У башни имени Риты Кастильо Фауст свернул за угол. Шарль часто захаживал к девушкам по ночам, поэтому Фауст точно знал, как забраться в башню в обход пропускной системы – через окно общей комнаты. Комната находилась на первом этаже, но старый замок – не современный дом, на первый этаж еще вскарабкаться надо. Фауст изрядно попотел, хватаясь за узкие выступы на каменной стене, и вскоре все же оказался у окна. Открытого, к счастью.

В общей комнате было темно и пусто. Парень осторожно выглянул в коридор: никого. Теперь ему оставалось найти Эльфину Рейн. Первым делом стоило проверить ее комнату – Фауст в глубине души надеялся на версию с побегом, все-таки девушка предприимчива и славится определенной репутацией. Еще по дороге к замку он нашел в электронном каталоге студентов номер Эльфины, но дозвониться не смог – возможно, ее телефон сел. Теперь же он быстро влез в другой каталог и вытащил номер ее комнаты. Королевские апартаменты, между прочим. Неплохо.

Стараясь не шуметь, Фауст взлетел на третий этаж, нашел нужную комнату и прислушался. Вроде все тихо. Нажал на ручку двери, и она неожиданно открылась. Подумав секунды две, Фауст шагнул в комнату с одной лишь целью: не поднимать шум в коридоре. О том, как Эльфина отреагирует на его ночной визит, думать не хотелось. Впрочем, девушки все равно не оказалось на месте. И ничто не намекало на ее недавнее присутствие.

Фауст обессиленно опустился на ближайшую кровать и обхватил голову: и что делать теперь? Он ведь правда решил, что она сбежала… А вдруг де Крюссоль его обманул и сторожка какая-нибудь другая? Похоже, эта ночь будет долгой. Но он не оставит девушку в одиночестве где-то в горах, это как-то… неправильно. Он подумал о Бланке и ее застывшем во льду лице. Она тоже была одна.

– Какого черта ты делаешь в моей комнате? – раздался голос со стороны окна.

Фауст вскочил на ноги. Оказалось, у комнаты есть балкон, и на этом самом балконе стояла Эльфина Рейн с десятками тюбиков зубной пасты в руках.

Заметив его взгляд, девушка отшвырнула тюбики в сторону.

– Повторить вопрос?

– Ты сбежала после похищения и первое, что сделала, – это вымазала кого-то зубной пастой? – Такая глупая выходка его озадачила.

– А ты узнал, что я сбежала, и поторопился похитить меня еще раз?

– Нет, я пришел все прояснить.

– Не стоит: мы квиты.

– Но…

– Не знаю, что ты там себе нафантазировал, но я не ввязываюсь в глупые разборки. – Эльфина посмотрела на валяющуюся под ногами зубную пасту и вздохнула. – Повеселились и хватит. Ты доказал, что способен ударить в ответ, молодец. Это даже похвально. Предлагаю разойтись на ничьей и забыть друг о друге. Навсегда. А теперь спокойной ночи, Фаустино, ты знаешь, где дверь.

Ладно, раз с ней все в порядке, можно начать раздражаться.

– Ты можешь помолчать и послушать? – Фауст повысил голос, что делал крайне редко, но уж очень криво все складывалось у него с Эльфиной Рейн. Вот и сейчас девушка вела себя странно и даже выслушать не пожелала. – Тебя похитил Шарль, решив отомстить за меня. И ты первая начала этот фарс, так что о ничьей и речи быть не может. Извлечение? Комиссия такое не одобрит, если я вдруг решу пожаловаться.

– Я мыслитель, учусь четвертый год. Как, по-твоему, я могла тебя извлечь? – хмыкнула Эльфина. – Вряд ли в Комиссии всерьез воспримут твою жалобу. А если даже и так, пусть трясут материалистов, они ко мне отношения не имеют.

– Даже Паук?

– Паук – это местная сказка, я его не встречала.

– Конечно. А извлек меня святой дух?

– Никто тебя не извлекал, – глядя в глаза Фаусту, соврала Эльфина Рейн. – И уж точно это сделала не я. Может, одна из тех девушек, на которых вы так любите поспорить с Шарлем? Круг подозреваемых велик, с какой стати я вдруг заняла первую строчку? Мы даже толком не знакомы.

– Шарль тебя обидел? – Из речи девушки Фауст понял именно это. – Так с ним бы и разбиралась. Мы друзья, а не единое целое! Ты втянула меня в это противостояние, хотя я собирался тебя нанять!

– Ты хотел меня нанять?

– Теперь уже не очень хочу. – Ложь, он все еще хотел. Потому что Эльфина Рейн зацепила его до первой встречи, все эти слухи о ней вызывали любопытство. В реальности она его не разочаровала. Даже наоборот. Сразу понятно, что Эльфина – крепкий орешек, пусть и немного хаотичный.

– Уточню: ты хотел меня нанять, когда подкараулил возле кофейни?

– Да.

– И для чего?

– Хочу знать, что на самом деле случилось с Бланкой.

– С Бланкой де ла Серда? Ледяной девушкой?

Неудивительно, что Эльфина сразу поняла, о ком речь. Бланка стала знаменитостью после смерти, о ней будут говорить еще десятки лет. Раньше в Глетчерхорне таких громких убийств не случалось.

– Да.

Девушка задумалась о чем-то, а потом медленно кивнула:

– Хорошо. Поговорим завтра в «Мюллере» в семь вечера.

– Почему не утром?

– Утром мне придется исправлять то, что натворил Шарль, и убеждать историка, что я достойна получить второй шанс и сдать этот проклятый промежуточный зачет. Что будет очень сложно, ведь историк меня в глаза не видел и вряд ли вспомнит.

– Встретимся утром, – настоял Фауст. – Твой зачет по истории к тому моменту будет получен – историк и правда не отличается памятью на лица. Взамен ты дослушаешь меня до конца.

Эльфина Рейн смерила Фауста недоверчивым взглядом, но согласилась.

Глава 9

ЭЛЬ ШЛА НА ЗАВТРАК в растрепанных чувствах. Фаустино застал ее врасплох, когда заявился в комнату, поэтому она не послала его сразу. Возможно, тогда, в их первую встречу, Фаустино и правда хотел с ней поговорить, а она сделала вывод на пустом месте и привязала его к дереву ночью. И пусть ее вело подсознание Шарля де Крюссоля, но ведь и сама Эль пряталась где-то внутри. Она главная, просто иногда не в силах устоять перед соблазном. Именно так ей нравилось думать.

Чувство вины и эффект неожиданности смешались, поэтому она согласилась на встречу с Фаустино. А еще он поманил ее зачетом… За это она выслушает его до конца. Тем более промежуточный зачет появился утром в системе: если верить приложению Глетчерхорна, Эль как примерная студентка сдала историю вместе с остальными. Это впечатляло. Но не настолько, чтобы впутаться в сомнительную историю.

Эль никогда понапрасну не рисковала: дела либо приносили ей внушительные доходы, либо влияние среди виаторов-однокурсников. Будущих светил Комиссии, двигателей прогресса… Даже в Глетчерхорне Эль оказалась по одной простой причине: ей нужны были связи. Учеба ее не интересовала, потому что Эль не могла учиться на уровне с остальными. Она же… с изъяном. Но много лет спустя ее однокурсники займут высокие посты, а Эль использует их прошлые ошибки. Ради свободы. Убийство сюда никаким боком не вписывалось. Слишком много сложностей, много ненужного внимания и рисков. Хотя еще год назад Эль поняла, что мсье Лерой вряд ли виновен в произошедшем. В этом ледниковом убийстве было много чего странного и неясного, а от такого лучше держаться подальше. Так что Эль выслушает Фаустино, поблагодарит за зачет, извинится за недоразумение с деревом и попрощается навсегда.

Фаустино уже ждал ее в «Мюллере», Эль села напротив и улыбнулась:

– Слушаю.

– Вот так сразу? Может, для начала сделаем заказ? Я бы сказал, что угощаю, но здесь все бесплатно.

– Хорошо, дай мне минуту.

Они оба оказались любителями классики: выбрали по яичнице с сосисками и молча уставились друг на друга, ожидая, кто же заговорит первым. Эль разглядывала Фаустино де Веласко со свежей головой, не ожидая подвоха и не планируя чего-нибудь эдакого. Обычно Эль твердо придерживалась правила: все, что произошло под влиянием чужого подсознания, остается вместе с чужим подсознанием в прошлом, но правило это не всегда работало. Стыд нет-нет, да давал о себе знать. И сейчас Эль было неловко за себя и свои выходки. Соседки переживут приключения с зубной пастой, но с Фаустино Эль была по-настоящему безжалостна. А он ничего, даже на завтрак ее пригласил, смотрит без осуждения.

– Спасибо за зачет. – Эль заговорила первой. – Впечатляет.

– Ничего особенного, – отмахнулся Фаустино.

– Ты компьютерный гений или что-то вроде того?

– В прошлом году работал в IT-отделе, писал новые приложения для Глетчерхорна и менял старые коды.

– Новые приложения? Типа GletcherCouple?

Фаустино хохотнул:

– Нет, пусть виаторы строят свою любовь без моего участия.

Эль вымученно улыбнулась. Приложение Gletcher-Couple (GC) было запущено в прошлом году и набирало обороты с бешеной скоростью. Зарегистрироваться в нем могли исключительно виаторы, причем не только обучающиеся Глетчерхорна, а вообще все, из любых точек планеты. Разработчик был еще студентом, поэтому и выбрал соответствующее название. Приложение же базировалось на тех же алгоритмах, что и десятки похожих: поиск совпадений, общих интересов, целей и направленностей Сомнуса, и все ради создания идеальной ячейки общества.

Приложение имело несомненный успех, но и критиков хватало, потому что цель GC прослеживалась четко: размножение и усиление способностей будущего поколения виаторов. Евгеника, если говорить прямо. Поэтому-то в совпадениях всплывали только равные по возможностям виаторы. Эль всегда пугали такие идеи, потому что о евгенике она знала не понаслышке.

Завтрак наконец принесли, Эль и Фаустино быстро перекусили, время от времени бросая друг на друга настороженные взгляды. Эль и сама не понимала, отчего то и дело глазеет на парня. Ведь она для себя все решила. Никакого убийства, никакой Бланки де ла Серда. Не стоит лезть в океан, когда до этого топталась в одних лужах.

Наконец Фаустино отложил вилку и аккуратно вытер рот салфеткой.

– О тебе говорят много разного, – начал он. – Иногда это не самые приятные вещи, и, пожалуй, теперь я могу добавить к этим сомнительным историям свою. Но мир не черно-белый, а по-настоящему талантливые люди часто оказываются не такими, какими их хотят видеть другие. Главное – результат, продукт деятельности. А ты выдаешь продукт качественный. Я тут говорил кое с кем…

– И они поделились с тобой историями?

– В анонимной переписке.

Эль усмехнулась, припомнив, как Фаустино организовал ей зачет.

– Такой уж анонимной?

– Это неважно. Их иллюзии остались с ними, все довольны.

– Я уловила мысль. Ты хорошо объяснил про «черно-белый мир» и свой взгляд на жизнь. – И про нее саму, завернув про «талантливых с душком», подумала Эль, но промолчала. В конце концов, Фаустино вправе на нее сердиться: очнуться морозным утром практически голышом – удовольствие ниже среднего. Так же неприятно, как быть похищенной средь бела дня.

– Еще ты любишь деньги, – невозмутимо продолжал Фаустино, глядя девушке в глаза. – Я долго ломал над этим голову и до сих пор не понимаю, зачем они тебе. Но дело твое. Я готов заплатить. Любую сумму.

– Обычно я прошу много.

– Я дам больше обычного.

Эль усмехнулась: похоже, анонимные истории, добытые Фаустино в интернете, не отражали всей правды. Люди таким не делятся даже инкогнито, стараются забыть о произошедшем… и их надежды могут сбыться. А могут и нет. Как повезет.

Эль брала не только деньги.

Деньги были вершиной айсберга, необходимостью и прикрытием одновременно. Когда Эль и Гай отправились бродяжничать в двенадцать лет, поначалу было туго. Способности сноходцев выручали, но они быстро поняли, что это неправильно, грязно. Нет, Эль готова была нарушать правила, невинной девочкой она никогда не была, но и у нее за годы скитаний по миру – реальному и не очень – появился целый свод правил. И первым пунктом в нем значилось: никогда не использовать невинных людей, не идти по головам слабых и беззащитных. Тех, кто ничего не знает и ничего не может противопоставить силе виатора.