу. Стекло идеально облегает каждый изгиб моего лица, даже нос и подбородок. Посмертная маска Основателя Рода Фиолетовых как будто сделана с меня.

Неожиданно в кожу вонзаются сотни игл, Осколок на груди вспыхивает, и возникает ощущение, что маска прирастает к лицу. Боль пронзает каждую клетку моего тела, а затем отступает, и меня наполняет сладкая истома.

Сквозь узкие прорези маски я наблюдаю за выражением ужаса, застывшем на побледневшем лице Хранителя. Взывают сирены, и я вздрагиваю от удара об пол четырех бетонных плит, надежно изолировавших нас в небольшой комнате.

Глава 7 – Щенка бросают в воду

– Да что с тобой происходит, Тьма тебя забери?! – гневно восклицает Великий Князь, наставляя на меня указательный палец. – Сначала Храм, теперь – маска Основателя?! Тебе не пришло в голову, что можно отключить сигнализацию и спокойно изучать ее хоть до второго Пришествия Разделенного?!

Я стою перед Шуваловым в центре его кабинета, опустив взгляд долу, как провинившийся школьник, и терпеливо выслушиваю справедливые обвинения. Я не готов делиться с ним размышлениями по поводу собственной внешности и моем двойнике в Выборгском Сиротском Доме. Пока не готов.

Князь нервно ходит по кабинету и изливает на меня злость вкупе с недоумением.