Эль улыбнулась, принимая напиток из рук бармена, но дальше улыбки дело не пошло: парень поспешил к другому посетителю. Что ж, он еще вернется, а пока можно обратить внимание на других гостей бара – в «Ледяном» было людно, в вечер выходного дня иначе и быть не может. Взгляд Эль скользил по темному помещению, ни на ком толком не останавливаясь. Фоном играла музыка, что-то из классического рока семидесятых, баллада о любви, способной перевернуть мир. Ох уж эти романтичные рокеры, умеющие подбирать нужные для девочек слова.

Кто-то отодвинул стул рядом с Эль, но обрадоваться девушка не успела: сосед слабо кивнул и знакомым голосом сказал:

– Я все сделал по инструкции. Что дальше?

Раздраженная, Эль залпом выпила водку с тоником и с грохотом опустила стакан на барную стойку. Фаустино де Веласко жестом подозвал бармена и попросил повторить в двойном размере, заказав напиток и для себя.

– Дальше я сама тебя найду, – ответила Эль. – Необязательно преследовать меня и приставать с расспросами. Извлечение запланировано, оно не произойдет раньше по одному твоему желанию, это так не работает. – Эль не бралась за несколько дел сразу, ведь это тянуло за собой конфликт извлеченных подсознаний. Биполярное расстройство в квадрате, одним словом, а Эль и без того вполне себе хватало впечатлений.

– Я думал, ты найдешь меня сегодня.

– Сегодня я занята.

– В баре?

– Не твое дело.

– Мое, если ты отвлекаешься.

Эль мысленно закатила глаза: настырный какой! Стыд за извлечение отошел на второй план, да и случилось это давно, поэтому Эль резко развернулась, собираясь объяснить Фаустино де Веласко, что трогать людей, которые пытаются расслабиться в свой выходной, не стоит. Но вся злость исчезла, как только Эль увидела лицо парня.

Так близко и в то же время недостаточно близко. Эль тяжело сглотнула, глядя на Фаустино каким-то новым взглядом, и перед ней открылся целый мир, полный ярких красок, случился взрыв и зарождение сверхновой звезды. Этот парень всегда был таким красавчиком? Как она могла раньше не замечать такие губы? И эти глаза цвета растопленного шоколада, и длинные ресницы, и упрямый подбородок… но главное, конечно, губы. Такие полные, с красивым, даже совершенным абрисом. Такие губы просто обязаны заниматься всякими грязными штучками, а не прикладываться к бездушному стакану с тоником.

Эль бросило в жар, когда Фаустино поймал ее взгляд. Эль не могла думать, она уже ничего не соображала, только заерзала на стуле и плотнее сжала ноги. Привычка Фаустино смотреть в упор лишь усугубляла ситуацию. Эль и сама не заметила, как нырнула в омут этих сумасшедше шоколадных, таких притягательных глаз. Музыка, играющая на заднем плане, не помогала – солист хриплым голосом пел про жаркие ночи в объятиях любимой.

– У тебя все в порядке? – спросил Фаустино.

Вместо ответа Эль опрокинула в себя вторую порцию коктейля – ледяной напиток промчался по горлу и немного привел ее в чувство. А может, и не привел. Может, рядом с Фаустино де Веласко это вообще невозможно. Эль закусила губу, чтобы не всхлипнуть от отчаяния и распирающих изнутри чувств, а Фаустино… Фаустино все продолжал на нее смотреть. И что-то говорить, спрашивать. Эль таращилась на его губы не моргая, коктейль из самых разных эмоций кружил голову посильнее выпитой водки.

Теперь Эль парила в предвкушении. Она не отпустит Фаустино де Веласко, пока он не покажет ей, что умеет делать этими своими порочными и ужасно красивыми губами. И, как только Эль перестала сопротивляться и приняла это горячее, будоражащее кровь желание, стало легче дышать. Не без труда Эль оторвалась от созерцания Фаустино и заказала еще коктейль. Слишком жарко, слишком хочется пить, слишком хочется попробовать на вкус губы парня с шоколадными глазами. Интересно, они потемнеют, когда Эль затащит его к себе, когда и он наконец потеряет голову? Девушка не сомневалась, что глаза Фаустино станут черными, как угли.

Эль выпила очередной коктейль, достала кубик льда и провела им по лицу.

– Жарко, – пояснила она, глядя на Фаустино.

Кубик льда тем временем скользнул по шее и исчез в зоне декольте, оставляя за собой влажную дорожку. Теперь настала очередь Фаустино судорожно сглотнуть слюну, и, стоит признать, справлялся он лучше. Более того, он до сих пор смотрел Эль в глаза.

– Что с тобой происходит? – спросил он, хмурясь.

Эль спрыгнула со стула и кинула остатки льда в стакан:

– Проводи меня. Может быть, расскажу по дороге…

Глава 14

ОНИ ВЫШЛИ на темную улицу. Порыв ветра едва не сбил Эль с ног, но Фаустино удержал ее за локоть. Одно его прикосновение, пусть и через куртку, обожгло посильнее палящего солнца. Эль уже завелась до предела, так что трудно было дышать, и во всем этом виноват Фаустино. Его угольный взгляд, такой пронзительный, его отстраненность и попытка сделать вид, что он ничего не понимает. Фаустино бормотал что-то про коктейли, слишком крепкие, чтобы их пить. Убрал руку от Эль. А еще… да, он заметно волновался, потому что на самом деле он все понял.

Очередной порыв ветра заставил девушку поежиться. Влажные следы от ледяных кубиков, оставленные на голой коже, будто покрылись льдом. Эль и Фаустино шли к замку, за их спинами продолжала раздаваться музыка. Сердце Эль билось все чаще, она тоже волновалась. Оказывается, это до невозможности потрясающее чувство – предвкушение, смешанное с тем самым волнением, от которого то жарко, то холодно. Эль настоящая такого не испытывала… да никогда. И сейчас она не знала, как действовать, что будет дальше. Эль вели инстинкты, которые ей даже не принадлежали, но она целиком и полностью им доверилась. Ей было слишком хорошо, чтобы отступить, к тому же предаваться соблазнам порой так приятно.

У башни Риты Кастильо они остановились. Кажется, Фаустино собрался сбежать, но Эль молча повела его за собой. Фаустино уже знал, как забраться в общую комнату. Он ловко запрыгнул в окно, а следом затащил Эль. Он хотел уйти, даже шагнул обратно к распахнутой раме, но Эль поймала его за руку и покачала головой. Фаустино остался, поняв все без слов.

Они поднялись на третий этаж, Эль пустила парня к себе и плотно закрыла дверь. В комнате было темно, только дальние огоньки, освещавшие дорогу до замка, слабо пробивались сквозь занавески. Голова девушки кружилась от предвкушения, ожидание стало болезненным, а Фаустино так и застыл посреди комнаты. Он выжидал. Он не ушел, а значит, что-то его крепко зацепило. Или… он был просто парнем.

Эль подошла ближе и положила руки ему на грудь.

– Зачем ты привела меня сюда, Эльфина? – прошептал он, неотрывно глядя на нее.

Но брать ситуацию в свои руки Фаустино не спешил. И это тоже ужасно заводило Эль. Ей нравились орешки покрепче.

Она приложила палец к его губам и застыла, завороженно наблюдая за реакцией парня. Теперь ей хотелось действия, чтобы Фаустино наконец отпустил себя, прикусил ее палец, толкнул к стене, вжимаясь всем телом в Эль, но пока он был скалой. Поэтому Эль быстро убрала руку и сама потянулась к нему с невыносимо долгожданным поцелуем. Фаустино сразу ответил, он сдался еще внизу, когда не выпрыгнул в окно, как собирался, а может, он сдался еще на выходе из бара, но первый шаг все равно доверил Эль. И теперь пути назад не было.

Эль была права – этот парень творил губами магию. От его поцелуев плавилось тело и поджимались пальцы на ногах. От таких поцелуев одежда должна испаряться с тела, но, к сожалению, ее пришлось стягивать своими силами, и в этот момент Эль пожалела, что не надела юбку. С юбкой всегда проще.

Толстовка Фаустино полетела на пол вместе с футболкой, и Эль наконец-то попробовала на вкус его горячую кожу. От Фаустино пахло морозом и травами, и Эль словно воочию увидела альпийские луга с заснеженными вершинами где-то вдалеке. Когда с одеждой было покончено, Фаустино взглянул на девушку вопросительно, и она кивнула на тумбочку возле кровати. Фаустино все понял без слов, и это завораживало, делало ситуацию какой-то нереальной и волшебной. Они говорили, но на другом языке, все шло плавно и легко, без лишних жестов и неловкостей. Эль и не знала, что так бывает. Разве неловкость не часть процесса? Похоже, не с Фаустино. И пусть где-то на краю сознания Эль точно знала, что неловкость обязательно нагрянет, просто немного позже, но сейчас ей это было неважно. Сейчас все выглядело сказочно прекрасно.

Эль вновь сдалась этим порочным и прекрасным губам. Ей было так хорошо, что хотелось смеяться и плакать одновременно. И ритм Фаустино, сначала до безобразия медленный, а потом сумасшедше быстрый, заставлял терять голову снова и снова. Позже, лежа на груди парня, Эль точно знала: она его не отпустит. Не сегодня. Осталось слишком много неизведанного, слишком много незацелованного, чтобы ограничиться одним разом. Будь воля Эль, она бы вообще заперла этого парня у себя на неделю, не меньше. Как жаль, что это незаконно.

– Я в душ, – хрипло сказал Фаустино. – Ты…

– Конечно, я тоже в душ, – усмехнулась Эль, ловя взгляд его внимательных глаз.

– А твоя соседка не вернется?

– Ее почти никогда нет. Дочь президента.

– Неплохо тебя заселили. – Фаустино кивнул на балкон, который действительно был шикарным, королевским, с такого удобно махать верноподданным и отстраненно улыбаться. Вот только зимой там приходилось постоянно вычищать снег, потому что весной он таял и норовил пробраться в комнату через щели, которых в старом замке предостаточно. Один такой потоп научил Эль махать лопатой своевременно.

Эль скромно потупила взгляд:

– Повезло.

Усмешка Фаустино стала совсем уж неприличной: конечно, он ей не поверил. Потому что такая удача даже теоретически невозможна. В случае с Эль удачу звали Гаем, который с кем-то договорился. Изначальным планом Эль была дружба с этой за три года так и оставшейся в ряду незнакомок девушкой. Но не всем планам суждено сбыться, что-то всегда идет не так.

В душ они пошли не сразу, Эль с головой накрыло желание поцеловать эти губы снова. И закрутилось: влажные простыни, сладкая боль во всем теле… Оба настолько вымотались, что в дýше действительно только мылись. Ну почти. В Эль вселился демон, который все больше и больше мечтал запереть Фаустино де Веласко в комнате и запретить ему посещать ненужные лекции. А еще носить одежду, эти дурацкие лишние тряпки.

Забрезжил рассвет, ветер за окном стих, Эль ненадолго провалилась в сон, а когда проснулась, уже вовсю светило солнце – кажется, день обещает быть теплым и солнечным. Осенью в горах погода непредсказуема: снег может сменяться пронизывающим ветром, который сносит с ног, или ярким солнцем.

Рядом в кровати кто-то завозился, и Эль моментально вспомнила обо всем, что было ночью. Губы сами собой расплылись в улыбке. Может, и стоило выбрать кого-нибудь попроще, да хоть того же бармена, но Эль ни о чем не жалела. Пока слишком хорошо и лениво, чтобы жалеть, а дальше все пойдет по накатанному сценарию – отношения с парнями у Эль никогда не складывались и вряд ли сложатся в будущем, учитывая ее особенности. Но девушка давно с этим смирилась и перестала ждать чуда.

Глядя на спящего рядом Фаустино, Эль вспомнила о своих приключениях на первом курсе. Говорят, первый раз у девушек часто бывает неловким, но знают ли эти девушки о неловкости столько, сколько знает Эльфина Рейн? На том самом первом курсе она нырнула в подсознание Ланы Чемберс, а после… а после в Эль проснулась неуемная тяга к мальчикам со странностями. Несколько дней Эль следила за Эрихом фон Регенсбергом, чтобы убедиться: никого более убогого в Глетчерхорне не существует, а после свела с ним знакомство.

Эрих был не только откровенно нескладным и несимпатичным, но еще и саркастичным, грубым придурком, который подругой обзаводиться не планировал, что только подстегнуло интерес девушки. Уже через пару дней она оказалась в комнате Эриха, они страстно целовались, все двигалось к очевидному концу. Эль откровенно любовалась щуплой фигурой парня. В лунном свете Эрих походил на бледную курицу, а его и без того страшное лицо приобрело какое-то потустороннее выражение. И вроде бы ничего неловкого в этом не было, ведь о вкусах не спорят, но все самое интересное обнаружилось позже.