Глава 7

Шли дни, Эль продолжала балансировать между сумасшествием Шарля де Крюссоля и своими нуждами. И ночами она почти не спала, готовилась к промежуточному зачету по истории виаторов. Так вышло, что историю Эль никогда не воспринимала всерьез и наивно полагала, что зачет сдаст шутя, а само понятие «промежуточный зачет» и вовсе существует для каких-то старательных заучек. Оказалось, что этот самый промежуточный зачет как бы открывает путь к настоящему. И, если провалиться сейчас, можно вылететь сначала с курса по истории, а потом и из самого Глетчерхорна, ведь мир виаторов целиком и полностью состоит из истории, он ей дышит.

– Если не знаешь своей истории, велик шанс повторить ошибки прошлого, – любил повторять их профессор. – Если ошибаются люди, гибнут тысячи, но если виаторы – миллионы. Чем больше сила, тем больше и ответственность!

Кажется, несмотря на седины, он весьма почитал Человека-паука.

Подготовка шла ни шатко ни валко, в основном из-за шума в коридорах замка. После «нападения с зубной пастой» девушки позабыли, что они тут все леди, и начали воевать друг с другом. Возможно, потому, что Эль вымазала пастой первые этажи и пустила слух, что нападавшие живут наверху. Дальнейшие боевые действия проходили без активного участия Эль, которая вынуждена была погрязнуть в исторических аспектах сноходческой жизни. Даже по ночам она не посещала Сомнус, а крепко спала и видела при этом бесконечный поток дат. 1324 год, 863-й, 1578-й… Вот это настоящие кошмары, после которых весь день насмарку.

Промежуточный зачет должен был состояться в среду. После визита Эль в подсознание де Крюссоля прошло больше недели. Отпустило ли ее за это время? Однажды, отправляясь на завтрак, Эль случайно наткнулась на Гая, подбежала к нему со спины и резко дернула за торчащую из брюк резинку боксеров, так что ответ – нет. Эль не отпустило. И Гай это понял, глядя на нее круглыми от удивления и боли глазами. Розыгрыш вызвал бурю смеха среди очевидцев, а Эль сбежала с места событий, широко улыбаясь.

К среде глаза Эль превратились в красные щели, а голова раскалывалась от количества цифр. Но, пожалуй, с промежуточным зачетом она совладает, можно будет забыть об истории до января. Направляясь на зачет, Эль думала о грядущем вечере. Наконец-то она выспится, встретится с Гаем, они поболтают, прогуляются меж пряничных домиков… Вдруг кто-то бесцеремонно схватил ее за плечи и натянул мешок на голову.

– Какого… – Эль даже выругаться не смогла – ей зажали рот. Она находилась посреди Глетчерхорна, совсем рядом с корпусами! Вокруг должны быть другие студенты, почему никто не спешит ей на помощь?!

Эль почувствовала, что под нос ей суют какую-то влажную тряпицу с резким запахом. Девушка отчаянно боролась, пытаясь вырваться и не вдыхать отравленные пары, но нападавший оказался сильным малым, и через несколько секунд Эль отключилась.

Она пришла в себя в темном помещении, привязанная к стулу. Вокруг сплошная чернота, ничего не разглядеть. Встать со стула тоже не вышло – Эль связали ноги. И, как назло, девушка совсем не хотела спать, а значит, в спасительный Сомнус никак не нырнуть, не позвать на помощь Гая. Разве что кто-то из похитителей поделится с ней гипнотином – препаратом, разработанным виаторами для быстрого погружения в сон, но это вряд ли. Придется либо выжидать, либо как-то выбираться самой.

Ладно, в любом случае пришлось бы выбрать второй вариант. Через Сомнус Эль могла отыскать Гая, но как бы он ее нашел? Она сидит в темноте, не знает, сколько времени прошло, куда ее успели утащить… Вряд ли далеко, все же похитить человека посреди Глетчерхорна сложно, но можно, а вот протащить через все охраняемые подъемники – нет и еще раз нет.

Пока Эль думала, как ей быть, позади скрипнула дверь. Мелькнула полоска света, но тут же исчезла, и девушка почувствовала, что за спиной кто-то есть. Не один. По ощущениям, в эту темную комнату зашло как минимум два человека, а то и три. Сердце Эль забилось чаще, впервые после пробуждения ей стало по-настоящему страшно. Она вдруг поняла, кто мог похитить ее даже в Глетчерхорне, посреди лекции или прямо из кафе. Ее личные кошмары способны и не на такое.

Ее мать способна.

– Ты была плохой девочкой, Эльфина Рейн, – шепнули из темноты.

Страх, поднимавшийся к горлу Эль, сразу отступил. Нет, это не ее кошмары, не ее мать. Это какая-то ерунда, с которой она точно справится, хотя раньше Эль не похищали. Но новый опыт всегда полезен.

– Ты наказана, Эльфина Рейн. – Шепот уже второго гостя. – Твоя жизнь в наших руках, ты можешь просидеть здесь вечность. И у тебя есть только один шанс уйти, спасти свою жизнь…

Эль надоело слушать этот пафос:

– Нет, это у вас один шанс спастись, ребята, кем бы вы ни были. – На самом деле девушка лукавила, она поняла, кто ее похитил. Как только отвалилась версия с матерью, осталась только одна: сеньор де Веласко не оценил шутку с деревом и решил отыграться. Что ж, справедливо. И Эль даже не будет ему мстить… даже странно, что в голову ей пришла такая мысль. Может, Сомнус Шарля растворился в ней после встряски с похищением?

Однако в критические моменты личность Эль брала верх:

– Вы знаете мое имя, а значит, кое-что обо мне слышали. А если не слышали… я выберусь отсюда рано или поздно, вы сами же меня и отпустите. Один шанс уйти, серьезно? Вы меня убьете? Или пытать начнете? Не смешите заложницу, она хочет в туалет! И вот как мы поступим. – Имитируя манеру разговора горе-похитителей, Эль зашептала: – Сейчас вы уйдете и все обдумаете. И тот из вас, кто первым вернется и развяжет меня, не узнает, что такое месть Эльфины Рейн.

– Да кем ты себя возомнила! – возмутился один из парней, в голосе которого слышался сильный акцент. В Глетчерхорне в основном использовался универсальный английский, но студенты прилетали с разных концов планеты, поэтому и речь можно было услышать самую разную.

Грозные похитители говорили что-то еще, стращали и запугивали, но Эль не слушала, потому что на самом деле очень хотела в туалет. Если бы она знала, что ее похитят, не стала бы пить это проклятое шоколадное молоко! Целый литр приговорила…

Дверь за спиной захлопнулась, и мир опять погрузился в темноту.

Эль не знала, сработает ли ее угроза, хотя подозревала, что на правильном пути: визитеров было трое, а распинался о скорой каре только один. Другие двое таинственно помалкивали. Нужен кто-то из них, кто вернется и развяжет ее. Всего один из трех.

Где-то через час (по ощущениям, прошла целая вечность, и все это время девушка боролась с организмом из последних сил) Эль услышала шорох. Вернулся! Кто-то вернулся. И, судя по тихим шагам за спиной, он был один. Парень осторожно схватил Эль за руки и щелкнул раскладным ножом. Тяжело сглотнул.

– Ты ведь сдержишь слово?

– Никакой мести, обещаю.

– Остальных тоже не трогай.

– Об этом торговаться не будем, – нетерпеливо бросила Эль, ерзая на месте. – Развяжи меня скорее!

Неизвестный оказался парнем понятливым и начал пилить веревку. Высвободив руки, Эль сама избавилась от пут на ногах, вскочила и, прихрамывая после долгого сидения, бросилась прочь. Ее спаситель что-то бормотал девушке вслед, но Эль сейчас могла думать только об одном.

Она выскочила на улицу, вдохнула холодный горный воздух и отправилась за угол. Вернулась уже спокойной, счастливой и готовой простить весь мир, а того, кто ее освободил, и вовсе расцеловать. Иногда для счастья надо так мало, так мало…

Спасителем оказался – сюрприз! – Генри Кавендиш, один из дружков де Крюссоля. Он беспокойно переминался с ноги на ногу и как будто ждал от Эль удара исподтишка. Что за глупость, Эль не драчунья. Пока, по крайней мере. Вот была бы у нее под рукой зубная паста, тогда этому Генри пришлось бы несладко, а так он в безопасности. Скорее всего. Дело в том, что с обещаниями у Эль бывают сложности, сама-то она человек слова, но сейчас (да и вообще часто) она собой не была.

– Дурацкие вы похитители, – бросила Эль, разглядывая место своего заточения – хилую избу неизвестного назначения в нескольких километрах от Глетчерхорна. Еще и обратно придется топать.

– Нормальные. Если бы я не пришел тебе на помощь…

– И ты сделал это очень вовремя, спасибо.

– Может, мы не продумали некоторые моменты… – Генри выразительно посмотрел на угол избенки, за который бегала Эль.

– В следующий раз будьте осмотрительнее.

– Следующий раз?! Это ты шутишь так? Как по мне, так похищения не тянут на розыгрыши. Ты, конечно, жестоко поступила с Фаустом, но мстить девчонке… В общем, ты не думай, что твоя угроза меня напугала. Я это… просто джентльмен.

Эль не стала комментировать его слова, лишь закатила глаза, оттолкнула Кавендиша с пути и первой ступила на тропу к замку.

Глава 8

Фауст

– ТЫ СДЕЛАЛ ЧТО?!

– Да не ори так, посидит взаперти, подумает о своем поведении, ничего особенного. И ее не найдут, не волнуйся, мы с ребятами оттащили ее в сторожку. – Шарль махнул рукой в сторону гор.

Будь Фауст более эмоциональным, точно бы вскочил и начал рвать на себе волосы, а так лишь вздохнул и зажмурился. Он до последнего надеялся, что ослышался и Шарль не похищал Эльфину Рейн возле учебного корпуса. Пожалуй, теперь разговора с девушкой не получится. Фауст не понимал, как вышло, что они натворили так много глупостей. Причем даже без его участия! Сам он ничего плохого не сделал. Даже после извлечения, на которое, между прочим, любой виатор вправе пожаловаться в Комиссию, Фауст смолчал – ему важно было найти общий язык с девушкой, способной помочь с деликатным делом.

– Что за сторожка? – спросил он у довольного Шарля.

– Да горная! В которой мы в прошлом году ставили эксперименты с гипнотином. Бланка еще всю дорогу ныла, что это далеко и она не дойдет… Вспомнил? О ней никто не знает, идеальное место.

Фауст кивнул и принялся надевать толстовку.

– Куда-то собрался? – наблюдая за приятелем, спросил Шарль.

– Отпустить Эльфину.

– Но она там даже ночь не просидела, ты что… У меня на ее счет есть пара идей. Вот первая: завязываем ей глаза, сажаем в самолет и бросаем с высоты. С парашютом, конечно, не смотри так! Это будет очень круто. Вторая идея поскучнее: наливаем ванну, запускаем туда живую рыбу и раков. Сверху побольше пены, чтобы не было видно, и вуаля, наслаждаемся воплями Эльфины Рейн!

– Ты это серьезно?

– Конечно, есть еще третья идея…

– Лучше не озвучивай, – на ходу бросил Фауст и захлопнул дверь своей комнаты.

В горах давно стемнело, но студенты не спешили расходиться по кампусам, наслаждаясь последними теплыми деньками. Скоро начнутся снегопады, морозы и метели. Никому не придет в голову устроиться на лавочке с ноутбуком или сидеть на деревянном помосте возле кофейни, лениво потягивая матчу. Уйдет эта теплая атмосфера, все забьются в помещения… Последнего Фауст ждал с содроганием – сейчас он занимал весь столик в любом кафе, мог просидеть в одиночку весь вечер, никем не потревоженный, а зимой такое невозможно.

До сторожки Фауст добежал минут за пятнадцать – помогла привычка к одиноким пробежкам. Он застыл возле входа, отдышался немного и толкнул дверь, готовясь извиняться, оправдываться, а может, даже угрожать, ведь его самого извлекли… В общем, планировал действовать по ситуации.

Но Эльфины Рейн в сторожке не оказалось.

Она сбежала? Ее опять похитили? Фауст очень надеялся, что нет, но его бы это не удивило, ведь в последнее время все шло наперекосяк. И вот опять… Парень выругался, на всякий случай оглядел сторожку еще раз и вернулся на улицу.

Огни замка мелькали далеко впереди – придется снова пробежаться. Фауст не ляжет спать, пока не убедится, что с девчонкой все в порядке, все-таки пострадала она по его вине. Не стоило упоминать о ней при Шарле. И надо было объяснить ей все сразу, но, как назло, у него больше не получалось подкараулить Эльфину в кофейнях или других общественных местах Глетчерхорна.